46. Своеобразие личности и способов её создания в романе б. Констана «Адольф».

Бенджамен Анри Констан де Ребек известен прежде всего как автор романа «Адольф».

В соответствии с традицией времени роман был представлен как анонимная рукопись, случайно попавшая в руки издателя. Сюжет этого психологического романа, продолжающего и развивающего национальную традицию, очень прости: это история любви и страданий двух людей, рассказанная молодым человеком. Это не дневник, ибо нет указания на даты, но последовательное повествование о возникновении и развитии отношений между Элленорой и Адольфом.

Роман «Адольф» называет психологическим, видят в нём исследование жизни души. Однако это весьма своеобразное исследование. Специфика психологизма этого романа прежде всего в том, что автор последовательно фиксирует настроения и чувства главного героя.

Эмоции преобладают над передачей обстоятельств – это первый принцип Констана.

Второй принцип заключается в сочетании эмоциональных состояний с размышлениями об этих состояниях. Почти всегда ,чтобы жить в мире с самим собой, мы выдаём наше бессилие или наши слабости за расчёты и стройные системы – это удовлетворяет ту часть нашего существа, которая, можно сказать, наблюдает за другой. Три основных момента в тексте: 1) передаёт обращение к рассудку, который должен помочь разрешать сложности эмоциональных состояний, 2)предлагает решение и объяснение ситуации, 3) представляет особый интерес, ибо впервые в мировой литературе указывает на раздвоенность человеческой личности, на несовпадение решения и его исполнения.

Констан в своём романе развил тот тип героя, который появился впервые у Шатобриана, но поместил своего лишнего человека в обыденную среду. Тема одиночества главного героя и его неприкаянности столь же значительна, как и передача его страданий от сложности отношений с Эллеонорой. На протяжении почти всего времени знакомства с ней Адольф так и не понимает, чем же ему заниматься в жизни. Он считает. Что любовь Элленоры лишает его свободы. После смерти возлюбленной, Адольф испытывает иные чувства, не радость освобождения, а жёсткую боль.

В психологии романа Констана появился лишний человек, способный к самонаблюдению. Самоанализ родился на этапе романтического психологизма и оказался оплодотворён для последующей истории литературы Европы.

47. Творчество Альфреда де Мюссе

МЮССЕ Альфред, де [Alfred de Musset, 1810—1857] — французский поэт. Происходил из старинной дворянской семьи. В 1830 выпустил первый сборник стихотворений и поэм «Сказки Испании и Италии» (Contes d’Espagne et d’Italie), заслуживший приветствия романтической критики и похвалу Пушкина. К 1833—1834 относится близость М. с Жорж Санд, послужившая темой для множества западных «диссертаций» и романов. После 1844 М. почти не пишет. В 1852 М. избран в Академию. В 1853 М. написал, но не решился напечатать стихотворение «Сон Августа», где прославлял Наполеона III и декабрьский переворот. В первый период своего творчества поэт охотно следовал романтической эстетике, отвергая старый классический стих с условностями его построения и антично-мифологической образностью, увлекаясь разработкой красочного экзотического сюжета. В сборнике «Contes d’Espagne et d’Italie» отразились социально-политическая реакционность, дендизм, пресыщенность, высокомерная ирония погибающего дворянства, изверившегося в реставрации и устрашенного перспективой новой революции. Скорбя о гибели своего класса («О, царица, царица небес! мать любви, благородная, бледная красота, кроткая Аристократия, дочь богатства... о ты, которую забыли, которую наша бедная Франция так любила в былые дни»), М. однако не был сторонником Бурбонов, свергнутых этой новой революцией, он примыкал к орлеанистскому дворянству. Дело в том, что «при Луи-Филиппе господствовала не буржуазия, а одна ее фракция, так наз. финансовая аристократия... собственно промышленная буржуазия составляла часть официальной оппозиции, т. е. была представлена в палатах только как меньшинство... Мелкая буржуазия во всех ее ступенях, равно как и крестьянский класс совершенно исключались от политической власти» (К. Маркс). Такая монархия была конечно для наиболее трезвых представителей дворянства — для его орлеанистской группы — самым лучшим из возможных последствий июльской революции, угрожавшей выбить этот класс из его последних позиций. И понятно, что как аристократ и идеолог этой группы Мюссе испытывал крайнюю враждебность к социально-политической активности мелкой буржуазии. Он занимал позицию, резко враждебную мелкобуржуазному романтизму, порвал с Гюго, следуя примеру Виньи, каялся, что «оскорблял» французский яз., высказывал теперь симпатии к классицизму и как типичный представитель дворянского романтизма во многом следовал в своем творчестве за классиками.

Так часто заявлявший о своей политической нейтральности, Мюссе в целом ряде произведений объявлял себя поэтом Июльской монархии. За это поэт «удостаивался» монарших подарков и служебных синекур. Видя в Июльской монархии одно время оплот против грядущей революции, Мюссе деятельно нападал на врагов этой монархии. В драме «Лорензаччио» (Lorenzaccio, 1834), лучшем своем драматическом произведении, он высказывается против террористических актов. М. нападал как на республиканцев, так и на учения утопического социализма — на фурьеризм («Дюпон и Дюран»), но против легитимистов не выступал. В конце 30-х гг., по мере все возраставшего недовольства, охватывавшего промышленную буржуазию и мелкобуржуазные группировки, Мюссе начал разочаровываться в Июльской монархии, чувствуя ее слабость. Пессимистические мотивы становятся преобладающими в творчестве Мюссе. Социальная обреченность поэта сказалась в отрицании активности и воспевании героической смерти.

Поэт скорбел о том, что не родился в языческой Элладе, не жил в эпоху итальянского Возрождения или в эпоху Людовика XV и его куртизанок (новелла «Мушка» — «La Mouche»). Эти эпохи представлялись М. золотым веком человечества, царством беззаботной эротики, красоты и искусства, где патриархально-идиллический строй увенчан жизнерадостным монархом и цементирован христианской религией. Современную буржуазную действительность М. воспринимал в образе хаотических обломков рухнувшего великого прошлого. Несмотря на свое «религиозное неверие», о котором М. любил заявлять (вторая «нейтральность»), он активно утверждал в своем творчестве религиозное начало и скорбел об упадке христианства в современности как о «болезни века», порожденной разрушительным материализмом Вольтера и Великой французской революцией («Исповедь сына века» — «La confession d’un enfant du siècle», 1835).

Испытывая недовольство буржуазной действительностью, та группа нисходящего дворянства, поэтом которой являлся М., была бессильна встать на путь активной защиты своего пассеистического социального идеала и, отстраняясь с аристократическим презрением от социально-политической борьбы, замыкалась в мире эстетизма и эротики. Даже изображая людей творчески одаренных, М. проповедывал пассивизм: в рассказе о создании картины он активности творчества предпочел пассивность наслаждения («Сын Тициана»). Искусство для М. — только ступенька к любви, только служение последней, являющейся единственным символом веры его праздно-паразитической группы. Но поэтизация беззаботной чувственности денди («Мардош», «Намуна») постепенно уступала место мрачной лирике любовных измен, сердечных страданий, грустных размышлений о любви, омраченных социальным пессимизмом поэта («Декабрьская ночь» — «Nuit de décembre»). Постепенно М. отошел от языческого гедонизма. В стихотворении «Надежда на бога» (Espoir de Dieu, 1838) М. рассказал о долгой борьбе языческого и христианского начал в его душе и о победе начала христианского. Объективно такой перелом в творчестве М. свидетельствовал о ликвидации остатков антибуржуазного бунтарства и о попытке полного примирения с буржуазной действительностью. Произведения М. становятся литературой буржуазной реакции, и салонная комедия М. «Каприз» [1837] имеет в 1847 шумный успех у буржуазных зрителей, открывая дорогу постановке других комедий М.

Наибольшее художественное значение имеет лирика Мюссе, отличающаяся сжатым, образным и мягко-певучим стихом, полным неожиданной смены настроений, огромного эмоционального подъема и резкого вторжения иронии и скептицизма. М. считал основным в искусстве передачу читателю своего душевного волнения; отсюда стремление М. к выработке точных интонаций, обычно пропадающих при переводе. Несмотря на высокую одаренность М., творчество его, представителя нисходящего класса, реакционное по своей природе, примиренческое в отношении крупной буржуазии и враждебное в своем аристократизме трудовым массам, имеет для нас лишь значение исторического документа.