6.2. Религиозно-философские собрания.

В канун мировой войны духовенство перестало смотреть на государство как на надежного покровителя. Наоборот. Конфликт между церковью и государством перед первой мировой войной привел к обострению их взаимоотношений. Такое же обострение обозначилось и в отношениях между государством и обществом.

Народ, власть и церковь находились в том состоянии, когда действие центробежных сил было определяющим. Эти силы относили их друг от друга как раз тогда, когда более всего требовалось согласие и единение.

Поскольку официальная церковь не была способна к прогрессу, наиболее образованные умы начинали для себя искать всякие религиозные ниши. Искания эти, к сожалению, в еще большей степени способствовали разъединению в обществе и в конечном итоге утрате веры вообще.

Вокруг Д.С. Мережковского и З.Н. Гиппиус сгруппировались те люди, которые с понятием Бога соединяли понятие свободы, жаждали веры, но не могли мириться с закрепощением церкви государством и во имя духовной правды хотели преобразовать российское политическое бытие.

В кружок, из которого потом выросли религиозно-философские собрания, входил Д.В. Философов человек по натуре религиозный и общественный, из мирискуссниковЛ. Бакст, склонный к религиозным исканиям и психологическим заострениям. Постоянным посетителем кружка Мережковских был и Александр Бенуа. Глубоко заинтересовался идеей Мережковских П.П. Перцов, почитатель и друг Владимира Соловьева. Особое оживление вносил в кружок В.В. Розанов – писатель и философ. Розанов привел к Мережковским священников и учеников Духовной академии и просто людей, близких к церкви. Соединительным звеном между представителями церкви и не церковными слушателями стал Валентин Александрович Тарнавцев.

Идею выхода на общественную арену горячо отстаивала З. Гиппиус. Она первая решила, что сближение церкви и религиозно настроенной интеллигенции главный русский вопрос, что он всегда был главным для России, что различным отношением к нему в разные эпохи под напором тех или иных исторических причин определялась судьба русской истории.

Гиппиус в книге о Мережковском, написанной ею незадолго до смерти, так говорит о возникновении религиозно-философских собраний: «… мысль наша приняла такую форму: создать открытое по возможности официальное, общество людей религии и философии для свободного обсуждения вопросов церкви и культуры»¹.

Религиозно-философские собрания родились в 1901 году. Кроме литераторов на них приглашались и церковные деятели. Председателем религиозно-философских собраний был ректор Духовной академии епископ Сергий, вице-президентом архиепископ Сергий. Главным принципом проведения собраний стали условия «совершенной терпимости»: «все высказываемые взгляды, независимо от их религиозного и философского содержания пользуются одинаковыми правилами обсуждения». На собраниях обсуждали вопросы взаимоотношения церкви и культуры, церкви и государства, христианства и пола, проблемы обновления русского православия.

Собрания просуществовали два сезона. Подводя итоги, Д.С. Мережковский писал: «никакое религиозное учение не оставляло своих последователей в таком огненно-мучительном недоумении, как христианская церковь наших дней… Вот уже два года как длится поразительное недоразумение в этих Собраниях. Нас все время будто обращают в христианскую веру. Мы говорим, что верим, а нам отвечают; неправда, и вы настолько погибшие, что всякий безбожник нам ближе».¹

Собрания по приказу П.К.Победоносцева закрыли 5 апреля 1903 года. Всего состоялось 22 заседания. К консенсусу церковники и деятели культуры не пришли. Церковь была не способна воспрянуть к новой жизни, а новое поколение культурной элиты, несмотря на ум и талант вождей, недостаточно созрело еще, чтобы предпринять что-то вроде реформы для углубления православия. Было слишком рано…

И все же от Собраний осталось главное понятие поэзии стало мыслиться в ореоле высшего света, что отвечало глубочайшей потребности русского сердца: чувствовать святым прекрасное.

Религиозно-философские кружки и собрания появляются и в Москве. Несмотря на то, что общая направленность и петербургских и московских собраний поиски истины в религиозной сфере, самый дух собраний в Москве был отличен от петербургского.

«Кружок ищущих христианского просвещения» собирался в особняке доктора Корнилова на Нижней Кисловке. Участниками его были ученый и мыслитель В.А. Кожевников, философы Е.Н. Трубецкой и С.Н. Булгаков, Ф.Д. Самарин (председатель кружка), П.Б. Мансуров (директор Московского архива Министерства иностранных дел, знаток христианского Востока), Д.А. Олсуфьев и Г.А. Гачинскийзнаток Канта и японского искусства, архимандрит Феодор (в последствии епископ и ректор Московской духовной академии), священник Фудель, наконец сам доктор КорниловБожий человек; благотворитель и бессребреник.

Это был круг лиц, тесно объединенных своей христианской верой и вместе с тем живших научными, богословскими и религиозно-философскими интересами.

Как и в петербургских религиозно-философских собраниях, в московском кружке был идейный вдохновитель Владимир Александрович Кожевников. Он был серьезным специалистом в самых различных областях, например, в области истории религий, выдающимся специалистом по истории итальянского Возрождения. Он был также большим знатоком идейных и философских течений XVIII века, в особенности тех, которые шли в разрез с господствующим в этом веке рационализмом.

Личность В.А. Кожевникова делала атмосферу собраний в доме Корнилова особенно привлекательной. Здесь проходили дискуссии о Ветхом Завете, о рассказах книги Бытия, обсуждались проблемы материалистического миросозерцания и многое другое. Весь тон, атмосфера этих вечеров были наполнены духовного горения и трезвения, будили и оплодотворяли духовно.

Как видим, религиозно-философские собрания были неотъемлемой частью культурной жизни двух столиц на рубеже XIX-XX веков, и те же вопросы взаимоотношений религии и культуры, религии и государства, религии и философии, вопросы смысла жизни актуальны по сей день и требуют обсуждения.

А.Н. Толстой. «Хождение по мукам»

Сбоку, за длинным столом, освященным двумя пятисвечными канделябрами, сидели члены общества «Философские вечера». Здесь были и председатель общества профессор богословия Антоновский, и … историк Вельяминов, и философ Борский, и лукавый писатель Сакунин.

Общество «Философские вечера» в эту зиму выдерживало сильный натиск со стороны мало кому известных, но зубастых молодых людей. Они нападали на маститых писателей и почтенных философов с такой яростью, что старый особняк на Фонтанке, где помещалось общество, по субботам, в дни открытых заседаний, бывал переполнен…

Во время перерыва девушка пошла в буфетную и стояла у дверей, нахмуренная и независимая. Несколько присяжных поверенных с женами пили чай и громче, чем все люди, разговаривали. У печки знаменитый писатель ел рыбу с брусникой и поминутно оглядывался злыми пьяными глазами на проходящих. Две средних лет, литературные дамы, с грязными шеями и большим бантами в волосах, жевали бутерброды у буфетного прилавка. В стороне, не смешиваясь со светскими, благообразно стояли батюшки. Под люстрой, заложив руки сзади под длинный сюртук, покачивался на каблуках полуседой человек с подчеркнуто растрепанными волосами …– критик, ждал, когда к нему кто-нибудь подойдет».