из электронной библиотеки / 485452197026461.pdf

активное включение устного народного творчества в качестве творческого основания в литературные произведения. В разной степени к фольклорному материалу обращались Д.И. Фонвизин, В.А. Жуковский, А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов и многие другие. Творчество же народных сказителей, напротив, приобрело некоторые черты литературы (индивидуализация характера, психологизм и др.).

К центральным родовым направлениям устного народного творчества традиционно относится русский эпос – сказания, предания повествовательного характера о событиях из жизни героев, которые создавались устным путем, исполнялись и запоминались на слух, передаваясь из поколения в поколение.

Самым древним жанром устного эпоса, сохранившимся в народной памяти на протяжении многих столетий, являлись былины (в народной среде в XIX – XX веках их называли старинами – песни большого объема, состоящие из нескольких сот, иногда тысяч стихов). Открытие русского эпоса состоялось в XIX веке с появлением «Сборника Кирши Данилова» (1804, 1818) и первых публикаций былин из собраний П.В. Киреевского (1848) и П.Н. Рыбникова (1861). В течение XIX века (в 1861 году вышел первый том «Песен» П.Н. Рыбникова, «Былины Печоры и Зимнего берега Белого моря. Новые записи») науке стали известны порядка трех тысяч текстов былин. Основным этнографическим центром фиксации фольклорных памятников явился русский север (Заонежье, Кижи, берега Печоры и Белого моря). Вследствие чего за русским Севером закрепилось название «Исландия русского эпоса».

Былины характеризовались соотнесением с исторической действительностью времени их создания, отражали социально-политическую, историческую характеристику государства и особенность обыденной жизни русского человека. Эта их сторона содержала размышления относительно различных сторон действительности: становления государства, социальной борьбы с угнетателями и политической с поработителями, выражения нравственных идеалов и семейных отношений. Основные сюжетные линии былины были посвящены историческим (повествование об исторических событиях, реально действовавших исторических лицах, битвах), социальным (спор былинных героев с представителями власти, политические и классовые вопросы, защита и помощь нуждающимся) и бытовым (торговля, хозяйственные вопросы) темам. Былина полновесно выражала мировоззренческие и аксиологические установки народа. Передаваясь в устной форме, былина зачастую ложились на музыку (музыкальное сопровождение струнного инструмента – гусли) и исполнялась сказителями, или баянами (баять – говорить). Наиболее древние музыкальные формы именовались

старинами.

Многообразие тем эпического жанра предопределило и основные подходы в его изучении. Историко-культурное изучение былинного эпоса предполагает выделение двух центральных подходов. В первом случае (историческом – Д.С. Лихачев) выделяют два больших цикла – киевский и новгородский – в зависимости от места создания былин и соответствующего топонимике содержания (киевские – героические сказания о богатырях воинах-защитниках;

191

новгородские – о мирной жизни, торговле, приключениях купцов). В былинах киевского цикла Киев становится сосредоточением многих центральных былинных событий. В Киеве происходит знаменательная встреча Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича; туда устремляются былинные герои, чтобы утвердить свой богатырский подвиг, Киев защищают как духовную столицу от полчищ татарских. Киевской богатырской заставой считались Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович. Новгород же осмысливался как молодецкая вольница, вольная сторонушка, торговая вотчина, свободная от любого вида зависимости.

Второй подход (композиционно-содержательный – В.Я. Пропп)

предполагает подразделение былин на героические, новеллистические, сказочные, а также находящиеся на грани с балладой, духовным стихом, сказкой и другими жанрами устного народного творчества (былиныскоморошины). При этом большая часть былин относилась к первой группе (героические), в центре содержания которой – изображение сильной личности, противостоящей в открытом бою достойному по силе и удали сопернику (Змей, Соловей-разбойник, Тугарин, Идолище), но уступающему в идейном отношении. Вторая группа (новеллистические) характеризовалась в большей степени социальным противостоянием личности и правящего класса, представителями которого чаще всего выступали князь, его окружение, бояре, с целью защиты высших человеческих ценностей, правды-матушки. В отдельных случаях герои-богатыри совмещали характеристики обеих групп (былина о бунте Ильи Муромца против князя Владимира, борьба Василия Буслаевича с новгородцами, былина о Микуле и Вольге). Сказочные былины третьей группы отличала волшебная атрибутика, композиционные особенности (наличие двух царств), наличие волшебных ситуаций и предметов (былина о Садко и морском царе).

Вцентре эпического повествования былины находятся богатыри, в образах которых олицетворяются лучшие национальные качества народа, символизирующие идеал русского человека. Понятие «богатырь» означало для наших предков «несущий богатство, удачу, счастье», «бога». В русском эпосе воспеты подвиги нескольких десятков удальцов-храбрецов.

Богатырская дружина не была однородной по составу: историческому, возрастному, социальному. Имеет достаточную степень аргументации исторический подход в разделении богатырей, согласно которому богатыри относятся к дотатарской, татарской и послетатарской, или московской группе.

Кпервой группе относят Добрыню Никитича, Ивана Даниловича и Алѐшу Поповича; ко второй – богатырей на заставе: Илью Муромца, Василия Игнатьевича; и богатырей, которые «перевелись» к третьей – Хотена Блудовича, Чурилу Пленковича, Дюка Степановича, Данила Ловченина и т.д.

Разнородным было социальное происхождение богатырей, по роду относимых к княжеской (Вольга, Добрыня), крестьянской (Илья Муромец, Микула Селянинович), торговой (Садко) среде, духовенству (Алеша Попович).

Вотношении возрастных разграничений в былине утверждается деление богатырей на младших и старших. В нем находит свое обоснование и

192

характерный традиционной культуре культ предков, и связанные с ним уважение и почитание старшего поколения и бытового уклада – сила отеческого слова и наказа. При этом в качестве старшего признается и человек старший по возрасту, и уважаемый старейшина рода, и стоящий выше по социальной лестнице (князь). Таково отношение в тандеме Святогор – Илья Муромец, когда последнему передает свою силу богатырь Святогор с отческим наказом распоряжаться ею по разуму. В былине «Святогор и Илья Муромец» рассказывается, как Илья Муромец учился у Святогора и, умирая, последний передал силу и оружие ратное – меч-кладенец. Не единожды становится защитником чести княжеской (князя Владимира) Алеша Попович, почитаем богатырь за слово верное, руку крепкую и дело правое.

К старшим богатырям исследователи причисляют Святогора, Вольгу Святославича, Микулу Селяниновича; Полкана, Колывана Ивановича, Дона Ивановича и Дуная Ивановича и т.д. Старшие былинные герои напрямую были связаны с природными стихиями: они олицетворяли своими образами грозные и милостивые в отношении к человеку силы природы (именно об этом пишет О.Миллер). Не случайно, и рождение их было сопряжено с неординарными природными явлениями: стихийными порывами ветра, сверканием молнии, раскатами грома, проливным дождем и др.

Чудесные события сопровождают богатырей в течение всей жизни: они соотносимы с удивительным выздоровлением в достаточно зрелом возрасте (Илья Муромец), использованием гиперболизированно великой силы (Святогор), способностью перемещаться в другие сказочные пространства (подводное царство – Садко), способностью в раннем младенчестве садиться на коня и стремлением «погулять по белу свету» (Алеша Попович) и т.д. Последнее давало возможность В.Я. Проппу и многим другим исследователям акцентировать внимание на былинах сказочного типа.

Старшие богатыри обладали не только сверхъестественной силой, но и столь же могущественными, оставшимися от ранней эпохи их появления, магическими способностями: перевоплощения в зверей и птиц, совершения магических действий, преображения окружающего мира.

Старейшим из всей богатырской дружины являлся Святогор-богатырь. Святогор утверждается в былинном эпосе как мученик своей собственной силы. Заключена она в нем, что «в душной темнице, день ото дня прибывает, а девать ее некуда»: нет на свете богатыря под стать Святогору, не с кем силушкой померяться! «По моей по силе богатырской я бы всю землю поднял!» — изрек однажды Святогор и отправился тягу земную искать: решил самой МатериЗемле показать свою мощь. Об исходе этого решения Святогора повествует древняя былина. Ехал Святогор, ехал да вдруг встретил человека прохожего, который бросил с плеч малую сумочку. Сначала Святогор ткнул ее перстом пренебрежительно, однако не смог сдвинуть с места. Обеими руками схватился за нее богатырь — напрасно. Натужился так, что кровь из глаз пошла — «а поднял сумку он всего-то на волос, сам же по колено в сырую землю увяз!» Прохожий был не простым человеком, а богатырем-оратаем (пахарем) Микулой Селяниновичем, а в его сумке – котомке ветхой – тяга, сила земная. В

193

этой былине русский народ – земледелец – воспел мощь и силу мирной, трудовой жизни, бывшей ему милее кочевой воинской, которая постепенно уходила в прошлое.

Микула Селянинович встречается в 2-х былинах: о Святогоре и о Вольге Святославиче. Микула своей умелостью выступает из ряда старших богатырей; он представитель земледельческого быта, обладающий не количественной, как Святогор, а качественной силой (нравственным духом), которую можно назвать выносливостью. Он предвещает появление младших богатырей, подчеркивает Ф.И. Буслаев, хотя ещѐ «остаѐтся земледельческим божеством». В другом месте («Илья Муромец») В. Миллер называет Микулу пахарем, первоначальным олицетворением небесного грома, тогда как волшебная его кобылка, которую нагнать нельзя, представляет собою громовую тучу. Народ представляет себе и полѐт туч вспашкой на небе – молния рассекает небо так, как плуг землю. Такое соотношение связывает, с точки зрения представителей мифологической школы, имя Микулы Селяниновича со славянским Перуном (древним божеством грома и молнии) и св. Николаем. Ф.И. Буслаев подчеркивает, что в лице Микулы Селяниновича представляется образ могучего богатыря крестьянина-пахаря, соответствующего чешскому пахарю Промыслу. Страшная его сила, сопоставление с Святогором и другие черты, в которых он изображается, показывают, что тип его, как и тип Святогора, сложился под влиянием образа какого-нибудь титанического существа, бывшего, вероятно, олицетворением земли или бога-покровителя земледелия. На мифологомировоззренческую связь былинного образа указывает и атрибутика героя: сума с тягой земли, с которой изображается Микула и которая, очевидно, есть не что иное, как образ земли. Но сам он уже представляет не землю как стихию, а идею оседлой земледельческой жизни, с которой богатырь Микула связывает свое предназначение.

По мнению А.Н. Веселовского («Южно-русские былины»), Микула Селянинович может быть отражением царя-пахаря западных легенд: «грандиозный образ царя-пахаря, – утверждает ученый, – не мог не прийтись по нраву крестьянской среде, хранительнице песни, и, заслонив всѐ остальное, невольно вызывал вопросы и находил себе в нашей науке – мифологическое объяснение, может быть, безо всякого на то права». Веселовский сближает былину о Вольге и Микуле с известным западноевропейским сказанием «Хождение Карла Великого в Иерусалим и Константинополь»; принимая такое объяснение, Микула Селянинович был бы отражением византийского императора Гугона.

К старшему поколению относят и Вольгу Всеславьевича. Богатырь Волхв Всеславьевич (Вольга Святославович) является олицетворением

хитромудрости, сродни колдовству. Вещий богатырь-знахарь, разъезжающий со своей дружиною по городам «за получкою», выбивающий, по былинному слову, «с мужичков дани-выходы», являет собой яркое воплощение «змеиной мудрости», соединенной с красотою-молодечеством. Былинные сказители именуют его сыном княжны Марфы Всеславьевны и змея, наделяя Волхва способностью обертываться, по желанию, то в гнедого тура – золотые рога, то в

194

ясного сокола, то в серого волка, то в рыбу-щучинку. Рождение его на свет белый сопровождалось сотрясением земли и всколебанием океан-моря: «Рыба пошла в морскую глубину, птица полетела высоко в небеса, туры да олени за горы пошли, зайцы, лисицы по чащицам...» Пятилетним мальчиком постиг он премудрость, двенадцатилетним отроком собрал дружину богатырей и пошелпоехал разгуляться-потешиться на охоту молодецкую. Много совершил он чудесных подвигов, только ничего не смог поделать с сошкой, позабытой на недопаханной ниве Микулой Селяниновичем, любимым сыном Матери-Сырой Земли.

В отличие от старшего поколения младшее уже не обладает титанической силой, но наделяется не менее существенными социальными качествами. И если природная сила старших богатырей направлена на установление взаимодействия с внешним миром, то младших – с упорядочением мира земного, человеческого. Потому особенно ценимыми выступают земные качества миролюбия, справедливости, жалости к сирым и убогим.

Илья Муромец, сын Иванович был любимейшим героем русских былин, утвердившимся в качестве богатыря-заступника и правдолюбца. Былинная биография богатыря утверждает, что богатырь просидел сиднем тридцать лет и три года «близ славного города Мурома, в том ли селе Карачарове», но, едва поднявшись на ноги, стал олицетворением несокрушимой силы богатырской дружины, могучим охранителем стольна-града Киева от «поганой орды», налетавшей на Русь православную. Илья Муромец – первый по старшинству лет в гриднице богатырской, первый и по силе, и доброте, хотя и не дающий спуска ничьей обиде-похвальбе.

Уже в имени былинного персонажа исследователями отмечалась связь его с родом и традицией русской земли. Крестьянский сын из села Карачарова, что под Муромом, характеризовался не столько богатырской силушкой, сколько нравственно-духовными качествами личности, проявлением уважения к старшим рода, непосредственно воплощенному в поведении богатыря и его поступках. Илья оказывает почтение старцам/каликам-перехожим, поит и кормит страждущих. Илья получает не только исцеление от болезни, но, по сути, – благословение на свершение всех подвигов богатырских. Святые образа (икона святых отцов) наделяют богатыря силушкой немереной, скрепляют его обязательством – землю русскую охранять. Не забывает богатырь и о родительском благословении: «Ой ты, гой еси, родимый, милый батюшка!/ Дай ты мне свое благословеньице/ Я поеду во стольный Киев-град -/ Помолиться чудотворцам киевским,/ Заложиться за князя Владимира,/ Послужить ему верой-правдою,/ Постоять за веру христианскую//». Илья Муромец получает родительский наказ от отца-матушки, полностью согласующийся с верой православною: не кровавить саблей вострой, не сиротить малых детушек, не бесчестить молодых жен, жить поскромнешенько, не давать ретиву сердцу волюшки. О соблюдении заповедей и наказа родителей повествуют все былины об Илье Муромце. Они свидетельствуют об истинно христианском смирении и кротости богатыря, его праведности и стремлении к справедливости, трудолюбии, соотносимом с ратным подвигом.

195

Первым из подвигов Ильи становится поистине подвиг крестьянинатруженика: очищение земли-матушки от кореньищ дубовых, расширяемых в эпическом содержании былины до очищения от полчищ ворожбиных и метафорическом – низвержении врагов веры православной (Об этом повествую былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Илья Муромец и Идолище Поганое», «Бой Ильи Муромца с Жидовином»). Сотоварищем богатыря в подвигах ратных выступает конь богатырский, верою-правдою служащий своему хозяину. Верою-правдою строится и вся жизнь Ильи Муромца на службе ли князя Владимира, в дружине ли ратной, в бою с ворогом, в защите обиженных и обездоленных (былина «Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром»). Он с честью-славою несет на своих могучих плечах немалую службу родине, обороняя рубеж великокняжеский, сражаясь то с Соловьемразбойником, то с Калином-царем – олицетворением всех супостатов-ворогов, кои терзали Русь. Один Илья Муромец всегда остается «надежей» ласкового князя Владимира – Красна Солнышка. Но князь стольнокиевский далеко не всегда держит в чести старого богатыря: не только силой грузен Илья Муромец, богат он и смелою правдой-матушкой. Не по сердцу иногда князьям правда мужицкая, серая, «неумытая». Попадает за нее и Илья Муромец в погреба, под затворы железные. Это не умаляет его правдолюбия: «не мириться вовек ему, правому, с кривдой-лестью, змеей подколодной!» Потому-то так крепко и помнит о нем Русь.

Неоднозначным было распространение былин по территории проживания русского народа. В средних и южных частях России известны только былины без прикрепления Ильи Муромца к Киеву и кн. Владимиру, и наиболее популярны сюжеты, в которых играют роль разбойники («Илья Муромец и разбойники») или казаки («Илья Муромец на Соколе-корабле»), что свидетельствует о популярности Ильи Муромца в среде вольнолюбивого населения, промышлявшего на Волге, Яике и входившего в состав казачества. Лишь немногие былинные сюжеты с именем Ильи Муромца известны за пределами губерний Олонецкой, Архангельской и Сибири (Сборник Кирши Данилова и С. Гуляева). В целом исследование сюжетного своеобразия, вариантов эпической биографии Ильи Муромца привело исследователей к убеждению, что на имя и сюжет былины этого популярного богатыря оказало влияние много факторов, наслоилось достаточное количество сказочных и легендарных странствующих сюжетов.

Добрыня Никитич был вторым после Ильи былинным персонажем, служилым воином Киевской Руси. Былины повествуют о его долгой придворной службе, в которой он проявляет своѐ природное «вежество», исполнительность (князь поручает ему ответственные поручения: собрать и перевезти дань, выручить княжую племянницу и т.д.), дипломатичность и терпение. Не случайно, именно этот былинный персонаж наделяется при дворе функциями советчика, его величают князем/ племянником князя. Так же, как и все богатыри, он отличается богатырской сноровкой, ловкостью, меткостью и силой тела и ума.

196

Добрыня Никитич — богатырь-змееборец. Здесь Змей является лютым ворогом русского народа, злым похитчиком красных девушек, лукавым обольстителем жен. В былине «Три года Добрынюшка стольничал» ведется сказ про полюбившуюся богатырю Марину Игнатьевну, знавшуюся с Горынычем. Обольстила еретица Марина сердце богатырское, да не пришлось им со Змеем посмеяться над Добрынюшкой: едва ноги унесло от Никитича чудище лютое, а самой Марине пришлось поплатиться жизнью за свое лиходейство.

Былина «Добрыня купался, змей унес» повествует о том, как вошел гулявший с дружиной хороброю богатырь во Израй-реку, как «поплыл Добрынюшка за перву струю, захотелось молодцу и за другую струю, а две-то струи сам переплыл, а третья струя подхватила молодца, унесла в пещеры белокаменны»... И вот – видит неостерегшийся добрый молодец, не внявший словам родимой матушки, предсказывавшей ему это, – видит: «Ни отколь взялся тут лютой зверь, налетел на Добрынюшку Никитича, а сам-то говорит, Горынчище, а сам он, Змей, приговаривает: – А стары люди пророчили, что быть Змею убитому от молодца Добрынюшки Никитича, а

ныне Добрыня у меня сам в руках!» Хочет Змей-Горынчище Добрыню огнем спалить, хоботом ушибить... Но и тут дело вышло не по его, не по Змееву, хотенью: «схватил богатырь дубину, да и убил Змея до смерти».

Подвиги Добрыни достаточно многословны: он бьѐтся со Змеем Горынычем на р. Пучае и освобождает племянницу князя Владимира Забаву Путятичну, сестру Марью Дивовну; вместе с Дунаем едет к королю Ляховицкому, чтобы посвататься от имени Владимира за Апраксу-королевичну, которую затем и привозит в Киев; встречается с поляницей Настасьей Микуличной, бьѐтся с ней, а затем женится; оскорбляет волшебницу Марину, которая обращает его в тура, сражается и побеждает чары девичьи. Уже сам перечень сюжетов, прикреплѐнных к имени Добрыни Никитича, говорит о его ратной, недюжинной силе и нравственном духе. Так уже наиболее древний мотив, прикреплѐнный к имени Добрыни Никитича в былинах, отводит ему не только роль змееборца, но и свата, особенно ответственную в традиционной культуре. Былинная истории богатыря приписывает ему и крестное братство с Алешей Поповичем, в знак коего богатыри совершили обмен нательными крестами. Братство наделяет Добрыню патронажными функциями в отношении к Алеше: его он направляет советами и «берет за желты кудри» в назидание и наказание за поступки нерадивые (сватовство к супруге Добрыни Никитича).

Алеша Попович – третий и самый младший на «заставе богатырской». Отличительными чертами Алеши можно назвать хитрость, удаль молодецкую, порывистость, несдержанность, хвастливость, решимость: «он не силой силен – напуском смел». В победе над врагами помогают ему находчивость и смекалка. Противоречивость и некая двойственность Алеши зачастую объясняется не только его личностными характеристиками, но и молодостью, и в силу последнего необузданностью характера. Именно эти черты позволили исследователям назвать Алешу Поповича «самым «человеческим» из всех героев русского эпоса, поскольку в его характеристике присутствуют не только

197

традиционные богатырские качества, но и элементы психологической характеристики, неоднозначно характеризующие персонажа.

Умение обманывать и брать врага коварством помогает Алеше Поповичу одолеть своего главного былинного противника Тугарина Змеевича («Алеша Попович и змей», «Алеша и Тугарин»). По народному слову, Тугарин – богатырь огромного роста («в вышину трех сажен, промеж глаз – калена стрела»). Он выезжает на бой в полном богатырском вооружении, на вороном коне. При надобности он быстро поднимается на сложенных под его богатырским убором «бумажных» крыльях. Он так же, как и отец его – Горынчище, устрашает своим шипом-свистом. Заревет-заголосит Змеевич – задрожит лес-дубровушка, «зеленый лист уронит наземь от ужаса». Входя в города, Тугарин прикидывается удалым добрым молодцем – на погибель красным девицам.

Наиболее архаичный сюжет гласит о перевоплощении Алеши в калика перехожего, именно в таком виде предстающего пред бахвалящимся Тугариным. И, несмотря на то, что богатырю противостоит вся мощь природной стихии, подчиненная змею (огонь, дым), поединок оканчивается победой героя, на помощь которому приходят его выдержка, сила земли русской и природы (дождь мочит крылья Тугарину, сковывая его в движениях):

«Сверстался (с ним) Алеша Попович млад, хлестнул его шелепугой по буйной голове, расшиб ему буйную голову — и упал Тугарин на сыру землю: вскочил ему Алеша на черну грудь, отрезал ему голову прочь... И пала глава на сыру землю,

как пивной котел». Побеждая врага, богатырь рассекает его тело и разбрасывает останки по чистому полю. Тугаринову же голову привозит Алеша в Киев на княжеский двор. Радость княжья сказалась радостью по всему Киеву, разошлась от Киева по всей Руси. В былине Алеша всегда выступает защитником родной земли, чести и достоинства князя.

Столь же емкими по поэтическим и композиционным особенностям являются и былины, отличающиеся социально-бытовой и сказочной характеристикой. Таковы новгородские былины об Иване-гостином сыне, Садко-богатом госте и Василии Буслаеве.

Былина об Иване – гостином сыне в большей степени отражает влияние волшебной сказки. Небольшое по объему (менее 100 строк) и динамичное по действию повествование посвящено бытовому спору о возможности доскакать из Чернигова до Киева и уложиться между заутренней и обедней. Европейский Север, Поволжье, Дон, Урал, Западная Сибирь и Нижняя Колыма разводили сюжетные варианты былины в соответствии с осложнением сюжета сказочными элементами (усложнением задач Ивану) или невыполнением со стороны князя или других лиц условий договора (князь отказывает платить залог, попы в Чернигове отказываются отдать «ярлыки скорописчаты» – документальное подтверждение выполнения Иваном условий состязания и т.д.). И в каждом испытании верным помощником богатырю выступает конь богатырский. Не случайно, именно с этим образом связана сюжетная линия соревнования (против коня выпускает князь своих отборных жеребцов, «имальники» осуществляют попытки укротить и повязать коня путами

198

крепкими). Нарушение слова князем Владимиром и поведение его ближайшего окружения противостоят в былине нерушимости слова Ивана – гостиного сына, стремящегося любой ценой исполнить договор с князем.

Самым знаменитым из всех богатырей, носящих имя Василий, является Василий Буслаев. Новгородский богатырь предстает в былине идеалом молодецкой безграничной удали. Для Васьки нет никаких стеснений; он всегда делает так, как ему вздумается, не обращая внимания на то, приносят ли его поступки кому-нибудь вред или нет. Собрав большую дружину из таких же сорвиголов, как он сам, он буйствует все более и более, и только мать его имеет над ним хотя бы тень власти. Наконец, подзадоренный на пиру, он бьется об заклад, что будет биться на Волховском мосту со всеми новгородскими мужиками. Василий бьет всех своих противников до единого, останавливаясь лишь по материнскому увещеванию. На старости лет Василий Буслаев отправляется паломником в Иерусалим; но и там, в Святых местах, остается прежним буяном, навлекая на себя смертное наказание. Тип Василия Буслаева очень мало разработан в научно-исследовательской литературе; большинство ученых высказывается в пользу оригинальности этого персонажа, соотносимого разве что с нормандскими пиратами или разбойниками, считая его олицетворением могущества самого Новгорода, буйства вольной жизни, тогда как другой персонаж новгородского эпоса – Садко – служил олицетворением его богатства.

Садко (Богатый гость) – герой былин новгородского цикла; из девяти известных вариантов, записанных исключительно в Олонецкой губернии известно только два полных варианта с его участием. По наиболее полному варианту (Сорокина), Садко был сначала бедным гусляром, потешавшим новгородских купцов и бояр. Однажды, играя на берегу Ильмень-озера с утра до вечера, Садко приобрѐл расположение царя Водяного, который научил его побиться с богатыми новгородскими купцами в заклад на то, что в Ильменьозере есть рыба «золотые перья». С помощью царя Водяного Садко выигрывает заклад, торгует и богатеет.

С именем Садко связаны различные чудесные былинные истории. Похваставшись на пиру, Садко скупает все товары в Новгороде, но когда подвозят на третий день товары московские, сознается, что ему не скупить товаров со всего свету белого. Садко нагружает товарами 30 кораблей, успешно торгует, платит дань морскому царю, спускается в недра морские, женится на девице Чернаве, чудом спасается от гибели. В благодарность за спасение Садко строит церкви Николе Можайскому и Пресвятой Богородице. Однако богатый гость Садко не всегда соотносится в былинах с вольным Новгородом. В одной из былин о Садко (в сборнике Кирши Данилова), он является не новгородцем, а приезжим с Волги молодцем. Ильмень-озеро помогает ему разбогатеть в благодарность за переданный поклон от сестры Ильменя – Волги (наловленная в большом количестве рыба обратилась в золотые и серебряные деньги). Измененная топонимическая характеристика персонажа, вместе с тем, не изменяет содержательной сущности героя. Садко по-прежнему не совершает

199

подвигов: ему вменяется в качестве подвига торговая деятельность мирной жизни. Садко – богатырь-купец.

Изучение былинного эпоса и сегодня рождает много вопросов, зачастую напрямую связанных с текстами былин и наличием их вариантов. Так, не однозначно рассматривался в литературоведении вопрос о доле соотнесения богатырей с их историческими прототипами. Исследования этого направления обозначили центральные ряды сопоставлений.

Былинный герой Илья Муромец отождествлялся с действительным историческим персонажем – силачом по прозванию «Чеботок», родом из Мурома/Муровска, после ратных подвигов и тяжелого ранения принявшего монашество и скончавшегося около 1188 года. После смерти он был причислен к лику святых как «преподобный Илия Муромец», канонизирован в 1643 году. Первые письменные сведения о нѐм относятся к 1630-м годам. Раннее упоминание относит жизнь Илии к XII веку; XI-XII веками датируют погребение исследователи. Мощи преподобного покоятся в Ближних Пещерах Киево-Печерской лавры. Память по церковному календарю отмечается 19 декабря/1 января.

В дотатарском периоде существовали предания и песни, в которых значительную роль играл родственник и воевода кн. Владимира – Добрыня, имя которого напрямую соотносилось с былинным образом Добрыни Никитича.

Б.А. Рыбаков отождествлял Алешу Поповича с реально существовавшим русским воином, суздальским боярином Александром (Олешей) Поповичем. Согласно летописям, это был знаменитый «храбр» воин, служивший сначала Всеволоду Большое Гнездо, а затем сыну его Константину Всеволодовичу. Со смертью Константина и вокняжением Юрия (1218), Алеша отъехал к киевскому великому князю Мстиславу Старому и вместе с ним погиб в битве при Калке в 1223 году. Былинная же биография Алеши гласит о его происхождении из северо-восточной Руси, из семьи ростовского священника Леонтия (по отдельным вариантам – Федора).

Древнейшей основой былины о Садко определялась песня об историческом лице Съдке Сытинець (или Сотко Сытиничь), упоминаемом в летописи 1167 г.

вкачестве строителя церкви Бориса и Глеба в Детинце в Новгороде. С этим именем были соотнесены и различные сказочные сюжеты, восходившие к местным легендам или международным бродячим сказочным сюжетам. Так, Всеволод Миллер находил упоминание о типах Садко-гусляра и морского царя

вфинских и эстонских сказаниях, в силу чего исследователь видел прототип морского царя былины в морском царе Ахто, также почитателе музыки; прототип Садко-гусляра – в музыканте и певце Вейнемейнене.

Ввозможном изменении биографической линии в былинах исследователи не видят ничего странного. Отрываясь от своей исторической основы, образ героя-воина в воспоминаниях современников занимает единственно возможное место в эпической стихии фольклора, замещая исторически более ранние варианты мифологических героев. Именно об этом своеобразии былин размышляли В.В. Иванов и В.Н. Топоров, полагавшие, что, например,

200