Россия в глобальной политике, "Post-Imperium"

Впервые с 1996 г. Москва не поддержала Лукашенко в ходе президентских выборов. Оппозиции это победы не принесло. И Кремлю, клеймившему белорусского президента как абсолютно ненадежного партнера и даже уголовного преступника, после голосования пришлось работать с ним и его правительством. Более того, выборы в Белоруссии вряд ли можно было назвать менее свободными и честными, чем в самой России и большинстве других стран СНГ. Одним словом, российское руководство оказалось в явно неловком положении. Москва утратила рычаги влияния на Минск, который не только не уступал ее давлению, но и активно искал других партнеров от Китая и Венесуэлы до Евросоюза и Соединенных Штатов.

Москва получила помощь с самой неожиданной стороны — от самого Лукашенко. Обрушившись сразу же после президентских выборов 2010 г. с репрессиями на оппозицию, он собственными руками разрушил мосты, которые начал было возводить с Евросоюзом. Можно лишь строить предположения относительно причин, подвигнувших Лукашенко на иррациональное с точки зрения его политических интересов поведение, но результат очевиден: на фоне ухудшающегося экономического положения Минск оказался в финансовой зависимости от Москвы. Россия же требует от Минска открытия белорусской экономики, что в перспективе лишает режим Лукашенко экономической базы.

Рано или поздно «последний диктатор Европы», конечно, сойдет со сцены. Лишившись российских субсидий, он оставит страну, и прежде всего ее экономику, в худшем состоянии, чем во всех соседних государствах. Тем не менее Белоруссия на политической карте превращается не в простое «продолжение» России, а в самостоятельную страну и государство. И для любого преемника Лукашенко это станет отправной точкой. Несомненно, вновь встанет вопрос и о политической ориентации Белоруссии на долгосрочную перспективу. Граждане страны уже не будут оглядываться только на Москву: они начнут смотреть и на западных соседей, также в свое время входивших в советскую империю.

Если политический режим в Белоруссии — самый жесткий во всей Новой Восточной Европе, то в Молдавии он самый либеральный. В стране с 2000 г. существует парламентская республика; там уже произошел безболезненный конституционный переход власти от аграриев к коммунистам, а затем, что еще удивительнее, от коммунистов к либералам. Конечно, по значению для России Молдавия несравнима с Украиной и Белоруссией, но Москва не может не уде-

лять внимание событиям в Кишиневе в свете замороженного Приднестровского конфликта, важности проходящего через молдавскую территорию газопровода, доставляющего российское «голубое топливо» на Балканы, амбиций и устремлений Румынии в отношении соседнего государства с этнически близким населением и вездесущего вопроса о расширении НАТО.

Именно эти интересы, а не персоналии или находящиеся у власти партии определяют политику России в отношении Молдавии. Так, президент с чисто русскими именем и фамилией Владимир Воронин 44, до 1994 г. служивший в российской милиции и имевший генеральское звание, а затем возглавивший Партию коммунистов Республики Молдова, поначалу считался в Москве союзником. Позднее, после того как он отказался смириться с российским военным присутствием в стране в рамках плана по урегулированию конфликта

вПриднестровье, Воронин на время был списан со счетов как «прозападный» политик и, наконец, стал прагматически восприниматься Кремлем как один из ключевых игроков на небольшой молдавской политической арене. Из всех этих игроков Москва не рассматривала

вкачестве потенциального партнера лишь исполнявшего обязанностипрезидента 45 МихаяГимпу,известногорезкимиантироссийскими заявлениями и симпатиями к Румынии. С остальными — либералами, демократами, либерал-демократами, коммунистами — Россия готова иметь дело при условии, что они будут учитывать ее интересы. Такой же подход сформировался у Москвы и в отношениях со странами,

впрошлом участвовавшими в Варшавском договоре и СЭВ.

Забытые сателлиты: Центральная и Юго-Восточная Евро∏а, ∏рибалтика

После войны с Грузией российское руководство предприняло целенаправленные усилия по улучшению отношений с Польшей. Эта страна, долгое время остававшаяся без внимания Москвы и списанная со счетов из-за ее «генетической русофобии», стала серьезным барьером на пути развития связей России с Евросоюзом. В 2005 г. конфликт из-за поставок в Россию мяса из Польши привел к приостановке переговоров по новому договору между ЕС и Россией, призванному заменить заключенное в 1994 г. Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС). В результате к окончанию срока действия СПС в 2007 г. новое соглашение так и не было заключено. В ЕС и НАТО Польша (в 2005—2007 гг. ее возглавляли братья Качиньские: Лех занимал пост президента, а Ярослав — премьера) считалась одновременно

признанным экспертом по России и одним из главных «русоскептиков» — убийственное сочетание! Расставляя точки над «i», Варшава даже заморозила контакты с Москвой на правительственном уровне.

Первые попытки Кремля преодолеть «варшавский барьер» за счет налаживания «особых отношений» с ключевыми странами ЕС, особенно с Германией и Францией, результата не дали. Польша отказывалась уступать, призывая Евросоюз проявить солидарность с его членом, оказавшимся лицом к лицу с авторитарной Россией. Для Ангелы Меркель и Николя Саркози объединение усилий с Путиным ради давления на бывшего советского сателлита было неприемлемо в моральном плане и самоубийственно в плане политическом, а значит, исключено.

Вконечном счете Москва решила устранить препятствие напрямую, воспользовавшись результатами выборов в Польше, после которых там было сформировано более умеренное правительство.

В2008 г. российский МИД получил указание начать масштабные

исерьезные консультации с польскими коллегами. Поляки с удивлением почувствовали, что российские визави стали относиться к ним с уважением.

В2009 г. Путин решил лично посетить Гданьск для участия в церемонии, посвященной семидесятилетию начала Второй мировой войны. Его визиту предшествовала статья в популярной «Gazeta Wyborcza», написанная в весьма примирительном тоне. На самом мероприятии Путин услышал немало критики в адрес бывшего СССР. Однако в кулуарах ему удалось найти взаимопонимание с новым польским премьером Дональдом Туском. В начале 2010 г. Путин пригласил Туска посетить Катынь, где в 1940 г. сталинский НКВД расстрелял 22 тыс. поляков — офицеров и гражданских лиц.

Значение катынской трагедии для поляков трудно переоценить.

Входе совместного визита 7 апреля 2010 г. Путин преклонил колено перед мемориалом в память погибших и четко возложил ответственность за это массовое убийство на Сталина. Но уже через три дня наметившееся российско-польское сближение подверглось неожиданному и жестокому испытанию.

Путин пригласил в Катынь Туска, но не президента Леха Качиньского. Это полностью соответствовало дипломатическому протоколу: премьер-министр приглашает премьер-министра. Кроме того, если Туск пользовался репутацией прагматика, то Качиньский считался неисправимым русофобом. Последний, однако, не мог отдать церемонию в Катыни на откуп своему политическому сопернику Туску.

10 апреля 2010 г. он вылетел туда с неофициальным визитом вместе с десятками высокопоставленных польских деятелей. При посадке на ближайшем к Катыни аэродроме под Смоленском самолет разбился. Все находившиеся на борту погибли.

Это был самый страшный из всех возможных ударов по отношениям двух стран. Но российские власти в связи с этой трагедией повели себя безупречно. Они проявили профессионализм, такт, открытость, готовность к сотрудничеству и глубокое сочувствие к родным погибших и всему польскому народу. И хотя Ярослав Качиньский, безуспешно претендовавший на президентский пост на выборах летом 2010 г., и ряд его сторонников утверждают, что дело нечисто (в лучших конспирологических традициях Восточной Европы выдвигается даже версия о заговоре Путина и Туска с целью устранить с дороги Леха Качиньского), тенденцию к улучшению польско-российских отношений удалось сохранить.

Процесс примирения России и Польши необходимо углублять, придать ему необратимый характер, а также распространить на других новых членов НАТО и ЕС, в частности, на страны Балтии. Их отношения с Россией отличаются напряженностью буквально с сентября 1991 г., когда этим трем республикам позволили выйти из состава доживавшего последние месяцы СССР.

Вто же время отношения с другими бывшими сателлитами, остававшиеся фактически без внимания в 1990-х годах, за первое десятилетие нового века активизировались в связи с возникшей у Москвы заинтересованностью в диверсификации транзитных маршрутов доставки энергоносителей основным клиентам «Газпрома» из стран ЕС. Так, Венгрии, Румынии, Болгарии и Словакии было предложено принять участие в ряде газпромовских проектов. Россия налаживает диалог и с государствами бывшей Югославии — Словенией, Хорватией

иСербией. Чехия (она, что примечательно, не охвачена сотрудничеством с «Газпромом») занимает первое место по числу постоянно проживающих там россиян и наряду с Хорватией, Черногорией и Болгарией является одним из излюбленных мест отдыха российских отпускников. В странах Юго-Восточной и отчасти Центральной Европы граждане России успешно сочетают деловую активность с приятным времяпровождением.

Ввоенном плане ситуация на стратегическом направлении, традиционно считавшемся важнейшим, все больше стабилизируется. В 2009 г. Москва под явным воздействием стереотипов прошлого избрала для учений «Запад» очевидно нереальный сценарий: нападение

НАТО на Россию. Но поскольку в основе нынешнего внешнеполитического курса страны лежат потребности модернизации, бывший «западный фронт» быстро превращается в площадку для взаимодействия

снаиболее развитыми странами из соседних с Россией регионов.

Сучетом этого «тектонического сдвига» в 2010 г. архитекторы российской военной реформы объединили Московский и Ленинградский военные округа, сухопутные силы, дислоцированные в Калининградской области, а также Балтийский и Северный флоты

вединоерегиональноекомандованиесоштабомвСанкт-Петербурге.

Вего состав по-прежнему входит сильная войсковая группировка, но основное внимание Москва сегодня уделяет другим стратегическим направлениям. После окончания «холодной войны» и распада СССР

приоритетное значение приобрел юг.

В 1945 г. в Ялте Сталин, как отмечал Вадим Цымбурский, «получил ровно то, что западный мир в лице его лидеров не считал с уверенностью своим» — Чехословакию, брошенную Лондоном и Парижем на произвол судьбы еще в Мюнхене, Польшу, на агрессию против которой в 1939 г. Британия и Франция ответили лишь «странной войной», и Балканы, до недавних пор вообще не считавшиеся частью «Европы». Шестьдесят пять лет спустя Запад раздвинул свои пределы, включив все эти страны в расширенное сообщество. Москва смирилась с этим самое пóзднее в 2003 г., когда она вывела своих миротворцев с Балкан и решила не реагировать на «девятый вал» расширения НАТО и ЕС. Трехсотлетний период активного военно-политического участия России в европейских делах закончился. Центр ее внимания переместился в другие регионы.

Южный фронт

Если противоречия на западном направлении все больше переходят в политическую плоскость, то на южном возникли вполне реальные военные угрозы. Самые серьезные задачи сегодня стоят перед Оперативно-стратегическим командованием «Юг» со штабом в Ростове-на-Дону, которому подчинены бывший Северокавказский военный округ, Черноморский флот, Каспийская флотилия и некоторые части расформированного Приволжско-Уральского округа. Кавказ, как и в XIX в., превратился в неспокойный рубеж России. Если Российская Федерация стремилась к выходу из СССР, то Чечня попыталась отделиться от самой России. Когда чеченские сепаратисты были побежде-

ны, в регионе появился новый противник: воинствующий радикализм, поднявший знамя исламизма и избравший главным оружием террор.

Северный Кавказ

Чеченский конфликт рассматривается в одной из предыдущих моих книг — «Время Юга», написанной в соавторстве с Алексеем Малашенко 46. Война в Чечне велась за сохранение в составе Российской Федерации крохотного обломка бывшей империи, бóльшая часть которой была отпущена на свободу. Она шла в то время, когда государственная власть в России была беспрецедентно слаба, и главной причиной конфликта стали опасения Москвы: если границы Российской Федерации не будут восприниматься как нечто незыблемое, она попросту развалится вслед за Советским Союзом. В полном соответствии с «теорией домино» считалось, что вслед за Чечней из состава России выйдут не только другие республики Северного Кавказа, но и все населенные мусульманами регионы включая Татарстан и Башкирию.

Значение чеченского фактора в истории постимперской России трудно переоценить. Если первая чеченская кампания 1994—1996 гг., завершившаяся поражением федерального центра и фактическим признанием Москвой независимости республики, стала символом слабости и дезорганизованности России, то вторая (1999—2001 гг.), в ходе которой сепаратисты были разгромлены, символизировала рецентрализацию страны в более или менее традиционном духе. Согласно новой версии Кремля «хаос» ельцинской эпохи сменился при Путине «наведением порядка».

ВконечномсчетеЧечнюудалось«замирить»,нозаэтопришлось заплатить дорогую цену. Президент Путин, вопреки мнению многих советников, доверил республику бывшему противнику, сражавшемуся против российских войск, — Ахмату Кадырову, с которым он заключил личную договоренность. После убийства Кадырова в 2005 г. Кремль позволил его клану во главе с сыном Ахмата Рамзаном установить в Чечне «династическое» правление и действовать в республике фактически по своему усмотрению. Через десять лет после начала второй войны, в 2009 г., режим контртеррористической операции в Чечне был отменен, и ситуация там официально считается «нормализованной».

Решение превратить бывшего врага в партнера и поручить ему восстановление республики имело далеко идущие последствия. За не-

скольколетЧечнядостиглаудивительновысокойстепениавтономии. Политика «национального примирения», проводившаяся Кадыровыми, позволила убедить многих боевиков оппозиции прекратить борьбу и спуститься с гор. Российские войска, дислоцированные в Чечне, по сути изолированы, они редко покидают казармы. Батальоны «Восток» и «Запад», сформированные российской военной разведкой из чеченцев — но не только из сторонников Кадырова, — были распущены 47. При этом чеченцам призывного возраста разрешено проходить воинскую службу на территории республики.

Практическиниктоизэтническихрусских,преждепроживавших в Чечне и бежавших от войны в 1990-х годах, не осмелился вернуться назад. В рамках борьбы с радикальным исламизмом Кадыровы — сначала бывший муфтий Ахмат, а потом и Рамзан — установили в Чечне смягченный вариант исламской республики 48. В Грозном построена крупнейшая на территории Европы мечеть. Одежда, которую следует носить чеченкам, официально регламентируется. Кроме того, и это куда серьезнее, чеченским властям фактически разрешено безнаказанно преследовать своих врагов по всей территории России.

В результате Чечня сегодня реально представляет собой «ханство», связанное с Россией лишь личной договоренностью между Кадыровым и Путиным. Можно сказать, что все цели, ставившиеся погибшими лидерами сепаратистов Джохаром Дудаевым и Асланом Масхадовым 49, — за исключением официальной независимости — достигнуты. Со временем оба они еще могут быть признаны национальными героями, заняв в чеченском пантеоне место рядом с имамом Шамилем 50. События, известные нынешнему поколению россиян как «Чеченская война», в самой республике без лишнего шума преподносятся в контексте национально-освободительной борьбы. Как бы то ни было, Чечня впервые за 150 лет предоставлена самой себе, и Москва, удовлетворяясь внешними знаками лояльности, не пытается изменить эту ситуацию 51.

Если в Чечне боевые действия официально завершились, то Ингушетию и Дагестан, граничащие с ней с запада и востока, захлестнула волна насилия. В 2009 г. президент Ингушетии получил тяжелое ранение в результате покушения, в Дагестане был убит министр внутренних дел. Выступая в столице Дагестана Махачкале, Медведев признал: проблемы Северного Кавказа имеют внутреннее происхождение, а не являются результатом внешнего вмешательства — со стороны исламистов или Запада 52. Оба региона страдают от слабости и коррумпированности местных властей, а также от борьбы кланов.

В2004 г. Кремль отправил в отставку первого президента Ингушетии — героя Афганской войны генерал-майора Руслана Аушева, считая, что он слишком близок к чеченским сепаратистам. Его преемником был назначен бывший генерал ФСБ Мурат Зязиков. Второй президент был полностью лоялен Москве, но крайне непопулярен в республике. При Зязикове там царили коррупция и произвол правоохранительных органов, теракты происходили один за другим. За пять лет его пребывания на посту президента в Ингушетии было убито более 400 милиционеров, а три с лишим тысячи мирных граждан получили ранения 53.

Врезультате Ингушетия все быстрее скатывалась к хаосу, и Кремлю пришлось искать замену Зязикову. Третьим лидером республики стал полковник Воздушно-десантных войск Юнус-бек Евкуров. Он сумел завоевать определенную личную популярность и авторитет, пережил покушение, но обуздать коррупцию, приструнить могущественные кланы и ослабить привлекательность исламизма, растущего на дрожжах народного недовольства, ему не удалось.

ВДагестане Москве удается поддерживать хрупкий баланс между тремя десятками этнических групп, составляющих его население. Однако к ее немалой досаде местные правители занимаются в основном дележом трансфертов из федерального бюджета. На этот счет ходит циничная шутка: «Дагестан не присоединялся к России добровольно и добровольно из ее состава не выйдет». Коррумпированные чиновники утрачивают авторитет, и он все больше переходит к религиозным лидерам. Как и в Ингушетии при Зязикове, местная полиция жестоко расправляется с радикалами-ваххабитами, но не может искоренить это движение 54. Перестрелки, взрывы и убийства стали

вреспублике повседневной реальностью: только за 2010 г. там погибло более 180 милиционеров.

По словам заместителя генерального прокурора России Ивана Сыдорука, курирующего Северный Кавказ, первопричиной ужасающей ситуации с преступностью в регионе является пустившая глубокие корни коррупция. Боевики покупают оружие и боеприпасы у военных и блюстителей порядка. В частности, «ствол», из которого застрелили министра внутренних дел Дагестана, был «взят в аренду»

ввоинской части, а затем возвращен на место 55. Российские власти, однако, сосредотачивают практически все внимание на местных чиновниках, выгораживая федеральную бюрократию.

Западная часть Северного Кавказа сейчас более неспокойна, чем в конце 1990-х — начале 2000-х годов. Жестокие методы борьбы

сэкстремизмом в Кабардино-Балкарии привели к радикализации местных оппозиционеров и поначалу умеренных исламистов, что в 2005 г. закончилось взрывом — вооруженным восстанием в столице республики Нальчике. Наряду с Чечней, Дагестаном и Ингушетией Кабардино-Балкария превратилась в одну из «горячих точек» региона. В соседней Карачаево-Черкесии исламское движение также приобретает более радикальный характер. В Адыгее сгущаются тучи этнического национализма.

Вэтой ситуации разброда и тревоги находящаяся в центре региона Северная Осетия вновь обрела свою историческую роль опоры России на Северном Кавказе. Республику часто сотрясают теракты: достаточно упомянуть о захвате школы в Беслане в 2004 г., закончившемся гибелью более 300 человек. Кроме того, Северная Осетия, где большинство населения составляют православные, вовлечена в территориальный спор с соседней Ингушетией. В 1992 г. этот конфликт был заморожен благодаря вмешательству российской армии, но он до сих пор не урегулирован. Еще больше осложнили ситуацию война

сГрузией из-за Южной Осетии и признание Москвой независимости этого крохотного анклава. Какое-то время в качестве возможного варианта рассматривалось объединение Осетии с предоставлением ей независимости. Позднее от этой идеи отказались, но будущее Южной Осетии остается проблематичным по двум причинам: во-первых, она явно неспособна существовать в качестве самостоятельного государства, а во-вторых, ее независимость создает соблазн для других республик российского Северного Кавказа 56.

ВэтойобстановкеПутинпопыталсяусилитьпозицииРоссиивнеспокойном регионе, успешно пролоббировав в 2007 г. заявку Сочи на проведение зимней Олимпиады-2014. Позднее, в конце 2009 г., для решения самой серьезной, по словам Медведева, внутриполитической проблемы страны был создан новый федеральный округ, в который вошли национальные республики Северного Кавказа. Таким образом они были отделены от субъектов Федерации с преимущественно русским населениям, оставшихся под эгидой урезанного Южного округа. Главой новой административной единицы Кремль в январе 2010 г. назначил известного предпринимателя и бывшего губернатора Красноярского края Александра Хлопонина.

«Это было типичное закулисное повышение человека, не имеющего необходимого опыта, обусловленное внутренней бюрократической логикой, а не насущными национальными интересами», — прокомментировал это назначение известный специалист по Кавказу

Сергей Маркедонов 57. Мысль о том, что стимулирование экономического развития региона — лучший способ борьбы с мятежом, в принципе верна. Уровень безработицы среди молодых мужчин на Северном Кавказе просто ужасает: 44% в Карачаево-Черкесии, 50% в Кабардино-Балкарии, 79% в Чечне, 84% в Ингушетии 58.

Вскоре, однако, план погасить радикализацию денежными потоками столкнулся с жестокой реальностью — повальной коррупцией на всех уровнях. Даже, казалось бы, замиренная Чечня стала объектом серии терактов: в частности, в 2010 г. нападению подверглись родовое село клана Кадыровых Центорой и здание республиканского парламента в Грозном. В 2009 г. после шестилетнего перерыва террористы-смертники произвели два взрыва в Москве, их жертвами стали десятки пассажиров метро. Однако российское правительство, несмотря на принятие установочного документа по Северному Кавказу, создание нового федерального округа и назначение Хлопонина, пока не может выработать эффективную стратегию противодействия этим явлениям.

Российские чиновники и их союзники в республиках, похоже, этого не осознают. Рамзан Кадыров постоянно говорит о 50—60 «шайтанах», бегающих по горам; руководители правоохранительных органов Дагестана уверяют, что «непримиримых» в республике насчитывается не более двух сотен. Но уже тот факт, что эти люди способны совершать столь частые и масштабные теракты, говорит о терпимом,

ато и дружественном отношении населения к боевикам. А обвинения

вадрес иностранных «наемников», «аль-Каиды» или грузинских властей, звучащие из уст российского министра внутренних дел, его подчиненных или главы Совета безопасности Российской Федерации, указывают лишь на их неспособность либо нежелание видеть реальную картину происходящего.

Сегодня Северный Кавказ часто называют «внутренним зарубежьем» России. И это не просто хлесткая фраза. Некоторые наблюдатели считают, что данный регион — последний осколок российской империи. Возможно, именно в этом заключался непредвиденный символизм создания нового округа: Южный округ со столицей в Ростове — это Россия, а Северо-Кавказский — Российская Федерация или попросту имперское пограничье. Российские гражданские администраторы, командование военных и полицейских структур иногда смотрят на местных жителей как на людей второго сорта: диких аборигенов, опасных чужаков, у которых, правда, при случае можно вымогать взятки. Даже президент Медведев говорил о «колониальных»