3. Зарождение и эволюция государственности у восточных славян (6-9 века).

В VI—IX вв. у восточных славян преобладал эволюционный тип общественного развития.

«Военная демократия» у восточных славян разлагается и перерастает в древнерусскую цивилизацию — самобытную модель духовного, социально-экономического и политического развития. Письменные источники фиксируют состояние восточнославянского общества на стадии «военной демократии», когда оно имело трехступенчатую структуру: племя — союз племен — суперсоюз племен. Верховным органом племени было вече — собрание свободных общинников. По мнению большинства историков, оно состояло из верхушки нескольких привилегированных родов, из среды которых общее собрание выбирало вождей и старейшин. Их власть не была индивидуально наследственной, а являлась наследственной привилегией отдельных родов. Элита (знать) у восточных славян имела горизонтальную структуру: ее составляли волхвы (жрецы), концентрировавшие в своих руках сакральную власть, совет старейшин (старцы градские), определявшие внутриплеменную жизнь, и военный предводитель — вождь. Их власть регулировалась племенными традициями в форме обычаев, ритуалов, этикета.

Внешний фактор ускорял возникновение союзов племен (с конца VI в.), а затем и суперсоюзов. Их центрами становятся города (Киев, Полоцк, Смоленск и др.), которые первоначально выступают не как социально-экономические, а преимущественно военно-политические, административные и культовые центры. Структура власти союзов племен формально совпадала с организацией племенной власти, но на смену родоплеменной приходит территориальная организация общества.

Верховные органы племенного союза — вече (собрание свободных общинников), вожди (князья) с племенными дружинами, старейшины (старцы градские). В городе располагался сакральный центр, так как князь выполнял не только военные, но и религиозные функции, сюда поступала дань с подвластных племен, здесь формировалось общее войско. Функции князя («князь» — слово общеславянское, заимствованное в праславянские времена из древненемецкого и означавшее сначала главу рода, племени) союза племен мало чем отличались от функций племенного вождя. Князь был представителем верхушки родоплеменного строя, а не носителем государственной публичной власти. Внутриплеменные дела сохраняют в своих руках родоплеменная знать и племенное вече, а в руках князя сосредоточиваются военные обязанности, но они обеспечиваются уже не кровнородственными связями, а территориальными, политическими и военными отношениями.

Если первичные союзы объединяли родственные племена, то вторичные составляли уже суперсоюзы, т.е. объединяли несколько союзов племен. Вызванные к жизни внешней угрозой суперсоюзы являлись многоплеменными (и не только восточнославянскими) с противоречивыми и менявшимися интересами, сложно стратифицированными в ходе разложения родоплеменных отношений общества. Это создает предпосылки для возникновения публичной власти, зарождения государственности. Переходную форму от племенного строя к государству наиболее точно определяет понятие «вождества». Если «военная демократия» — горизонтально организованная структура, то вождество — иерархически построенная форма управления, которая организует военную, экономическую, редистрибутивную, судебно-медиативную, религиозно-культовую деятельность общества.

Формирование как первичных, так и вторичных союзов проходило в упорной межплеменной борьбе за господствующее положение в них. Князь доминирующего племени или союза племен становился главным властителем, а более слабые вожди и их соплеменники оказывались у него в подчинении. По вставной легенде «Повести временных лет» о призвании новгородцами Рюрика (862 г.), с варягами связывается объединение двух основных центров древнерусской государственности в 882 г. после похода на Киев из Новгорода князя Олега.

Проблема разграничения вождества и раннего государства теоретически трудноразрешима, так как среди ученых нет единства мнений по поводу универсальных признаков государственности, их количества и системы. Эти признаки (публичная власть, территориальная общность, наличие письменности, города и др.) присутствуют и в вождестве, и в раннем государстве. Фиксируются они и в Киевской Руси IX в. Суть изменений состоит в том, что правители вождеств не столько «господа» над обществом, сколько его слуги, тогда как верхи раннего государства уже не столько «слуги», сколько «господа» над ними. Созданная Олегом держава представляла собой «федерацию» государственных образований и союзов племен восточных славян. Династия Рюриковичей, вероятно, была скандинавской по своему происхождению. Варяги играли немаловажную роль в окружении князя, составляли ядро его дружины, но в данный период ее состав имел уже полиэтнический характер (включал славян, алано-адыгов, тюркские элементы). Во главе Киевской Руси стоял великий князь. Он соединял в своих руках политическую, военную и сакральную власть (о последнем свидетельствуют прозвища киевских князей: Олег Вещий, Владимир Солнце, ритуальный характер расправы Ольги над древлянами; и др.). Укрепление власти великого киевского князя шло как в борьбе, так и в процессе синтеза родоплеменных систем управления с формирующимся центральным государственным управлением. Первоначально функции языческих князей так или иначе были связаны с военными задачами и неотделимыми от них дипломатическими отношениями, охраной торговых путей, сбором дани (полюдье) и ее последующей продажей. Власть киевского князя усиливалась по мере поглощения власти князей союзов племен, подвластных Киеву. Рост богатства также способствовал усилению его авторитета и власти, но богатство было не средством эксплуатации, а носило сакральный и престижный характер. Постепенно усиливается роль князя в поддержании внутреннего порядка.