Глава IV. Социализация личности и проблемы трудных состояний

Процесс социализации есть процесс становления лич­ности, который начинается с первых минут жизни человека. В ходе процесса социализации формируются наиболее общие распространенные, устойчивые черты личности, проявляю­щиеся в социально-организованной деятельности, регулируе­мой ролевой структурой общества. По мнению американского социолога Т. Парсонса, индивид как бы вбирает в себя общие ценности в процессе общения со значимыми другими, в ре­зультате чего следование общезначимым нормативным стандар­там становится частью его мотивационной структуры, его по­требностью.

Следовательно, индивид - это носитель общечеловече­ских качеств, сущности человека как родового субъекта, а соци­альное бытие, социальная деятельность являются выражением сущности индивида. И потому человек - не абстрактное су­щество, ведь и государство, и общество выступают особыми формами социальной деятельности индивидов, их персонифи­кацией. Довольно образно выразил эту мысль А.И. Герцен: "Каждый человек опирается на страшное генеалогическое дере­во, корни которого чуть ли не идут до Адамовского рая, за на­ми, как за прибрежной волной, чувствуется напор целого океана - всемирной истории; мысль всех веков на сию минуту в нашем мозгу".¹

Однако социализация предполагает не только усвоение индивидом социального опыта путем вхождения в социальную среду, систему социальных связей, но и процесс активного вос­производства системы социальных связей индивида за счет его активной деятельности. Человек не просто усваивает социаль­ный опыт, но и преобразует его в собственные ценности, уста­новки, ориентации. Это предполагает также известную

"отдачу", т.е. продвижение социального опыта на новую более высокую ступень.

Западная и восточная парадигмы в истории философии, отражая ценности, характерные для образа жизни своего об­щества, каждая по-своему решали проблему "первородства" в социализации личности. Так, для западной традиции опреде­ляющей чертой является стремление к индивидуальному. Чело­век рассматривается как своего рода машина для обработки информации, поступающей извне, способная реагировать на раздражители и обучаться. Древние греки использовали в ка­честве аналога деятельности человеческого мозга работу водя­ного устройства с движущимися фигурками. В наши дни стало модным сравнивать мозг с компьютером. Пропуская информа­цию через себя и тем самым обучаясь, человек дает оценку окружающему миру. Говоря словами Протагора, "Человек есть мера всем вещам". И поэтому социальный прогресс в данном случае - изменения социальной среды и мира.

Для восточной традиции характерен приоритет общест­ва, государства над личностью. Особое место в процессе социа­лизации личности принадлежит здесь семье, ведь и само обще­ство рассматривается как семья. Вот почему главная установка в социализации в восточной философии делается не на изме­нение мира, а на изменение себя, на самосовершенствование. Так, буддисты, считая, что человек детерминирован своей кар­мой, верят, что он создал ее сам и лишь пожинает то, что посе­ял. Человек ответствен за свою судьбу, сколь много он сумел обрести в нравственных поисках, в самосовершенствовании.

Какому же способу социализации личности отдать пред­почтение, что необходимо менять в первую очередь - личность или социальную среду? Для нормального развития личности следует, конечно, изменять и себя, и социальную среду. Только синтезом всего лучшего, что имеется как в западной, так и во­сточной культуре, на основе своей собственной культуры, тра­диций и менталитета общество способно решить проблему дей­ственной социализации личности.

Будучи социальным существом, человек не может не объединяться с себе подобными в общности разного уровня, в рамках которых организуется совместная деятельность людей. вырабатываются направляющие ее мотивы, цели и знания. Вместе с тем реальный живой человек обладает гораздо более богатой гаммой потребностей, внутренних потенций, интере­сов, гораздо большим динамизмом мотивов и знаний, чем об­общенно-абстрактный феномен, представленный в понятиях сознания и культуры тех или иных общностей. Каждому инди­виду присущ, как продукт социализации в онтогенезе, духов­ный мир своего "Я": чувства, эмоции, настроения, мысли, оценки, идеалы, в которых отражается и переживается окру­жающая действительность, мир в целом и место индивида в нем.

Поэтому детерминация социального бытия человека связана с теми общественными функциями, видами деятель­ности, которые он выполняет, включенный в систему обще­ственных отношений. В обществе индивидуальность личности неотделима от ее социальной деятельности, в которой она про­является и формируется. Именно участие личности в обще­ственно необходимой деятельности, включение ее в функцио­нально-ролевую структуру общества, вводит личность в ту сеть отношений, которые определяют ее социальное развитие, ста­новление ее индивидуальных качеств. Особое значение приоб­ретает проблема единства деятельности и общественных отно­шений, на основе которой только и можно обозначить соци­альные качества личности посредством выявления функцио­нально-деятельных способностей общественного человека, на­правления деятельности, ее форм и стимулов. Это определяет многогранность индивидуального и социального бытия лич­ности. Многогранность индивидуальных качеств своей основой имеет многогранность компонентов как индивидуального, так и социального бытия связей общения, потребностей, всех при­родных и социальных образований. Исходя из теории потреб­ностей, А. Маслоу к высшим потребностям человека относил

уважение со стороны "значимых других", признание и высокую оценку, самовыражение и самореализацию.

Здесь выражена характерная особенность человека - же­лание понять самого себя и дать отчетливое объяснение своему опыту, что приводило его к осмыслению сложных социальных проблем своего существования (пожалуй, одной из самых сложных проблем была проблема одиночества).

Как процесс самопознания, самооценка - важный мо­мент социализации. По нашему мнению, самооценка человека очень тесно переплетается с понятием достоинства. Потреб­ность в самоуважении является фундаментальной потребностью человека. Устойчивость высокой самооценки равнозначно со­циальному самосохранению личности. Ее понижение воспри­нимается индивидом как драма, часто ведет к психическим стрессам и даже к суициду. Поэтому потребность в самоуваже­нии, самоутверждении является мощным стимулом деятель­ности людей. Но как завышенная самооценка, когда в центре внимания стоит только собственный интерес, так и занижен­ная, когда индивид несамостоятелен и зависит от общественно­го мнения, могут привести к глубокому одиночеству.

Американский психолог М. Розенберг пишет, что в наших представлениях о себе всегда содержится "истинное Я (то, которое соответствует мне в данный момент); динамич­ное Я (представление о личности, которой Я стремлюсь стать); идеальное Я (представление о личности, которой Я мог бы стать, при условии принятия определенных мораль­ных норм); будущее или возможное Я (представление о лич­ности, которой Я могу стать реально, это не обязательно по­ложительный образ - человек может стремиться к идеалу, а в то же время чувствовать, что превращается в заурядного лов­кача); идеализированное Я (каким мне приятно себя видеть, этот образ является комбинацией истинного идеального и будущего Я); наконец, множество "показных Я" - личин, выставленных на всеобщее обозрение и имеющих цель

скрыть отрицательные, болезненные либо глубоко интимные черты и склонности истинного Я".¹

Словом, Розенберг считает, что существование такого большого количества "Я" затрудняет выработку правильной самооценки. Даже у зрелых людей отсутствует гармония между многими своими "Я", а это значит, что неверная самооценка, равно как и неверное представление о мире, может стать при­чиной непонимания себя и своего окружения. Этот процесс предусматривает, что в условиях повседневной профессиональ­ной деятельности человек ощущает состояния функционально­го комфорта, когда средства и условия труда конкретного чело­века полностью соответствуют его функциональным возможно­стям, а сама деятельность сопровождается положительным эмо­циональным к ней отношением. Такому состоянию свой­ственна достаточно высокая активность, сопровождающаяся оптимальной по силе мобилизацией нервных и психических функций человека.

Однако идеальных условий для любой деятельности практически не бывает. Чаще всего имеют место большие или мелкие, внешние или внутренние помехи, которые нормальное активное состояние могут изменить, превратив его в трудное, ибо жизнь человека полна обстоятельств, ущемляющих его чув­ство собственного достоинства. Ведь не секрет, что зачастую существуют также условия труда и быта, которые принижают человека. Видимо, эта недостаточность условий для удовлетво­рения потребности в самоуважении и является причиной мно­гих негативных поступков человека. Разрушается нравственная память о прошлом, которая является основой нравственного самоутверждения личности. Подобное общество утрачивает гуманистические нравственные ценности; оно поражено син­дромом "Иванов, не помнящих родства".

Без уважения к собственным корням и традициям не­возможно подлинное уважение к чужой культуре, к другому

народу. Люди, утратившие национальные корни, забывшие традиции и обычаи предков, уже не могут осуществлять нор­мальную культурную передачу от поколения к поколению. От­сюда неизбежны моральные мутации, извращенные социальные нормы, шокирующее поведение. "Забвение вечных нравствен­ных норм, истин обусловило обнищание духа, озлобленность, чувство одиночества. Свобода от памяти прошлого обернулась беспочвенностью, неукорененностью, породила эгоизм сиюми­нутности",¹ привела к разрушению человеческих связей.

Все большее количество людей осознает себя одиноки­ми, они ощущают бессмысленность той жизни, которую им приходиться вести (нередко без возможности какого-либо ре­ального выбора и невозможности найти в ней позитивный смысл из-за разрушения старых ценностей и традиций, дискре­дитации "новых"), и встает вопрос о социальной амнезии лич­ности. Ведь с утратой человеком смысла жизни он теряет стре­мление иметь четкие представления о своем месте и значении в мире, своей причастности к миру.

Австрийский психиатр и психолог В. Франкл писал: "Логос, или смысл, есть не просто пределы собственного суще­ствования, но скорее нечто противостоящее существованию. Я считаю, что мы не выбираем смысл нашего существования, а скорее обнаруживаем его".² Но ведь смысл и не может нахо­диться нигде, кроме как в существовании, и выделить его из существования и есть то, что Франкл называет обнаружением смысла.

Отсюда, естественно, возникает проблема значимости жизни человека. В проблематике смысла жизни вопрос о цен­ности жизни занимает центральное место, так как жизнь - это единственное условие и критерий для существования любой другой ценности. Но существует и другой аспект рассмотрения

данного вопроса: отношение общества к человеку, человека к человеку зависят от взгляда на ценность жизни.

Представление о ценности жизни, таким образом, вы­ступает как единство двух аспектов - социального и обществен­ного. Но именно момент развития индивидуальности в различ­ных требованиях, исходящих от общества, и становится крите­рием ценности жизни. Будет ли провозглашение ценности жизни лишь декларацией или действительным положением дел. зависит от реальных возможностей, представляемых обществом для развития и реализации индивидуальности. Следовательно, "ценность человека и его жизнь может быть рассматриваема как индивидуальный синтез всех иных ценностей, функционирую­щих в данном обществе".¹ Но понятие "смысл жизни" несводи­мо к понятию "ценности жизни". Можно сказать, что смысл жизни - это определение ценности жизни в ее предельном са­мовыражении. Как отмечает Э.С. Трембач, смысл жизни - это "своеобразная рефлексия сознания по поводу ценности жизни, это прояснение жизни с точки зрения существования в ней ценного, общезначимого и вневременного".

Развитие человеческого бытия, процесс социализации в XX веке приходит во все более острое противоречие со сло­жившейся на протяжении предшествующей истории моделью социально-индивидуального человека. В обобщенном виде эта модель отражает человеческую субъективность, для которой характерно стремление к безграничному расширению своего материального богатства путем завоевания все большей власти над природой. Бесконечная забота о практических ценностях привела к смене парадигмы в этических ценностях, психологи­ческом складе, к внутренней раздвоенности человеческой субъ­ективности. Эта внутренняя раздвоенность сформирована, на наш взгляд, такими стадиями состояния индивида, как доверие и недоверие, самостоятельность и нерешительность, предпри­имчивость и чувство вины, умелость и неполноценность, бли-

зость и одиночество, общечеловечность и самопоглощенность, цельность и безнадежность, идентификация личности и пута­ница ролей. Безусловно, это не иерархические свойства инди­видуальности, а скорее, частные нравственно-психологические состояния индивида, или так называемые трудные состояния.

По словам Э. Фромма, человеческая натура - это не сумма врожденных, биологически закрепленных побуждений, но и не слепок с матрицы социальных условий; это продукт исторической эволюции в синтезе с определенными врожден­ными механизмами и законами, т.е. продукт социализации. Но процесс развития человеческой свободы у Фромма имеет диа­лектический характер, ибо "с одной стороны, это процесс раз­вития человека, овладения природой, возрастания роли разума, укрепление человеческой солидарности. Но с другой - усиление индивидуализации означает и усиление изоляции, неуверен­ности..."¹

Тем самым Фромм стремится доказать тезис о том, что человек избирательно, во многих ситуациях критически отно­сится к социализации, сопротивляясь нередко влиянию объек­тивных условий бытия. В этом проявляется бесконечно вос­производимое диалектическое противоречие между индивидуа­лизацией каждой конкретной личности и создание условий для зарождения механизмов общественных отношений, институтов власти и социального регулирования. Общественные отноше­ния - это отношения в обществе и в этом смысле они социаль­ны и личностны, индивидуализированы. В человеке как су­ществе социальном, исторически развивавшемся в больших группах, филогенетически закреплялась потребность к обще­нию с себе подобными. Поэтому человек особенно трудно пе­реносит разрыв социальных связей, который может произойти как вследствие дефицита чисто физических внешних воздей­ствий и как результат неполноценности человеческого обще­ния, бедности, неадекватности его содержания запросам лич-

ности. В любом случае потеря контактов с другими людьми, длительное одиночество представляют для человека серьезный фрустирующий фактор.

Учитывая вышесказанное, мы проанализируем только одно из трудных состояний, но, на наш взгляд, самое серьезное - одиночество. Проблема одиночества возникла, конечно, не сегодня. Достаточно сказать, что мыслители, исследовавшие возникновение и развитие буржуазных отношений, рыночных связей, конкуренции, экономического либерализма и индиви­дуализма, уже достаточно четко описывают и фиксируют такие явления, как отчуждение, аномия и т.д.

Но особенно остро проблема одиночества встала в на­шем веке, когда все указанные факторы проявились с особой силой. XX век - это время социальных потрясений, экономиче­ских и духовных кризисов, время мировых войн. Это век кри­зиса человеческих отношений, век отчуждения человека от че­ловека и общества, век, "когда люди перестают слышать друг друга". Именно в пору "потрясений" общественного сознания становится необходимым особое внимание к человеку, к его душе, к разрешению вопросов, задаваемых им себе и миру: как жить? зачем жить? что есть жизнь? в чем смысл жизни? какова роль духовности в личностном бытии? А.И. Титаренко совер­шенно прав, когда пишет, что в XX веке "проблема одино­чества получила небывалый по значению философско-этический статус, в ней увидели один из вечных, роковых ис­точников не только трагической безнадежности существования человека, но и хода всей истории".¹

Сегодня следует особо подчеркнуть, что в условиях гос­подства рыночных отношений материальная и духовная жизнь не только общества, но и личности строится по законам ры­ночным отношений. В этих условиях человек нередко утрачи­вает высшие, смыслообразующие ценности, что приводит к образованию "экзистенциального вакуума", т.е. осознанию пус-

тоты жизни, а вместе с тем и к. таким явлениям, как алкого­лизм, наркомания, преступность, суицид и т.д. Одиночество с наибольшей силой проявляется в тягостном разладе личности с обществом, кризисе собственного "Я". Одиночество стало трудным состоянием человека. Оно свидетельствует о наруше­нии адаптационных процессов жизнедеятельности как отдель­ного человека, так и всего общества.

Подобно другим мировоззренческим понятиям, понятие одиночества постоянно развивалось, отражая в своем содержа­нии (конкретном на каждом историческом этапе) интегральные знания людей о мире и о себе. Чем выше общечеловеческий уровень освоения и объяснения объективных и субъективных реальностей, тем содержательней становилось и само понятие одиночества. Практически все основные философские школы и направления в той или иной мере и в соответствии со своими мировоззренческими принципами касались и своих исследова­ниях одиночества как одной из важных проблем человека и общества.

По мере исторического развития процесса перехода от общности к обществу человек все более и более обособляется от своих собратьев. Способ существования такого человека с его стремлениями к личному спасению все больше приобретает индивидуалистические черты. Индивиды напоминают самодо­статочные, не связанные между собой атомы. Человек посте­пенно оказывается морально и социально изолированной еди­ницей, преследующей личные интересы. Но потеря своей общ­ности с другими породила новый страх, страх покинутости, обездоленности.

Человек - исходная точка и конечная цель философских размышлений Блеза Паскаля. Сам он понимал и любил "прелесть уединения", когда можно задуматься о смысле жиз ни, о назначении человека, о сущем вообще. Все его философ­ское учение пронизано мыслью об одиночестве человека на фоне бездны пространства. "Пусть человек снова подумает о

себе и сравнит свое существование со всем сущим, пусть по­чувствует, как он затерян в этом глухом углу Вселенной".'

Паскаль понимает одиночество как социальное про­странство, окружающее человека, но при этом считает, что не только внешние обстоятельства делают человека одиноким. Для него такой же "бездной" пространства является и сам человек. Одиночество отражает внутренний разлад человека с собой, воспринимаемый им как неполноценность своих отношений с миром, как "кризис ожидания", потеря всякой надежды и раз­очарование в любой возможной перспективе. В одиночестве высвечивается опустошенность внутреннего мира человека.

Особенно ярко одиночество проявилось в свое время в буржуазном обществе, когда человеческие отношения склады­вались в условиях развития конкуренции и индивидуализма, которые порождали невиданное явление - некоммуникабель­ность как крайнюю форму взаимного отчуждения индивидов, распада многих социальных связей. Значительным достижени­ем в исследовании данной проблемы стала созданная Марксом концепция социально-экономическж основ одиночества. Для Маркса сущность одиночества заключается в превращенной форме отношений между человеком и продуктом его деятель­ности. Последний, в частности, приобретает самостоятельное существование и подчиняет себе своего творца. Вследствие это­го человек перестает видеть смысл в своей деятельности и чувствует себя потерянным, одиноким. Капиталистические ме­тоды увеличения производства продукции "уродуют рабочего, делая из него неполного человека, превращая его труд в муки, лишают этот труд содержательности, отчуждают от рабочего духовные силы процесса труда".² В результате усиливается ан­тагонизм в человеческих отношениях, взаимное разобщение, одиночество людей. Раскрытый Марксом процесс овеществле­ния человека, превращение его в персонифицированного, од-

номерного, частичного индивида помогает понять подлинную природу одиночества. Согласно Марксу, только устранение со­циально-экономических причин сможет уничтожить антаго­низм в межчеловеческих отношениях, признать социальную ценность человека, что, естественно, уменьшает страх покину­тости, одиночества.

Нравственно-психологическая сторона данной проблемы стала одной из центральных в современной философской мыс­ли на Западе. В частности, представители экзистенциализма (Ж.-П. Сартр, А. Камю, НА. Бердяев, М. Хайдеггер) признава­ли бытийный характер одиночества, видели его проявление в заброшенности индивида в чужой мир, в ощущении бессмыс­ленности его кратковременного и никому не нужного суще­ствования. Одиночество личности сделалось в экзистенциализ­ме принципом замкнутого антропологического универсума. Но если представители атеистического экзистенциализма рассмат­ривали одиночество как проклятие, то представители религиоз­ного направления считали его необходимым элементом экзи­стенции человека, способствующим раскрытию его внутреннего мира, становлению личности. В целом, экзистенциализм отра­зил духовный кризис современной эпохи, обнажил ее противо­речия и болезни, но предложить выход из ситуации не смог, так как недооценил социальную обусловленность человеческих отношений.

Проблема одиночества приобретает особое звучание у персоналистов, которые придают ей личностный, персонали-стический оттенок. "Личность есть независимость от общества и государства".¹ Персоналисты справедливо связывают одино­чество человека и осуществление межличностных отношений с капиталистической цивилизацией, считая одиночество "фактором социальной и психологической реальности". Однако одиночество в персонализме рассматривается не как объектив­ный феномен. Так, по мнению Мунье, капитализм не навязы-

вает человеку неизбежно отчужденный тип деятельности, сам человек выбирает наиболее легкий путь существования, "пассивную жизнь среди вещей, подчинение продуктам соб­ственной деятельности".

Проблему одиночества исследовали также Ф. Ницше, Э. Фромм, К. Хорни, В. Франкл, Д. Рисмен. Их теоретические поиски представляют особый интерес, поскольку они в значи­тельной мере обусловливают современный интеллектуальный потенциал социального теоретизирования, хотя и лежат в до­вольно широком диапазоне различных концептуальных интер­претаций, порой на абсолютно противоположных полюсах. Они заявили об усилении одиночества при падении нравственных норм и формировании морального одиночества как определен­ного вида диалектического противоречия в общественном раз­витии, специфического типа отношений личности и общества, когда либо человек не является самоценностью для мира, либо мир не является самоценностью для человека. Они видели при­чины в негативном влиянии рыночных отношений на челове­ка, в утрате ценностей и смысла жизни. "Отдельному человеку приходится бороться с другими представителями той же груп­пы, приходится брать верх над ними и нередко отталкивать для другого. Превосходство одного нередко означает неудачу для другого, возникает враждебная напряженность между людьми. Соперничеством и потенциальной враждебностью проникнуты все человеческие отношения".

В середине нашего века в США становится весьма по­пулярной книга социолога Д. Рисмена под характерным назва­нием "Одинокая толпа". В его концепции "социального харак­тера" выделяется три основных типа характера, которые соот­ветствуют трем типам общественного устройства: 1) "традиционно-ориентированный" (соответствующий средневе­ковью); 2) "изнутри-ориентированный" (соответствующий эпо­хе свободного предпринимательства и связанный и инициати­вой, и активностью личности); 3) "извне-ориентированный". Последний относится к монополистической стадии развития

капитализма, когда человек превращается в индивидуалиста, в объект манипулирования со стороны государства. Такая лич­ность оказывается подверженной различным видам отчуждения и самоотчуждения, обусловленных самой системой организации всей социальной жизни. Рисмен считает, что автоматизация в условиях капитализма видоизменяет и даже развращает такие формы общения, как семейная жизнь, любовь, дружба и в кон­це концов приводит человека к одиночеству. Все типы характе­ра в определенной степени сосуществуют и в современном об­ществе. Удельный вес каждого из них зависит от экономиче­ских и демографических факторов степени урбанизации и ав­томатизации.

Известный американский футуролог О. Тоффлер в своих работах делает вывод о том, что ускорение социальных и техно­логических изменений создает все больше трудностей для адап­тации человека и оказывает шоковое воздействие на общество в целом. Он констатирует, что межличностные отношения разви­ваются от централизации к децентрализации, от объединения к отчуждению. Особое внимание он уделил проблеме отношения человека к информации. Обилие быстро растущего объема ин­формации приводит человека к отчуждению от ее сбора и даже ее первичной обработки. В итоге, информация превращается в "объект политической манипуляции", так как независимая проверка данных невозможна из-за ее обилия. Поэтому инди­вид подходит к такого рода информации недоверчиво, предпо­читая, при возможности, исключить эту информацию из своей жизни. Следовательно, он отчуждается таким образом от жизни общества.¹

Выводы Тоффлера о многообразных явлениях и процес­сах, обусловленных НТР в современном обществе, в том числе и о проблеме одиночества очень важны, так как дают более полную картину современного мира и места в нем человека. Говоря об экономическом и социальном кризисах, которые

сотрясают современное общество, нельзя обойти вниманием и нравственный кризис. Он является ничем иным, как ощущени­ем огромного числа людей бессмысленности жизни, которую им приходится вести в результате утраты в новых "рыночных" условиях прежних ценностей, идеалов. Проблемам утраты людьми смысла жизни посвятил свои исследования В. Франкл. Его теория логотерапии представляет собой сложную систему философских, психологических и медицинских воззрений на природу и сущность человека, механизм развития личности в норме и патологии, на пути и способы коррекции аномалий в развитии личности.

Парадокс исторического процесса состоит в том, что люди, достигая все больших глубин в познании мира и самих себя, расширяя предметное поле культуры и жизнедеятель­ности, способное служить основой их всестороннего и целост­ного развития и бытия, становятся рабами продуктов собствен­ной деятельности, уродующих их физически и нравственно, то есть с развитием и усложнением сущностных сил человека мера одиночества увеличивается. Это свидетельствует об определен­ной тенденции возрастания степени одиночества, которое вы­ступает неотъемлемым атрибутом человеческой жизнедеятель­ности, характеристикой человеческого со-бытия, атрибутом и нормой социальности.

Сегодня одиночество проявляется практически во всех сферах жизнедеятельности людей. Оно приобретает все более масштабный характер и в конечном итоге обретает статус гло­бальной проблемы. Одиночество может быть как внутренне наблюдаемым, когда сознание субъекта на определенный мо­мент времени фиксирует ощущение неблагополучия, диском­форта, так и внешне наблюдаемым, когда степень неблагополу­чия, дискомфорта определяется по внешне читаемым призна­кам и при этом нарушаются адаптационные процессы субъекта к окружающей ситуации и среде.

Для понимания сущности и природы одиночества необ­ходимо учитывать специфику его как процесса и результата,

состояния и отношения, учитывать их своеобразную диалектикуи динамику развития. ^Ч1

Процесс одиночества есть разрушение способности лич­ности воспроизводить и реализовывать имеющиеся в обществе нормы, принципы, ценности в конкретных жизненных ситуа­циях. Они вытесняются из внутреннего мира индивида и пре­вращаются во внешние, формальные условия его жизнедея­тельности.

Результат одиночества - утрата личностью статуса субъ­екта социальной жизни. В силу ускорения темпов жизни, изме­нений в сфере нравственных ценностей человек теряет всякую подлинность выбора как на уровне мировоззренческого само­определения, так и в ситуации конкретного случая. Основная задача индивида сводится к воспроизводству заранее заданных общественных отношений. Функции человека упрощаются до уровня полезности и функциональной пригодности. В силу этого качественное общение - многоплановое, многоуровневое редуцируется до количественного общения в виде простейших, элементарных поверхностных связей, которые вытесняют под­линную сопричастность людей друг к другу. "Мы вступаем в контакт не с человеком, как таковым, а лишь с одним из моду­лей его личности".¹

Состояние одиночества - психологическое переживание потери внутренней целостности и внешней гармонии с миром, тождественности с другими людьми, когда нарушается гармо­ния между желаемым и достигнутым качеством социального общения. Именно отсюда идут истоки социально-психологического одиночества, которое может привести даже к психологическим расстройствам.

Одиночество как отношение - это невозможность приня­тия мира как самоцели и самоценности. Анализируя свои от­ношения с другими людьми, в деятельности и т.д., индивид не ассоциирует себя с окружающим социальным пространством.

Все вышесказанное позволяет сделать вывод о многооб­разии форм и причин одиночества, которое охватывает все сфе­ры жизнедеятельности индивида. Подтверждением данного взгляда может служить и точка зрения В.М. Лейбина, что оди­ночество "отличается двойственным характером, свидетель­ствующим о сложных, диалектически переплетающихся связях и отношениях, в своей целостности составляющих то, что мы называем человеческой жизнью".¹

Анализ объективных и субъективных детерминант оди­ночества показывает, что одиночество есть определенный вид диалектического противоречия в общественном и индивидуаль­ном развитии, когда человек или не является самоценностью для общества, или общество не является самоценностью для человека. Различные детерминанты, объективные, равно как и субъективные, приводят в действие самые разные типы и фор­мы одиночества. В силу их множества они не всегда адекватно трактуются. Чтобы избежать этого, автор, делает попытку произ­вести типологию одиночества на уровне субъект-объектных и субъект-субъектных отношений.

Субъект-объектное одиночество отражает ситуацию, ког­да нормы, ценности, принципы и институты социализации об­щества обретают самостоятельное от индивида существование и превращаются в преграду для него, так как выступают как не­что чуждое или безразличное для субъекта. Все нормы, правила, ценности общества, отчуждаясь от субъекта, становятся просто правилами игры в "общественное послушание", сам же индивид занимает позицию поведенческого и интеллектуального кон­формизма, словом, происходит разрыв между демонстрируемым "на людях" и "практическим" поведением (политическое одино­чество). Этот разрыв между внутренним и внешним поведени­ем субъекта приводит к глубокому чувству одиночества, которое может принять патологический характер. Ведь в таком одино­честве, когда субъект существует вне институтов социализации,

происходит не только деформация системы внутренней регуля­ции индивида, но и искажение ценностно-нормативных пред­ставлений, появление антиобщественных социальных постано­вок и ориентации.

Но надо учитывать, что подобное поведение субъекта, его направленность на одиночество в социальном плане не формируется сиюминутно и зависит не только от объективных условий, отношений, складывающихся в обществе, семье, кол­лективе, но зависит также в значительной мере от уровня куль­туры и образования и характера нравственно-психологических свойств самой личности.

Ощущение чувства тотального одиночества в обще­ственной жизни, и общении с другими людьми детерминируют различные социально-психологические реакции личности на существование самого одиночества:

- равнодушное, индифферентное со-бытие. Человек не осознает своего одиночества в мире. Одинокое социальное суще­ствование он воспринимает как данность;

- борьба с отчуждением, стремление его преодолеть пли хотя бы ослабить, "придумывая" для себя новые условия жизне­деятельности;

- разумное, осознанное сосуществование, формирование культуры одиночества в рамках подлинного творчества.

Итак, субъект-объектное одиночество - это, в первуюочередь, социальное, вынужденное одиночество, когда ру­шатся связи между обществом, институтами социализации исубъектом. •,..,

Субъект-субъектное одиночество - специфическое про­тиворечие в общественном развитии, когда субъекты теряют свою самоценность, начинают рассматриваться как вещи, под­лежащие функциональному использованию; количество отно шений заменяет их качество, утрачивается чувство близости (родства с другими людьми), окружающий мир воспринимается как чужой. В этом случае развиваются процессы, с одной сто­роны, объективной, углубляющейся атомизации общества, с

другой - субъективного переживания одиночества, социальной ущербности, снижения социальной уверенности.

Можно определить два источника субъект-субъектного одиночества - это внешний и внутренний. Внешний - это отно­шения других людей или групп к данному субъекту.

Внутренний источник отражает отношение личности к другим людям или группам. Он связан с неспособностью лич­ности к эмоциональному контакту, непониманию другого как самоценности.

Ярким проявлением такого рода одиночества являют­ся эмоциональная деградация семейно-брачных отношений, ослабление родственных уз между родителями и детьми (феномен "брошенных стариков" и "брошенных детей"), об­острение социально-психологических противоречий между полами.

Отчужденный от других, человек отчужден и от самого себя, от своей сущности. Для такого человека средства суще­ствования, поддерживающие биологическую жизнь и являю­щиеся условием социальной жизни, становятся самой жизнью, превращаются в конечную цель и смысл бытия. Так возникает искаженная система ценностей, когда ценности низшего по­рядка, определяющие витальные потребности человека, вдруг оказываются главными, определяющими, а ценности духовные, отвечающие социальной сущности, не осознаются как цен­ности. Следовательно, субъект-субъектное одиночество - это также форма социального одиночества, но оно может быть как вынужденным, так и добровольным, ибо только сам человек должен выбирать способ своей жизнедеятельности.

Однако будет совсем неверным природу одиночества считать только негативной, ведь одиночество отличается двой­ственным характером, сложными диалектически перепле­тающимися связями и отношениями, как мы уже выяснили ранее. Сопровождая человечество на всем пути его развития, оно свидетельствует о потенциальных способностях человека к обособлению, уединению в целях творческого самовыражения,

самопознания личности. Еще римский стоик Эпиктет, как уже упоминалось, различал одиночество и уединение.

С этой точки зрения мы выделяем негативную и пози­тивную направленность одиночества.

Позитивная направленность - формы одиночества, уча­ствующие в социально-нравственном развитии личности, т.е. такие противоречия, разрешение которых способствует сохра­нению внутренней духовно-нравственной целостности лич­ности. Это так называемое "нормальное" одиночество - уедине­ние. Сама личность создает свое индивидуальное пространство в своих субъективных целях. Причем одиночество как уедине­ние имеет позитивную направленность в двух случаях:

• объективная форма уединения, где оно есть необхо­димый процесс формирования неповторимости и уникальности личности, обособление в целях творческого самовыражения.

К примеру, Л.П. Гримак считает, что "одиночество мо­жет быть и полезно и необходимо человеку как средство лече­ния души, восстановления себя, своей самости, средство само­совершенствования. Человеку нужно периодически оставаться наедине с собой, со своими мыслями и чувствами, со своими сомнениями и тревогами, находить лишь в самом себе и слуша­теля, и собеседника, советчика и утешителя".¹ Таким образом, "общение наедине с собой" - также является формой добро­вольного относительного одиночества. Особенно необходимо добровольное уединение в отдельные периоды творческой дея­тельности, когда потребность в интеллектуальной самореализа­ции отвергает всякое общение, кроме духовного. Это -"творческое одиночество". В этом понятии выражается один из важных аспектов сложного взаимоотношения творческой лич­ности и общества - окружающего мира вообще. Как утверждает В.П. Шаповалов, "в творчестве наиболее полно выражается самость личности, т.е. созидание нового принципиально проис-

ходит во внутреннем плане. Творчество нового в этом смысле есть принципиальное одиночество в духе".¹

Негативная направленность одиночества приводит к разрыву социальных связей субъекта с обществом и другими людьми вследствие нарушения гармонии между желаемым и достигнутым уровнем социального общения, потери близкого человека, переезда на новое место жительства, последствий НТР и т.д. Оно способствует разрушению личности, если из временного состояния перерастает в постоянное. о Здесь также выделяются две формы:

- объективная - реальное одинокое существование лич­ности в обществе, отчуждение от институтов социализации, человека от другого человека (одиночество в "толпе", одиноче­ство в связи с болезнью);

- субъективная - это неосознанное стремление личности "уйти" от тягостных процессов жизни, неумение найти компро­мисс своему одиночеству ("уход" проявляется в наркомании, алкоголизме, суициде и других формах девиантного поведения).

Так, различные исследования показали, что одной из причин злоупотребления алкоголем является состояние одино­чества человека, т.е. разрушение и освобождение от социальных связей приносит алкоголику больше "удовольствия", чем посто­янная неудовлетворенность своими социальными отношения­ми. В данном случае психологически состояние одиночества осознается алкоголиком как невозможность реализации своих сущностных возможностей в обществе.

Проявляясь на всех уровнях жизни человеческого об­щества при различных детерминантах, одиночество может вы­ражаться в чрезвычайно разнообразных формах. Конечно, сле­дует оговориться, что проведенная типизация различных форм одиночества достаточно относительна в силу многообразия это­го явления.

Например, Л.П. Гримак рассматривает абсолютное и от­носительное одиночество.¹ Первое встречается сравнительно редко и, если исключить специальные эксперименты, то чаще всего оно бывает следствием болезни. Для относительного оди­ночества жизненных предпосылок оказывается значительно больше. Это и нарушение социального общения, так назы­ваемое социальное одиночество вследствие разрыва социальных связей, болезни, пребывания в иноязычной среде, в крити­ческой ситуации (например, заключении). Социальное одино­чество также бывает обусловлено и профессиональной деятель­ностью. "Многие профессии, связанные с современной техни­кой, предполагают, что человек ежедневно проводит много времени в одиночестве, тем самым возникает новый вид отно­сительного одиночества - одиночества на рабочем месте".²

Говоря об относительном одиночестве, известный аме­риканский психотерапевт Э. Берн указывает на его эмоцио­нальность: "Если скука, тоска длятся достаточно долгое время, то они становятся синонимом эмоционального голода (одиночества)".³ Относительное одиночество может быть вы­нужденным или добровольным. Это отмечает в своих исследо­ваниях В.И. Лебедев. Вынужденное одиночество формируется вследствие отторжения от родительской семьи, сложностей адаптации к новым условиям жизни, разрыва любовных отно­шений, а иногда в случае распада семьи или реальной утраты близкого человека. Вот почему у человека формируется ощуще­ние собственной ненужности, пессимистическая оценка буду­щего. Часто у него добровольно вырабатывается стремление к уходу в себя, углубление в переживания, происходит сужение круга контактов, может нарастать чувство отчужденности, враждебности. Затянувшееся вынужденное одиночество может

стать причиной возникновения не только трудного состояния, но и настоящего невроза.

Проблема одиночества нашла свое отражение не только в светской, но и в религиозной жизни. Рассматривая отноше­ние "религия - одиночество", мы можем выделить две формы.

Первая связана с тем, что диалог с Богом требует испо­ведального и покаянного отношения. Быть равным Богу нель­зя, ибо Он есть Абсолют, где человек существо "ничтожное и грешное", к нему можно только приблизиться, ощутить на себе его божественный свет. Такое отношение к Богу затрагивает интимнейшие стороны человеческого бытия.

Во втором случае человек страшится одиночества и за­частую ищет защиты в религии. Это так называемый уход в религию - бегство от одиночества. Нет сомнения в том, что вера в Бога по-своему снимает чувство отчуждения, социальной бесприютности, намечает простор для обретения собственного "Я". Уход в религию является своеобразной альтернативой оди­нокому образу жизни. Поэтому не случайно большинство оди­ноких людей верят в Бога. В религии они находят своеобразное спасение от одиночества и связь с другими людьми, общение в пределах религиозной общности.

Таким образом, религия компенсирует недостающее об­щение, ограниченность социальных связей личности. Здесь своеобразно воссоздается гармония отношений человека и мира и это способно вывести человека из состояния одиночества. Безусловно, что религия и церковь являются своеобразным институтом социальной и психологической поддержки, тем более если она отсутствует в обществе.

Но остается один из важных вопросов, нуждающийся в более детальной проработке - вопрос о степени, мере одино­чества. Оказывается, измерить степень одиночества чрезвычай­но сложно, ведь оно может проявляться одновременно в раз­личных формах, но тем не менее и быть конкретным в каждом конкретном случае. По-видимому, необходим социологический мониторинг степени одиночества, и в этом плане дальнейшая

перспектива изучения данной проблемы видится на путях меж­дисциплинарных исследований. Косвенным показателем про­грессивности одиночества, показывающим глубину его соци­альных последствий, могут быть данные об уровне безработи­цы, психических заболеваний, преступности, росте суищща и многое другое.

Интенсивность одиночества может быть раапичной и колебаться от несущественных отклонений (тоска, подавлен­ность, раздраженность и т.д.) до явной патологии (психическое заболевание), когда индивид как бы выпадает из системы лич-ностно-значимых связей или когда он не имеет их изначально. Надо сказать, что негативная направленность одиночества при­обретает доминирующее значение, а позитивная утрачивается, когда экономические структуры и социальные институты не компенсируют одиночество в процессе жизнедеятельности рав­нозначными заменами. Действительное ослабление одиночества возможно только в русле общего оздоровления всего общества, восстановления утраченных гуманистических традиций проти­востояния одиночеству. Непременной предпосылкой восста­новления этих традиций служит реальное изменение положе­ния человека в обществе, его становления как самоценности для мира.

Нынешнее состояние российского общества, сложные многогранные процессы, протекающие в нем, диктуют необхо­димость в первую очередь заняться рассмотрением вопросов социальной защиты населения. Одна из ее главных задач се­годня должна, видимо, заключаться в том, чтобы помочь людям обрести социальную стабильность, психическое равновесие и жизненный смысл и, следовательно, излечить психику и душу тех, кто в этом нуждается.

Социальное положение личности в современном рос­сийском обществе характеризуется целым рядом факторов. К ним, прежде всего, следует отнести:

- углубление экономического кризиса и обнищание на­селения в ходе решения задач перехода к рынку;

- тенденцию отстраненности государства от ответствен­ности за формирование нормального уровня и достойных усло­вий жизни личности;

- минимизацию государственных расходов на социаль­ную защиту населения в условиях резкого снижения уровня жизни и ликвидации прежней системы социальных гарантий.

Все это приводит к потере личностью своих высших це­лей, они становятся как бы рыночными ценностями. Кризис духовно-нравственных ценностей, распространение конкурент­ности в "борьбе за место под солнцем" в решающей степени обусловлен уходом многих людей в мир собственных интере­сов, в мир социальной амнезии и ведет к образованию "экзистенциального вакуума", т.е. к сознанию пустоты жизни и деструктивным проявлениям. Надо учитывать и тот факт, что в период развития рыночных отношений людей, испытывающих социальный вакуум вследствие как объективных (например, безработица), так и субъективных причин (потеря смысла жиз­ни), будет все больше. Поэтому проблема социальной защиты населения, а вместе с ней и создание служб социопсихологи-ческой и логотерапевтической помощи очень актуальна для России.

Если говорить о социальной защите, то ее можно опре­делить как "оказание помощи отдельным людям, социальным группам или слоям населения с целью удовлетворения их по­требностей, необходимых для нормальной жизнедеятельности в условиях конкретного общества и конкретной ситуации, а так­же создание благоприятных условий их жизнедеятельности".¹

Эти потребности условно можно разделить на три груп­пы:

а) витальные (необходимые для физического воспроиз­водства жизни); б) социальные (потребности в общении, соци­альной оценке); в) духовные (потребности в смысле жизни, идеалах, ценностях). Но социальная защита это не некая благо-

творительность, а объективная необходимость: она есть, мощ­ный фактор в развитии общества. К примеру, благодаря "новому курсу" Рузвельта, где существенным моментом стали мероприятия по социальной защите населения, США смогли преодолеть глубочайший экономический и социальный кризис в 30-е годы нашего века.

Важнейшим компонентом социальной защиты является социальная работа. Она связана с рядом общественных про­блем, которые конкретизируются в различных социальных си­туациях, и служит как бы посредником, в процессе которого индивид и общество оказывают влияние друг на друга. Эта "модель посредника" основана на такой посылке: интересы ин­дивида и общества по существу одинаковы, но в комплексном и меняющемся обществе индивидуальные стремления каждого быть полноценным и продуктивным членом и способности общества интегрировать и обогащать своих членов нередко блокируются.

Вот почему социальная работа - это деятельность, кото­рую должны осуществлять профессионально подготовленные специалисты (их дефицит в России сейчас остро ощущается). Основы мирового опыта социальной работы предусматривают прежде всего то, что социальный работник - это функционер, который призван помочь конкретному человеку в его сложной ситуации, т.е. ему должны быть присущи интуиция, чувство сопереживания, заботливое отношение к людям, а также сумма общегуманных и профессиональных знаний, умение применять различные формы, технологии оказания помощи в самых раз­личных социальных конфликтах и проблемах (например, соци­альное одиночество).

Профессия "социальная работа" фактически в России существовала всегда в форме институтов помощи человеку, формально - ее статус утвержден в 1991 году. Основой подго­товки специалистов для социальной сферы стали вновь создан­ные факультеты социальной педагогики и социальной работы на базе педагогических университетов, политехнических вузов,

гуманитарных университетов, медицинских институтов. Подго­товка специалистов социальной сферы идет и в МГСУ. Сейчас уже можно с уверенностью сказать, что в этом вузе развернулся процесс формирования социального работника нового типа, поиск его места в системе общественных отношений.

А как известно, до двадцати категорий семей и детей ныне являются потенциальными клиентами социальной служ­бы. Это многодетные, неполные (разведенные) семьи, инвали­ды разных возрастных групп, члены их семей, дети-си роты, мигранты, асоциальные семьи, подростки с девиантным пове­дением, несовершеннолетние матери.

Происходящие в нашем обществе быстрые изменения в идеологической, политической, экономической, социальной и других сферах жизни предъявляют новые требования к способ­ности людей эффективно к социально адекватно действовать в нестабильных, вызывающих повышенное психическое напря­жение условиях. К сожалению, значительная часть населения не обладает указанной способностью в достаточной Мере. Выявляются категории населения, особенно подверженные поведенческим и нервно-психологическим срывам: подрост­ки и молодежь, малообеспеченные семьи, одинокие, преста­релые и т.д.

Одним из эффективных способов поддержки населения в этих сложных условиях является, как показывает практика, развитие системы социально-психологической помощи. Она уже складывается в России; можно обозначить три направления ее формирования.

Первое - экстремальная социально-психологическая по­мощь по телефону (телефону доверия). В настоящее время око­ло 100 телефонов доверия работают примерно в 70 городах Рос­сии. Они оказывают экстренную, бесплатную, общедоступную, анонимную, социально-психологическую помощь, что особен­но актуально вследствие социально-психологических особенно­стей значительной части населения, нуждающегося в помощи. Особенно телефон доверия популярен среди молодежи, где

психологический дискомфорт, агрессивность - характерная чер­та. Кроме того, сотрудники "телефона доверия", соблюдая принцип анонимности, ведут статистический учет по катего­риям клиентов, что позволяет иметь важную социально-психологическую информацию о наиболее уязвимых слоях населения и реальных трудностях, с которыми сталкиваются люди.

Второе направление формирования системы социально-психологической помощи - создание и развертывание деятель­ности центров психологической помощи населению. Их нали­чие позволяет оказывать более глубокую и систематическую помощь, чем по телефону доверия. Это могут быть центры со­циального обслуживания, включающие в себя отделения днев­ного пребывания престарелых и инвалидов, социальной помо­щи на дому, службы срочной социальной помощи, центры со­циальной помощи семье и детям, имеющие отделы социальной реабилитации, консультативной помощи, службы знакомств, отделения дневного пребывания детей и матерей с детьми. К ним также можно отнести:

• Центры психолого-педагогической помощи семье и детям (они призваны оказывать содействие в преодолении конфликтов в семье, повышать психологическую культуру на­селения в сфере семейного, супружеского, родительского об­щения, помогать семьям, испытывающим трудности в воспита­нии детей).

• Социально-реабилитационные центры для несо­вершеннолетних (осуществляют социальную, медико-психологическую помощь и поддержку тем, кто оказался в кризисной жизненной ситуации).

• Социальные приюты для детей и подростков (организуются в целях спасения беспризорных детей и подрост ков, предоставления им временного прибежища, медико-психологической помощи и решения задач их дальнейшего жизнеустройства).

• Социальные центры помощи детям, оставшимся без попечения родителей (осуществляют содержание и устройство на дальнейшее воспитание в семью или детдом детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей).

• Реабилитационные центры для детей и подростков с ограниченными возможностями (созданы для социальной адап­тации ребенка, имеющего отклонения в физическом и ум­ственном развитии).

• Социальные приюты для инвалидов, престарелых одиноких.

В двух последних случаях велика роль трудотерапии как метода лечения с целью оказания помощи людям, страдающим физическими, душевными и социальными недугами. Трудоте-рапевты обычно начинают с установления причин, препят­ствующих выполнению пациентами обыденных действий. Да­лее с помощью обучения своих подопечных новым методам выполнения ежедневных задач, обеспечения их специальным оборудованием они ищут способы преодоления возникших в связи с этим проблем. Вначале трудотерапевты в основном ра­ботали в психиатрических больницах, теперь они активно при­влекаются для работы с инвалидами и пожилыми людьми (как бы заново обучая их выполнению повседневной домашней ра­боты). Трудотерапевты активно поддерживают максимально возможное благополучное существование своих пациентов, способствуют социальному регулированию и интеграции, кон­тролируют стабильность выздоровления. Свои функции они осуществляют в тесной связи с медиками, психологами, соци­альным работниками.¹

Ранее мы уже говорили о негативных последствиях со­циальных, экономических изменений в период рыночных от­ношений для личности и установили, что, пожалуй, самым ха-

рактерным проявлением этих последствий становится одиноче­ство человека, которое охватывает все большую часть населе­ния. Конечно, одиночество, в известной мере, естественное чувство. Но когда оно затягивается, начинается переход от этой меры к чему-то болезненному, всегда встает вопрос о необхо­димости лечения такого одиночества. Приходится, к сожале­нию, заметить, что наша отечественная социальная наука, пси­хология только выделили одиночество как проблему, но изуча­ют ее, а тем более лечат, только в контексте других проблем (например, В.И. Лебедев, Л.П. Гримак, Ю.А. Алферов, И.П. Волков, К.А. Абульханова-Славская, И.С. Кон, и др., в западной науке К.С. Рук, Л.Н. Пепло, Д. Перлман, Дж. Янг и др.).¹ В настоящее время разработано несколько подходов к одиночеству, которые, учитывая множество факторов, дают многообразие стратегий медицинского вмешательства. Все они объединяются следующими слагаемыми:

1) поиск альтернативы медицинскому вмешательству для оказания помощи одиноким людям в дружеских связях, соци­альном окружении и индивидуальной деятельности;

2) классификация практических методов по их эффек­тивности;

3) оказание помощи в изменении ситуации, а не лич­ности.

Давайте рассмотрим когнитивную терапию А. Бека как наиболее общий подход к проблеме одиночества. Терапевт ра­ботает над тем, чтобы выделить у клиента какие-либо проблемы (психологические, ситуативные, межличностные), которые под­даются решению. А. Бек утверждает, что каким образом инди­вид структурирует свой опыт, существенно связано с тем, что он чувствует и как действует. Эти личностные значения -взгляд на форму, на самого себя и на среду - образуют базис

"внутренней реальности" человека.¹ Словом, терапевт вместе с клиентом разрабатывают структуру, позволяющую исправить эти "ошибки мышления".

Сначала необходимо обучить клиента контролировать свои собственные эмоции и поведение в повседневной жизни и особенно в тех ситуациях, где он испытывает самое сильное расстройство. Далее нужно изменить неадаптивное поведение и эмоции. Здесь большое значение имеют ролевые игры, помо­гающие клиенту освоить новое поведение и избавиться от ав­томатического мышления (я - скучный человек, я не могу сде­лать это и т.д.).

Благодаря данному процессу клиент должен понять, что его восприятие отличается от реальности, что он игнорировал важную альтернативную информацию, логические противоре­чия в собственном образе мыслей, что он стыдил себя за ошиб­ки, за которые в действительности ответственность несут дру­гие. Так, в результате доверительных бесед клиента и терапевта открывается несообразность его автоматических мыслей и он перестает обращать на них внимание.

Но, по нашему мнению, когнитивная терапия Бека, как и другие тренинга социальных навыков, помогают избавиться от неестественного болезненного чувства одиночества, если оно связано с субъективными ощущениями индивида. Однако из­менить ситуацию, улучшить его социальное и экономическое положение когнитивная терапия Бека не может, а ведь это тоже причины появления одиночества, самоизоляции. В этих случа­ях она не эффективна.

Мировая практика показывает, что очень большие воз­можности скрыты в организации и содействии взаимной по­мощи людей, в том числе психологической и духовно-культурной поддержки. Такую работу, по нашему мнению, очень важно проводить в контакте с различными культурными сообществами и религиозными конфессиями.

Теперь вернемся к созданной австрийским психологом В. Франклом уже упоминавшейся теории логотерапии и экзи­стенциального анализа. Она представляет собой сложную си­стему философских и медицинских воззрений на природу и сущность человека, механизм развития личности в норме и патологии, на пути и способы коррекции аномалий в развитии личности. Логотерапия и экзистенциальный анализ пытаются главным образом совладать с теми душевными расстройствами, которые не относятся к разряду болезней в клиническом смыс­ле, поскольку основное предназначение нашей психотерапии в духовном смысле - справляться с теми страданиями, которые вызваны философскими проблемами, поставленными перед человеком жизнью.

Но Франкл не рассуждал о смысле жизни вообще, он ставил вопрос о конкретном смысле жизни данной личности и в данный момент. Каждая ситуация, по его мнению, несет в себе свой смысл, разный для разных людей, но для каждого он является конкретным и единственно истинным. Причем не только от личности к личности, но и от ситуации к ситуации этот смысл меняется.

Ключевым вопросом логотерапии является вопрос о по­иске смысла жизни. Франкл не устает подчеркивать, что смысл не дан нам, мы можем лишь выбрать призвание, в котором обретем его. Восприятие смысла есть "осознание того, что мож­но сделать по отношению к данной ситуации". Понимая свои ограниченные возможности в создании того единственного смысла, логотерапия тем не менее ставит целью расширение возможностей клиентов видеть весь спектр потенциальных смыслов, которые может содержать в себе любая ситуация, что­бы выбрать из них лишь единственный. Но найдя смысл, его необходимо воодушевить. Осуществляя смысл своей жизни, человек осуществляет тем самым себя. Здесь Франкл ставит вопрос о свободе и ответственности. Он считает, что человек свободен, но самое главное он имеет право взять на себя ответ-

ственность за свою судьбу. Задача логотерапии помочь ему в этом.

Существует специфическая и песпецифическая сферы применения логотерапии. Неспецифическая сфера - это психо­терапия разного рода заболеваний с помощью методов, постро­енных на соответствующем подходе к человеку.

Специфической сферой являются ноогенные неврозы, порожденные утратой смысла жизни. В этих случаях использу­ется методика сократического диалога, позволяющая подтолк-нуть клиента к открытию им для себя адекватного смысла. Большую роль при этом играет личность логотерапевта, хотя навязывание им своих смыслов недопустимо. "Логотерапевт не моралист и не интеллектуал. Его работа основывается на эмпи­рическом, т.е. феноменологическом анализе, а феноменологи­ческий анализ процессов переживания ценностей простым че­ловеком показывает, что человек может найти смысл жизни в создании творческого продукта, или совершении дела, или в переживании добра, истины и красоты, в переживании приро­ды и культуры; или - во встрече с уникальным человеком. Од­нако наиболее благороден и возвышен смысл жизни для тех людей, кто будучи лишен возможности найти смысл в деле, творении, любви, посредством самого отношения к своему тя­желому положению, которые они выбирают, поднимаются над ним и перерастают в собственные пределы. Значима позиция, которую они выбирают - позиция, которая позволяет превра­тить тяжелое положение в достижение, триумф и героизм".¹

Однако, по нашему мнению, для логотерапии действи­тельно широкое применение будет возможно только тогда, ког­да материальные и физические потребности человека будут удовлетворены. Сейчас логотерапия, излечивая душу, не может изменить ситуацию, из-за которой эта душа больна. И един­ственно, что она предлагает - лечение, основанное на способ­ности человека к самоотстранению.

Человечеству понадобились века, чтобы осознать, что в истории наряду с желаемым появляется нечто, что не предпола­галось, что вопреки своей сущности человек бывает одинок.

А наша цивилизация еще такова, что ее основа опреде­ляется материальным богатством, и поэтому в обществе пред­усмотрены законодательные санкции за хищения всякого рода предметов собственности. И практически нет никаких законо­дательных актов, карающих за расхищение человеческих сил, способностей, времени и всего того, что связано с богатой ин­дивидуальностью, с человеческими формами богатства.

Если общество будет ценить человеческие формы бо­гатства как новые основания новой цивилизации, то потребует­ся, видимо, разработка системы прав и морали, которая во гла­ву угла ставит человеческую личность. И тогда, по всей види­мости, такие трудные состояния личности, как одиночество, станут не преградой на пути ее социализации, а способом само­совершенствования и самопознания личности.

Опыт истории показывает, что нельзя изменить челове­ка, развить его индивидуально-творческие силы, не изменив соответственно всю систему объективных отношений между индивидом и миром, в котором он живет. Человек только тогда поверит, что он не средство, а самоцель истории, когда будет преобразовано его социальное и индивидуальное бытие, осу­ществится качественный скачок в личностном развитии, про­изойдет смена этичесюгх оснований общественного бытия.