Politicheskiy_islam_v_stranakh_Severnoy_Afriki

был на втором, и это –– вместе с обострением проблемы раздела вод р. Иордан –– позволило временно сгладить противоречия между насеризмом и баасизмом как двумя формами арабского национализма. Тем временем конфронтация между египетскими властями и «Братьями-мусульманами» вышла на новый виток, что было вызвано, в частности, возобновлением угрозы покушений на жизнь Насера и его министров. Это привело к тому, что многие члены «Братства», которые либо ускользнули от репрессий 1954 г., либо уже вышли на свободу, были подвергнуты тюремному заключению, иногда вторично, или казнены, другие –– эмигрировали и разбрелись по Ближнему Востоку.

Вовлечение молодежи в ряды «Братьев-мусульман» имело место как раз в первой половине 1960-х, когда их ветераны были изолированы, а идея возрождения этой ассоциации, видимо, возникла среди ее членов, бежавших в Саудовскую Аравию. Между тем отношения саудовского королевского дома с Египтом крайне обострились из-за участия последнего в йеменской войне (1962–1967 гг.); поэтому беженцы вполне могли рассчитывать на тугой кошелек ЭрРияда. Считают, что процесс организационного восстановления ассоциации «Братьев» в основном завершился к лету 1964 г., когда оформилась ее двойная структура: комитет руководства (мактаб аль-иршад) и пять специализированных групп, занимавшихся сбором информации, приобретением и хранением оружия и т. п. Разбитые на ячейки «Братья» проходили трехступенчатую подготовку: идейно-психологическую, физическую, включая полуспортивные занятия, и, наконец, военную, означавшую владение оружием и подрывной техникой35.

Однако египетские спецслужбы были начеку, а власти развернули новую серию репрессий. Неоднократно упомянутый выше Сейид Кутб, главный идеолог «Братьев-мусульман», который в 1954 г. был приговорен к 25-летнему сроку тюремного заключения и через 10 лет освобожден по состоянию здоровья, недолго пробыл на воле.

После раскрытия в августе 1965 г. очередного заговора «Братьев» Высший суд государственной безопасности36 под председательством Анвара Садата, одного из вице-президентов ОАР,

35Кошелев В. С. Египет: уроки истории. Минск: Изд-во Университетское, 1984.

С.148–151.

36С 1952 г. СРР создавал экстренные судебные органы: «революционные военные трибуналы» и суды государственной безопасности. Те и другие действовали в порядке упрощенного судопроизводства. В ноябре 1965 г. был восстановлен Высший суд государственной безопасности, который по выбору президента ОАР мог состоять из трех членов апелляционного суда или из трех старших офицеров. Иногда создавались смешанные «тройки». Для утверждения смертных приговоров требовалась санкция муфтия республики, который, в свою очередь, назначался

месяцев до «шестидневной войны». Она перекроила карту Ближнего Востока и, в сущности, не имела завершения37.

Поражение в этой войне, которое Насер избегал называть таковым, предпочитая эвфемизм накса (откат, или рецидив)38, позволило остаткам «Братства» мобилизоваться, хотя среди них возникли разногласия вокруг идейного наследия Сейида Кутба. Как полагали сами «Братья-мусульмане» из числа скептиков, убежденность их учителя в необходимости вооруженной борьбы против «общества безверия» заострила страдания, на которые он и другие узники-ис- ламисты были обречены при Насере. Находясь в тюрьме, Сейид Кутб решительно объявил существующий египетский режим антимусульманским. Вместе с тем он поддерживал через родню контакты с руководством ассоциации, которую возглавлял верховный наставник (аль-муршид аль-‘амм) Хасан аль-Худайби, тоже арестованный.

Всего же, по некоторым данным, в тюрьмах и концентрационных лагерях находилось несколько десятков тысяч «Братьев-мусуль- ман»39. Это –– целая армия. Их возвращение на политическую сцену Египта, невозможное при жизни Насера, началось в годы правления Садата, неординарный характер личности которого сыграл свою немаловажную роль среди разнообразных обстоятельств, так или иначе способствовавших восстановлению организации «Братьевмусульман» и их влияния на египетское общество.

«Революция в революции» к выгоде исламистов (1971--1981 гг.)

Опасные игры Анвара Садата. На руку «Братьям» сыграло «исправительное движение», или «революция Садата», проведенная им в мае 1971 г., когда этот участник переворота 1952 г. и бывший вице-президент ОАР, являвшийся, однако, парией в узком кругу «Свободных офицеров» (которые считали его милым парнем, но шутом), решился раскидать в стороны своих конкурентов и доказать собственное право на власть40.

37Oren M. B. Op. cit. P. XIII.

38По свидетельству Мухаммеда Хасанейна Хейкала, эта обтекаемая формула была его изобретением, возникшим во время беседы с удрученным Насером, который, как известно, хотел, было, после поражения передать свой пост вицепрезиденту Закарии Мохи ад-Дину, но встретил крики толпы: «Не уходи, Гамаль!»

39Ражбадинов М. З. Указ. соч. С. 169; Gozlan M. Pour comprendre l‘integrisme´ islamique. Paris: Albin Michel, 1995. P. 44.

40Об ироническом отношении к Садату в компании соратников Насера, которые наградили его прозвищем «полковник Да» за то, что он никогда не перечил

354 Египет: там все решает глас народа, и президенты живут и умирают...

«Исправительное движение» выразилось в том, что большинство министров, крупных военачальников и членов ЦК Арабского социалистического союза (АСС), которые согласились между собой, что после Насера следует ввести коллективное руководство, а слабой фигуре Садата предоставить роль «английской королевы», очутились в тюрьме.

Перипетии этой истории описаны во множестве трудов, но суть ее яснее всех выразил спустя годы бывший министр обороны Мухаммед Фаузи, сказавший: «Садат догадался, что мы можем съесть его на обед, и решил съесть нас на завтрак»41.

Утолив таким образом свой аппетит, новый лидер Египта ввел новое название республики, инициировал принятие новой Конституции, впервые –– постоянной, и стал готовиться к войне –– великой битве, которая должна была стать реваншем за поражение 1967 г. и тем самым укрепить его личное положение в президентском кресле. Получив отказ Москвы предоставить Египту дополнительное вооружение, потребное для этой цели, Садат пошел еще на один риск, сделав поворот на 180 градусов в сторону Вашингтона42.

После полупобеды Египта над Израилем в октябре 1973 г., которая отмечается в Каире вечерним салютом и необычным парадом «наоборот» (в годовщину дня начала военных действий, а не их завершения), президент ввел политику открытых дверей, инфитах. Она отнюдь не означала, вопреки видимости, реставрацию капитализма, но породила класс «жирных котов», как прозвали египетских нуворишей, обогатившихся на аферах в той «серой зоне», что рас-

«шефу», а также о взгляде на него осведомленной публики, которой не верилось, что этот невзрачный субъект, назначенный 28 октября 1970 г. и. о. президента ОАР и спустя три недели избранный на высший государственный пост, сможет «влезть в сапоги гиганта», см., например: Beattie K. J. Egypt During the Sadat Years. New York: Palgrve, 2000. P. 20, 37–38, 42–43.

41Из беседы М. Фаузи с египетским автором Мей Касем, 1995 г. (Kassem M. In the Guise of Democracy: Governance in Contemporary Egypt. Reading (UK): Ithaca Press, Printed in Lebanon, 1999. P. 69).

42С 1971 г. СССР стал придерживать военные поставки в Египет. Одной, но не единственной причиной этого была низкая оценка боеспособности египетской армии со стороны советских военных экспертов и нежелание оснащать ее наступательным оружием. После двух безрезультатных поездок Садата в Москву он в середине июня 1972 г. направил Л. И. Брежневу официальное письмо с вопросами о будущем военной помощи, но ответа не получил. В июле советским военным специалистам было предложено покинуть АРЕ. Тем самым, по словам одного из помощников Садата, последний хотел, во-первых, продемонстрировать арабам свою независимость от СССР и, во-вторых, развязать себе руки, готовя войну «за освобождение территорий» (Beattie K. J. Op. cit. P. 123–124). Однако со- ветско-египетский договор о дружбе и сотрудничестве (от 1971 г.) еще продолжал действовать и был разорван Египтом лишь в 1976 г. До этого некоторые виды оружия, в том числе ракетного, еще поставлялись ему из СССР.

цвела между госсектором и частным бизнесом. Следом он взялся за АСС, сначала разрешив образование в нем нескольких фракций (дискуссионных «трибун»), а затем и упразднив эту пятимиллионную псевдопартийную организацию, созданную в 1963 г. по указу Насера от 6 ноября 1962 г. Не столь быстро, не одним росчерком пера, но сравнительно легко она была развалена его преемником, который сделал из одной партии три: крупную центристскую На- ционально-демократическую партию (НДП) и две мелкие –– правую и левую.

Непосредственной предшественницей НДП явилась созданная в ноябре 1976 г. –– на базе центристской платформы АСС –– Арабская социалистическая партия Египта (АСПЕ) под руководством премьер-министра Мамдуха Салема. АСПЕ стала магнитом для крупных чиновников и всевозможных приспешников режима; осенью 1978 г. она слилась с новообразованной НДП, которая была возглавлена лично Садатом и в этом виде –– «дважды партии власти» –– заняла главенствующее место в уже избранном Народном собрании.

Наряду с центристской АСПЕ в 1976 г. были образованы две партии. Одна из них, правая, получила название Либерально-соци- алистической партии (ЛСП), ее возглавил Мустафа Камиль Мурад, близкий друг Садата и бывший «свободный офицер» среднего звена, который после Июльской революции работал в сфере частного бизнеса, связанного с экспортом хлопка, а также в директорате крупных компаний госсектора.

Другая стала называться Национально-прогрессивной (левой) партией (НПП), она известна также как Юнионистская партия, или Юнионистское объединение, но чаще всего ее именуют кратко: «Тагамму‘» («Объединение»). Авторитет этой партии во многом определялся личностью ее лидера –– Халеда Мохи ад-Дина, бывшего майора-танкиста, члена Исполкома «Свободных офицеров»

иСовета революционного командования. Из него он добровольно вышел (1954 г.), подал в отставку из армии в чине полковника, эмигрировал, но потом вернулся на родину, где занялся журналистикой

инашел с «социалистом» Насером общий язык. Стал членом ЦК АСС (1968 г). К середине 1970-х он был известен в СССР как автор, выступавший на страницах журнала «Проблемы мира и социализма» (Прага), и лауреат Ленинской премии «За укрепление мира между народами».

НПП-Тагамму‘ снискала поддержку части квалифицированных рабочих и «белых воротничков» госсектора. Она сразу выразила свою верность идеям насеризма, ратуя, в частности, за то, чтобы сохранить 50-процентное представительство рабочих и крестьян

356 Египет: там все решает глас народа, и президенты живут и умирают...

вНародном собрании АРЕ43. Судя по всему, часто встречающаяся в различных справочниках и других публикациях информация, что НПП насчитывает около 150 тыс. членов, основана не на чем ином, как на тираже ее печатного органа, газеты «Соотечественники» («Аль-Ахали»), который иногда достигал 150 тыс. экземпляров.

Ктрем партиям –– наследницам АСС в 1978 г. добавились еще две: Новый Вафд, у руля которого стал ряд ветеранов «старого» Вафда (распущенного, как и все прочие дореволюционные партии,

в1953 г.), и Социалистическая партия труда. Созданную, или, точнее, воссозданную по инициативе Садата эту организацию «с длинным хвостом» (бывшая Миср аль-Фатат, затем Национальная исламская партия и Соцпартия) возглавил Ибрагим Шукри, который еще до революции подвизался в ее руководстве.

Иногда эту партию безапелляционно называли в прессе «Исламской рабочей партией», ибо со временем она стала рупором «Братьев-мусульман», предоставляя им страницы своей газеты «Народ» («аш-Ша‘б»), а в ряде случаев и блокировалась с ними.

Принятый в 1977 г. закон № 40, регулирующий деятельность партий, противоречил Конституции АРЕ, одобренной на референдуме 11 сентября 1971 г., которая запрещала учреждать политические организации вне рамок АСС, однако этой неувязкой пренебрегли, хотя юристов она и смутила. Данный закон обязывал партии «участвовать в политическом и социально-экономическом развитии страны на принципах демократического социализма, соблюдая национальное единство и социальный мир, защищая завоевания рабочих и крестьянства». Образование партий на религиозной основе при этом запрещалось, а новым элементом риторики стал «демократический социализм», отныне занявший ключевое место в египетском политическом лексиконе вместо «арабского социализма».

Так начиналась «эра плюрализма», открытая Садатом и шедшая рука об руку с «инфитахом», который вызвал огонь критики как извне –– со стороны СССР, раздраженного потерей стратегического

ближневосточного партнера, так и изнутри –– со стороны НПП и достаточно широких в АРЕ слоев левой интеллигенции44. Рупором ее настроений были журналы «Авангард» («ат-Тали‘а»), «Писатель»

43Принцип, введенный Хартией национальных действий (1962 г.), а также Временной конституцией ОАР (1964 г.), и во многом фиктивный, так как «рабочими» зачастую оказывались высокопоставленные служащие госсектора, «крестьянами» –– зажиточные землевладельцы. Тем не менее он был закреплен в Конституции АРЕ 1971 г., и эта ее Статья 87 осталась поныне без изменений.

44С середины 1920-х в Египте не было единой компартии, но существовали разрозненные марксистские кружки. В 1979 г. появились сведения о воссоздании нелегальной ЕКП, затем о ней не стало слышно.

(«аль-Катиб») и др., на страницах которых резко критиковалась антисоветская и антикоммунистическая линия Садата.

Действительно, менялось многое: как во внешней политике, так и во внутренней, как в экономике, так и в расстановке фигур на президентской шахматной доске. В правящих кругах АРЕ, кроме него самого, Садата, и вице-президента Хусейна Шафи‘и (занимал этот пост до 1975 г.), уже не было никого из «блестящей когорты» 12 офицеров, некогда совершивших военный переворот. Одни

не учел или не сумел предугадать, ибо при всем своем макиавеллизме не обладал острым политическим чутьем. Во-первых, вместе со «старшими братьями», которые пошли на «джентльменский» договор с режимом, отказавшись от насильственных методов борьбы за свое дело, на волю вышли и «младшие братья», бывшая зеленая молодежь, повзрослевшая в тюрьмах и жаждавшая отомстить правительству, в частности персонально Садату, и за казнь Сейида Кутба, и за свою загубленную молодость. Эти младшие решению

358 Египет: там все решает глас народа, и президенты живут и умирают...

старших не подчинились (подробнее см. ниже). Во-вторых, кардинально изменилась социальная атмосфера в Египте, изменилась примерно в том же плане, что и в других арабских странах, переживавших в 1970–1980-х свои кризисы модернизации.

Специфика данного случая состоит лишь в том, что здесь, на берегах Нила, назревал второй, даже третий раунд противоборства светского и религиозного начал национализма (первым был еще конфликт между исламистами и партией Вафд в дореволюционном Египте), а те объективные социальные условия, которые предопределили былое поражение «Братьев-мусульман» в столкновении с Насером, поменяли знак «плюс» на «минус».

Так, после 1954 г., «сразу же после захвата власти, –– пишет Жиль Кепель, –– нарождавшийся насеризм сумел привлечь на свою сторону ту городскую мелкую буржуазию, тех студентов и сельских жителей, которых было немало среди активистов и сторонников „Братства“; власть предложила им реальные перспективы социального роста и интеграции»45. В 1970-х притягательная сила лозунгов насеризма, от которых Садат в принципе не отказался, лишь слегка их модифицировав, иссякла, и одной только бурной издательской деятельности «Братства» было бы достаточно, чтобы обольстить и разочарованную молодежь, почувствовавшую себя «потерянным поколением», и мелкую городскую буржуазию. Ведь «инфитах» предоставил шанс обогащения и социального продвижения весьма незначительной части мелких предпринимателей, действующих

внесельскохозяйственной сфере, которых к концу эпохи Насера насчитывалось 148 тыс. только в цензовой промышленности (речь идет о предприятиях с 10 занятыми и более, охваченных статистическим учетом). Еще сотни тысяч таких «буржуа» прозябали

втеневом секторе экономики, куда входили надомные швейные ателье и т. п. заведения.

Нищета и безработица в этой стране, пожалуй, как нигде в арабском мире, предстают взору во всей своей уродливой наготе, со-

седствуя с блеском огней большого города. Египетские города, в особенности Каир, вошедший в число крупнейших мегаполисов планеты, обросли огромными трущобами, в какие иногда превращались прежние красивые, благоустроенные каирские предместья, например Матария, оккупированная мигрантами из деревни и заваленная горами гниющего мусора46; и даже «город мертвых»,

45Кепель Ж. Джихад. Экспансия и закат исламизма. М.: Ладомир, 2004. С. 35.

46Именно так выглядела в 1992 г. Матария, где лет 40 назад проживала если не богатая, то «чистая» публика, фасады особняков которой кое-где еще виднелись среди новой застройки. По более поздним данным, 14 % жилых строений здесь

360 Египет: там все решает глас народа, и президенты живут и умирают...

Садат на фоне своего парадного портрета («новый Рамзес II»)

к суфийским братствам. Так, если при Насере это отношение было в основном враждебным47, то с 1971 г. деятельность некоторых братств разрешалась и даже поощрялась как средство «денасеризации» Египта. Численность вовлеченных в мистические союзы достигла, по разным оценкам, 3–5 млн человек. В ряде случаев их центрами становились крупные старинные мечети, а точнее ––

47Правда, по некоторым сведениям, в своей борьбе против «Братьев-мусуль- ман» Насер пытался опереться на суфийские братства, «хотя, –– пишет Кепель, –– стремительная урбанизация страны постепенно ограничивала влияние [этих] египетских братств, плохо подготовленных к работе с молодежью, получившей школьное образование» (Кепель Ж. Указ. соч. С. 54). Очевидно, что в 1970–1980-х годах это образование, чаще всего лишь начальное у большинства деревенских мигрантов, обретавшихся в бидонвилях, перестало служить препоной в работе с молодежью как суфийских «братьев», так и «Братьев-мусульман», которые имеют множество различий в том, что касается мировоззрения, и много общего –– в организационном плане.