Politicheskiy_islam_v_stranakh_Severnoy_Afriki

целью расколоть не столько левоцентристский лагерь, сколько ряды исламской оппозиции радикального толка. Появление легальной, умеренной и настроенной на конструктивную политическую работу исламистской партии резко осложнило взаимоотношения в исламистской среде. Как ПСР, так и ассоциация «аль-Адль ва-ль-ихсан» в начале XXI века стремятся отдалиться от платформ друг друга и соперничать за лояльность своих сторонников. Но делают они это во все более неравных условиях.

«Аль-Адль ва-ль-ихсан» пользуется не более чем относительной терпимостью королевской власти. Государство препятствует как изданию газет и журналов «аль-Адль», так и ее появлению в Интернете, блокируя доступ к веб-сайтам ассоциации на национальном уровне204. Однако ее члены время от времени без затруднений проводят сравнительно немноголюдные собрания и митинги, периодически организуют более массовые разъяснительные кампании среди населения205, оказывают социальную поддержку неимущим

иинвалидам, пользуясь подобными кампаниями как социальной рекламой. К «выходам в народ» «аль-Адль» приводит отсутствие собственных средств массовой информации. Несмотря на то что руководитель ассоциации шейх Абд ас-Салям Ясин отказывается как от контактов с властями, так и от участия его организации в выборах, эта исламистская структура удерживается в рамках закона в силу «джентльменского соглашения» со спецслужбами и органами правопорядка королевства.

ПСР, в отличие от своих более радикальных собратьев, уже 10 лет обладает легальным статусом. Принимая нынешнюю политическую систему, члены партии заседают в парламенте, активно вовлекаются в коалиционную политику и идут на политические компромиссы с коллегами-депутатами и правительством. Тем самым они доказывают, что они столь же привержены ценностям политики как средства мирного решения проблем, сколь

исобственно исламскому мировоззрению206. Эта позиция ПСР

204Тщательный мониторинг и постоянное блокирование выявленных веб-сайтов исламистских организаций систематически осуществляется в Марокко с конца 1990-х годов. Подробнее см., например, в: Country Report: Morocco (2005) // Freedom House. http://www.freedomhouse.org/template.cfm?page= 22&year=2005&country=6795. 12.04.2008.

205Начиная с 2003 г. сторонники Абд ас-Саляма Ясина ежегодно проводят в городах Марокко акцию «Открытые двери», в ходе которой разъясняют населению программу действий своей организации, ведут набор новых членов, раздают пропагандистские материалы. Как правило, вмешательство полиции в эти несанкционированные действия заканчивается задержанием самых активных исламистов

ипроверкой у них документов.

206Malka H., Alterman J. B. Arab Reform and Foreign Aid... P. 52.

особенно существенна для Мухаммеда VI ввиду кровопролитной гражданской войны в соседнем Алжире –– начавшейся, кстати, после явной неудачи экспериментов ФНО с реформой избирательной системы. Печальный опыт Алжира, который одновременно остановил движение страны к демократизации и погрузил ее в беспрецедентный для конца XX века всплеск насилия, глубоко повлиял на мышление как марокканского правительства, так и лидеров ПСР. Поскольку каждая из сторон стремилась избежать повторения алжирских событий, их компромисс оказался довольно прочным. Партия неизменно оказывает трону полную поддержку в отстаивании позиций Марокко по вновь набравшему вес в региональной политике вопросу о судьбе Западной Сахары207. Лояльность ПСР вознаграждается наличием у партии крупной фракции в парламенте, собственных средств массовой информации, тесными контактами с исламско-консервативными силами в Марокко и за рубежом, активным и информационно насыщенным присутствием в Интернете208. Новую динамику руководству партии придало омоложение ее руководства –– в апреле 2004 г. съезд ПСР избрал генеральным секретарем вместо 84-летнего Абд аль-Карима аль-Хатиба 48-летнего

207На протяжении 2000-х годов марокканские власти последовательно высказывались за «политическое решение» западносахарской проблемы, которое, согласно мнению официального Рабата, заключается в «предоставлении сахарскому населению права самим вести свои дела в рамках суверенитета Марокко». Марокко отвергло план урегулирования, предложенный ООН и предусматривающий предоставление сахарским провинциям автономии на переходный период продолжительностью 5 лет с последующим проведением референдума, который должен определить их окончательный статус. Вместо этого правительство Марокко предполагает предоставить региону широкую автономию в пределах территории королевства. 6 ноября 2006 г. в обращении к нации по случаю 31-й годовщины «Зеленого марша» Мухаммед VI заявил, что получение сахарскими провинциями независимости, на которой настаивают Алжир и Фронт ПОЛИСАРИО, способствовало бы разгулу терроризма в зонах Магриба и Сахеля. Тем самым двор стремится увязать антитеррористическую борьбу с претензиями Рабата на сохранение за собой сахарских провинций, население которых, по оценке 2006 г., составляло 818 тысяч человек. 11 апреля 2007 г. Марокко представило на рассмотрение ООН «Инициативу по ведению переговоров об автономном статусе Сахарского региона», предусматривающую закрепление автономии и особых прав Западной Сахары в конституции страны. См.: El Ouali A. Saharan Conflict. Towards Territorial Autonomy as a Right to Democratic Self-Determination. London: Stacey International, 2008. P. 164–170.

208Официальный веб-сайт Партии справедливости и развития (http://www.pjd.ma) обладает развитой инфраструктурой, форумом для обсуждения партийных дел, системой обратной связи с аудиторией, качественным визуальным рядом. Он содержит актуальные документы ПСР и свежую информацию о действиях партии, ее руководящих органах, региональных представительствах, истории создания, биографиях лидеров и т. д.

врача-психиатра Са‘д ад-Дина аль-Османи, известного исламиста умеренных взглядов.

Опыт сотрудничества ПСР и монархии позволяет сделать вывод –– введение здравой фракции исламистов в политический процесс сегодня служит своего рода «пряником», постоянно соблазняющим часть сторонников «аль-Адль ва-ль-ихсан». Эта ассоциация, как и в конце 1990-х годов, вновь оказалась на перепутье. Ее лидеры во главе с Абд ас-Салямом Ясином по-прежнему отрицают политическое и религиозное преобладание Мухаммеда VI в жизни страны

иотвергают существующие при нем политические порядки, тем самым отстаивая свой статус маргиналов. Однако в 2006–2007 гг. ряд активистов «аль-Адль» покинули эту организацию, разуверившись в ее политических перспективах. Вполне допустимо предположить, что ревность ко все новым успехам ПСР (как витрины марокканской демократии) со временем подтолкнет часть вождей «альАдль» к попыткам легализации и к разрешенной политической деятельности. В случае же непредвиденных осложнений (массовых беспорядков, выступлений под исламскими лозунгами, всплеска террористической деятельности и т. п.) в руках властей всегда остается «кнут» –– ограничение по закону деятельности легальной ПСР

ирепрессии любой степени жесткости против формально не разрешенной «аль-Адль ва-ль-ихсан» или других исламистских структур.

При всех этих оговорках неординарное решение марокканских властей вызывало и продолжает вызывать у политических деятелей скептические отклики и опасения. Представители лево-центрист- ского сектора марокканской политики, как правило настроенные секуляристски, предполагают, что вожди ПСР попытаются использовать свое растущее влияние для того, чтобы провести исламизацию

общественной жизни и последовательно ограничить личные свободы граждан по иранской модели209. В таком случае желание дворца внедрить в общественную жизнь Марокко ПСР (с тем чтобы заместить и маргинализовать «аль-Адль») привело бы Мухаммеда VI к пирровой победе, а личные свободы марокканцев с благословения государства оказались бы подчинены вкусам клерикалов.

209Тревожные предчувствия части марокканской интеллигенции ярко выразил в 2002 г. профессор социологии и главный редактор журнала «Аль-Асас» Ахмед аль-Кухин Ламгили. В предисловии к сборнику политических биографий Белькасема Беллуши он отмечал, что «для того чтобы обеспечить здравый баланс в развитии страны, не существует никакого способа, кроме основательной ориентации на Европу как в плане торгово-экономическом, так и в плане безопасности, –– иначе исламистские полчища, подобные стаям саранчи, в духе Аттилы сотрут с лица земли все ростки нашей надежды». –– Belouchi B. Portraits d’hommes politiques du Maroc... P. 10.

Представляется тем не менее, что эти опасения пока малообоснованны. Об этом свидетельствуют умелые политические маневры махзена, предназначенные ограничить возможности ПСР и ее потенциальные претензии разделить власть с троном через парламентскую трибуну. Так, за спиной ПСР власти взращивают и ее конкурентов: в июне 2005 г. с согласия двора была создана умеренная исламистская партия «Цивилизационная альтернатива» (альБадиль аль-хадари), а 25 декабря 2005 г. в Рабате состоялось учредительное собрание Партии возрождения и благодати (ПВБ) под руководством Мухаммеда Халиди. Примечательно, что новые исламистские партии малочисленны и служат своего рода кадровым резервом исламистского движения, привлекая симпатии членов ПСР и «аль-Адль ва-ль-ихсан», недовольных поведением или взглядами своих лидеров210. Другие политические ходы, охотно применяемые монархией для утверждения в сознании исламистов коалиционных политических принципов, –– перенарезка избирательных округов, создание региональных неполитических ассоциаций для развития политики «регионализации», создание новых административных единиц –– провинций, префектур, коммун и общин. Так, по данным, приводимым Мирьям Катюсс, очередной передел избирательных округов перед парламентскими выборами 2002 г. привел к тому, что в крупных городах, традиционно сочувствующих исламистам, «исчезли» по нескольку мест их представителей в пар-

ламенте –– 5 мест от Касабланки, по 2 от Марракеша и Феса, одно от Рабата211.

Исламисты и преобразования 2000-х годов. В сложных взаимоотношениях между троном и исламскими движениями Марокко немалую роль продолжают играть реформаторские инициативы Мухаммеда VI. В одних случаях они вызывают гнев исламских консерваторов, в других –– служат своеобразным буфером, сдерживающим их влияние, в третьих –– наводят между дворцом и исламскими партиями мосты взаимного понимания.

Так, последовательный либерализм короля в отношении положения женщины в обществе постоянно осложнял его контакт

210Впрочем, как показывает опыт, ставка королевской администрации и спецслужб на легальные исламистские партии не всегда оказывается удачной. Так, партия «Цивилизационная альтернатива» была распущена по обвинению в террористическом заговоре в феврале 2008 г., а ее руководители –– генеральный секретарь Мустафа Му‘тасим и председатель Национального совета партии Мухаммед аль-Амин Ригала –– арестованы. Как выяснилось, оба лидера «Цивилизационной альтернативы» поддерживали тесные контакты с радикальной Ассоциацией исламской молодежи.

211Catusse M. «Les coups de force» de la representation´... P. 83.

с традиционалистски настроенными лидерами исламистов. Уже

впервые годы своего правления Мухаммед VI сделал ряд назначений женщин на высокие посты, обычно занимаемые мужчи-

нами: в частности, на посты советника короля и представителя королевской администрации в Высшем совете алимов212. Однако подлинным прорывом в этой деликатной для любой мусульманской страны сфере явилось принятие парламентом новой редакции Семейного кодекса (аль-Мудавана). Первая попытка Мухаммеда VI укрепить правовое положение марокканок вызвала ожесточенное сопротивление как со стороны структур официального ислама, так и исламистских сил в парламенте. Массовые демонстрации против любых перемен в аль-Мудаване, а также обвинения властей в «забвении основ веры» и «внедрении чуждых марокканским традициям норм» заставили короля отложить законопроект до лучших времен. Однако в октябре 2003 г. Мухаммед VI преодолел сопротивление как исламистов, так и служителей официального ислама и смог провести через обсуждение в парламенте изменения и дополнения к Семейному кодексу. Этот документ в его новой версии предоставил марокканкам значительно б´ольшую, чем раньше, свободу в семейно-брачных отношениях. В частности, минимальный возраст заключения брака был поднят с 15 до 18 лет, женщина получила равные с мужчиной права попечительства над несовершеннолетними, отменялась обязательная ранее санкция мужчины как покровителя (вали) на вступление

вбрак женщины из его семьи. Освященные исламом полигамия и одностороннее право мужа на инициирование развода (талак) были сохранены, однако обставлены рядом условий, отсутствующих в шариатских законоположениях. Талак отныне становился более затруднительным, а второй, третий или четвертый брак допускался только при наличии юридически оформленного согласия

первой жены213.

Либеральные настроения дворца проявились также в мае 2006 г., когда министерство хабусов и по делам ислама, следуя указаниям

212Впервые две женщины были избраны депутатами парламента в 1993 г. –– Korany B. Monarchical Islam... P. 182.

213Новый Семейный кодекс был введен в действие королевским дахиром № 1–04–22 от 3 февраля 2004 г. Феминистки Марокко тем не менее выразили огорчение тем, что обновленный кодекс узаконил и полигамию, и право мужа на талак, пусть и ограниченные. Об этом шла речь, в частности, на международной конференции по женскому вопросу, состоявшейся в Рабате 24–25 февраля 2006 г. («Realit´es/Хака’ик»´. № 1055. 16–22.3.2006. С. 20–21). См. также: Papi S. Islam et droit musulman au Magreb: une ref´erence´ centrale, mais d’application limitee´ //

(в среднем около 42 % в городских округах и 82 % в сельских215), который усложняет их оповещение об их новых правах.

Другая либеральная инициатива двора, вызвавшая неоднозначную реакцию в исламистских кругах, коснулась щекотливого для монархии и болезненного для тысяч марокканцев сюжета –– расследования случаев внесудебных расправ, похищений и нарушений прав человека, происходивших в Марокко со времен достижения независимости. В январе 2004 г. под лозунгами исламского гуманизма и «примирения поколений» Мухаммед VI учредил официальную правозащитную структуру «Справедливость и примирение» (Хай’ат аль-инсаф ва-ль-масалих) под руководством бывшего политического заключенного Дриса Бензекри. За 23 месяца своей работы (с января 2004 по ноябрь 2005 г.) комиссия заслушала более 10 000 истцов –– жертв и свидетелей злоупотреблений и преступлений, совершенных государственными служащими в отношении граждан в 1956–1999 гг. Всего было расследовано более 16 000 исков. Комиссия первоначально планировала провести 20 слушаний во всех регионах Марокко, но затем под давлением органов юстиции их количество было сокращено до 7; впрочем, все слушания «Справедливости и примирения» были открыты для публики и частично транслировались по марокканскому телевидению и радио216. Окончательный доклад комиссии на 1500 страницах детально описывал незаконные задержания, похищения, пытки и другие злоупотребления, совершенные спецслужбами королевства в отношении тысяч марокканцев, намечал план компенсаций для жертв и их семей и содержал рекомендации для защиты прав жертв, а также правовые стандарты для предотвращения возможных злоупотреблений в будущем. Король принял от руководства «Справедливости и примирения» доклад и ознакомился с его выводами.

Двухлетняя деятельность «Справедливости и примирения» по расследованию совершенных государством нарушений прав человека не имела прецедента в арабском мире. Разоблачая злоупотребления монархического режима при Хасане II, король Мухаммед VI, несомненно, отступил от типичной для арабских правителей тактики замалчивания ошибок прошлого и проявил немалое чувство исторической ответственности. Вместе с тем это начинание дворца также оказалось весьма декларативным. Круг полномочий комиссии был ограничен задачами морально-этического свойства, а сама

215Ibidem.

216См.: Hazan P. Morocco: Betting on a Truth and Reconciliation Commision // United States Institute of Peace. Special Report no. 165. July 2006. http://www.usip.org/pubs/specialreports/sr165.html. 27.03.2008.

она не была наделена правом вызывать в суд предполагаемых нарушителей прав марокканцев. Более того, на слушаниях свидетелям запрещалось называть имена тех, кто, по их мнению, был ответственен за злоупотребления (тем более, что многие из них сохранили влиятельные позиции в аппарате государственной безопасности и при новом короле).

Из «старой гвардии» руководства силовых структур молодой король сразу же избавился только от всесильного при Хасане II министра внутренних дел Дриса Басри, который с 1985 г. курировал и министерство информации королевства. За свое самовластие «серый кардинал» короля был прозван в Марокко «Идрисом III» (ироническое «продолжение» ряда почитаемых лидеров первой в стране мусульманской династии Идрисидов –– Идриса ибн Абдаллаха (Идриса I, 788–792 гг.) и Идриса ибн Идриса (Идриса II, 792–828 гг.)). Одиозность этического облика Д. Басри и его твердое неприятие курса на либерализацию политической жизни не позволили королю сохранить его на сколько-нибудь заметном посту. Через несколько месяцев после восшествия на престол Мухаммеда VI Дрис Басри был отстранен от дел и вплоть до своей кончины 27 августа 2007 г. не занимал никаких официальных постов. Однако люди из его окружения остались на своих местах. Наиболее заметны среди них министр-делегат при МВД Фу’ад Али аль-Химма, успевший за годы правления Мухаммеда VI курировать деятельность уже четырех министров, и спичрайтер короля Мухаммед Му‘тасим, «унаследованный» Мухаммедом VI от отца. Действуя «в тени трона», Мухаммед Му‘тасим все эти годы не только готовил тексты выступлений монарха, но и поддерживал неформальные отношения махзена с лидерами политических партий Марокко.217.

Не менее важным, особенно с точки зрения исламистов, было то, что комиссия «Справедливость и примирение» ограничила свои расследования главным образом периодом правления Хасана II (1961–1999 гг.) и изучала в основном дела левых политиков –– оппонентов прежнего короля. Поэтому из поля зрения комиссии выпали факты преследований исламистов, деятельность которых меньше заботила прежние власти, зато является предметом беспокойства для нынешнего и будущих правительств Марокко. Показательно, что среди членов комиссии не оказалось ни одной значимой религиозной фигуры –– алима-богослова, проповедника, суфийского деятеля, представителя исламистской партии и т. д.218 В силу этих обстоятельств деятельность комиссии «Справедливость и примирение» и ее результаты вызвали довольно скептическое и даже безразличное отношение со стороны исламских политических движений Марокко.

217См. Belouchi B. Portraits d’hommes politiques du Maroc... P. 179–184

218См.: Hazan P. Morocco: Betting on a Truth and Reconciliation Commision...

Косвенное отношение к исламской политике алауитской элиты имеет и Национальная инициатива гуманитарного развития (НИГР) –– программа борьбы с бедностью, нацеленная на помощь местным общинам в разработке и осуществлении их собственных проектов развития. Воплощение этого плана началось в мае 2005 г. силами министерства внутренних дел, которое в Марокко отвечает как за местное управление, так и за внутреннюю безопасность. На первый год в пределах Национальной инициа-

тивы была запланирована поддержка 1104 проектов, главным образом на селе219. В целом же до 2010 г. при помощи НИГР пла-

нируется содействовать улучшению жизненных условий 5 млн марокканцев с совокупными затратами по программе, оцениваемыми в 1,1 млрд долл.220 Программа также предусматривает помощь в благоустройстве и развитии экономической деятельности в 250 наиболее бедных городских кварталах страны. Эти меры направлены как на обуздание социальных противоречий, так и на подрыв позиций исламских радикалов, использующих недовольство городских низов в своих целях. Однако результаты первых лет применения НИГР остаются скромными. При годовом бюджете Национальной иницитативы, не превышающем 200 млн долл., местное управление финансируется недостаточно; к тому же высокоцентрализованная система принятия решений и твердый контроль махзена над местными властями все еще препятствует высвобождению творческой энергии марокканцев. Будущее покажет, насколько Национальная инициатива способна ответить на социально-эконо- мические и демографические вызовы, с которыми сталкивается Марокко.

Террор и антитеррор. В эпоху «тихой революции» (la revolution´ tranquille)221 , как в Марокко стали называть либеральные реформы Мухаммеда VI, правящие круги Марокко столкнулись с серьезной угрозой целостности и безопасности страны –– системно организованным исламистским подпольем, действующим в тесном контакте с международными экстремистскими организациями и применяющим отнюдь не политические методы борьбы. Несмотря на постоянные усилия марокканских спецслужб, которые в целом проявляют высокую адаптивность, им не всегда удается адекватно среагировать на новые формы деятельности исламистских

219Bureau du developpement´ economique et social. Initiative Nationale pour le Developpement´ Humain. Janvier 2006. http://doc.abhatoo.net.ma/doc/ article.php3?id_article=2122. 24.05.2007

220Malka H., Alterman J. B. Arab Reform and Foreign Aid... P. 51. 221Brouksi L. Makhzenit´e´ et modernite´... P. 227.

организаций. В 2003–2006 гг. марокканские власти произвели аресты более 3000 подозреваемых в содействии террористическим группировкам в стране и за рубежом222, а только в 2006 г., по признанию министра внутренних дел королевства Шакиба Бенмусы, его ведомство нейтрализовало семь исламистских террористических ячеек, шесть из которых поддерживали связь с зарубежными единомышленниками, и только одна –– «Соратники махди» (Ансар аль-махди) –– была чисто марокканской. Тесные внешние связи с «аль-Ка‘идой» марокканских подпольных военизированных группировок –– «Моста в рай» (ас-Сират аль-мустаким) и «Воюющей исламской группы в Марокко» (ВИГ-М), действующей также под названием «Воинствующий салафизм» (ас-Салафийа аль-джиха- дийа) –– прослеживаются и в том, что Марокко после вторжения войск антисаддамовской коалиции в Ирак (март 2003 г.) стало одним из ведущих поставщиков добровольцев-джихадистов, намеренных посвятить себя вооруженной борьбе с западным присутствием в этой стране. Вербовка, обучение и переправка «бойцов джихада» из Марокко беспокоят марокканские власти –– как в силу того, что Марокко участвует в борьбе с глобальной террористической опасностью, так и в плане обеспечения внутренней стабильности. Ведь в случае возвращения марокканских «иракцев» на родину они могут сыграть в жизни страны роль, подобную роли алжирских «афганцев», воевавших против Советской Армии в Афганистане, а позже, в начале 1990-х годов, составивших кадровый костяк исламистских антиправительственных формирований223.

После создания «Организации аль-Ка‘ида в странах исламского Магриба» (ОКСМ) члены «Воюющей исламской группы в Марокко» вошли в ее «консультативный совет». Эта связь ВИГ-М и ОКСМ проявила себя в одновременном проведении взрывов тер- рористами-смертниками в городах Алжире и Касабланке 10–14 апреля 2007 г. В Марокко в ночь с 10 на 11 апреля в ходе превентивной полицейской операции в народном квартале Фарах три боевика-ис- ламиста подорвали себя вынужденно, не желая сдаваться силам

222Guid`ere M. Al-Qa¨ıda a` la conqueteˆ du Maghreb. Le terrorisme aux portes

´

de l’Europe. Monaco: Editions du Rocher, 2007. P. 204.

223По некоторым данным, «Воюющая исламская группа в Марокко» была основана в конце 1980-х годов как раз бывшими «афганцами» марокканского

по состоянию на 2007 г. см.: Абу-л-Луз, Абд аль-Хаким. аль-Джама‘ат ас-салафийа би-ль-Магриб. Дираса иститла‘ийа [Салафитские группировки в Марокко. Монографическое исследование] // ар-Ру‘б ва-ль-ирхаб: ад-даула ва-ль-муджтама‘. Накд. Маджаллат ад-дирасат ва-н-накд аль-иджтима‘и [Терроризм. Государство и общество. Критика. Социологический журнал]. Алжир. 2007. № 24. С. 165–200.