из электронной библиотеки / 485452197026461.pdf

декоративность, лаконизм, обобщенность формы, гамонию с содержанием образа, точность и предельную выразительность деталей;

прекрасное чувство материала и его природных свойств;

традиционность технологических приемов и композиций при огромном разнообразии их трактовок и индивидуальном почерке матера;

юмор, гротеск как утверждение традиционно оптимистического восприятия мира, очеловеченность звериных изображений;

яркость, условность, импровизированность росписи;

полифункциональность.

Системный анализ народной игрушки предполагает определение ее идейнообразного содержания, характера материала и его обработки, статики и динамики, пластики и конструкции, меры условности и конкретности, цветового и орнаментального построения, взаимодействия силуэта игрушки с цветом и орнаментом ее поверхности, наличия звука, значения игрушки в конкретной социально-бытовой среде.

Активное изучение русской игрушки относят к XIX веку: осуществляется попытка систематизации и классификации накопленного этнографического и археологического материала. Во второй половине XIX века проводится исследование русской народной игрушки, в частности, куклы. Ю.М. Лотман, исходя из принципа мобильности кукол, предлагает разделить их на две группы и называет это разделение «исходным материалом мифологии куклы». К первой группе отходят куклы-игрушки или куклы для игры, сюда же причисляются театральные куклы (наиболее знаменитым в народной традиции утверждается Петрушка) и детские игрушки, основным отличием которых явилась способность двигаться или быть объектом манипуляций. Ко второй группе исследователь причислил обрядовые куклы и куклы для шествий. Без этой категории кукол, считал ученый, не обходились ни семейно-бытовые, ни календарные обряды. Особую роль в традиционной культуре играла свадебная кукла.

В истории традиционной культуры свадебная кукла обретала различные черты, во многом зависящие и от материала ее изготовления. Ее делали из золы (Подмосковье): зола символизировала родовой очаг (на зольник сносили домашний сор, кости животных, разбитую посуду, что образовывало зольный холм, из которого позже и создавалась кукла). Набираемая в лоскут на зольнике зола смачивалась, затем лоскут оборачивали белой тканью, формировали голову и другие части тела. Туловище куклы старались сделать толстым, дородным в знак благополучия и плодовитости. К туловищу привешивали голову и грудь, наряжали в рубаху и юбку. Отдельно мастерили из той же золы ребенка и привязывали тесемкой к туловищу (куклы были без рук и без лица). Свадебных кукол (неразлучники) делали и из нити, их пришивали к свадебному полотенцу, которым впоследствии обвязывали руки молодых. Интересную свадебную куклу делали из листьев камыша на Дону. На нее надевали платье и фату и за несколько дней до свадьбы ставили на плетень у дома невесты, а позднее использовали в свадебном поезде.

271

Календарные обряды также сопровождались различными действиями с куклами. Примером тому могут служить зимние обряды. Так, во время колядования молодежь рядилась в вывернутые полушубки, надевала маски козы, медведя, брала с собой кукол Меланку-мать и Меланку-дочь. Меланка была персонажем новогоднего обряда, приходила с празднующей толпой в новогоднюю ночь и, по представлениям обывателей, очищала от всего дурного, одаривала людей добром и благополучием. Образ Меланьи, или Маланьи, восходил к лику святой преподобной Меланьи Римлянки – 13 января (31 декабря), день празднования в народе назывался Васильевой колядой, щедрым вечером, так как раньше приходился на 31 декабря и был кануном нового года, Васильева дня. Поэтому с днем Маланьи было связано понятие изобилия, празднование сулило большие приготовления. Свита Меланки не только дублировала, но и усиливала ее знаковое содержание. Коза (ряженый персонаж) в земледельческой культуре была также символом богатства и процветания.

Кукла Меланки-матери сбивалась из палок в виде крестовины с двумя перекладинами: верхняя соотносилась с руками, на которую навешивались ленты, тесьма, пояса. Голова делалась из лоскута, набитого соломой (ткань чаще в горошек, что символизировало семена), на голову обязательно повязывался платок, вокруг головы коса из пряжи или чесаного льна. Вместо кофты надевалось полотенце, на второй перекладине закреплялись юбка и фартук. Шея куклы украшалась бусами. Меланка-дочь была похожа на мать, только волосы укладывались в одну косу, на голову надевался венок из бумажных цветов, а светлый платок с яркими цветами просто набрасывался на плечи. Фартук Меланке-дочери не надевали – она была невеста.

На Севере России к Новому году делали куклу Зернушку. Шили мешочек, насыпали зерно, завязывали или зашивали сверху отверстие, а потом мешочек с зерном перевязывали ниткой, обозначая голову куклы. Надевали на куклу юбку, голову повязывали платочком. Такую куклу дарили близким родственникам и знакомым в знак того, чтобы в новом году уродится хороший урожай.

Попытка классификации куклы была предпринята и М.А. Некрасовой, для которой игрушки разнились по внешнему виду (неваляшки, матрешки, из тыквы-горлянки, фландрские куклы), по степени сложности (простые, механические), по традиции и месту происхождения (городская, кустарная, деревенская), по материалу изготовления (дерево, керамика, фарфор, текстиль

– куклы-закрутки), функциональности (способность играть роль погремушки, выступать партнером по играм). Самой распространенной крестьянской куклой, отмечает исследователь, была тряпичная безликая кукла-закрутка. Набитая ватой или куделью, она воплощала эстетические представления народа о красоте русской женщины.

Эстетическое в русской кукле было оценено на достаточно высоком уровне искусствоведением. Не случайно, в конце XIX века народную игрушку начали активно коллекционировать. Сегодня игрушка хранится в ведущих музеях страны: Эрмитаже, Русском музее, Российском этнографическом музее, Историческом музее народного искусства, во Всероссийском музее народного

272

декоративно-прикладного искусства. Крупнейшая коллекция народной игрушки находится в художественно-педагогическом музее игрушки Сергиева Посада.

Подмосковный Сергиев Посад в старину называли «русским Нюрнбергом», «столицей потешного царства», где жили сотни тысяч кустарей-ремесленников. Первоклассные резчики, токари, столяры мастерили деревянные игрушки; лепилы, красилы, отделывальщики работали с папье-маше и мастикой; «кустарихи-одевальщицы» наряжали кукол и шили мягкие игрушки; специальные мастера делали механические и озвученные забавы, изготовляли металлические и фаянсовые игрушки.

Игрушки, так же как и все явления культуры, были овеяны легендами и преданиями. С появлением первых сергиевских деревянных игрушек были связаны местные сказы. Рассказывали, что первые игрушки из дерева стал резать основатель монастыря, Сергий Радонежский, одаривавший ими приходивших к нему крестьянских детей. Другое предание повествовало о каком-то глухонемом мещанине «Татыге», который еще в XVIII в. вырезал из липового дерева большую куклу и продал ее торговцу Ерофееву, торговавшему около монастыря лаптями, рукавицами и кушаками. Ерофеев, купив куклу за семь гривен ассигнациями, продал ее за более высокую цену.

Самыми знаменитыми промысловыми центрами производства игрушки стали промысловые центры обработки глины, дерева, камня – Скопино, Дымково, Каргополь, Филимоново, Абашево, Плешково, Хотьков, Богородское. Самобытные, орнаментированные, красочные игрушки утвердились в традиционной художественной культуре, и даже самые незамысловатые обрели в ней свое вневременное звучание. Например, богородская игрушка как часть русского народного промысла резных игрушек и скульптуры из мягких пород дерева (липы, ольхи, осины) начинает развиваться с XVI-XVIII вв. в пос. Богородицкое (дер. Богородская) в 22 км. от Сергиева-Посада и до конца XIX в. сохраняет традиционную технику резьбы – неглубоких порезок, которыми создавались фигурки людей, животных, и особых движений («дергуны», «кузнецы» и пр.), необходимых для характеристики отдельных деталей персонажей. В конце XIX – начале XX вв. техника порезок сменилась более детальной проработкой фигур, из которых составлялась композиция и бытовые сцены на различные сюжеты. Мастера дер. Богородская славились своими деревянными резными игрушками, которые они не раскрашивали, а лишь тщательно отделывали, зачищая их стеклянной бумагой.

Ни один промысел в России не знал такого многообразия тем и сюжетов, материалов и технологий, как игрушечный. Мастерство изготовления игрушки передавалось из поколения в поколение, развивалось и совершенствовалось, приобретая массовый характер, чему активно способствовал широкий потребительский спрос.

273

Традиции зодчества в русской народной художественной культуре

Скульптура малых форм, декоративное украшение жилища, изготовление предметов быта, утвари, орудий производства были направлены на организацию большого пространства, в соответствии с которым они создавались. Пространство же жизни обретало черты крупных безгвоздьевых строений, в своей совокупности получивших наименование «деревянное зодчество».

Понятие «народное зодчество» в русской художественной культуре изначально подразумевало изучение традиций, духовных ценностей народа, мировоззренческих доминант и эстетических предпочтений, нашедших воплощение в материальных формах, конструкциях и типах строений. Зодчество стало самым монументальным выразителем художественной традиции народного творчества. Россию называл «страной зодчих» И.И. Грабарь, отмечая «чутье пропорций, понимания силуэта, декоративный инстинкт, изобретательность форм – словом, все архитектурные добродетели – встречаются на протяжении русской истории так постоянно и повсеместно, что наводят на мысль о совершенно исключительной архитектурной одаренности русского народа. И если бы у кого-нибудь могло возникнуть сомнение насчет возможности приписывать эти свойства народу, среди которого работало так много иностранцев, то достаточно указать на русский Север с его деревянным зодчеством, созданным исключительно русскими мастерами. Самобытность его форм не может вызывать никаких сомнений».

Известный исследователь архитектуры А.В. Ополовников подчеркивал мысль о том, что деревянное зодчество стало одним из «наиболее значительных и выдающихся произведений художественной и строительной культуры русского народа, культуры древней, уходящей корнями в глубокие недра истории, созданной на протяжении целого ряда столетий упорным трудом и творческими поисками наших далеких предков, культуры яркой, чистой, национальной, не замутненной посторонними примесями и влияниями, воплотившей в себе духовное величие создавшего ее народа, наконец, культуры общечеловеческой по своему значению, одарившей великую мировую архитектуру памятниками непреходящей художественной ценности». А профессор А.В. Иконников считал, что невозможно выделить какие-то вневременные черты «русского стиля» в архитектуре. Русское зодчество в своем развитии прошло через использование различных формальных систем и художественных языков. «Диапазон художественных языков и образных систем, сменявшихся, а иногда сосуществовавших, чрезвычайно широк – от свободной живописности псковских храмов до точных очертаний белокаменных форм владимирского зодчества, от рационализма и сдержанности новгородской архитектуры XII-XIV вв. до буйного цветения нарышкинского барокко, от интимной лиричности особняков «послепожарной» Москвы до монументальных дворцов Петербургского ампира».

274

Визучении национальных традиций русского зодчества Г.И. Ревзин пришел

кзакономерному выводу: для русской архитектуры характерно особое переживание пространства как простора, шири, воли, в корне отличное от западноевропейского. Русская архитектура независимо от стиля склонна уделять особое внимание внешнему облику здания. «Здание как ориентир, как доминанта в организации ландшафта – стабильное понимание архитектуры в России независимо от стиля. Это отличает русскую архитектуру от византийской, где главное – интерьер». Ярчайшей страницей отечественной архитектуры называл народное деревянное зодчество А.И. Изотов. «Ему, – писал ученый, – присуще не только удивительное эстетическое, но и лирическое чувство, ярко выраженный человечный и даже интимный характер. Не случайно, плотников-зодчих называют поэтами русского леса». А «деревянные шедевры» культовых, царских, оборонительных строений – поэзией традиционной культуры.

Основные принципы, поддерживаемые русской народной традицией, выражались в природосообразности жилища: органичной вписываемости постройки в окружающий ландшафт, находящей отражение в элементах декора, в использовании материала, в формах сооружений. Русская традиция в народном зодчестве представляла синкретичное единство формы и содержания, образующее ансамблевую целостность строения. Под формой понимались конструктивные и технологические характеристики постройки, под художественно-образным обликом – принципы художественного видения и идейно-образный, смысловой ее компонент. Единство формы и содержания было отличительной чертой творчества русских зодчих. На Руси думали дольше нас и чувствовали полнее, включая в область раздумий и восприятия не только землю, к коей страстно устремляется телесная оболочка, но и небо, свидетельствующее о бесконечности жизни в ее духовной, корневой основе. Оттого, отмечает Г. Палама, и в ответвлениях жизни не иссыхали истоки, питаемые благотворными водами. Оттого и свои творения, малые и большие, создавали с сердечным памятованием о целостной мудрости жизни, без тяги к «злохудожной подвижности воображения», без устремления себя и своего архитектурного сочинительства в ранг непревзойденности. Целостность подобного двуначалия являлась основным фактором выражения ансамблевого характера народного искусства.

Внародном зодчестве существовал определѐнный образец, устойчивость которого определялась согласованностью с меняющимися требованиями архитектуры и мерой мастерства и способностей создателя. Основание образца закладывалось в развитии объѐмно-пространственных, конструктивных и композиционных систем. Критерии же отбора образцов были специфичны для каждого отрезка истории России, его социальных, идеологических, бытовых и материально-технических особенностей. Образец, как таковой, менялся, а сакральное значение прежних реалий переносилось на новые.

Эстетический архитектурный образ являлся своеобразным символом упорядочения мира. Удачное архитектурное решение было воплощением обычая, а в значении зданий обычных по структуре, привычных по форме,

275

осуществлялась потребность человека чувствовать себя частью общности (деревенской общины, православного мира), иметь нравственную опору в борьбе с тяготами жизни. Следует отметить, что образность культового строения имела главенствующее значение, о чѐм свидетельствуют оценки архитектуры на страницах летописей в словах «красота», «дивность», «пригожество». Знания эстетических основ зодчества, таким образом, были понятием лада, гармонии жизни, знанием о еѐ настоящем и будущем. Изучение русского зодчества явилось достижением необходимого знания о жизни и культуре народа, постижением эстетики и чувственности ее форм.

Попытка определения утилитарно-эстетических оснований русского зодчества была осуществлена в XIX веке, когда исследования в области эстетики народного зодчества определили формирование методологического подхода в изучении предмета. Так, в основе метода, выдвинутого Е.И. Забелиным, лежало изучение быта и культуры древней Руси как истоков композиционных, объѐмно-планировочных и технических приѐмов зодчества. Ученый обосновывал гипотезу о связи архитектурных образов русских памятников с психологией русского народа, его национальным характером и эстетическими (вкусовыми) предпочтениями и не признавал внутренней эволюции архитектуры. В противовес И.Е. Забелину, А.К. Красовский утверждал эволюционность эстетики развития зодчества, в ходе которой происходило усовершенствование архитектурных систем от простейших к сложным и осуществлялся процесс взаимовлияния различных архитектурных школ. Эстетика архитектуры, определял ученый, – это «удовлетворение утилитарных и эстетических потребностей человека», поэтому важным в архитектурном сооружении является климат и конструкция. Первый влияет на общее решение здания (компактность), т.е. на «вписанность» в окружение, на форму крыши, окон и прочее, т.е. на образное или художественное восприятие. Вторая же определяет наружную форму частей здания, влияет на архитектурное восприятие. В русском стиле, подчеркивал А.К. Красовский, очевидно единство функционального, конструктивного и композиционного начал. Композиция здания ясна для восприятия, логична: строение не заставляет зрителя трудиться, отыскивая причины прочности и устойчивости; ему присуще «врождѐнное чувство изящного», а «преобразование полезного в «изящное» осуществляется двумя путями:

пластической обработкой «грубых форм»;

дополнением их «придаточными» элементами-украшениями (орнаменты, рельефы, скульптура, живопись). Посредством украшений зритель удовлетворяет потребность в разнообразии.

В деревянном зодчестве выражалась психология народа, его мировоззрение, вариативность технических приѐмов, единство функционального и композиционного начал. Образность как эстетическую категорию выражала сама конструкция. Развитие ее форм шло по пути преодоления «конструктивного рационализма» (утилитарного назначения). В реализации категории эстетического (для разнообразия силуэта) русские мастера изобретали множество типов кровель: скатные, с переломами, с полицами,

276

«епанчой», «бочкой», «кубоватые» и др. Так, считает Т.И. Славина, звучал «последний аккорд по созданию красоты».

Эстетическая сторона русского зодчества не могла существовать в отрыве от утилитарной (материальной) стороны, основными категориями которой выступали технологические и конструктивные характеристики.

К числу технологических характеристик следует отнести:  материалы

Массовое строительство велось из привычного для русского лесистого природоокружения материала – дерева. Осмысление традиций русского народного строительного искусства связано, прежде всего, с деревянным зодчеством. Применение в основном находили хвойные деревья – сосна, лиственница, ель. Хвойные породы отличались прямизной, отсутствием дуплистости. Их смолистость защищала дерево от гниения. В южных районах и для административно-стратегических сооружений Севера использовали дуб. Из осины изготовляли кровельный лемех (деревянная черепица в богатых домах и храмах). Строительная древесина также соответствовала ряду критериев: должна была быть сухой, без очевидных изъянов, достигать среднего диаметра в ширине – 25 см., измеряться в длине – 12-13 метров.

Жилища могли быть глинобитными (особенно на юге), кирпичными (из необожженного кирпича-сырца, самана (крупного необожженного кирпича из смеси глины и соломы)), каменными. Последним этапом существования древнерусской «деревянной культуры», которая постепенно уходила в прошлое и уступала место формированию новой русской культуры, культуры каменной, был XVII век.

 способы обработки материалов

Обработка древесины включала снятие коры, обработку поверхности (бревна не обтѐсывались, а только ошкуривались, сохраняя подкорьевую оболонь, защищавшую дерево от гниения), нанесение резьбы, позднее – членение на доски с помощью деревянных клиньев. Основным инструментом при обработке древесины был топор. Поверхность бревна обрабатывалась скобелем; резьба выполнялась с помощью долота, тесла, коловорота, резцов, просечек. В XIX веке к традиционным инструментам, участвующим в обработке древесины добавляются пила и рубанок.

 типы вязки бревен относительно венца – нескольких горизонтальных рядов бревен

o с остатком или в обло – концы бревен выступали за контур венца (чаша в нижнем или верхнем бревне). Разновидностями вязки с остатком считались: в крюк – с заходом одного бревна в паз; в охряпку – прямоугольный паз (строительство хозяйственных помещений из тонких бревен).

o в лапу или в шап – без остатка (при возведении церквей, печи).

Для экономии древесины в неотапливаемых помещениях иногда венцы укладывали не плотно, а с просветом в четверть дерева. Эта врубка называлась в реж. При использовании нестандартных деревьев вязали в иглу.

Используя различные типы вязки бревен относительно венца, мастеровые помнили о том, что в природе нет прямых линий. Нижние бревна сруба должны

277

выступать на несколько сантиметров по отношению к вышележащим, образуя естественную пластику объема. Выпуски бревен по углам постройки должны быть не спилены по прямой, а образовывать слегка волнистую ландшафтную линию, прорисованную рукой самой природы.

Конструктивными достижениями зодчества явились:  жилищные конструкции

o срубная конструкция (центр, север) – сруб из горизонтальных рядов бревен, образующих четыре стены;

o столбовая конструкция (север) – клеть из сплошных рядов вертикально поставленных и вкопанных в землю бревен;

o каркасная конструкция (юг) – клеть в виде вертикальных каркасных бревен, зашитых в промежутках горизонтальными рядами досок.

своеобразие конструктивного решения жилища – отсутствие искусственного фундамента вплоть до XIX века: (насыпные) земляные, глинобитные (юг, запад), кирпичные, дощатые (север, центр) полы. Наличие нестворчатых окон (волоковые, слюдяные, стекольчатые).

функциональное строение кровли

o Двускатная самцовая кровля (двухскатная безгвоздьевая по потокам и курицам). Самцовой эта конструкция называлась по названию бревен верхней части сруба, на которые опирались скаты кровли. Бревна этой части сруба именовались самцами или посомами. В двухскатной кровле они формировали фронтон строения.

o Двускатная крыша на стропилах: кровля опиралась на поставленные под углом балки – стропила, упиравшиеся в потолок.

o Четырехскатные (крыша «костром», крыша «кубом»), восьмискатные, величавые шатровые, в виде кубов (кубовидные), живописные «бочки», покрытые лемехом (хоромы, храмы).

Кровля покрывалась тесом (долгая дрань), щепой (короткая дранка), соломой, черепицей. Тес укладывался на продольные жерди (слеги) и поперечные (курицы). Верхний стык закрывало большое бревно – охлупень.

 основные типы соотношения крытого двора с другими постройками

o однорядная связь или «брус» (двор и сени примыкают к задней стене избы и находятся под одной с ним двускатной крышей: в плане такое подворье вытянуто как брусок);

o двухрядная связь или «кошель» (двор пристроен к избе сбоку под одной крышей с ним или под собственной двускатной крышей; в плане – как два отделения кошелька);

o усложненная, имеющая Г-, Т- или П- образные (покоеобразную) формы.

 наличие надворных построек

К основным видам крестьянских надворных (хозяйственных) построек

относились: амбар, клуня, рига, овин, пунька, хлев, баня.

Амбар — прочная бревенчатая, каменная, кирпичная, соломенная или глинобитная постройка с прочной тесовой, позднее железной, кровлей, с широкой выступающей площадкой перед входом и навесом над ней, установленным на больших камнях или толстых деревянных чурбанах –

278

стульях. Постройка, как правило, без окон, лишь с небольшим отверстием для вентиляции. В этом помещении хранили зерно, муку, вещи. Внутри вдоль стен бревнами или толстыми досками выгораживались сусеки (закрома) для зерна и муки на высоких ножках с дверцами-заслонками в нижней части; сквозь стены в сусеки могли пропускаться для вентиляции короткие дощатые трубы – короба.

Клуня – легкая постройка, иногда строилась без стен, стропила соломенной кровли стояли просто на земле. Постройка использовалась для хранения снопов, а также молотьбы хлеба. Чаще клунии располагались за пределами деревни.

Овин представлял двухъярусную постройку, обычно бревенчатую, для сушки снопов перед молотьбой. Нижний ярус имел форму ямы размером 3 x 4 м и глубиной до 2,5 м. Стены укреплялись бревнами, здесь же находилась примитивная печь. Иногда вместо печи в стене или непосредственно в земляном полу делали нишу для костра. Овин покрывали соломой или тесом, оставляя при этом щели, чтобы проходил дым. Во второй половине XIX века повсеместно овины вытесняются более совершенными постройками – ригами.

Рига — бревенчатая, каменная, либо плетневая постройка, используемая для сушки сжатого хлеба перед молотьбой. Имела вид однокамерной сушилки без ямы около четырех метров высотой, нередко с потолком, дверью и окном для подачи снопов. На высоте около метра над землей настилали пол. На земле ставили печь без трубы либо со сложной системой дымоходов.

Для обмолота зерна строилось гумно, представлявшее собой длинную вытянутую постройку с проемами или воротами для проезда, зачастую соединяемую с овином или ригой. Ток являл собой площадку длиной до 15 м., шириной около 5 м., плотно убитую и смазанную жидкой глиной. На ней расстилали предварительно развязанные, в два ряда колосьями внутрь, снопы.

Хранилось зерно и другие припасы в амбарах. Ряды амбаров, выстроенные за околицей или вдоль реки, составляли неотъемлемую часть архитектурного ансамбля села. Амбары строились зажиточными людьми, их внешнему виду придавалось большое значение. Эти небольшие срубы могли быть двухэтажными, иногда на сваях, крыша могла быть украшена причелинами.

Примыкавшую к жилищу хозяйственную постройку в виде навеса с потолком называли поветью. Здесь хранились сани, телеги, сбруя и прочие необходимые в быту предметы. Сюда же укладывали сено, солому, а летом часто спали.

При проживании более чем одной семьи появлялась необходимость в пристройке клетей – жилых помещений-пристроек, используемых и в качестве мест хранения предметов быта, и в дополнительных надворных постройках. Одной из таких построек была пунька, рубленая или плетневая, располагавшаяся иногда на огороде, служившая для хранения имущества невестки. Их строилось ровно столько, сколько в доме было невесток. Летом в ней спали молодые.

Для крупного и мелкого рогатого скота служил хлев, находившийся во дворе, обычно бревенчатый, иногда утепленный, на мху. Для дополнительного

279

тепла над хлевом делали решетчатый потолок для сена с отверстием над яслями, представляющими невысокий решетчатый ящик с наклонной передней стенкой для сухого корма. Пол был, зачастую, земляной или жердевой, дощатый со щелями для стока навозной жижи. В этом же помещении устраивалась конюшня для лошадей. В том случае, когда лошадей было несколько, для каждой делалась невысокая выгородка – денник, так же как и для каждой коровы выгораживалось стойло.

С архитектурно-художественной точки зрения самыми яркими хозяйственными сооружениями были ветряные мельницы. Они были широко распространены еще в Древней Руси. По конструкции мельницы делились на столбовые и шатровые. Столбовые более характерны для Севера Европейской части. В основании некоторых северных мельниц – четырехстенная клеть, собранная «в реж». В ней находился толстый осевой столб, на котором размещался мельничный амбар. По ветру поворачивался весь амбар. В средней полосе, на юге и на западе были распространены шатровые мельницы – величественные восьмигранные сооружения с очень пологой шатровой крышей. При работе таких мельниц поворачивалась только верхняя часть с крышей. Особое распространение они получили в конце XIX века.

 расположение по улице

Расположение дома относительно улицы зависело от его типа, региона. Например, на юге жилище располагалось вдоль улицы, а в центральной и северной части России дом ставился вдоль улицы или перпендикулярно к ней истобка – только перпендикулярно.

Самыми распространенными типами жилища были (по степени зажиточности):

срубные избы-пятистенки (Пятая стена внутри четырехугольного сруба делила помещение на собственно избу и сени);

крепости-усадьбы, хоромы (жилой дом («хоромъ», «хоромина)), а позже

–большой жилой дом богатого владельца. Следовательно, хоромы, как и изба, представляли собой тип жилища, деревянный или наполовину деревянный;

каменные палаты.

В соответствии с региональным принципом И.Э. Петрова выделяет следующие типы срубного русского жилища:

o срубные, на высоком подклете, иногда двухэтажные, с кровлей «на самцах» (север и северо-восток);

o срубные, на невысоком подклете, двухскатные или четырехскатные крыши «на самцах» или на стропилах, иногда земляной пол (центральные районы и Поволжье);

o срубные без подклета с земляным полом или на низком подклете. Крыши на самцах» или на стропилах крылись тесом или соломой (запад);

o срубные, обмазанные глиной; здесь велось кирпичное или саманное строительство (южные районы). Полы – земляные или глиняные. Четырехскатная крыша крылась соломой;

280