58. Дело «Ракевич против рф». Основные правовые позиции.

Предметом рассмотрения Европейского Суда по делу Ракевич против России стало задержание лица, предусмотрено ест. 5 § 1 (e) Конвенции, т.е.«законное заключение под стражу душевнобольных». Заявительница была принудительно госпитализирована как душевнобольная и оспаривала соответствие Конвенции своего задержания.

В решении по данному делу выявился принципиальный подход Европейского Суда к условиям, основаниям и процедуре задержания, состоящий в том, что Конвенция формулирует минимальный уровень гарантий прав человека для всех видов законного задержания, как уголовно-процессуального, так и его вне процессуальных видов ( административного и др.) Европейский Суд последовательно унифицирует все виды задержания применительно к таким гарантиям прав личности как требование законности, ознакомление задержанного с материалами, положенными в основу его задержания, судебный контроль и т.д.

Применительно к требованию законности задержания, Европейский суд признал, что задержание Ракевич повлекло нарушение норм Конвенции, т.к. «согласно статье5 § 1 неисполнение требований национального закона ведет к нарушению Конвенции». Суд отметил, что в соответствии со статьей 34-1 Закона «О психиатрической помощи», судья может издать постановление об удовлетворении или отказе в удовлетворении заявления больницы в течение пяти дней с момента получения этого заявления. В данном деле, стационар подал заявление о вынесении постановления26 сентября 1999,но постановление было принято Орджоникидзевским районным судом только5ноября 1999 года, по прошествии 39 дней с момента госпитализации. Поэтому, госпитализация заявителя не соответствовала порядку, установленному законом. Соответственно, имело место нарушение статьи 5.1. Конвенции.

Суд отметил, что основная гарантия статьи 5 § 4 состоит в том, что госпитализированное лицо должно иметь право самостоятельно возбуждать процедуру судебного контроля за его госпитализацией .Поскольку заявителю не было предоставлено право инициировать судебный процесс самостоятельно, как этого требует статья 5 § 4 Конвенции, соответственно, имело место нарушение данного положения.

В решении по этому делу Европейский Суд сформулировал несколько интересных подходов, раскрывающих сущность «автономного» значения ряда правовых понятий, содержащихся в Конвенции.

Следует отметить, что Европейский Суд многократно обращал внимание на то, что по смыслу Конвенции закон должен соответствовать критерию «предсказуемости». В решении по делу Крюслен против Франции Европейский Суд постановил, что «требование предсказуемости не рассчитано на то, что лицо может «предвидеть» когда власти планируют перехватить его информацию». С другой стороны, «формулировки закона должны быть достаточно ясными и понятными, с тем чтобы предоставить гражданам необходимую информацию относительно обстоятельств и условий, при которых публичная власть наделяется полномочиями для скрытого … вмешательства в осуществление права индивидуума на уважение его … корреспонденции»..

Другой важный критерий «качества» закона был сформулирован Европейским Судом по делу Силвер и другие против Соединенного Королевства: «В законе, который оставляет свободу усмотрения, должны быть указаны его пределы».

В решении по делу Калоджеро Диана против Италии, Европейский Суд признал проверку корреспонденции заключенных, противоречащей статье 8 Конвенции, поскольку «… закон оставляет власти слишком много полномочий, не определяет категории лиц, корреспонденция которых может быть подвергнута цензуре и компетентный суд, не упоминает о длительности указанных мер и основаниях их принятия»..

Однако в данном деле Европейский Суд не согласился с доводами заявительницы и подчеркнул, что «… закон должен быть достаточно ясным, чтобы предоставлять гражданину информацию о правилах поведения, но абсолютной конкретизации не требуется. С точки зрения Суда, для законодателя необязательно исчерпывающим образом определять понятие «опасность», поскольку невозможно в законе определить весь перечень возможных условий, которые могут представлять собой такую угрозу. По поводу заявления о возможном произвольном толковании данного термина Европейский Суд сослался на судебный контроль за принудительным помещением в психиатрический стационар, что, по мнению Суда, является «существенной гарантией от произвольного задержания».

Интересен подход Суда и к оценке доводов Правительства РФ о том, что заявитель не представила доказательств, причиненного ей морального вреда. Суд отметил, что «что некоторые формы морального ущерба, включая эмоциональную подавленность, по самой их пригоднее всегда могут быть подтверждены какими-либо доказательствами. В данном деле, логично предположить, что заявитель испытывала подавленность, беспокойство и депрессию по причине ее госпитализации на достаточно большой период, которая не была основана на судебном решении». 

Суд полагает возможным применить процент просрочки платежа равный ставке ссудного процента Европейского Центрального банка, к которому должны быть добавлены три %. ПО ЭТИМ ПРИЧИНАМ, СУД ЕДИНОДУШНО 1. Постановляет, что имелось нарушение Статьи 5 § 1 Конвенции; 2. Постановляет, что имелось нарушение Статьи 5 § 4 Конвенции; 3. Постановляет, что Государство-ответчик обязано выплатить заявителю, в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Полстановления в силу согласно Статье 44 § 2 Конвенции, EUR 3,000 (три тысячи евро) в счет возмещения морального вреда, которые необходимо конвертировать в национальную валюту Государства-ответчика по курсу на день выплаты, плюс, любой налог, который будет наложен на эту сумму; 4. Отклоняет остальные требования заявителя о справедливой компенсации.