6.3. Салоны Серебряного века.

Центром притяжения литературного мира Петербурга, наиболее известным салоном столицы в 1900-е годы была «башня Иванова» (квартира находилась на Таврической, 25, в выступе последнего этажа отсюда название). Хозяином салона был поэт-символист Вячеслав Иванов. Практическое воплощение идеи Вячеслава Иванова и близких ему по духу современников нашли в знаменитых «средах» в башне на Таврической. Их посещали Блок, Брюсов, Мережковский, Гиппиус, Городецкий, Розанов, Бердяев, Мейерхольд, Сомов, Луначарский.

Первая «среда» состоялась 7 сентября 1905 года после возвращения Вячеслава Иванова и его супруги писательницы Лидии Зиновьевой-Аннибал из-за границы.

Обыкновенно в «Башне» читались самые свежие, еще не напечатанные стихи и, разумеется, читались, как тогда было принято, торжественно и нараспев. Часто читались доклады на одну из животрепещущих символистских тем, и тогда возникали нередко весьма горячие прения.

В. Мейерхольд и С.Судейкин затеяли в «Башне» экспромтный спектакль «Поклонение Кресту» Кальдерона. Пьеса была поставлена в ширмах, очень изысканно и поэтично. О постановке на «Башне» пьесы Кальдерона в переводе Бальмонта подробно писал в своих мемуарах В. Пяст: «Башня» была центральным местом для всего художественного Петербурга, как с Эйфелевой, и с нее распространялись радиолучи по городу. Кажется Мейерхольд и Судейкин пришли сами, пришли и остались, совсем «погрузившись в идею». И спектакль, без преувеличения говоря, вышел историческим именно в плане истории театра»¹.

Как вспоминает М. Добужинский, Вячеслав Иванов «как собеседник … обладал совершенно особенным обаянием, он был внимателен, весело-умны были его реплики, и так заманчиво и интересно он заводил разные тонкие споры. Льстило и то, что он показывал особенное уважение к художнику как обладателю какой-то своей тайны, суждения которого ценны и значительны»².

Несмотря на то, что личность хозяина салона Вячеслава Ивановавесьма значительна, душой «сред» была Лидия Дмитриевна, не менее, а, может быть более талантливая, чем ее супруг. Н. Бердяев, не пропустивший ни одной из «ивановских сред» писал о ее страстной натуре: «Она была совсем иной натурой, чем Вячеслав Иванов, более дионисической, бурной, порывистой, революционной по темпераменту, стихийной, вечно толкающей вперед и ввысь. Такая женская стихия в соединении с утонченным академизмом Вячеслава Иванова, слишком многое принимающего и совмещающего в себе, образовывала талантливую поэтически претворенную атмосферу общения, никого и ничего из себя не извергавшую и не отталкивающую».³

Фактографический уровень описания любого явления малопродуктивен. Всегда важно понять не только то, что делает отдельный человек или группа людей, но и зачем. Для Вяч.Иванова интеллектуальные разминки гостей, их игры, маскарады, переодевания не были самоцелью. Он вынашивал идею превратить свою «Башню» в институт выращивания новой общности. Волошина-Сабашникова вспоминала, что у Ивановых шел поиск новых живых связей между людьми. Они надеялись, что из новых гармоничных отношений возникнет новая духовность, которая станет плотью и кровью новой общности. Именно поэтому на «Башне» то собирали гостей всех вместе, то разделяли мужчин и женщин, то объединяли их в какие-то группы (общество «друзей Газифа» (Хафиза).

В один день новый тип личности не формируется. Эта работа требует длительного времени и огромных усилий. Но некоторые результаты деятельности «Башни» отметили и современники. Так, М.Горький (об этом свидетельствуют письмо Вяч.Иванова М.М.Замятиной и записи Мейерхольда) говорил, что «Башню» представляют самые интересные люди в России, достойные войти в ее правительство, что опыт их должен быть осуществлен в громадных масштабах – в Москве, Петербурге, везде одновременно.

«Среды» продолжались три года. В начале это были журфиксы скромные собрания друзей и близких знакомых из литературного мира. Обладая особым даром общения В.И. Иванов и Л.Д. Зиновьева-Аннибал, притягивали и соединяли вокруг себя людей самых разных душевных складов и направлений. Они умели незаметно вводить каждого в атмосферу своих интересов, своих тем, своих поэтических или мистических переживаний через путь, которым каждый идет в жизни. Все эти качества способствовали превращению «Башни» в духовную лабораторию, в которой сталкивались и формировались разные идейные и литературные течения.

На третий год своего существования «среды» потеряли интимность, стали слишком многолюдными. Скоро ушла и душа их. В 1907 году Л.Д. Зиновьева-Аннибал умерла от скарлатины.

О «средах» много говорили в Петербурге и не только в Петербурге, о них слагались легенды, они оставили глубочайший след в отечественной культуре.¹

Журфиксы (собрания – приемы) устраивал у себя в доме Федор Сологуб. До 1907 года это были только литературные вечера, на которых хозяин дома обязательно читал свои стихи. Салон посещали А.Блок, А. Ремизов, М. Добужинский, Л. Андреев, Б. Зайцев и многие другие.

О вечерах у Сологуба осталось немало мемуарных зарисовок. Рассказывал о них в своей книге «Годы странствий» и Б.Чулков частый гость Сологуба: «В кабинете хозяина, где стояла темная, несколько холодная кожаная мебель, сидели чинно поэты, читали покорно по желанию хозяина свои стихи и послушно выслушивали суждения мэтра, точные и строгие, почти всегда, впрочем, благожелательные, но иногда острые и беспощадные, если стихотворец рискнул выступить со стихами легкомысленными и несовершенными. Это был ареопаг петербургских поэтов»¹.