70. Дело «Хашиев и Акаева против рф». Основные правовые позиции.

24 февраля 2005 г. после почти пяти лет рассмотрения Европейский Суд по правам человека (далее – “Суд”) вынес три первых решения по существу дел о нарушениях прав человека в ходе вооруженного конфликта в Чеченской республике. В настоящей статье мы не будем приводить подробного резюме решений Суда, но скорее обратимся к более общим выводам, которые можно сделать из этих решений.

Несмотря на достаточно широкую известность фактов этих дел, мы напомним обстоятельства, которые послужили причиной для обращения в Суд шести граждан России из Чечни, чьи жалобы были объединены в три дела. В первом деле объединены жалобы Магомеда Ахметовича Хашиева (№ 57942/00) и Розы Арибовны Акаевой (№ 57945/00). Родственники заявителей стали жертвами несудебных казней, пыток, жестокого и унижающего обращения со стороны российских военнослужащих во время “зачисток” Старопромысловского района г. Грозного в январе 2000 г. Тела Хамида Хашиева и Лидии Таймасхановой (брата и сестры первого из заявителей), двух его племянников Ризвана и Анзора Таймасхановых, а также Адлана Акаева, брата второй заявительницы, были обнаружены со следами огнестрельных ранений. Несмотря на то, что суды Ингушетии установили факты смерти родственников заявителей в феврале 2000 г., уголовное дело не возбуждалось до мая. Затем расследование неоднократно приостанавливалось, возобновлялось и приостанавливалось вновь. В 2003 г. Назрановский районный суд Республики Ингушетия удовлетворил гражданский иск первого заявителя к Министерству финансов РФ и обязал ответчика выплатить 675.000 рублей за понесенный истцом моральный ущерб. Правительство России отрицало участие федеральных сил в убийстве родственников заявителей, утверждая, что они могли быть убиты отступавшими из Грозного боевиками. Во всех делах Правительство выдвинуло возражение о неисчерпании средств правовой защиты. Заявителям предлагалось обратиться с гражданским иском в Верховный суд РФ по первой инстанции или в районный суд за пределами Чечни. Другой аргумент Правительства состоял в том, что Европейскому Суду даже по прошествии почти пяти лет со времени смерти родственников заявителей слишком рано рассматривать эти жалобы: российское уголовное расследование в деле Хашиев и Акаева против России, несмотря на восемь приостановлений (и это только по состоянию на январь 2003 г.!), еще не завершено, а другие дела расследовались в соответствии с законом. Суд отклонил это возражение. Интересно проследить различную логику Суда в отношении гражданского и уголовного средств правовой защиты. В первом случае Суд указал на системную неспособность гражданского иска, основанного на безвиновной ответственности Минфина России за неправомерные действия должностных лиц, эффективно восстановить права заявителей. Действительно, гражданский процесс может привести лишь к присуждению денежной компенсации причиненного вреда, но не к установлению и наказанию виновных, как того требует Конвенция (1). Этот вывод был подтвержден на практике: М. Хашиев выиграл гражданский иск в Назрановком районном суде, но это не повлекло чью-то индивидуальную ответственность. В части неэффективности гражданского иска вынесенные 24 февраля 2005 г. решения будут иметь важное значение общего характера: опираясь на них, жертвы пыток и родственники неправомерно лишенных жизни могут не инициировать в России гражданский процесс, основанный на безвиновной ответственности, – это не повлечет неприемлемости их жалобы, поданной в Европейский Суд по правам человека. Полную защиту прав жертв нарушений статей 2 и 3 Конвенции в российском праве способен предоставить лишь уголовный процесс, при условии, что следствие эффективно и открыто для заявителя. И здесь подход Суда носит индивидуальный характер (case to case approach): он оценивает эффективность каждого уголовного расследования отдельно. Это необходимо и потому, что неэффективность уголовного расследования может быть отдельным нарушением процессуального обязательства государства по статьям 2 и 3 Конвенции. Вот и в “чеченских делах” Суд рассматривал эффективность уголовно-правового средства защиты не при отклонении предварительного возражения Правительства, а при рассмотрении вопроса о соблюдении Россией процессуальных обязательств по Конвенции. (Об этом ниже). Перед обзором выводов Суда в отношении существа дел остановимся на нескольких элементах процедуры их рассмотрения. Так, после принятия решений о приемлемости данных жалоб 19 декабря 2002 г. Суд потребовал от Правительства предоставить материалы уголовных дел, возбужденных по фактам лишения жизни родственников заявителей. В деле Хашиев и Акаева против России Правительство не предоставило примерно треть материалов уголовного дела, ссылаясь на то, что эти документы не относятся к ситуации заявителей. Реакция Суда была жесткая: только он вправе решать, какие документы относятся к делу, а какие – нет. В ходе процесса, касающегося предполагаемого нарушения одного из фундаментальных прав, гарантированных Конвенцией, государство-ответчик не вправе в одностороннем порядке отказываться от исполнения требований Суда. Такой отказ будет в глазах Суда лишь дополнительным аргументом в пользу обоснованности утверждений заявителя. В двух других делах Правительством не были предоставлены лишь отдельные документы. Однако Суд отметил, что их отсутствие серьезно подрывает его возможность провести оценку пропорциональности примененной силы. В то же время материалов дела было достаточно для формирования мнения Суда. Кроме того, уже на слушаниях по существу, прошедших в Страсбурге 14 октября 2004 г.(2), т.е. спустя почти пять лет со времени бомбардировки колонны беженцев у села Шаами-Юрт, Правительство вдруг заявило, что в обшивке самолетов, производивших бомбардировку, были найдены следы выпущенных боевиками, по версии Правительства, находившимися в колонне, ракет. При этом, ничего в материалах уголовного дела, представленных Правительством, не указывало на то, что осмотр обшивки самолетов вообще производился. Лишь после слушаний Правительство представило постановление о прекращении предварительного расследования, в котором содержалась ссылка на факт обнаружения пробоин в обшивке самолетов. Суд с большим сомнением отнесся к документу, созданному спустя много лет после событий и основывающемуся на материалах, Суду не представленных. Переходя к анализу существа дела, отметим, что Суд применил один и тот же тест соблюдения государством-ответчиком права на жизнь. Тест состоял из трех вопросов:

- имело ли место лишение жизни или неминуемая опасность лишения жизни, за которую Правительство несло ответственность?

- преследовало ли применение смертельно опасной силы одну из правомерных целей(3), закрепленных в ст. 2 § 2 Конвенции?

- было ли применение смертельно опасной силы абсолютно необходимо для достижения преследуемой правомерной цели?

В деле Хашиев и Акаева Правительство не оспаривало факт убийства родственников заявителей. Оно не утверждало также, что это убийство могло преследовать правомерные цели, закрепленные в ст. 2 § 2 Конвенции. Правительство, однако, не признавало причастность российских войск к убийству родственников заявителей, с его точки зрения, убийство могли совершить боевики, покидавшие Грозный. Впрочем, Суд не поддержал эту позицию. Он отметил, что имеющиеся в деле доказательства позволяют прийти к однозначному выводу о причастности федеральных сил к убийству родственников заявителей. Более того, внутригосударственное уголовное расследование даже не рассматривало иных версий, а любые утверждения правительства, расходящиеся с позицией национальных органов (как судебных, так и исполнительных), являются для Суда неубедительными. Таким образом, Суд решил, что имело место лишение жизни, которому нет оправдания по ст. 2 Конвенции.

71. Дело «Сармина и Сармин протии РФ». Основные правовые позиции. 22.11.2005 Решение Европейского Cуда по правам человека от 22.11.05 относительно приемлемости жалобы N 58830/00 (Сармина и Сармин против России - SARMINA & SARMIN v. RUSSIA). Заявительница – гражданка Украины, заявитель – ее сын, живущий в Москве. В 1989 году заявительница переехала из Якутска в Киев. 16.05.96 заявительнице было отказано находящимся в Якутске пенсионным органом в назначении пенсии по старости. В январе 1999 года заявительница вчинила пенсионному органу иск с требованием назначения и выплаты ей пенсии с 01.02.94, а также взыскания с ответчика убытков за невыплату пенсии с 01.02.94. 15.02.99 суд первой инстанции заявительнице в иске отказал, поскольку заявительница более не живет в Якутске и не имеет там регистрации. 21.04.99 суд кассационной инстанции отказал в удовлетворении кассационной жалобы заявительницы. 01.10.99 суд надзорной инстанции изменил судебные постановления от 15.02.99 и 21.04.99 и обязал ответчика назначить и выплатить заявительнице пенсию с 01.02.94. Судебное постановление от 01.10.99 было полностью исполнено к 27.10.00. 16.07.01 Верховный Суд РФ отменил судебные постановления от 15.02, 21.04 и 01.10.99 и направил дело на новое рассмотрение. 28.03.02 суд первой инстанции обязал ответчика назначить и выплатить заявительнице пенсию с 01.01.99. Решение от 28.03.02 было оставлено без изменения 22.04.02 судом кассационной инстанции. 30.01.03 Верховный Cуд РФ отменил судебные постановления от 28.03 и 22.04.02 и направил дело на новое рассмотрение, однако 24.06.03 суд первой инстанции оставил исковое заявление без рассмотрения ввиду троекратной неявки заявительницы в судебное заседание. 25.03.04 суд первой инстанции удовлетворил требование пенсионного органа и обязал заявительницу возвратить деньги, полученные ею во исполнение судебных постановлений от 28.03 и 22.04.02. Заявитель в 1998 году переехал из Якутска в Москву. 14.01.99 Дорогомиловский районный суд г. Москвы отказал заявителю в удовлетворении его требования о признании незаконным отказа органа внутренних дел в регистрации заявителя по месту жительства в квартире родственников заявителя в Москве. 18.03.99 Московский городской суд отказал в удовлетворении кассационной жалобы заявителя. 25.01.00 Верховный Суд РФ отменил упомянутые судебные постановления и обязал органы внутренних дел Москвы зарегистрировать заявителя, что и было сделано 29.02.00. Заявительница жалуется в Европейский Суд по правам человека на нарушение ст. 6 «Право на справедливое судебное разбирательство» Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 1 «Защита собственности» Протокола N 1 к Конвенции неисполнением судебного постановления от 01.10.99, а также отменой 16.07.01 данного судебного постановления. Заявитель жалуется в Европейский Суд по правам человека на нарушение статей 1, 2, 3 и 13 Конвенции и ст. 2 «Свобода передвижения» Протокола N 4 к Конвенции вследствие отсутствия в течение почти двух лет регистрации по месту жительства в Москве и невозможности ввиду этого найти в Москве работу. На уточняющий запрос Европейского Суда заявительница ответила, что она является гражданкой России и никогда гражданства не меняла, в то время как имеющиеся в распоряжении Суда документы свидетельствуют, что заявительница является гражданкой Украины. Суд заключил, что заявительница осознано пыталась ввести Суд в заблуждение относительно своего гражданства; учитывая важность этой информации для правильного разрешения данного дела, Суд нашел, что подобное поведение противоречит целям права на подачу индивидуальной жалобы, предусмотренного ст. 34 «Индивидуальные жалобы» Конвенции, образует злоупотребление правом подачи жалобы (п. 3 ст. 35 Конвенции); жалоба заявительницы должна быть отклонена на основании п. 4 ст. 35 «Условия приемлемости» Конвенции. В отношении жалобы заявителя: Суд установил, что «регистрация» в России является формальным признанием чьего-либо постоянного места жительства. Необоснованный отказ в «регистрации» в выбранном кем-либо месте может, следовательно, нарушать право каждого на свободу передвижения и свободу выбора места жительства, гарантированного в ст. 2 Протокола N 4 к Конвенции. В данном же деле заявитель в результате судебного разбирательства получил регистрацию в Москве, следовательно, получил защиту от заявленного нарушения ст. 2 Протокола N 4 к Конвенции и не может более претендовать на статус жертвы в значении ст. 34 Конвенции. Жалоба заявителей признана неприемлемой.