Россия в глобальной политике, "Post-Imperium"

38Доклад Путина на Мюнхенской конференции по вопросам безопасности 10 фев-

раля г. (http://archive.kremlin.ru/appears/2007/02/10/1737_type63374type633 76type63377type63381type82634_118097.shtml).

39Тренин Д. Россия и Запад: от сложноподчиненного к сложносочиненному. — М, 2008. — (Брифинг / Моск. Центр Карнеги; т. 10, вып. 1, янв.).

40См. заявления федерального канцлера Германии Ангелы Меркель на совместной пресс-конфереции с Дмитрием Медведевым в Санкт-Петербурге 2 октября

2008 г. (http://www.kremlin.ru/text/appears/2008/10/207176.shtml).

41Подробную хронологию войны см.: Барабанов М. С., Лавров А. В., Целуйко В. А.

Танки августа: Сборник статей. — М.: Центр анализа стратегий и технологий, 2009 (http://www.cast.ru/files/the_tanks_of_august_sm.pdf).

42ВстречаДмитрияМедведевасчленамиклуба«Валдай»,12сентября2008г.(http:// kremlin.ru/appears/2008/09/12/1518_type63374type63376type63381type8); Вы-

ступление Медведева на встрече с представителями общественных организа-

ций 19 сентября 2008 г. (http://www.kremlin.ru/text/appears/2008/09/206639. shtml); Послание президента Федеральному Собранию Российской Федерации, 5 ноября 2008 г. (http://www.kremlin.ru/text/appears/2008/11/208749.shtml);

см. также «Разговор с Владимиром Путиным»: ответы на вопросы граждан, 4 де-

кабря 2008 г. (http://www.vesti.ru/doc.html?id=229865&cid=1).

43Official Interim Report on Number of Casualties // Civil Georgia. — 2008. — Sept. 8 (http://www.civil.ge/eng/article.php?id=19384).

44О публикациях «WikiLeaks» на данную тему см.: Shane S. Fearing Russia, Baltics Turned to NATO // New York Times. — 2010. — Dec. 7.

45Интервью Дмитрия Рогозина Владимиру Познеру. Первый канал, 5 дека-

бря 2010 г.

46Интервью Дмитрия Медведева российским телеканалам, 31 августа 2008 г. (http://www.president.kremlin.ru/transcripts/1276).

47Декларация Московской сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ, 5 сентября 2008 г. (http://www.kremlin.ru/text/docs/2008/09/206174.shtml);

Декларация глав государств — членов ШОС, Душанбе, 28 августа 2008 г. (http:// www.infoshos.eu/?id=39).

48См.: Lucas E. The New Cold War: How the Kremlin Menaces Both Russia and the West. — London: Bloomsbury Publ., 2008.

49Graham Th. Op. cit. — P. 63.

50Цымбурский В. Остров Россия: Геополитические и хронополитические работы. 1993—2006. — М.: РОССПЭН, 2007. — С. 7.

1

От им∏ерии к ∏остим∏ерскому состоянию

Россияне и многие граждане других постсоветских государств воспринимают Советский Союз иначе, чем большинство людей на Западе. Для последних он как минимум империя, а то и «империя зла», если вспомнить знаменитую формулировку Рональда Рейгана. Что же касается простых россиян, то для них СССР ассоциируется в первую очередь не с империей, а с коммунистическим режимом, который одни отвергают как тоталитарный и жестокий, а другие вспоминают с ностальгией из-за его патернализма.

Если говорить об имперском аспекте, то россияне предпочитают рассматривать Советский Союз как «большую страну», где ресурсы центра — прежде всего РСФСР и Украины — использовались для развития окраин, а это одна из ключевых функций империи. Подобное «социальное» восприятие СССР по-прежнему распространено 1, в том числе и в странах с преимущественно нерусским населением, например, на Украине 2. Однако на деле лишь к концу 1950-х годов уровень жизни населения Советского Союза достиг показателей 1913 г. Поэтому с учетом всех факторов величайшей катастрофой в российской истории ХХ столетия следует признать Первую мировую войну и ее порождение — большевистскую революцию.

Что думают люди

ОЛеониде Брежневе — он возглавлял КПСС восемнадцать лет

искончался в 1982 г. — сегодня сохранились смутные, но в целом добрые воспоминания: люди помнят о развитии социального обеспечения, науки и техники, образования, культуры и искусства, а также, хотя этому и не придается первостепенное значение, вооруженных сил. У Горбачева было вдохновляющее начало, но под конец он глубоко разочаровал общество. Ельцинский период ассоциируется в основном (хотя и неправомерно) с кризисом и хаосом. В конце 1990-х годов

входе одного из опросов 40% россиян заявили, что хотели бы жить

вСССР, и лишь ненамного больше, 45%, отдали предпочтение новой России. Таким образом, для россиян Советский Союз — это скорее образ жизни, чем сверхдержава или империя 3.

Поэтому не стоит удивляться, что, когда путь становился тернистым, они с сожалением вспоминают об оставленном позади. Через десять лет после распада СССР 73% россиян сожалели о его «кончине»4. Тем не менее крушение Советского Союза не стало в коллективной памяти россиян самым трагическим событием века. И уж тем более сегодня для подавляющего большинства людей оно не является самой важной проблемой.

По результатам опросов, проведенных в 1998, 2005 и 2009 гг., лишь 15—16% респондентов высказались за восстановление СССР. А поддержка создания нового союзного государства на добровольных началах и на основе СНГ в ходе тех же трех опросов снизилась сначала с 34% до 28%, а затем и до 13% 5. За образование чисто славянского союзного государства в составе России, Белоруссии и Украины высказались 13% опрошенных. Даже такое, казалось бы, «легкое» объединение России и Белоруссии пользуется ничтожной популярностью (2—3% сторонников). В то же время количество респондентов, выступающих за самостоятельное существование Российской Федерации,

возросло с 25% в 1998 г. до 28% в 2004-м.

Общая тенденция ясна: в 1995 г. за восстановление СССР и сохранение самостоятельного российского государства высказывалось одинаковое число опрошенных — по 23%. К 2004 г. соотношение составляло уже 2:1 в пользу суверенной России. Кроме того, намного уменьшилось различие в отношении к странам ближнего и дальнего зарубежья. Доля тех, кто испытывает ностальгию по империи, снизилась с 25% до 15% — да и для них наибольшее значение имеют экономические и гуманитарные аспекты, а не фактор великодержавия 6. Люди, отвергающие новую Россию, настроены так не потому, что она для них недостаточно велика, а потому, что не считают ее полностью своей страной 7. Они чувствуют себя в ней чужими. Даже Жириновский — это «зеркало русского национализма» — избегает слова «империя»8 и оговаривается, что России следует объединяться

сновыми государствами и территориями только в том случае, если это принесет ей выгоду. Он утверждает, что в отношениях с бывшими окраинами Москве следует руководствоваться исключительно собственными интересами.

Территория и границы

С середины 1980-х годов Россия прошла через четыре кризиса одновременно. Она отказалась от коммунистической идеологии и политической системы, от планового хозяйства, от сверхдержавной внешней политики — конфронтации времен «холодной войны» — и от имперского государства. Если первые три пункта представляли собой наследие большевистской революции 1917 г., то четвертый кризис покончил с четырехсотлетним имперским периодом в истории страны. Что же остается от России теперь, когда империя сама стала историей? Знаменитый тезис Витте («Со времени Петра Великого нет России, а есть Российская империя») нуждается в пересмотре.

Нынешняя Российская Федерация занимает примерно три четверти территории бывшего СССР. Прежние западные и южные окраины стали независимыми государствами, но в ее руках осталось историческое ядро страны — древняя Московия, или просто «Россия», как ее называют те, кто живет к востоку от Урала, ее важнейшая сырьевая база — Сибирь, главные форпосты — Петербург

иКалининград на Балтике, Новороссийск на Черном море, Астрахань на Каспии, все тихоокеанское побережье от Владивостока до Петропавловска-Камчатского и арктическое от Мурманска до Берингова пролива, а также острова. «Ближняя» российская империя сбросила кое-какой вес, но остается прочным и мощным фундаментом для строительства собственно российского государства.

Болеетого,дляРоссиидемонтажСССРбылсобытиемпозитивным. Благодаря ему впервые был проведен рубеж между страной и ее бывшей империей, которая теперь называется Содружеством Независимых Государств. Он освободил Москву от необходимости держать под контролем прибалтов или молдаван, от полуколониальных обязанностей в Центральной Азии и на Южном Кавказе. Наконец, он создал основу для равноправных отношений между Российской Федерацией

идругими крупными республиками бывшего СССР — Украиной, Казахстаном и Белоруссией. С точки зрения Москвы территориальное размежевание было весьма щедрым по отношению к новым независимым государствам и не породило реальных ирредентистских притязаний. В свою очередь, россияне довольно быстро адаптировались к превращению прежних окраин в суверенные государства. Сегодня большинство этих бывших имперских владений не вызывает серьезного интереса в российском обществе.

Более того — и это весьма важно, — сама Россия продемонстрировала способность благополучно существовать в границах 1991 г., которые многочисленные публицисты националистического толка называли «неестественными», «антиисторическими», а значит, и несостоятельными 9. На деле, как уже отмечалось, эти границы имеют исторические прецеденты. Российскую Федерацию, состоящую из территорий, не отделившихся в ходе двух крушений империи в 1917 и 1991 гг., вполне можно считать «твердым ядром» исторической империи, т. е. той самой ее неуловимой метрополией. Таким образом, то, что сегодня порой называют «новой» Россией, — Российская Федерация — три столетия было латентной альтернативой имперской экспансии 10.

Здесь необходимо отметить, что единственные регионы нынешней Российской Федерации, не входившие в состав Московского царства в 1650 г., — это Северный Кавказ на Юге, Петербург и Выборг 11 на севере, Забайкалье, Приморье и тихоокеанские острова на Востоке, а также Калининградская область на западе. Сегодня все эти регионы за исключением Петербурга находятся в уязвимом геополитическим положении, хотя и по разным причинам. С 1991 г. Россия не утратила никаких территорий: проведенная демаркация границ по сути зафиксировала ее нынешние пределы.

Демаркация границ

Вместо того чтобы оставить вопрос о границах открытым в надежде на их будущее расширение, когда наступит подходящий момент 12, Российская Федерация решила закрепить их в международных договорах и «на земле». В три приема — при Горбачеве в 1991 г., при Ельцине в 1996-м и при Путине в 2004-м — Москва сумела решить самую серьезную из существовавших пограничных проблем, зафиксировав свою границу с Китаем протяженностью в 4355 км. К 2008 г. ее демаркация была полностью завершена.

В обмен на согласие Пекина признать существующую границу (которую многие китайцы и сегодня рассматривают как порождение «неравноправных» договоров 1858 и 1860 гг. между Петербургом и династией Цин) Россия пошла на то, чтобы ее линия проходила по фарватеру рек Амур и Уссури. От позиции советских времен, согласно которой России должна принадлежать вся акватория этих рек вплоть до китайского берега, Москва отказалась. В результате Россия уступи-

ла Китаю два острова полностью и один наполовину — всего 375 кв. км территории. Это вызвало в стране легкий ажиотаж: 52% россиян выразили вежливое несогласие с передачей территорий 13, а в приграничных с Китаем городах прошло несколько митингов протеста. Жители Хабаровска были особенно недовольны тем, что граница с Китаем приблизилась на несколько километров к центру города. Впрочем, никаких серьезных последствий все это не имело.

Позднее Путин назвал это соглашение крупнейшим внешнеполитическим достижением за все восемь лет его пребывания на посту президента — и не без оснований. Если бы вопрос о границе не был решен, Китай впоследствии мог бы претендовать на 1,5 млн кв. км, доставшихся России по договорам 1858 и 1860 гг. Путин и другие руководители России, наблюдая взлет Китая, поняли, что оставлять вопрос о границе открытым в ситуации, когда соотношение сил между двумя странами быстро меняется в пользу Пекина, было бы крайне опрометчиво. Кроме того, Москва ожидала, что в ближайшие несколько десятков лет Пекин будет по-прежнему действовать рационально и сосредоточит основные усилия на внутреннем социальноэкономическом развитии страны.

В отличие от компромисса с Китаем Россия отказалась удовлетворить притязания Японии на четыре острова Малой Курильской гряды. Максимум, на что был готов пойти Путин, — это вернуться к положениям Московской декларации 1956 г., ратифицированной обеими странами, и передать Японии небольшой остров Шикотан, а также группу островов Хабомаи (они составляют не более 7% территории, на которую претендует Токио).

Япония в отличие от Китая занимает в этом вопросе негибкую позицию. Предпринятая Путиным в 2000 г. попытка договориться

спремьером Иосиро Мори в ходе встречи в Иркутске закончилась неудачей. Внутриполитическая ситуация в Японии делает компромисс по «северным территориям» практически невозможным для любого кабинета: требование о передаче всех четырех островных территорий носит по сути безоговорочный характер. Их символическое значение в качестве напоминания об унижении, которому подверглась страна, проиграв Вторую мировую войну, намного превышает практическую ценность островов, хотя и последняя достаточно велика — прилегающие воды богаты рыбой и другими морепродуктами. В этой ситуации компромиссные предложения Москвы, например, о совместной экономической эксплуатации островов,

сходу отвергаются японской стороной.

У России никаких стимулов для уступок в данном случае нет. Япония не представляет для нее ни реальной, ни потенциальной угрозы, аделовоесотрудничествосэтойстранойопределяетсяэкономическими условиями в самой России, а не статусом островов, находящихся под контролем Москвы с 1945 г. В 2010 г. Медведев, невзирая на протесты японцев, стал первым российским лидером, посетившим Южные Курилы. За президентом последовали другие чиновники включая министра обороны и секретаря Совета безопасности России.

Большего успеха Россия добилась в заключении пограничных до-

говоров с новыми соседними государствами: Украиной (в 2003 г.),

Казахстаном (в 2004 г.), Азербайджаном (в 2010 г.) и тремя прибалтийскими республиками — Литвой (в 1997 г.), Латвией (в 2005 г.) и Эстонией (подписан в 2007 г., пока не ратифицирован). Ей также удалось договориться с Казахстаном (в 1998 г.) и Азербайджаном (в 2002 г.) о разделе шельфа на севере Каспия; общее соглашение по Каспийскому морю пока блокируется из-за притязаний Ирана и Туркмении. Не урегулированный правовой статус Каспия не позволяет проложить по его дну трубопровод для транспортировки туркменского газа через Кавказ в Европу, что весьма выгодно российскому топливно-энергетическому гиганту — концерну «Газпром».

Впрочем, и у самой России имеются территориальные притязания — они связаны с Арктикой 14. В 2007 г. большой резонанс вызвала установка российским глубоководным аппаратом титанового триколора на морском дне в точке Северного полюса. Одновременно Москва внесла в Комиссию ООН официальную заявку на владение миллионом с лишним квадратных километров арктического континентального шельфа. Если этот район будет признан частью экономической зоны России, имеющиеся у страны запасы природного газа, возможно, увеличатся на 30%. Кроме того, Северный морской путь вдоль побережья Сибири, до сих пор имевший ограниченное экономическое значение из-за необходимости использовать ледоколы и неразвитости береговой инфраструктуры, может стать коммерчески выгодным кратчайшим маршрутом между Атлантическим и Тихим океанами. Политика Москвы в регионе определяется процессом потепления в Арктике и растущим значением энергопоставок.

Всплеск активности России на Крайнем Севере поначалу вызвал озабоченность на Западе, особенно у Канады. Однако позднее Москва постаралась развеять эти опасения. В 2010 г., после сорока лет переговоров, Россия заключила соглашение с Норвегией о разделе спорной зоны в акватории Баренцева моря по принципу 50 на 50. Кроме того,

по политическим причинам российская сторона сохраняет за собой шахтерские поселения на Шпицбергене: это право ей дает договор 1920 г. Москва, заинтересованная в международном признании своих интересов, четко заявила, что будет добиваться юридического или договорного урегулирования территориальных вопросов в Арктике 15.

Территориальные во∏росы и новые независимые государства

Все страны бывшего СССР сохранили не только свою государственность (что отнюдь не представлялось аксиомой в 1991 г.), но и в основном свою территорию.

Союзные республики, обретя независимость, в большинстве случаев закрепили за собой территорию, которой они владели в советское время. Крайне важен тот факт, что Украина сохранила границы Украинской ССР, в формировании которых приняли участие Ленин, Сталин и Хрущев. К счастью, ни Польша, ни Венгрия, ни Словакия не предъявляют претензий на входящие в состав Украины территории, аннексированные Советским Союзом в 1939 и 1945 гг. Сухопутная граница между Украиной и Румынией, существовавшая в советские времена, была закреплена договором 1997 г. В то же время вопрос о разграничении черноморского континентального шельфа оставался нерешенным до 2009 г., когда международный суд постановил, что принадлежащий Украине остров Змеиный является скалой, а потому не должен учитываться при определении ее исключительной экономической зоны. Киев вынужден был согласиться с этим решением.

Куда более важным и взрывоопасным был вопрос о Крыме. В 1954 г. Хрущев передал этот полуостров с преимущественно русским населением из состава РСФСР в состав УССР в ознаменование трехсотлетия «воссоединения Украины с Россией», как называлось это событие в официальном советском лексиконе. Пока существовал

СССР, это не имело особого значения, тем более что Севастополь — главная база Черноморского флота — был «закрытым городом» союзного подчинения. Однако после распада Советского Союза вопрос приобрел весьма сильный эмоциональный аспект: Крым был единственной территорией за пределами новых границ Российской Федерации, которую большинство россиян независимо от их политических взглядов считало «своей».

В1991 г. Ельцин решил не настаивать на возвращении полуострова России в обмен на отказ Украины от советского ядерного оружия, дислоцированного на ее территории 16. В 1993 г. конфликтовавший с Ельциным Верховный совет России предъявил претензии на Севастополь, утверждая, что в связи с особым административным статусом города в советские времена он не передавался Украине вместе с Крымом. Кремль оставил этот демарш без внимания. В начале 1994 г. президентом Крыма, получившего республиканский статус

всоставе Украины, стал представитель пророссийского ирредентистского и сепаратистского движения. Это был, пожалуй, самый опасный момент для территориальной целостности Украины. Однако напряженность вскоре сошла на нет — в октябре 1993 г. Ельцин распустил Верховный совет, а в декабре 1994-го начал кампанию против сепаратистов в Чечне. Россия не оказала ирредентистам поддержки, и Киев в 1995 г. упразднил пост президента Республики Крым, а в следующем году понизил ее статус до уровня автономии. Позднее второй президент Украины Леонид Кучма (он руководил страной с 1994 по 2005 гг.) признавал: если бы не принципиальная позиция Ельцина

в1993—1994 гг., из-за Крыма между Россией и Украиной могла бы начаться война 17.

В1997 г. Россия подписала с Украиной договор о взаимном признании границ в том виде, в каком они существовали к моменту распада СССР, тем самым подтвердив принадлежность Крыма соседней стране. Поскольку демаркация административных границ в составе унитарного советского государства не проводилась, поводы для территориальных споров оставались, но уже на микроуровне. Примером такого спора может служить почти комическое противостояние

в2003 г. из-за острова (косы) Тузла в Керченском проливе, соединяющем Черное море с Азовским. Тем не менее некоторые российские эксперты 18 мрачно предостерегали: в случае вступления Украины

вНАТО «каждый холмик, каждый овраг» на границе может превратиться в «горячую точку».

Серьезному испытанию целостность Украины подверглась в связи с «оранжевой революцией»: некоторые региональные и местные органы власти на востоке и юге страны, недовольные происходящим

вКиеве, создали координационную структуру для противодействия политике только что избранного президентом Виктора Ющенко, который считался представителем Западной Украины. Это резко высветило различия в геополитическом положении запада Украины, ориентированного на Центральную Европу, и ее южных и восточных

регионов, в культурном отношении близких к России. Подобное различие в идентичностях грозило разорвать страну на части, если бы ей пришлось делать четкий выбор — например, относительно присоединения к НАТО.

Когда в апреле 2008 г. Путин, как передавали, заявил в Бухаресте натовским лидерам, что Украина «даже не государство» и может прекратить существование в качестве такового 19, он, вероятно, хотел подчеркнуть хрупкость единства страны, ее неспособность пережить серьезное испытание. Это не означает, что у Москвы не было четкой позицииподанномувопросу.Втотмоментбылоочевидно:Россияпродолжит поддерживать единство Украины лишь до тех пор, пока страна останется нейтральной. Решение Киева о присоединении к НАТО побудит Москву как минимум к поддержке крымских ирредентистов. Словно в подкрепление этого тезиса в Крыму в 2008 г. (после данного в Бухаресте принципиального обещания принять в НАТО Украину и Грузию, а также Августовской войны) вдруг произошел новый всплеск сепаратистских настроений. Впрочем, в 2009 г., когда вопрос о членстве в НАТО утратил остроту, он тихо сошел на нет, а годом позже, после избрания президентом Виктора Януковича, сепаратисты совершенно присмирели.

На границе России и Белоруссии не существует контрольных постов и проверок документов. Минск, однако, занят не столько сохранением своей территории — как и в случае с Украиной, Польша не претендует на белорусские земли, утраченные в 1939 г., — сколько утверждением самостоятельности по отношению к Москве. В 1990-х многие аналитики считали, что Белоруссия — страна, не обладающая ярко выраженной идентичностью, с почти полностью русскоязычным населением — не сможет сохранить независимость и попросту присоединится к России. Если бы тогда Москва захотела такого объединения, оно бы состоялось. Александр Лукашенко, ставший президентом Белоруссии в 1994 г., хотел воссоединить ее с Россией, метя в преемники Ельцина. Подобный вариант, однако, категорически отвергала российская элита, заинтересованная не в новых территориях, а во власти и ресурсах, которыми она не желала делиться

с«выскочкой-провинциалом».

Врамках российско-белорусского Союзного Государства, провозглашенного в 1999 г., было создано на бумаге «единое таможенное пространство», но это не привело к возникновению новой федерации или хотя бы конфедерации. В 2003 г. Путин изложил условия, на которых Москва готова объединяться: по сути это был аншлюс по об-