Литература

1. Постернак А.В. Служение женщин в раннехристианской церкви // Античность и Средневековье Европы. – Пермь: – 1996. – 268 с.;

2. Круассан Ж. Призвание женщины или священство сердца/ Пер. с фр. Г. Могилевской. – М.: Полиграфкнига, – 1996. – 384 с.;

3. Дин Э. Знаменитые женщины Библии / Пер. с англ. Блейз А.И. – М.: Крон-Пресс, – 1995. – 331 с.;

4. Микушевич В. Женщина и христианство // Преображение. – М.: – 1993. – 222 с.;

5. Кураев А. Церковь в мире людей/ Издательство Сретенского монастыря. – М.: – 2007. – 230 с.;

6. Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета/ Издание Московской патриархии. – М.: – 1992. – 1371 с.

Традиционные ценности как основа воспитания детей и молодежи в современном мире

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЭТАПЫ ФОРМИРОВАНИЯ ДУХОВНОСТИ

Петрова Г.И., д.филос.н., проф. каф. онтологии, теории познания и социальной философии

Национальный исследовательский Томский государственный университет

К понятию духовности впервые обратилась древнегреческая философия, когда в период кризиса мифологического мировоззрения открыла зачувственный, метафизический мир, который оказался подвластным Логосу-Разуму. Первые греческие философы-досократики, и сам Сократ, и философы после него (Платон и Аристотель) разум отождествили с душой, наделив именно её способностью проникать в за-физику. Одним из первых философских источников, где зачувственный мир отождествляется с миром духовным, а достижение последнего – с подъёмом души в мир Истины, был диалог Платона «Государство» – фрагмент этого диалога «Миф о пещере». Древнегреческий философ показал путь духовного становления человека – его подъём из пещерного знания к знанию подлинному – к истине, добру и красоте. Физический подъём узника из пещеры – это метафора духовного становления человека. У греков нет ещё разделения между духовным становлением и разумным образованием человека. К поиску духовных ценностей в древнегреческой философии была предназначена особая образовательная практика, названная здесь «заботой о себе» и понимаемая в качестве заботы о здоровье души. Платон в прямом смысле имеет в виду медицинскую практику, когда говорит о «терапии души», которую осуществляет философ-педагог. Надо сказать, что такое сравнение-отождествление оказывалось для древнегреческой чрезвычайно медикализированной и педагогизированной культуры (любой древнегреческий философ был одновременно и врачом и педагогом) вполне естественным. Исследование физики и соматики человека как прерогатива медицины в философии оборачивалась исследованием души, её свойств, содержания и ценностей. Врач-философ считал нормой человеческой жизни здоровье. Здоровая душа, в представлении древних греков, находится в состоянии арете – добродетели, которая достигается особой симметрией и гармонией её частей и сил.

Несмотря на того, что древнегреческая философия отождествляла душу человека с разумом, последний, чтобы рассматриваться в качестве души, должен был приобрести её свойства: храбрость, рассудительность, справедливость и праведность. Именно эти свойства, по Сократу, являлись для здоровья души тем же самым, что для телесного здоровья – сила и красота: они приносили человеку духовное здоровье. Душу, древнегреческая философия понимала в единстве нравственности и мышления: в «здоровом теле – здоровый дух», душа приобрела этический кодекс. Сократ, конечно, не слишком большое значение придавал вопросу об этом единстве, для него главными были «человеческие вопросы» [1]. Духовное здоровье, считал он, приносит пользу человеку, которая, в свою очередь, приходит в результате тренировки ума.

В качестве способа такой тренировки Сократ разрабатывает особый тип беседы – майевтику, специфика которой состояла в том, что, задавая вопрос (протрептика), надо было выбирать его такую форму, которой являлась бы не только испытанием, но и содержала бы намёк на положительный ответ в форме морального увещевания (эленхия). Так, по Сократу, у спрашиваемого возникало, во-первых, сознание самостоятельности открытия истины, и, во-вторых, формировалось убеждение в истинности открытого знания. Овладение майевтикой – дело педагога-философа и такой дисциплины, как философия: в её обязанность вменялись не только созерцательные рассуждения, но и практика воспитания души – «забота» о ней как о познании и использовании духовных ценностей, содержащихся в истине, добытой разумом. Беседы Сократа – это душевная и увещевательная работа, рассчитанная на формирование нравственных ценностей.

С ещё большей полнотой и силой эта позиция обнаружилась в средневековой, христианской по своему содержанию философии. В органическом единстве религии и философии этого периода истина, которая ранее открывалась душой, оказывается возможной и для «плотского», телесного познания. Догмат воскресения утверждает Истину тела в таинстве Евхаристии.

Считалось, что полнота истины, открывающаяся в результате не только духовного прозрения, но и телесного приобщения, не может быть достигнута лишь в результате интеллектуального усмотрения по той причине, что разум конечен, в то время как истина, напротив, бесконечна. Истина, в силу этого, сама может открыться, но лишь человеку, который всей полнотой своего существования к ней причащается. Так христианство преодолевает античное понимание духовности в её отождествлении с разумностью. Познание в христианстве перестаёт быть прерогативой только безличностного разума, оно становится делом духовной личности. Духовность разотождествилась с разумом и стала пониматься как истина веры, содержащая ценности, данные Богом.

Такая установка на понимание духовности инициировала возникновение первых университетов с их главным факультетом теологии, сформировавшим Идею университета – университетскую эмблему, закрепившуюся на века и имевшую назначение приобщать человека к духовной истине. Впоследствии в Новое время задачу сохранения Идеи университета перенял философский факультет, который, внёс своё – светски рациональное – толкование духовности.

Эпоха ренессанса и Новое время в понятие духовности вносят свой акцент, который возродил (отсюда и название – Возрождение) греческую связку: духовность – это разумность. Возвращается редукционизм, и философия с особым исследовательским вниманием стала относиться к институту образования. Ему назначались задачи формирования духовных ценностей, их открытие и приобщения к ним рациональным путём.

Так, Т. Гоббс считал, что, поскольку формирование индивида осуществляется в образовании, которое передаёт духовные ценности, то именно сюда должно быть направлено внимание государства. Общие духовные ценности способствуют установлению социального равенства и общественной однородности. Это происходит как следствие того, что под духовными ценностями традиционно понималась истина, добытая посредством разума, который тоже традиционно имел власть в создании онтологических картин вообще и государства в его содержании и характере функционирования, в том числе. Образование виделось в роли института по обучению разуму – первому инструменту в открытии истины, которая рассматривалась как истина государственная. Именно поэтому, считает Т. Гоббс, государство обязано проявлять «заботу не только об отдельных индивидах, но и принимать общие меры, состоящие в просвещении народа посредством учения и примера» [2. C. 260]. Таким образом, Новое время начинало эпоху Просвещения, которая, в свою очередь, несла Просвещенческий образовательный проект, уподоблявший духовность разуму.

Надо сказать, что специфика западноевропейской философии (это было характерно и для философии Нового времени) состояла в том, что первостепенные ценности связывались и искались в сферах юридической и политической, то есть там, где ценности конструировались разумом человека. «Государство не может оставить людей в неведении, основы прав надо старательно и правильно разъяснять».[2. C. 261]. В силу такого настроения государство этого периода много внимания уделяет институту образования, поддерживает его, но и жёстко контролирует. «Просвещение людей всецело зависит от правильной постановки обучения юношества в университетах» [2. C. 267].  Однако в этот период истина стала конструироваться уже не тем древнегреческим разумом, который видел её в моральных и эстетических категориях (в добре и красоте). Теперь истина в качестве ценностных характеристик имеет логичность, законность, абсолютность, то есть те черты, которые были свойственны разуму, который, в свою очередь, уже не мог быть духовным. Истина превращалась в рациональные законы, на которых базировались социальные принципы общественного устройства. Причём их рекомендовалось строго придерживаться, и поэтому в образовании не допускались ни противоречивые позиции, ни дискуссии, ни различные взгляды. «Противоречивые взгляды, господствующие среди воспитанников университета, доказывают, что они недостаточно обучены» [2. C. 268].

Дж. Локк также отождествляет духовные ценности с ценностями просветительского разума и тоже много внимания уделяет институту образования. Вновь, как и у Т. Гоббса, превалирует мотив ценности знания – истинного знания, следствием этого становится высокая ценность образования. В образование поступает человек как «чистый лист бумаги, воск, из которого можно вылепить всё, что угодно» [3. C. 608]. «Вылепливанию» и способствовала рациональная истина.

Ж-Ж. Руссо видел в качестве задачи философии решение вопроса очищения нравов, и это решение он связывал с приобщением к истинному знанию, в котором, по его убеждению, содержится духовная ценность. Государство и политическая власть только тогда могут быть добродетельными, когда перенимают духовность, понятую рационально. «Но до тех пор, пока с одной стороны будет только власть, а с другой – только знание и мудрость, ученые будут редко думать о великих вещах, государи будут совершать хорошие поступки ещё реже, а народы будут всё так же порочны, испорчены и несчастны» [4. C. 49]. Общественный договор (открытием и предложением которого Руссо вошел в историю философии), конечно, основывается на истине – истине взаимоотношения людей на основах равенства.

Духовность, отданная во власть разума, характеризует и категорический императив И. Канта, который рассматривает нравственность как духовность, но явленную во всеобщности и необходимости, то есть рационально. Почтение к власти «чистого разума», который не может считаться с частным индивидом, но принадлежит «человеку всеобщему», заставляет Канта противопоставить мораль и этику социальным сферам. В качестве последних он рассматривает юриспруденцию и право, которые, якобы, служат объединению всех людей в общество.

Позже Гегель развивает эту традицию и считая, что только «человек всеобщий», то есть (вновь) редуцированный до разума и интеллекта, теряет эгоистичность индивидного, отдельного существования. Иначе: и Гегель именно в разуме видит ценность, а в образовании – институт, формирующий интеллект. Здесь и происходит превращение отдельного индивида в человека социального, «всеобщего», образование устраняет эгоистичность каждого. Поэтому образованию государство обязано уделять главное внимание; оно формирует духовность через формирование разума [5. C. 49].

Такова была эпоха: в просвещении и просветительской рациональной деятельности – в работе разума – виделся духовный настрой, а духовность отождествлялась с разумом. Формирование рационально понятой духовности отдавалось в прерогативу образования. Это была общая тенденция для развития западноевропейской и российской культуры. Конкретную реализацию она находила в системе образования [6].

Конечно, с высот современности видны недостатки просветительского разума и классической позиции относительно понимания духовных ценностей. Они были связаны с редукцией духа до разума. Но также надо видеть и высоту западноевропейского разума, который создал западноевропейскую культуру в её специфике высокого интеллектуализма и логической красоты.