Politicheskiy_islam_v_stranakh_Severnoy_Afriki

религиозные комплексы, охватывающие сеть благотворительных учреждений и связанные с могилами традиционно почитаемых «святых» или с их именами (например, мечеть одной из покровительниц Каира Сейиды Зейнаб в центральной части города)48 .

Но в основном власть отвечала на фундаментализм попыткой опереться на нормативный ислам, столкнувшись, однако, при этом

снежелательным пылом проповедников, в том числе некоторых шейхов аль-Азхара, не щадивших в своей критике президента и его окружение. В народных кварталах появились свои любимцы, священнослужители, близкие по духу к «Братьям-мусульманам» и использовавшие в проповедях доходчивый разговорный язык «каирской улицы». Известный знаток современного ислама, американский исследователь Джон Эспозито отмечает, что Садат «спо-

собствовал строительству мечетей в невиданных до тех пор масштабах»49. Это строительство отнюдь не всегда велось на государственные средства. В стране возникло множество так называемых «частных» культовых зданий, иначе –– «народных мечетей» (масаджид ахлийа). Другой американский автор Кирк Битти называет следующие причины, вызвавшие резкое увеличение числа мечетей. По его мнению, главную роль сыграли, с одной стороны, быстрый рост численности населения и, значит, верующих,

сдругой –– отсутствие законодательных ограничений на постройку новых молельных мест для мусульман. (Что касается церквей, то положение здесь обратное).

Конечно, к этим двум факторам следует добавить третий, и самый важный: общий рост религиозности населения, характерный для любой страны в минуты кризиса, отмеченные обострением социальных проблем или крахом господствующей идеологии, или тем и другим вместе. Материальное положение большинства египтян к концу 1970-х годов заметно ухудшилось по сравнению с предыдущим периодом, но они не жалели денег на устройство мечетей, что чаще всего больших затрат и не требует, ибо молельные места мусульман могут быть просто оформлены –– сродни обычному дому без декора.

48Сейида Зейнаб –– сводная сестра третьего шиитского имама Хусейна (626–680). Ее культ в Египте был введен династией Фатимидов, которые завоевали эту страну в 969 г. и правили до 1171 г. В отличие от большинства других мечетей Каира мечеть Сейиды Зейнаб не входит в список достопримечательностей, посещаемых туристами, а одноименный квартал относится к числу «болевых точек» города.

49Esposito J. L. The Islamic Factor // Egypt at the Crossroads: Domestic Stability and the Regional Role / Ed. by Ph. Marr. Wash. D. C.: National Defense Univ. Press, 1999. P. 78.

название «ат-Таваккуф ва ат-табайун». Лаконичный и адекватный перевод данного бинома на русский и западноевропейские языки затруднителен. Существуют, например, такие варианты, как «остановка и самоопределение» или «остановка и разоблачение».

От эпохи своего предшественника Анвар Садат «унаследовал» главу ассоциации «Братьев-мусульман» Хасана аль-Худайби. Приговоренный к расстрелу в 1954 г., он получил замену смертной казни на пожизненное заключение, провел в тюрьме 17 лет и умер в 1973 г. Верховным наставником «Братства» стал Омар ат-Тиль- мисани51. Лидер умеренного крыла этой ассоциации, он ратовал за постепенное применение шариатских норм к египетскому законодательству, но отрицал насилие и терроризм. Пользуясь тем, что «Братьям» было разрешено возобновить свою деятельность, ат-Тильмисани заново открыл в 1976 г. еженедельник «Призыв» («ад-Да‘ва»), на страницах которого выступал против секуляризации и мирового «всевластия евреев», разоблачал «крестоносцев», подразумевая под ними как христианский Запад, так и коптов52. Правда, иногда шейх разливался в умиленных рассказах о том, как копты и мусульмане жили-де столетиями душа в душу на земле египетской. Вопреки очевидным фактам он уверял: «В Египте нет межконфессиональной розни, никогда в его истории не было такого, чтобы мусульмане убивали коптов, а копты мусульман... В Египте, слава Аллаху, веками строились церкви. Египет –– страна терпимости, и наши братья христиане свободно делают то, что захотят»53.

На самом деле осложняющим фактором внутренней жизни АРЕ стало обострение отношений ее правящих кругов с иерархами коптской церкви. В отличие от бездеятельного папы Кирилла VI (1959–1971 гг.), старавшегося держаться в стороне от политики, избранный после его кончины папа Шенуда III, еще относительно молодой священник 47 лет54, взял курс на отстаивание интересов

51Омар ат-Тильмисани (1904–1986) родился в Каире в семье алжирского происхождения, в 1931 г. окончил юридический факультет университета им. Фуада I (ныне Каирский ун-т), затем работал в министерстве финансов. В молодости состоял в партии Вафд; с 1936 г. –– член ассоциации «Братья-мусульмане». В 1954 г. был приговорен к 15 годам тюремного заключения, вновь арестован в 1969 г. и вышел на свободу в 1971 г. Подпал под массовые аресты госчиновников, религиозных и политических деятелей разного спектра в сентябре 1981 г., после гибели Садата был освобожден.

52Goldschmidt A., Jr. Bibliographical Dictionary of Modern Egypt. Boulder (Colorado); London: Lynne Rienner Publishers, 2000. P. 213.

53Цит. по: Ражбадинов М. З. Египетское движение «Братьев-мусульман»...

С. 316.

54Шенуда являлся лидером течения коптов –– религиозных модернистов. Его конкурентом был некий пожилой монах, и в правительстве АРЕ решали: кому

364 Египет: там все решает глас народа, и президенты живут и умирают...

коптов, составляющих, по их собственному мнению, 15–20 % египтян; а по официальной оценке –– 5–7 %55. (Демографические переписи не дают сведений о численности коптов, которые являются самой крупной в Египте христианской общиной).

Эпатажным шагом Шенуды III стало его предложение назначать двух вице-прези-

сти разгорались прежде всего вокруг проблемы строительства новых церквей, для чего, по остававшемуся в силе османскому декрету, требовалось каждый раз специальное разрешение. Насер к этому вопросу относился более либерально, чем Садат, и в конце концов раздражен-

ный папа санкционировал «нелегальное» строительство. Новые и старые церкви не раз полыхали из-за умышленных поджогов. В ряде городов, в том числе –– Асьюте, прозванном «коптской

из них отдать предпочтение. Вопрос обсуждался на совещании у президента, но все участники этого «конклава» имели слабое представление о взглядах и личных особенностях кандидатов на занятие папского престола. В итоге возобладало мнение министра внутренних дел Мамдуха Салема, считавшего, что с молодым папой будет проще сговориться. Следом состоялось заседание церковных иерархов. Они не стали перечить сильным мира сего, и в ларце, который вынес наружу отрок, лежал листок с именем Шенуды, который оказался «крепким орешком» (Хейкал М. Х. Хариф аль-гадаб. Киссат бидайат ва-нихайат ‘аср Анвар ас-Садат [Осень гнева. Повесть о начале и конце эры Анвара Садата]. 3-е издание. [Каир]: Шарикат аль-матбу‘ат ли-т-таузи‘ ва-н-нашр, 1983. С. 353–354; См. также английский вариант: Heikal M. Autumn of Fury: The Assassination of Sadat. London: Andre Deutsch, 1983).

55Копты считают эту оценку заниженной, а свою обосновывают, в частности, тем, что власти АРЕ при определении объема ежегодных госрасходов на субсидирование паломничества в Мекку якобы решают этот вопрос исходя из того, что мусульмане составляют только 4/5 населения страны (из наших бесед с монахами монастыря Св. Макария, одной из древних обителей в оазисе Вади ан-Натрун, в марте 2007 г.).

столицей»56, возникали межобщинные столкновения на религиозной почве.

Особо запомнился эпизод в каирском предместье аз-За- вия аль-Хамра (лето 1981 г.), когда здесь прошел слух, что христиане намерены разрушить импровизированную мечеть, построенную жителями на спорном участке земли, принадлежавшем копту. Жертвами беспорядков были десятки погибших

ираненых, полиция арестовала 165 человек. Нервозность в отношениях между египтянами –– христианами

имусульманами –– нарастала

ипод влиянием гражданской войны в Ливане, разгоревшейся в середине 1970-х.

Предметом спора меж-

и правительством стал также поднятый Садатом вопрос о кодификации шариата. Это дело было поручено комиссии под руководством «политического мыслителя» тогдашнего египетского истэблишмента Суфи Абу Талеба.

Речь шла о том, чтобы, обходя некоторые положения шариата (такие, как наказание отсечением руки за воровство, избиение камнями прелюбодеев и т. п.), ввести в норму другие постулаты традиционного мусульманского права, которые могли бы распространяться и на коптов как египетских граждан. Отдельные законы уже успели составить в этом духе. Это, например, одобренный

56По ряду исторических причин копты –– преимущественно горожане: служащие, ремесленники, торговцы, лица свободных профессий. Они проживают также в Судане и других странах Ближнего Востока; по оценке на 1980 г., их насчитывалось всего 3–4 млн. Самая высокая в АРЕ доля коптского населения –– в Среднем Египте. В провинциях Минья и Асьют (свыше 6 млн жителей в обеих вместе) она достигает 18–19 %. Когда в их центральные города хлынул поток сельских мигрантов, «новоселы» возмутились тем, что якобы все копты живут здесь припеваючи, а мусульмане оттого-де и страдают. Аптекари и ювелиры, обычно копты, стали излюбленной жертвой налетчиков-грабителей, сомкнувшихся с исламистами крайнего толка, которые превратили г. Асьют в свой оплот.

366 Египет: там все решает глас народа, и президенты живут и умирают...

на референдуме 22 мая 1980 г. Закон о пороке, который в витиеватой форме требовал от всех египтян поведения, отвечающего мусульманским обычаям (под эвфемизмом «базовые ценности общества»)

ивменял в преступление пропаганду любых доктрин, «противоречащих божественному учению».

Однако общий проект комиссии Абу Талеба не был доведен до конца, а после гибели Садата отложен в сторону. В конце 1984 г. получил реабилитацию Шенуда III, который в сентябре 1981 г. по обвинению в «конфессиональном фанатизме», но без суда и следствия был заточен в мужской монастырь. Кроме того, президент Мубарак, пользуясь своим конституционным правом назначать после парламентских выборов 10 дополнительных депутатов Народного собрания, обычно отдает часть этих мест коптам.

Грандиозный комплекс новых церковных зданий в стиле модерн, возведенный на каирских холмах рядом с убогим кварталом коптовмусорщиков (этнопрофессиональной общины ассенизаторов), также зримо свидетельствует о переменах в политике правительства Египта в отношении древнейшей христианской общины этой страны, хотя вспышки вражды между последователями разных религий образуют постоянный фон, на котором здесь развивалось и действует движение исламистов.

Итак, после амнистии и выхода на волю «Братьев-мусульман» их ассоциация смогла вновь консолидироваться и обрести влияние. Этому способствовали складывавшиеся настроения в обществе, которое было глубоко травмировано унизительным итогом «шестидневной» войны, а вместе с тем испытало разочарование и в «социалистическом эксперименте», и в светской идеологии арабского единства, которые были стержневыми для деятельности Гамаля Абдель Насера и его сторонников. Но при этом «Братья-мусульмане», пережившие всевозможные репрессии, узнавшие на себе, что такое пытки и тюрьмы, выбрали стратегию постепенного ненасильственного изменения политической системы «изнутри». Первейшей своей миссией они считали духовное и моральное преобразование, или воспитание, мусульманского общества. Это преобразование, согласно их замыслу, должно было осуществляться также в экономике

исовершаться при непосредственном и открытом, легальном участии широких народных масс.

Для адекватной реконструкции идеологической программы «Бра- тьев-мусульман» необходимо прежде всего уяснить их взгляд на ключевое определение ислама как нераздельного единства веры и государства (дин ва-дауля).

Омар ат-Тильмисани характеризовал ислам как «веру, убеждение, поклонение, родину, гражданство, творение, культуру, закон,

прощение, силу»57. Таким образом, ислам –– это совершенная система, определяющая все стороны жизни; «ислам –– это решение» («ислам хува аль-халль»)58.

Откуда ни приди беда –– поражение Египта в «шестидневной» войне, землетрясение 1992 г. или нехватка жилья, особенно обострившаяся в конце девяностых, –– активисты «Братьев-мусульман» рекомендуют людям обращаться к исламу как к политическому, социальному, экономическому и духовному спасению. Поскольку, утверждают исламисты, ни социализм, ни капитализм не могут прекратить страдания египтян (и в более широком плане –– всех мусульман), для процветания страны каждый человек и общество

вцелом должны вернуться в лоно ислама. Соответственно «Братьямусульмане» полагают, что их организация –– нечто большее, чем политическая партия или благотворительное общество. Они представляют себя как всемирную духовную организацию, которая есть да‘ва (зов, миссия, порыв). Их призвание и воззвание заключаются

втом, чтобы следовать Корану и Сунне, во всем руководствоваться предписаниями священных текстов, достигать чистоты души, без которой окружающая реальность утрачивает свою основу.

«Братья-мусульмане» –– это и политическая миссия, и добровольное просветительское общество, и культурно-образовательный кружок; это и общество взаимопомощи, и спортивный клуб, это

и деловое, финансовое предприятие, это и «духовность», и социальная концепция59. Словом, это –– суть вещей в подлунном мире.

Главной задачей «Братьев-мусульман» является создание исламского государства, управляемого по законам шариата. Тогда как нынешняя система, говорят они, подразумевает господство человека над человеком, шариат, напротив, признает над людьми только верховную власть Всевышнего. Последнее, в понимании «Братьевмусульман», равнозначно освобождению человека, и необходимо помочь этому освобождению осуществиться, коль скоро реальное государство не является истинно исламским. В этой связи отметим, что исследователи фундаментализма единодушно подчеркивают невнятность предложенного его адептами понятия «исламское государство».

57Цит по: Sullivan D. J., Abed-Kotob S. Islam in Contemporary Egypt: Civil Society vs. the State. Boulder (Colorado); London: Lynne Rienner Publishers, 1999. P. 45.

58Последнее стало интернациональным лозунгом современных исламистов, он

увсех на слуху, но следует иметь в виду, что слово «ислам», производное от корня салима (быть благополучным, спасаться и т. п.), означает в данном случае «вручение себя Аллаху».

59См.: Harik L. Economic Reform in Egypt. Gainesville: Univ. Press of Florida, 1997. P. 7.

368 Египет: там все решает глас народа, и президенты живут и умирают...

Коптская церковь Муаллака (Каир): на иконостасе фотография папы Кирилла. 2008 г.

Никаких ясных контуров этого желанного устройства исламисты в Египте и других странах, где они действовали или действуют, не смогли обрисовать. Изощренные в критике существующих режимов и различающиеся между собой, как правило, лишь по степени остроты, а также в деталях этой критики, все они дают столь тривиальную, сколь и расплывчатую программу преображения общества. Здесь и тоска по халифату в его неискаженном, первоначальном виде –– теократической республики времен четырех «праведных халифов» (избиравшихся общиной верующих), и противоречащая этому идея гуманного «эмира» во главе исламского государства; здесь

ипризнание демократии как средства, и отрицание демократии как ценности, которая для исламистов суть «чужестранная концепция»

иравным образом «чуждый термин, отсутствующий в арабском словаре»60.

Многие аналитики считают, что подлинная цель исламистов (даже если она ими открыто не заявлена) –– это политическая власть. Сами «Братья» заверяют в обратном: им-де не нужна власть ради власти, да и совершенное исламское государство не обязательно должно управляться именно ими, членами ассоциации «аль-ихван аль-муслимин», но непременно теми людьми, которые придерживаются исламских предписаний. Как утверждал шейх ат-Тильмисани,

60Gozlan M. Pour comprendre l’integrisme´ islamique. Paris: Albin Michel, 1995. P. 109.

члены этой организации «не рассматривают возможность совершения революции, они не зависят от нее, не верят в ее полезность и результаты». Что касается власти, то «Братья», мол, не требуют ее для себя: «Если среди нации они смогут найти того, кто сможет нести бремя этой ответственности, ...того, кто будет править, следуя Корану и исламским нормам», то «Братья» станут его «солдатами, сторонниками и помощниками». Если же они не найдут такого лидера, тогда управление государством должно следовать их начертанию61.

Основной костяк «Братьев-мусульман» –– их старая гвардия и ее прямые последователи. Те и другие воздерживаются от прямых обвинений власть имущих и всего египетского общества в куфре (неверии), предпочитая заявлять, что государство и его институты –– не истинно исламские. В этом члены ассоциации придерживаются положения, сформулированного еще Хасаном аль-Худайби: «„Братья-мусульмане“ и все мусульмане должны проповедовать, а не выносить приговор»62.

Именно такая позиция позволила в 1971 г. заключить сделку между «Братьями» и Садатом. Они были освобождены из тюремного заключения в обмен на данное президенту обещание оказать ему поддержку в борьбе с оппонентами (левыми, насеристами и сторонниками панарабизма), а самим отказаться от насильственных действий. Однако Садат не знал об идеологическом расколе внутри ассоциации. Члены ее диссидентского крыла, не желавшие сотрудничать с властями, были слишком молоды, чтобы их мнение получило известность, и они были освобождены вместе со старшими «Братьями»; только спустя несколько лет правящие круги АРЕ осознали последствия произошедшего63. Между тем диссидентское крыло сразу распалось на разные течения.

Ультрарадикальные исламские группы (все они называются «джама‘ат...» или «гама‘ат...» –– в египетском диалектальном произношении, что можно перевести и как «группа», и как «ассоциация», «объединение», «союз», «община», «сообщество» и т. п.) отпочковались от «Братьев-мусульман» под влиянием идеологии Сейида Кутба, одобрявшего насильственный захват власти. Однако различная интерпретация тезисов его книги «Вехи на пути» привела к расколу радикалов на две группировки. Первая –– «Общество

61Цит по: Sullivan D. J., Abed-Kotob S. Islam in Contemporary Egypt... P. 47.

62Цит по: Beattie K. J. Egypt During the Sadat Years. New York: Palgrave, 2000. P. 197.

63Подробнее см.: Ibrahim S. E. Streams of Egypt’s Islamic Activism // Egypt, Islam and Democracy. Twelve Critical Essays. Cairo: The American University in Cairo (AUC) Press, 1996.