32. Цизе фон Рутенберг, тридцать третий магистр тевтонского ордена в Ливонии, 1425 — 34 (28 — 37) г.

В 1425 г. магистром в Ливонии был Цизе ф. Рутенберг, в управление которого 1433 г., 11 мая, совершенно выгорел весь город Ревель вместе с собором и всеми церквами и монастырями и со всеми органами и колоколами, от коего пожара загорались также все сады и сараи вне города и сгорали со множеством народа. Во времена этого магистра Гинрих Уксель выстроил в Ревеле при соборе епископское подворье.

Этот магистр храбро ополчился со своим войском против литовцев и двинулся в Литву с большими силами, где он воевал двенадцать недель, и предал всю Литву убийствам, грабежу и пожарам. Тогда он со многими братьями ордена заболел сильным кровотечением и умер на обратном пути, после девятилетнего управления. Во время этого магистра одиннадцатым apxиепископом рижским был Гинрик, бывший соборный настоятель в Риге.

Прим. перев. Во время этого магистра уже ясно обнаружилась разница в положении между тевтонскими братьями в Пруссии и Ливонии. До самой грюнвальдской битвы тевтонский орден в Пруссии был несравненно сильнее, богаче и значительнее чем его отрасль в Ливонии. Великий магистр занимал видное место между европейскими государями, ливонцы к нему обращались за помощью и подкреплением, назначение ливонского магистра не обходилось без его влияния и указания, он был действительно верховною главою всего ордена. Но все изменилось nocле грюнвальдской битвы: орденская казна истощилась, великий магистр потерял свое значение в ряду государей; орден видимо ослабевал, не получая подкреплений с Запада. Но не ослабевал и не падал ливонский орден. Напротив, заняв верховное положение в Ливонии, он богател и мог располагать порядочными силами. К тому же в ливонской отрасли не замечалось партий, какие обнаружились в Пруссии (верхние и нижние немцы), здесь орден состоял почти исключительно из нижне-немцев, и потому внутренних раздоров в самом ордене не замечалось. Великому магистру не раз приходилось выпрашивать денег у ливонцев. Ливонским братьям было очень хорошо известно положение их прусских братьев, они понимали свою силу, потому и стали тяготиться подчинением слабейшему. Ниже будет указано в чем выразилось желание ливонских братьев освободиться от подчиненности великому магистру.

Важное значение для ливонцев начинают приобретать ландтаги (см. выше вступл. стр. ХII и ХIII). От времен Рутенберга дошел до нас первый рецес (ландтагское положение) ландтага, происходившего в 1424 г. Из этого именно рецесса [269] узнаем, что такое были дреллы в древней Ливониии (см. Приб. Сб. т. I, стр. 473).

Ландтаги служили к скреплению связи между ливонскими властителями, но этому скреплению много мешало соперничество между архиепископом и орденом.

Выше уже было сказано, что архиепископу Иоанну Габунди удалось получить от папы Мартина V буллы, ставившие рижского архиепископа в независимое положение от ордена. По смерти Габунди в 1424 году, рижским архиепископом был избран, в противность желания ордена, рижский соборный пробст Геннинг Шарфенберг. Он шел по следам своего предшественника и задумал воспользоваться слабостью ордена, чтобы упрочить положение не только свое, но и прусских епископов, что ему, впрочем, не удалось. В начале 1426 г. он пригласил прусских епископов прибыть в Ригу на провинциальный синод, на котором предполагалось просить папу о назначении для Пруссии особого архиепископа, чьим, конечно порывалась бы зависимость прусских епископов от ордена. Великий магистр не допустил своих епископов на синод, написав архиепископу, что за бедностию и недостатками прусские епископы в Ригу прибыть не могут. 13 ноября 1426 г. состоялась папская булла о присвоении всему рижскому соборному капитулу черного августинского одеяния и возвращении к тому же положению, в каком рижская церковь находилась до бонифациевских булл. Спокойный и миролюбивый Шарфенберг не желал воспользоваться победою, хотя и мог бы, так как случай к тому представился очень скоро. В том же 1426 году псковичи, по безчисленным примерам прежних лет, напали на дерптское епископство и ограбили в нем много деревень. Магистр Рутенберг помощи епископу Дитриху не подал, в ожидании, вероятно, подороже продать ее епископу, когда тот попросит помощь. Дитрих, однако, магистра не просил, а призвал на помощь литовцев, которые и прогнали псковичей во свояси. Магистр Руттенберг страшно рассердился на дерптского епископа и грозил начать с ним войну за обращение к литовцам. В это время в Риге происходит провинциальный синод. Архиепископ изложил съезду все обиды, наносимые орденом церкви, и снарядил целое посольство, для представления папе в Риме жалоб на орден. В посольстве находились соборный ревельский декан, несколько дерптских каноников и несколько молодых людей из лучших фамилий Риги и Дерпта, желавших путешествием в Рим довершить свое образование.

Посольство, состоявшее из 16 человек, зимою 1426 года выехало из Риги, но достигнув до деревни Ливы на речке Вартау (где ныне Либава) попались в руки гробинского фохта Госвина фон Ашенберга, который всех и взял в плен, ограбивши до чиста (не без оснований подозревали, что фохт поступал так не без соизволения магистра). Дело это постарались замять. [270]

Между тем в 1428 году, для решения спора между орденом и духовенством по поводу последней буллы об одеянии, был наряжен в Валке третейский суд. Суд дал решение вовсе не в пользу архиепископа, чем, конечно, вражда и соперничество не умалялась. Этот же суд приговорил искать на фохте Госвине пограбленных вещей с посольства, буде таковые у него "отыщутся". Само собою разумеется, что ничего не отыскалось.

Здесь нет надобности излагать подробности споров об одеянии, достаточно лишь заметить, что новый папа Евгений IV, приняв сторону ордена, буллою от 22 Февраля 1431 г. приказал ливонским каноникам снова носить белое орденское одеяние.

Булла эта подготовила разрыв, к тому же и Рига стала жаловаться, что орден не соблюдает примирительной грамоты 1330 года. Новое столкновение делалось неизбежным. Оно, впрочем, обнаружилось позднее, о чем в своем месте и будет сказано.

Рюссов отмечает поход магистра Рутенберга в Литву самым выдающимся фактом за все время его управления. Это совершенно верно. Поход в Литву происходил в 1433 году по следующему поводу:

23 октября 1430 года умер в Троках от черной оспы знаменитый литовский князь Витовт Кейстутович, тот самый, который нанес тевтонскому ордену в Пруссии удар, от которого это военное братство оправиться уже никогда не могло. Русские и литовские вельможи немедленно же провозгласили великим князем литовским брата Ягайлова, Свидригайла Ольгердовича, который в свою очередь незамедлил обнаружить явное намерение отложиться от Польши. Польские вельможи, не желая лишаться выгод, происходивших для Польши от соединения с Литвою, всемерно старались отклонить Свидригайла от его намерения и захватили Подолию. Из за этого захвата скоро началась война между Свидригайлом и Ягайлом, война, принявшая самый ожесточенный характер, ибо обратилась в борьбу между двумя народностями — русскою и польскою.

Свидригайло, 19 июня 1431 года, заключил оборонительный и наступательный союз с тевтонским орденом, не забывшим грюнвальдской битвы. Воспользовавшись тем, что Ягайло выступил на Волынь для действий против русских и, понадеявшись на мир с орденом, вывел войска с прусской границы, великий магистр объявил войну Польше; 17 августа вторгся в польские области и, мстя за жестокости, совершенный поляками за 20 лет тому назад в орденских владениях, страшно опустошил польские земли, выжегши в течении нескольких недель 24 города и до 1000 деревень. Прусское орденское войско не находило нигде сопротивления. В это время и русские на Волыни жестоко грабили латинское духовенство и умерщвляли пленных поляков.

Ягайло и польские вельможи, видя совершенную невозможность бороться со Свидригайлом, поспешили заключить с ним 2 сентября в Луцке перемирие и назначили съехаться в Парчеве [271] для заключения вечного мира. Свидригайло на съезд не явился и не прислал своих уполномоченных; тогда польские вельможи прибегнули к лукавству: решились выставить соперника Свидригайло и возбудить междоусобие в собственных его владениях. Зная, что Свидригайло держится русских и покровительствует православно, чем были недовольны литовские вельможи, из которых многие уже приняли католичество, польские вельможи уговорили вельмож литовских свергнуть Свидригайла и принять к себе в князья Витовтова брата Сугизмунда Кейстутовича, князя стародубского. Составился заговор, князь стародубский нечаянно напал на Свидригайла и выгнал его из Литвы. Русь, т. е. Малоросия, Смоленск и Витебск остались верными Свидригайлу, который из Литвы прибежал в Полоцк и немедленно же обратился за помощью к ливонскому магистру Рутенбергу, никак не желая уступить Литвы Сигизмунду, присоединившему это княжество, вопреки желанию литовских вельмож, к Польше тотчас же после объявления его литовским князем.

Расчет польских вельмож вполне оправдался: в Литве началось междоусобие. В ноябре 1432 г. Свидригайло, вспомоществуемый ливонским орденским войском, находившимся под начальством командоров ашераденского и динабургского, подступил к Вильне, но потерпел неудачу. В следующем 1433 году магистр Рутенберг, собрав многочисленное войско, лично повел его в Литву на помощь Свидригайлу (об этом именно походе и говорит Рюссов в этой главе), и в течение двенадцати недель жестоко опустошал литовские земли. Осенью 1433 года в ливонском вспомогательном войске обнаружилась эпидемия, истребившая множество народа. От этой то эпидемии магистр Рутенберг сам заболел, и в начале ноября 1433 года умер на возвратном пути в Ливонию.

В то самое время, когда Руттенберг вступил в Литву (летом 1433 года), Ягайло, заключив союз с гусситами, и мстя ордену за его вторжение в Польшу, вступил в Пруссию и подверг орденские владения чрезвычайному опустошению: все было ограблено и сожжено, в Померании остались целыми только четыре деревни. Ягайло, разорив Пруссию, отпустил гусситов домой и в Бресте заключил с великим магистром перемирие на всей своей воле, как выражались наши летописцы: орден должен был уступить Польше замки в Неймарке, отказаться от всяких связей с Свидригайлом и пр.

При таких-то обстоятельствах, когда великий магистр потерпел полное поражение от Ягайла, ливонским орденским сановникам пришлось избирать себе магистра по смерти Рутенберга. Они хотели иметь у себя магистром ревельского командора Розенберга, но великий магистр его не утвердил, а назначил в 1434 году ливонским магистром своего родственника Франка фон Кресдорфа (в современных документах его называли Керкдорфом, Герсдорфом, Керкгофом и пр). [272]