Автор и читатель. Автор и апостол

Если обратиться к технологии представительства, то она имеет давнюю историю. Шаманы, кудесники, жрецы были медиумами религиозной коммуникации. Это нечто иное, чем быть представителем власти. Король или император должны время от времени являться народу и сами представлять себя. Первоначально боги, хотя и оставались жителями потустороннего мира, тем не менее, иногда являлись, так сказать, лично. Но может быть, писатель –не жрец искусства и, тем более, не шаман, а, как утверждал еще Пушкин, – пророк или апостол. Но и в этой модели есть свои трудности. Пророк – вестник появления Бога, а апостол является его представителем. Но какие «верительные грамоты» они могут предъявить получателям. Способы, какими они себя подает, обнаруживают серьезные проблемы религиозного представительства. Они начинаются уже у Мессии. Трансцендентный Бог непосредственно не может явиться на земле перед людьми. Но как он может удостоверить свое существование? Он выбирает надежного посыльного и отправляет с ним свое послание. Христос не просто посланник, он - Сын Божий. Но это, как известно, у некоторых вызывало сомнение. Христос ссылался на пророков, а те на него. В ответ на вопрос, видел ли он Отца и в каких отношениях он с ним находится, Христос отвечает: Я в Нем, Он во мне.

С апостолами дело обстоит еще менее определенно. Их понимание различается примерно так: одни – мистики-пневматики считают апостолов «богодухновенными» (в них говорит дух Отца нашего); другие – теологи-догматики понимают их более академично, как учеников и представителей Христа. Возможен и компромисс: ап. Павел – избранный вестник, облеченный доверием центра, слышать его, значит слышать самого Бога. Таким образом, можно говорить о единстве личности и одержимости. По аналогии с римским правом, где различается собственность и владение, можно сказать, что апостол суверенный индивид, который принадлежит сам себе, одновременно является собственностью Бога.

Павел, как заметил Бадью, сам объявил себя апостолом.⁸⁹ Способы, какими он себя подает, обнаруживают серьезные проблемы религиозного представительства. Они начинаются уже у Мессии. Его ждут, так как еврейский Бог тоже не может непосредственно явиться на земле перед людьми. Но как он может удостоверить себя, какие верительные грамоты он может предъявить? Евангелия и посвящены решению этой проблемы. Христос не просто вестник, посланник, он – Сын Божий. В ответ на вопрос, видел ли он Отца и в каких отношениях он с ним находится, Христос отвечает: Я в Нем, Он во Мне. С апостолами дело обстоит менее определенно. Их понимание различается: одни – мистики, пневматики считают апостолов одержимыми, в них говорит дух Отца. Другие – теологи-догматики понимают их более академично, как учеников и представителей Христа. Павел - избранный вестник, облеченный доверием центра; слышать его, значит слышать самого Бога. Кьеркегор писал о различии между гением и апостолом. Как почтальон имеет отношение не к содержанию письма, а лишь к его доставке, как посол при чужом дворе не несет ответственности за содержательную сторону работы посольства, а отвечает лишь за ее правильную организацию, так и апостол должен, прежде всего, быть единственно и исключительно верен своей службе, а она состоит в том, чтобы исполнить поручение. По мнению Кьеркегора, не потому я должен слушаться Павла, что он умен. Я должен склониться перед Павлом потому, что он обладает божественным полномочием приказывать как толпе, так и публике.

По аналогии с римским правом, где различается собственность и владение, можно сказать, что апостол – суверенный индивид, который принадлежит сам себе, одновременно являясь собственностью Бога. Отличие апостола от автора-гения состоит в том, что вестник это тот, кто загружен посланием, безупречно и четко передает его получателям. Он не является соавтором, ибо передает послание без каких-либо существенных добавлений. Важным критерием отличия божественного вестника от автора является нейтральность, прозрачность. Апостол – это и есть идеальный семиотический знак: будучи материальным самостоятельным существом, он является представителем, заместителем Другого. Хотя он претендует на реальное присутствие в нем Бога, он не может добавить или исказить послание. Поэтому ему не нужен талант гения. Но его роль не исчерпывается ролью скромного посыльного. Посол предъявляет мандат отправителя, который реально существует и в принципе сам может свидетельствовать о своем намерении. Апостол не имеет мандата. Он был призван наверх лишь однажды, и это нельзя ни доказать, ни повторить. Но и Бог не может еще раз вмешаться в процесс коммуникации. Послание из потустороннего мира доставляется лишь однажды. Существуют серьезные проблемы проверки его истинности. Если проверять его эмпирическими критериями, то оно не соответствует реальности. Мы не можем доверять ему, как доверяем обещаниям людей, если знаем, что они могут их выполнить. Поэтому греческие философы считали послание Бога парадоксальным. Опыт веры не поддается рациональной концептуализации, и это определяет отличие апостола от философствующего автора. Идея Бога, символизирующего необычное потустороннее, некую высшую сверхчеловеческую силу, одно из ранних порождений человечества. Однако он оставался тайной, был выведен из повседневной коммуникации, общение с ним протекало при посредстве жрецов, которые читали знаки Бога и посылали ему послания в виде жертв. Можно трактовать первобытные религии, несмотря на их жестокость, как формы порядка. Ритуалы и догматы определяли планы поведения людей и упорядочивали действия. Как таковые они не подлежали сомнению. Но познание необычного, сверхестественного не могли остановить запреты и табу. Человек хотел познать божественное и потому конструировал его образы теми средствами и способами, какие давала культура.

Важным этапом концептуализации опыта веры была модель апостольской коммуникации. Апостолу приходится обосновывать самого себя, он сам объявляет себя апостолом. Поэтому рискованное решение всегда остается за верующим. Среди людей известны случаи самозванства, но случай с апостолом еще сложнее, ибо он говорит не от собственного имени. Возникает логический круг: Апостол ссылается на Мессию, а тот – на апостола, возвещающего о нем. Это определяет особенности апостольской речи. Он не является простым "спикером". Дело в том, что апостол претендует, что пославший реально присутствует в нем. Павел писал: "И уже не я живу, но живет во мне Христос" (Послание Галатам. 2. 20). Матфей также описывает эту перемену статуса в обращении Христа к своим 12 ученикам: «Ибо в тот час дано будет вам, что сказать. Ибо не вы будете говорить, но Дух отца вашего будет говорить в вас». (Мф. 10, 19-20)

С современной точки зрения распространение Христианства можно рассмотреть как сетевой эффект. Церковь не вмешивается в дела империи, а создает новое моральное сообщество любящих и верующих. Так возникает христосфера, в которой люди "пребывают, живут и творят". Для ее возникновения решающим фактором является распространение Евангелия по всему миру. Павел отвернулся от иудейского анклава и повернулся к народам мира. Он раньше всех оценил онтологический горизонт христианства и одновременно понял, что его достижение зависит от распространения Благовестия по всей территории, населенной людьми. По мнению А. Бадью, Павел увидел в христианстве способ вырваться из провинции на мировой простор. Истина Иисуса это не теорема Пифагора, значение которой не зависит от признания ее людьми. Учение Христа целиком и полностью зависит от признания. Оно было "новостью", истинность которой определяется своевременностью ее доставки. Благодаря Павлу событие "Христос" не иссякло в борьбе между иудеями, стало имперским делом. Слова «евангелион» и «екклезия» намекают на имперское происхождение. «Екклезия» это собрание людей выкликнутых из своих домов глашатаем. А послание императора о победе тоже называлось евангелическим. Павел и Петр перенесли Голгофу в Рим. Церковь стала своеобразной светокопией империи, её информационным телом, мощной пропагандистской машиной.

Реальная империя держится не только силой. Центр должен привлекать, очаровывать периферию. Для этого оттуда должны излучаться знаки бытия, обладающие телепатическим или телекратическим эффектом. Поскольку сначала голос императора не был слышен за пределами тронного зала, постольку основным способом излучения знаков власти были письменные документы. Только в эпоху радио удалось установить непосредственный контакт между голосом тирана и ушами народа. Сегодня мы наблюдаем апофеоз лица. Голос и вид правителя должны заряжать подданных энергией для выполнения государственных дел. В какой-то мере это повторяет эпоху абсолютизма, когда в Испании и во Франции знать оделась в роскошные туалеты, которые своим великолепием подавляли окружающих и внушали ощущение богоподобия их владельцев. Однако дело портил откровенный эротизм костюмов. Огромное количество карикатур на модников и модниц свидетельствует о том, что народ воспринимал эти костюмы как способ обострения чувственности. Видимо, обнаженные плечи и грудь вызывали примерно такие же чувства, как сегодня топики. Конечно, не следует занимать пуританскую позицию, так как медиум галантно упакованной страсти оказался весьма эффективным диспозитивом власти, более эффективным, чем непосредственная суггестия вызываемая костюмом господина. Более того, сегодня мы видим, что единство общества достигается не философскими рассуждениями, а сияющими лицами телезвезд, которые завораживают зрителей своим видом.