Глава II. Смысл жизни и социальная деятельность

Проблема смысла жизни не является исключительно прерогативой теории, размышлений и споров философов. Она возникает и в обыденном сознании и органически входит во всю жизнедеятельность человека (в том числе и социальную).

Человек связан с миром множеством различных связей и отношений, из которых одни им воспринимаются как необхо­димые, важные, иные как несущественные, и он к ним безраз­личен, третьи даже вовсе могут им не осознаваться. Жизненные ситуации многообразны. Некоторые из них можно было бы определить как "ситуации жизненных задач" (взросление в семье, обучение в школе, вузе; трудовая деятельность во всей ее неоднозначности, вступление в брак), другие можно охаракте­ризовать как "социально-травмирующие ситуации" (тяжелые утраты, заболевания и их последствия, финансовые и матери­альные трудности). Сами жизненные ситуации делают и жизнь и человеческую деятельность наполненными определенным смыслом.

Термин "смысл" имеет много значений: "внутреннее со­держание чего-либо", "значение", "разумное основание", "цель", "назначение"¹, "идеальное содержание", "идея", "конечная цель", "ценность чего-либо".² Смысл имеет пред­метную направленность, объективное и субъективное содержа­ние. А так как человек в своей повседневной жизни осу­ществляет и индивидуальный, и родовой способы бытия, то эта предметная направленность смысла проявляется в его деятель­ности: ее результатах, целях, средствах, а также в самой жизни как высшей ценности. В свою очередь, деятельность человека есть всегда целеполагающая: она обусловлена удовлетворением его потребностей, реализацией интересов и целей, решением

поставленных задач. Уже только эта сама сущность челове­ческой деятельности позволяет говорить о ее'смысле (как цели, назначении).

Индивидуальная и родовая жизнь человека не являются чем-то различным: способ существования индивидуальной жизни интегрирован в родовую жизнь, и поэтому человек в своих помыслах, поступках выражает те или иные социальные тенденции, господствующие социальные нормы, принципы. Жизнь человека зависит от того, насколько она наполнена со­держанием целей, устремлений, мироощущений и мировос­приятий, от способа вхождения индивида в общественные от­ношения, его непосредственного личностного бытия. Именно способ вхождения индивида в общество детерминирует его смысложизненные нормы, отношение к своей жизни, жизни других людей, обществу, государству. Феномен вхождения ин-дивида в общество, способ вхождения связан с такими ситуа­циями, которые порождают способность людей решать самим жизненные задачи, реализовать свои желания и ценности.

Полнота жизни, ощущение ее ценности, полезности -неотъемлемое условие хорошего социального самочувствия ин­дивида, а может быть, и ощущения им счастья. Человек полно­ту жизни чувствует через взаимодействие с другими людьми, когда убеждается в своей необходимости, полезности. Такова сущность человека, ибо вне общения он испытывает диском­форт, острое чувство покинутости и одиночества. Следует под­черкнуть, что деятельность выступает для него как важная со­циальная данность и поэтому, как правило, выступает в ка­честве смыслообразующей основы (и с точки зрения целей и результатов жизни, и с точки зрения самоосуществления как субъекта и как личности).

Психологи отмечают, что деятельность человека всегда сопровождается определенной вербализацией ценностей и цен­ностных установок соответственно. Зачастую эти ориентации становятся установками деятельности личности, что происходит не без влияния господствующей морали, правосознания, миро-

понимания. Так, наличие установки на труд может быть выра­жено в таких смысложизненных принципах, как "жить, чтобы трудиться"; "жить, чтобы после себя оставить добрую память"; "трудиться, чтобы хорошо жить"; "жить, чтобы своим трудом приносить пользу людям". Зачастую индивид является носите­лем нескольких смысложизненных ориентации.

Заслуживает внимания тот факт, что человеческая дея­тельность является объективным основанием этих смысложиз­ненных ориентации. Ведь именно в деятельности осу­ществляется реализация потребностей человека. Как очень тон­ко подметил М. Вебер, "действие всегда связано не только с ценностью успеха, но и с ценностью внутренней убежден­ности".¹ Именно внутренняя убежденность требует подкрепле­ния действием. Однако одной убежденности недостаточно, что­бы деятельность стала настолько эффективна для личности, что полностью бы детерминировала реализацию ее потребностей. Необходимы не только мотивы, но и условия реализации по­требности. На то, что смысл человеческой деятельности в ка­честве своей объективной основы имеет те или иные потреб­ности, указывал, в частности, американский социолог А. Маслоу, когда исследовал проблему "иерархии потребно­стей". Согласно А. Маслоу, человеку изначально присущ "набор" потребностей, а затем он их реализует посредством социальных условий своей жизнедеятельности, подходя к самой высшей из них - самореализации.² Таким образом, потребности в их качественной определенности связаны с отчетливым видом деятельности. Они представляют своего рода императив, тре­бующий реализации. Этот своеобразный жизненно важный императив органически связан с его осмыслением, оценкой, значимостью, может выступать и идеалом. Не только каждый вид человеческой деятельности несет свой для человека смысл, но и каждая жизненная ситуация имеет смысл. "Смысл не

изобретается: он содержится в человеческой деятельности и егонадо находить" - писал В. Франкл.¹ .. ....... . ,.,.

Человеческая деятельность разнообразна: материально-производственная, политическая, правовая, религиозная, эко­логическая, художественно-эстетическая, социальная. Сама человеческая деятельность детерминирована объективной включенностью в нее индивида. Индивид представляет специ­фическую социальную субстанцию деятельности, т.е., проще говоря, его включенность в производительные силы и произ­водственные отношения детерминирована как жизненной не­обходимостью удовлетворить свои потребности (или хотя бы выстроить их по "принципу иерархии" и соответственно в силу объективных возможностей постепенно, хотя бы частично реа­лизовывать), так и их осмыслением с точки зрения значимости как для настоящего, так и для будущего. Индивид при этом стремится не быть просто "винтиком" в той или иной деятель- . ности, в которую он оказывается включенным в силу жизнен­ной необходимости. Для него не является чуждым конкретный смысл конкретной ситуации. Нет, видимо, такой ситуации, в которой индивид не имел бы возможности найти ее смысл и свое отношение к этому смыслу. Если исследовать структуру , социального действия, то в ней отношение "Я - ситуация" есть всегда смысловыражение действия "Я", его направленности, внутренних изменений как ситуации, так и субъекта социаль­ного действия. Одним словом, все процессы человеческой дея­тельности связаны не только с активностью субъекта сугубо субъективистского толка, но с его активностью, ориентирован­ной на объективные жизненные ситуации и условия деятель­ности, ее характер.

Конечно, смысл деятельности индивида органически не­разделим с ее видом, который определяется своими целями, средствами и результатами. Сам процесс деятельности детерми­нирован также спецификой технологии: взаимодействием объ-

ективных и субъективных в нем факторов. Так, материально-производственная деятельность непосредственным результатом имеет производство материальных благ (средств производства и предметов потребления), а потому ее смысл связан с качеством и количеством произведенных вещей, поиском путей реализа­ции этой цели. Я имею в виду образование, повышение квали­фикации, создание и внедрение новых машин и технологий, развитие личности - творческой, активной, ответственной. Этот смысл содержит сама материально-производственная деятель­ность как родовое явление. Индивидуальный же ее смысл более разнообразен: самореализация личности, стремление хорошо заработать, повысить свое профессиональное мастерство.

Результатом духовной деятельности выступает производ­ство идей, теорий, программ, художественных ценной.

Социальная деятельность своим результатом имеет пре­образование, развитие всей системы общественных отношений во имя человека, его блага. Объект социальной деятельности -человек, семья, коллектив, а субъект - личность, государство, партии, профсоюзы и т.д. Специфика объекта социальной дея­тельности состоит в том, что он одновременно и объективен, и субъективен: формирование, развитие его, вся жизнедеятель­ность подчинены и определенным объективным условиям и в то же время зависят от его личных усилий, для которых их смысловая направленность имеет важное значение (а зачастую и определяющее). Социальная деятельность разнообразна: вос­питательная, религиозная, образовательная, медицинская, пра­вовая и деятельность, посвященная социальной защите населе­ния. Можно сказать также, что объектом социальной деятель­ности является не только человек, но и человеческая деятель­ность в системе определенных общественных отношений. Их изменение связано с осознанием субъектом своей неудовлетво­ренности существующим положением вещей. Зачастую это об­условливается неудовлетворенностью решением индивидуаль­но-личностных жизненных задач, которыми, как обычно, кон-

кретизируется поставленная цель (она выступает для индивида смысловыражением ситуации).

В общественной жизни постоянно складываются сложней­шие социальные взаимодействия: реальные общественные отно­шения и мир ценностей, утвердившиеся в обществе, с одной сто­роны, и мир ценностных ориентации личности с другой. Нужно сказать, что мир личности - глубоко индивидуален и особенно, когда это касается ее собственных интересов, жизненного опыта, мировоззрения. Ведь развитие человека, совершенствование, бла­гополучие, счастье зависят от "включенности" внутреннего мира человеке! во внешний мир, от их взаимодействия. Философы, со­циологи давно обратили внимание на важность согласования ин­дивидуальных и общественных интересов и для развития общест­ва, и для блага самой личности (Т. Гоббс, Р. Уинтроп, Ж.-Ж. Руссо, Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, К. Гельвеции, А. Смолл, Дж.К. Гэлбрейт). Интересы представляют реальную силу, с ко­торой необходимо считаться. Они оказывают решающее влия­ние на активность и пассивность человека (и, конечно, соци­альных групп). Таким образом, смысл деятельности, выражаю­щий какие-либо интересы индивида предопределен ее целепо-лаганием: ожиданием и стремлением получить тождество цели и результата. Однако в жизни зачастую цель и результат не сов­падают. Такое положение связано с тем, что смысл деятель­ности для индивида имеет безусловную сильную тенденцию к своей реализации, но ей противодействуют многие объек­тивные и субъективные условия и факторы, так что конечный исход не всегда может соответствовать тенденции смысловыра-жения.

Интересы индивида в его сознании предстают как цен­ностные ориентации или ценностные установки. Если содер­жание интересов выражает мотивы побуждений к социальному действию, то содержание ценностей обусловлено культурными достижениями общества. Мир ценностей - это прежде всего мир культуры и широком смысле слова, это сфера духовной деятельности человека, его нравственного сознания, его привя-

занностей, то есть тех оценок, в которых выражается мера ду­ховного богатства личности. Именно поэтому ценности нельзя рассматривать как простое продолжение или отражение интере­сов. Им свойственна относительная самостоятельность.

Итак, смысл жизни - важнейшая духовная ценность че­ловека. Она настолько важна, что человек находится в посто­янном ее поиске, взаимодействии с ней и в зависимости от нее. На первый план постоянно выступает не только то, что выгод­но с точки зрения материальных условий, а то, что должно со­ответствовать представлению о назначении человека: достоин­ство, самоутверждение, свобода личности.

Смысл жизни выражает ценностные стимулы, затраги­вающие не просто самосознание личности, но личностные по­требности. Эту мысль хорошо выразил Н.Э. Чавчавадзе: "говорят, что деятельность человека мотивирована его потреб­ностями: не имея потребностей, человек не стал бы и действо­вать. Это, вероятно, правда. Но правда заключается и в том, что деятельность, целиком и полностью определяемая потреб­ностью, никак не может быть свободной, созидающей новые ценности творческой деятельностью. Пока человек находится во власти потребности, говорить о свободе нечего. Он должен в той или иной мере освободиться от этой власти, преодолеть свое подчинение потребностям, стать выше них... Свобода че­ловека есть всегда освобождение от власти низших ценностей, выбор высших ценностей и борьба за их осуществление".¹

Ясно, что пока существует материальная нужда, страх за настоящее и будущее ценности духовной жизни не смогут стать всеобщим мотивом человеческой жизнедеятельности. В фило­софской литературе можно отметить три основных подхода к проблеме смысла жизни:

• Смысл в деятельности, создании чего-либо, творчестве. ^;; • Смысл в том, чтобы любить.

- Смысл - в творении добра.¹ .

Мы уже отметили некоторые подходы, связанные с осмыслением проблемы "смысл - в деятельности как таковой", но необходимо показать, что из себя представляет смысл в дея­тельности социальной. Дело в том, что именно этот вид челове­ческой деятельности реализует, как мы уже говорили, и "смысл в том, чтобы любить" и "смысл - в творении добра". Ведь именно социальная деятельность всегда, когда она ориентиро­вана на благо человека, реализуется как творение добра, высту­пая тем самым в качестве средства заботы и любви по отноше­нию к человеку.

На уровне обыденного сознания распространены иные, свои взгляды на смысл жизни:

- жизнь не имеет смысла, как не имеет его и природа, то есть нет единственного истинного пути для всех людей, возвы­шенный образ жизни или низменный в итоге равнозначны. И выводы делаются такие: "жизнь дается один раз и от нее надо получить максимум удовольствий", "можно и нужно жить только на радость себе, остальное не имеет значения";

- смысл жизни заранее объективно предопределен Бо­гом, мироустройством, эволюцией, судьбой, роком и остается лишь постичь этот заданный человеку смысл и следовать ис­тинному предначертанному пути;

- смысл жизни состоит в утверждении человеком своейбезграничной свободы. Отрицание смысла жизни нацеливаетчеловека на индивидуализм и эгоизм. Человек может не счи­таться с другими людьми, благополучием общества и природы.Такому человеку, который ориентирован на отрицание смыслажизни, нельзя работать в социальной сфере, его индивидуализмнесет не только эгоизм, но и отчуждение от других людей всамых антигуманных формах. ,<ч

Вторая позиция привлекает большую часть людей. "Что делать человеку в обществе?" - этот вопрос стоит во всех миро­вых религиях. Верующие люди видят смысл своей жизни в реа­лизации путей к Богу (вера, покаяние, молитва, самоотречение, творение добра ближнему, нравственные поступки. Обретение смысла жизни верующие люди видят в творении дел, угодных Богу. Хотелось заметить, утверждение о том, что верующие на­ходят смысл своей жизни вне земных дел, абсурдно. Религиоз­ные ориентации смысла жизни потому и являются привлека­тельными для человека, что они нацеливают его на творение добра, любовь к другим людям во имя и земной и загробной жизни.

Третья позиция, связанная с пониманием смысла жизни, весьма волюнтаристична, хотя и привлекает своим оптимиз­мом, верой в человека, способного осуществить любые цели, решить все возникшие задачи. Обычно эта позиция уязвима: во-первых, действия человека всегда детерминированы объек­тивными условиями и субъективными факторами обществен­ной жизни; во-вторых, свободная личность сама по себе не может употребить свою свободу, для этого нужны соответ­ствующие условия; в-третьих, человек, имеющий великую цель и призвание, не может желать быть свободным от своего дела. Если человек любит дело, то оно желанно и он не может от него отказаться.

Как видим, вопрос о смысле жизни - это не просто "конечный", "итоговый" вопрос о жизни и смерти, назначении человека, но он одновременно и ситуационный вопрос. Ведь вся жизнь человека состоит из совокупности многообразных действий в производстве, быту, во всех сферах жизнедеятель­ности. Это действия и поступки, интегрированные в многораз­личные социальные ситуации, противоречия, конфликты, раз­ные формы общения и т.д. Через всю жизнедеятельность лич­ность реализует свои цели, которые всегда конкретны. И эта конкретность целей имеет своей задачей выражение смысла, который в нее вкладывает индивид. Отсюда уже видно, на-

сколько важно содержание смысла, ибо оно определяет эффек­тивность социального действия, направленность поступка лич­ности "во благо" или "во зло".

Нельзя не отметить, что мир ценностей очень широк, а потому смысл жизни человека не сводится к одной какой-то заданной цели - ценности. В. Франка по этому поводу заметил: "человек потому и является человеком, что жизнь его полна смысла до самого конца - до самого последнего вздоха".¹

Интересна концепция смысла деятельности философа-персоналиста Э. Мунье. Он исследует проблему смысла жизни в связи с "ответственной, осмысленной, творческой миссией человека на Земле".² И хотя для него вся деятельность лич­ности - это ее сознание, ориентированное на свою надежду, а не на смысл, все же в конечном счете оказывается, что сами качества личности, ее поступки являются результатом как "вовлеченного состояния индивида", так и его собственного "напряженного сознания". Последнее лучше позволяет понять проблему смысла жизни человека, потерявшего возможность активно трудиться, но не оставляющего надежду держаться до­стойно. Эта надежда у верующего человека связывается с сила­ми, которые дает человеку Бог и вера в него, считает Э. Мунье. С другой стороны, ориентация лишь на "напряженность созна­ния" и "силы, которые оно дает человеку, чтобы жить", не всегда может удовлетворить смысловое содержание жизни чело­века. А это реальный мост в безысходность, отчаяние, одиноче­ство. Именно эту безысходность отразила философия абсурда А. Камю, которая рассматривает ряд проблем, позволяющих в особом ракурсе взглянуть на смысл жизни: "Мне дан такой образ жизни - могу ли я к нему приспособиться? Возможна ли не подлежащая обжалованию жизнь?"³ Эти вопросы актуальны для человека всегда. Они по своей сути касаются нравствен­ности, так как выходят и на индивида, и на общий для людей

смысл существования - отказ от рабского удела; свободу:утверждение своего человеческого и гражданского достоинства.Для экзистенциализма, как известно, характерно углубленноераскрытие проблем индивидуального существования, внутрен­ней жизни человека. Для атеистического экзистенциализма, каки для персонализма, сильна концепция "вовлечения", но в от­личие от последнего, это "вовлечение в существование" сопря­гается с понятиями решимости, риска, не признающего ника­ких границ самоутверждения. Проблемы суверенности челове­ческого сознания, онтологического статуса и назначения лич­ности, свободы индивида, смысла, ответственности личности засвои поступки - вот далеко не полный перечень проблем, кото­рые рассматривает в своих работах Ж.-П. Сартр. Он их решаетв концепции "ничто", утверждающей обреченность индивиду­ального человеческого существования: индивид в своей жизнине находит смысла, ради которого, живет. Человек всегда в раз­ладе с миром как "бытием-с-другим", он постоянно в "бытии -в-себе", находится как бы в ловушке: мир ведет "тяжбу" с ним;одиночество не является случайным, насилие предписано бы­тию самой его судьбой; человеческое отношение с бытием илипросто с другими существами, другими людьми - это "стена" -к таким выводам приходит французский философ. Разумеется,многие из утверждений Ж.-П. Сартра справедливы и заслужи­вают осмысления в плане организации социальной действи­тельности, в центре которой стоит человек с его заботами, тре­вогами, потребностями, интересами. Критика отчуждения,опустошенности личности, утрата человеком себя как личностизаслуживает внимания в экзистенциализме. Для нас же обра­щение к проблеме отчуждения личности, разработанной фило­софами-экзистенциалистами, представляет интерес в связи санализом такой проблемы, как смысл жизни и социальная дея­тельность. •/;

Человек должен решать свои проблемы, к тому же он никогда не довольствуется заданной ситуацией: его человече­ские проблемы, говоря словами Э. Фромма, "уходят корнями в

самые особенности его существования".¹ И если эти условия отчуждают индивида, делают его жизнь полной тягот, не­удобств, страха за настоящее и будущее, то такое бытие необхо­димо изменить во имя блага человека. Однако важно помнить, что творцом и общественного, и личностного бытия является сам человек. Ведь именно он каждое мгновение своей жизни отвечает на вопросы е ее смысле - как он живет и действует. И нет сомнения в правоте В. Франкла, который утверждает, что "нет такой ситуации, в которой нам бы не была предоставлена жизнью возможность найти смысл, и нет такого человека, для которого жизнь не держала бы наготове какое-нибудь дело. Возможность осуществить смысл всегда уникальна и человек, который может ее реализовать, всегда неповторим".² Обще­ственная жизнь с ее многообразными ситуациями - содержа­тельна, и эта содержательность определяется ее "социальными" свойствами. Они выражают отношения явления, вещи, ситуа­ции и личности; исследованы всесторонне в аспекте структуры социального действия Т. Парсонсом³ (а с точки зрения потре­бительской стоимости и стоимости К. Марксом в "Капитале"⁴). Но нам хотелось бы подчеркнуть, что процесс этот не только объективный, но и целенаправленный, сопровождаемый умона­строениями в соответствии не только с социально-классовыми интересами, но личным видением этих социальных свойств, своего отношения к ним, своего назначения по отношению к ним, своего собственного целеполапшия. Одновременно нельзя не отметить и такую особенность смысла жизни - он продукт духовной деятельности каждого человека, в нем определенным образом преобразуются и демонстрируются и социальные ка­чества вещей, и отношение к ним самого человека.

^lvl Таким образом, в самом феномене смысла жизни мы сталкиваемся с диалектическим взаимодействием необходимых условий бытия и способов целеполагания деятельности; диалек­тикой объективного и субъективного; диалектикой социального бытия и некими формами, в которых выражается отношение индивида к этому бытию и которые обусловливают стимули­рующую роль смысла жизни. Он выражает одновременно осо­бую концентрацию мыслей и чувств, воплотившихся в идеалах или представлениях истинного, справедливого, прекрасного, доброго, благородного. Смысл жизни - это своего рода внут­ренний стержень культуры человека. Чем человек больше вла­деет общечеловеческими ценностями, тем его смысл жизни благороднее, возвышеннее, гуманнее.

Как и всякий подлинный результат работы человеческо­го духа, смысл жизни многослоен, многообразен, способен со­держать не одно, а несколько значений, раскрывающихся по-разному в различных социальных ситуациях, но всегда эти зна­чения объединены общими нравственными, эстетическими, идейными средствами.

Зачастую смысл жизни понимается как идея, апелли­рующая не к повседневным интересам, а к интересам более высокого порядка: человеческого, индивидуального назначения, к интересам класса, общества, человечества. Бесспорно, такое понятие смысла жизни концентрирует сознание индивида, де­лает его более целеустремленным, направленным. Однако это не означает, что все другие ценности для человека перестают существовать или рассматриваются лишь личностью в ракурсе его "основного назначения". Человек является существом не только рациональным, но и эмоциональным, а поэтому его жизнедеятельность сопровождается как рационально-целевым поведением, так и аффективным (эмоциональным), а также традиционным, т.е. таким, которое регулируется общепринятой нормой, обычаем. Именно поэтому смысл жизни выступает важным регулятором в механизме связей между общепризнан­ными ценностями и нормами, общественными и личными ин-

тересами и побуждениями, проходящими через индивидуальное сознание.

Смысл жизни человека складывается в рамках сложив­шихся форм духовного производства: роли религии в обществе, уровня нравственного и правового сознания и т.д. Было бы неверным сбрасывать со счета экономические условия развития общества и отражающую их, политическую обстановку. К тому же смысл жизни как индивидуальная ценность не только отра­жает специфику господствующего в обществе сознания, но и выражает деятельностную сторону отношения человека к миру. Эта деятельностная сторона жизни индивида и формирует, и выражает смысл его жизни (поступков, поведения, общения, деятельности).

Смысл жизни отражает прежде всего нравственные пред­ставления, мотивы, побуждения. Дело в том, что нравственная регуляция интегрирует психическое побуждение и долженство­вание.¹ К тому же именно в моральном сознании интегрируют­ся все высшие ценности - добро, истина, красота, любовь, справедливость, свобода, ответственность, милосердие, трудо­любие, а смысл жизни вбирает, перерабатывает и отражает эти ценности. Можно сказать, что смысл жизни связывает мораль­ные нормы индивида с реальными общественными отноше­ниями, его деятельностью. Он выражает себя в том, как инди­вид оценивает, ограничивает или утверждает в своей жизнедея­тельности определенные ценности и как они соотносятся с по­требностями не только его лично, но и общества в целом. Смысл жизни, ориентированный на общечеловеческие цен­ности, возвышает личность, делает ее сильнее, чище, побуждает в ней особый строй чувств и умонастроений, не связанных не­посредственно с пассивным отражением существующих обстоя­тельств. Эти чувства обращены к таким качествам человека, как собственное достоинство, гордость за результаты своей деятель­ности, поведение, взаимоотношение с людьми. Ощущение

причастности к делам других людей, общества, государства на­полняет нравственным содержанием смысл жизни. Вместе с тем разные люди в одной и топ же ситуации ведут себя по-разному. Это различие вытекает из нравственной позиции лич­ности, развитости ее ответственности, сознательности, меры зрелости гражданских чувств, ценностных ориентации.

Смысл жизни - это не априорная форма самосознания и не механическое усвоение индивидом прописных истин. Его формирование - результат напряжения духовных сил человека, борьбы мотивов. Осуществление выбора, нравственное воле­изъявление делают смысл жизни важнейшим средством челове­ческой жизнедеятельности и в свою очередь выступают важ­нейшим средством его же формирования. Тот, кто делает все по указке, по предписанию свыше, свой жизненный смысл фор­мирует не сам, в данном случае позиция такого человека может быть и нравственна, и правильна с точки зрения существующих социальных норм, но она несамостоятельна, а потому и нена­дежна. За примером далеко ходить не надо: идеологический пресс в годы советской власти формировал стереотипный смысл жизни - подчинение личных интересов общественным во имя построения коммунистического общества. Сама по себе, как некая абстракция людей, свободных от эксплуатации, рав­ных и экономически, и политически, и социально, - их смысл жизни оказался на некоторый исторический период весьма дей­ственным. Однако универсализация смысла жизни индивида вела и к его непрочности. Ведь смысл жизни - это не государ­ственная или еще чья-либо установка, а ценностная установка самой личности, выстраданная ею. Можно сказать, что смысл жизни всегда имеет личностный характер, выраженный в осо­знании выбора: "так все поступают" или поступить "так долж­но, по-моему мнению". Если смысл жизни формируется по принципу "так все поступают", то жизнедеятельность индивида протекает относительно спокойно. А если жизненный смысл сориентирован личностью на "так должно, по-моему мнению", то неизбежен конфликт, напряженность в разного рода обще-

ственных отношениях, Сог ьба, исход которой вовсе не предре­шается однозначно.

Смысл жизни предполагает готовность человека отстаи­вать свои нравственные принципы, нести ответственность за проиходящее. Именно поэтому человек болезненно восприни­мает все, что противодействует смыслу его жизни. Для старшего поколения России смыслом жизни стало служение коммуни­стическим идеалам, основанное на товариществе и взаимопо­мощи. И когда оно столкнулось с развенчанием официальными учреждениями и лицами их идеалов, оно ныне переживает по­терю своего смысла жизни как величайшую трагедию. Смена смысла жизни - процесс не такой уж простой, как может пока­заться: мол "в условиях рыночных отношений полки заполни­лись обилием товаров и сделано все это за каких-то четыре го­да, так давайте, отказывайтесь от коммунистического идеала, к которому вы не приблизились и за 70 лет советской власти!" Смена смысла жизни представляет кризисное состояние инди­видуального сознания, связанного не просто с пересмотром ценностей, но их противопоставлением между собой и нрав­ственными нормами. Смысл жизни не устанавливается декре­тами, волевыми решениями, он приходит с опытом, через ак­тивное участие человека в общественных делах и прежде всего в труде. Так, изменение мотивов трудовой деятельности ведет не просто к пересмотру иерархии ценностных ориентации лич­ности, но и к своеобразной оценке смысла жизни предыдущих лет.

Особое внимание обращают на себя люди, которые в си­лу меняющихся общественных отношений оказываются в свое­го рода "экзистенциальном вакууме": они потеряли или еще не обрели определенную ценностную ориентацию. Это бывает как в начале жизненного пути человека, так и при крутых, драма­тических поворотах в его жизни. Последнее особенно болез­ненно для людей, которые оказываются в кризисных обще­ственных ситуациях. Именно такие ситуации, подобно случаю с Сократом в период кризиса афинской демократии, требуют

ответа на вопросы: "Что есть благо? Каков смысл жизни? Для чего человек живет?" Для человека, потерявшего очевидность своей полезности, ощущение включенности в поток социаль­ной жизни, его собственная индивидуальная жизнь предстает как растраченная впустую или никогда не имевшая смысл. Та­кое состояние возникает у людей, которые в силу определенных причин (инвалидность, потеря любимой работы, безработица, выход на пенсию) оказываются вне социальной деятельности. Работа, которая давала человеку средства существования, фор­мировала и его смысложизненные принципы (самоутверждение в глазах коллег, коллектива; их признание и уважение; польза обществу, самоуважение), остается вдруг в прошлом. Человек оказывается наедине с собой, со своим прошлым, в то время, как ему по-прежнему необходимо такое же, как прежде, насы­щенное событиями настоящее и будущее. Творческая, целена­правленная, жизненно необходимая деятельность дает и соци­ально-позитивные ценностные ориентации, делающие жизнь индивида осмысленной и результативной. Каждый индивид не ограничивает свою жизнь лишь личными целями. Даже в усло­виях привычных отношений, повседневности, суеты и мелоч­ных забот он размышляет о себе самом: о том, как живет и как полагает жить; об истинной жизни; о счастье. В обыденном сознании постоянно присутствует вопрос: "Той ли жизнью, какой надо, я живу?" или иначе: "Живу я настоящей жизнью или нет?" Ответ на эти вопросы человек получает из таких ис­точников, как удовлетворенность или неудовлетворенность ре­зультатами своей деятельности, общением с родными, друзья­ми, близкими. Именно через эти отношения происходит слия­ние индивида и социума, его вхождение в общественную жизнь как "Я". Самореализация личности происходит именно в этих важнейших формах его жизнедеятельности, а поэтому предстает как ее жизненный смысл. Конечно, самореализация личности не всегда связана с возвышенными потребностями: она полива-риантна. Художественное творчество, научный поиск, физиче­ский труд, спорт, самые различные виды социальной деятель-

ности могут удовлетворять одну и ту же потребность - потреб­ность в самореализации, так как все они проистекают, по сло­вам Гегеля, из стремления человека осознать "внешний и внут­ренний мир, представив его как предмет, в котором он узнает собственное "Я".¹ Поливариантность потребности самореализа­ции, т.е. выход ее в различные виды деятельности, связана с общим свойством человеческих потребностей - замещения друг друга. Это важное свойство необходимо учитывать, чтобы по­мочь людям, в силу различных причин оторванных от привыч­ной для них жизнедеятельности, реализовать себя в других де­лах. Конечно, реализуемые в одной деятельности потребности существуют отнюдь не на "паритетных началах", а по причине доминантности: одни из них оказываются более жизненно не­обходимыми, другие - менее. Исследование феномена компен­сации смысложизненных ориентации при смене деятельности, связанной с самореализацией индивида, имеет важное значение для деятельности социальных работников. Известно, что при смене жизненных ситуаций, разрыве с той деятельностью, при которой произошла самореализация личности, т.е. она наиболее полно ощутила свой смысл жизни, личность ощущает как бы свою ненужность обществу, другим людям, никчемность своего существования. Большей частью с такими индивидами и стал­киваются в своей деятельности социальные работники.

Социальная деятельность, связанная с человеком, всегда направлена на создание эффективного взаимодействия индиви­да и общества, их обоюдную самореализацию. И поэтому дея­тельность социального работника обязательно должна предпо­лагать в своем истинном предназначении (и в этом аспекте - ее смысла) устранение помех со стороны общества, препятствий субъективного характера со стороны клиента, создание для него условий, обеспечивающих по возможности менее болезненное освоение новых жизненных ситуаций (смену смысложизненных ориентации). Поэтому деятельность социального работника

связана с умением повысить способность людей принимать решения и справляться с новыми для них проблемами, обеспе­чить их связь с жизненным миром общества (услуги, ресурсы), содействовать социальной политике общества.

Социальная деятельность по своему высокому предназ­начению - это деятельность гуманистическая, требующая соз­дания условий для самореализации личности. На эту проблему в свое время обратил внимание один из основателей Римского клуба, первый его президент А. Печчеи. Он писал, что повы­шение качества человека (его человечности - прежде всего) -это сохранение не только устойчивости его личности, личност­ного способа бытия, но и его активности, а также - качества внутри различных социальных взаимодействий, самого общест­ва и его составляющих индивидов.¹ Как видим, А. Печчеи при­дает существенное значение проблеме органического взаимо­действия таких систем, как "человек - ситуация", "человек -человек", "человек - общество" на основе человечности, со всеми ее атрибутами и, конечно, выражением их через смысл жизни.

Заслуживает внимания разработанная в нашем универ­ситете модель социального работника как "модель посредника", определяющая основные направления социальной деятельности в сфере социальной защиты населения.²

Если деятельность социального работника охарактеризо­вать как оказание помощи людям через определенный взгляд на жизненную ситуацию, то проблема смысла жизни социаль­ного работника приобретает особое значение: от того, какое место отводится другим людям и каково к ним отношение, его смысл жизни приобретает особую социальную значимость. Ведь смысл жизни человека - это не просто идеал или совокупность идей, а ориентация человека на определенный способ действия,

как справедливо отметил М. Вебер.¹ Однако эта оценка пред­ставляет собой не просто теоретическое, умозрительное приня­тие или не принятие определенных ценностей, а "практическую" оценку доступного влиянию действий соци­ального работника; действий, поведения, жизненной ситуации его клиента как достойного не просто одобрения или порица­ния, а и реальной практической помощи, открытого участия. Нельзя забывать, что смысл жизни - это система практических оценок собственной жизни индивидом, в том числе и социаль­ным работником. Поэтому существует сложная взаимосвязь между смыслом жизни социального работника и смыслом жиз­ни его клиентов. Отметим наиболее очевидные подходы к смыслу жизни в социальной деятельности:

1. Уяснение для самого социального работника его соб­ственного смысла жизни (не только на основе общефилософ­ской методологии и специальных знаний, но и его нравствен­ных жизненных позиций).

2. Осмысление смысла жизни клиента: его формирова­ния и основных принципов.

3. Обнаружение моментов совпадения, соприкосновения смысла жизни своего со смыслом жизни клиента.

4. Понимание глубоко личных жизненных решений ин­дивида, к которым он идет сам.

5. Учет "личностных прав" социального работника и клиента.

6. Социальная помощь в реализации смысла жизни кли­ента в новых для него жизненных условиях. ...

Смысл жизни - это феномен и внутреннего мира чело­века, а не только его практического сознания, а поэтому дея­тельность социального работника весьма деликатна: возможны субъективные претензии на вторжение в структуру личности, проще говоря в ее внутреннюю духовную жизнь. Облеченные доверием государства, социальные работники могут создать,

говоря словами М. Вебера, "беспрецедентную ситуацию",¹ ког­да берутся проповедовать свое вероучение, свои жизненные концепции, излагать решение важных проблем мировоззренче­ского характера "во имя клиента". Не проповедническая дея­тельность и пропаганда определенных идей, а помощь в созда­нии условий для самореализации личности клиента; такие под­ходы к человеку, которые он воспринимает как добро, справед­ливость, истину, уважение, доброжелательство, искреннее уча­стие и т.п.

Для самого же социального работника важно находить удовлетворение в выполнении любой скромной задачи, умение отбирать факты, средства для выполнения этой задачи; не по­зволять себе выставлять на первый план свои вкусы и прочие качества. Ведь личность всегда заявляет свои права и требует соблюдения ее собственных законов и законов, к ней относя­щихся, а поэтому социальный работник, уважая эти требования личности, в своих отношениях с клиентом всегда должен ори­ентироваться на выбор последнего.

Вряд ли можно (даже и философски!) рекомендовать со­циальному работнику какие-то эмпирические или даже рацио­нальные методы, средства, которые могли бы претендовать на помощь в выборе клиентом своего смысла жизни. Очевидно, надо всегда исходить из конкретной жизненной ситуации, из фактических условий и отношений, направляя их в пользу своего клиента. Конечно, для индивида, оказавшегося в ситуа­ции, требующей социальной защиты, теряется не только опора его жизнедеятельности в виде объективных условий или физи­ческих возможностей, но и определенных жизнесмысловых принципов. Одним словом, индивид, оказавшийся в неблаго­приятной для него ситуации, начинает оценивать ее как не имеющую для его самоудовлетворения шансов, как невероят­ную и чуждую, которую он не перенесет и т.д. Для социального работника знать границы возможного - задача, напрямую выхо-

дящая к проблеме смысла социальной деятельности. Правда, у М. Вебера есть интересное замечание по этому поводу:. "возможное часто достигалось только благодаря тому, что дела­лась попытка выйти за границы и проникнуть в сферу невоз­можного".¹ Пожалуй, в наших современных российских усло­виях (слабое финансирование и низкая материальная база со­циальной сферы) следует еще иметь в виду способность соци­ального работника приспособиться к данной ситуации. В связи с этим стоит вновь обратиться к М. Веберу, имеется в виду определение социального, которое он дает в работе "Основные социологические понятия": "Социальным" мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом смыслу (подчеркнуто нами - Г.И.) соотносится с действием других людей и ориентируется на него".² Слово "смысл" здесь имеет два значения: 1) предполагаемый смысл субъектом своего "Я", своей жизни в данной социальной реальности; 2) просто значимый для индивида смысл жизни (субъектно и даже, воз­можно, гипотетически им принятый).

Смысл жизни социальным работником постигается через познание таких сильных чувств, как любовь, человеколюбие, почтение, преданность, милосердие, воодушевление. Одновре­менно необходимо умение оценить аффекты, заблуждения как собственные, так и клиента. И если для клиента социального работника граница между осмысленным действием и поведени­ем (не связанным с субъективно предполагаемым смыслом) не может быть точно проведена, то для социального работника должно быть характерно целерациональное действие.

П. Бергер и Т. Лукман в работе "Социальное конструи­рование реальности" справедливо заметили, что реальность повседневной жизни тесно связана со смыслом жизни индиви­да. "Реальность повседневной жизни" организуется вокруг

"здесь" моего тела и "сейчас" моего настоящего времени.¹ От­сюда справедливо говорить о "пространстве - времени моего бытия", которое отлично от "пространства - времени бытия другого", а значит, правомерно, что проекты, желания, идеи, смысл жизни не совпадают у индивидов полностью, их внут­ренний мир всегда индивидуален. Нами еще слабо исследован "жизненный мир" человека, в том числе применительно к со­циальной деятельности и проблеме смысла жизни личности. Заслуживает внимания разработка X. Ортега-и-Гассет таких понятий, как: "жизненный мир", "жизненный процесс", "жизненная позиция", "жизненная ситуация", "жизненное ориентирование", "жизненное пространство", "жизненные от­ношения", "повседневная жизнь", "жизненное событие", "социальная организация (жизни)", ""социальная позиция" и др.,² которые позволяют углубить проблемы социальной дея­тельности и смысла жизни. Для уяснения роли смысла жизни индивида важно понять, как он себя проявляет, "работает" в жизненном процессе, жизненных ситуациях, во всей челове­ческой жизнедеятельности, как сама жизнь в каждый свой миг отвечает на вопрос о ее смысле. В том, как индивид живет и действует проявляется смысл его жизни, хотя он и выглядит как нечто субъективное, скрытое во внутреннем мире человека, тайное. Но это "тайное" неотделимо от человеческой жизнедея­тельности. "Тайна деятельности, - писал Э. Мунье, - неотдели­ма от форм самой деятельности, как тень, павшая на лицо, не­отделима от отбрасывающих ее предметов, и мы замечаем ее, лишь когда они приходят в движение".³ Точно так же и смысл жизни, смысл социальной деятельности обнаруживается в единстве целей, ценностей, знаний, методов, действий, поступ­ков, т.е. в его движении, кроме того, как выражение кризисных состояний индивидуального и общественного сознания.