§ 3. Реципиент сообщения как источник помех в межъязыковой коммуникации

Причиной появления энтропии перевода может быть и его получатель, не обладающий достаточным фондом знаний для правильного понимания адресованного ему отправителем сообщения. В этом слу­чае переводчик нередко берет на себя функции не просто посредника, но и толкователя текста оригинала для его получателя.

В свете данной проблемы несовпадения объема знаний у отправи­теля и получателя сообщения важно подчеркнуть, что репрезентатив­ность не сводится к чисто лингвистическому соответствию текстов оригинала и перевода. Отнюдь нет, особенно в наше время активиза­ции международных связей, когда нередко в непосредственный кон­такт вступают не просто носители различных языков, но и различных культур. Учет культурных установок отправителя и получателя пере­водимого текста требует (порой существенного) переосмысления ро­ли переводчика в условиях межкультурной коммуникации. Из межъ­языкового и межличностного посредника он превращается в посредника межкультурного.

Важной также представляется проблема вариативности пере­вода.

Соотношение текстов оригинала и перевода уже само по себе — во­прос в высшей степени сложный, поскольку в данном случае имеется виду не механическое тождество, а диалектически многоаспектное со­пряжение двух текстов. С одной стороны, эти тексты связаны, причем один более независим (оригинал), другой менее (перевод); с другой они в известной мере «живут своей жизнью» каждый в своем культурно-языковом локусе. Но когда мы переходим к анализу нескольких перево­дов одного и того же оригинала, проблема еще более усложняется.

Чаще всего несколько переводов создается в случае с художествен­ными произведениями. Уже давно замечено, что, в отличие от оригина­ла, которым является выдающееся литературное произведение, его пе­ревод устаревает. Это объясняется тем, что он репрезентировал свой оригинал для своего времени, своего поколения читателей. С измене­нием читательской аудитории перевод перестает отражать присущую оригиналу полифонию смыслов. На смену ему приходят вновь создава­емые переводы, те, в свою очередь, сменяются новыми и т.д. В резуль­тате создается ситуация, при которой в одной культурно-языковой сре­де оказывается более одного перевода одного оригинала. Иногда в одно и то же время (чаще всего независимо друг от друга) создаются несколь­ко переводов одного и того же произведения.

Предположим, что оба перевода в полной мере репрезентативны. В этом случае возникает проблема, требующая теоретического осмыс­ления: как у одного текста могут быть два в более или менее равной сте­пени репрезентативных перевода? Это порождает вопрос, относительно чего можно говорить о вариативности конкретных переводов?

Можно сказать, что вариантами переводы являются относительно того, что называется «переводом вообще». «Перевод вообще» — это виртуальная сущность в отличие от актуальных (реализованных мате­риально) переводов. Соотношение между разными текстами перевода одного и того же оригинала есть соотношение между единицами эти­ческого и эмического уровней [Бродович. С. 12].

Иначе это можно выразить так. Соотношение «перевода вообще» и его конкретных реализаций сравнимо с соотношением фонемы и ал­лофонов. При этом переводы могут находиться между собой в отноше­ниях свободного варьирования: несмотря на некоторые различия они могут свободно заменять друг друга, примерно одинаково эффективно репрезентируя оригинал. На практике, конечно, один перевод удачнее передает один аспект оригинала, другой — какого-нибудь другой его аспект. Но в целом и тот и другой репрезентируют оригинал. , Однако возможно и иное объяснение причин вариативности перево­да. Очевидно, все зависит от того, как рассматривать статус оригинала и перевода (переводов) в межъязыковой коммуникации. Если оригинал первичен по отношению к переводу (переводам), то вышеописанная трактовка верна. Но если рассматривать и оригинал и перевод(ы) как Разные варианты выражения одного и того же плана содержания, то со­общения оригинала и сообщения его переводов будут (равностатусными) его вариантами.

На языковом уровне вариативность перевода объясняется уже тем, что даже в рамках одного языка в большинстве случаев есть несколько способов выразить одно и то же содержание. Тем более когда мы имеем дело с протяженными произведениями речи, невозможно даже предположить, чтобы два переводчика, какими бы близкими ни были их переводческие принципы, слово за словом, словосочетание за сло­восочетанием, предложение за предложением выбирали бы одни и те же варианты перевода. Вот почему рассказ о переводе Септуагинты, когда семьдесят толковников якобы одинаково перевели весь Ветхий Завет с древнееврейского языка на древнегреческий, маловероятен.

Здесь важно упомянуть еще один, в идеале, правда, исключаемый, но в реальной практике весьма распространенный, источник вариа­тивности, а именно различную степень энтропии исходной информа­ции в восприятии разных переводчиков. Каждый переводчик может видеть оригинал иначе, чем его коллега. Это особенно важно учиты­вать при рассмотрении перевода публицистических и художествен­ных текстов. Кроме того, он в большей или меньшей степени удачно, по сравнению опять-таки с его коллегой, может передать воспринятое единство формы и содержания оригинала.

Итак, источниками помех в межъязыковой коммуникации, осуще­ствляемой посредством перевода, могут быть и оригинал, и процесс перевода, и его реципиент.

Еще одной проблемой, связанной с энтропией при межъязыковой коммуникации, является вариативность перевода. Она объясняется как вариативностью на языковом уровне, так и неизбежностью энтро­пии при передаче подлежащей переводу информации от адресанта ад­ресату перевода.