Nespokoynoe_sosedstvo_problemy_Koreyskogo_poluostrova_i_vyzovy_dlya

в ноябре 2013 года был подписан меморандум о намерениях сотрудничать в области железнодорожного сообщения. Юж-

нокорейские фирмы “Posco”, “Hyundai Merchant Marine” и

государственная компания “Korail” могут получить почти половину российской доли в “RasonKonTrans”, составляющей 70% акций — в 340-миллионном проекте, который только что завершил модернизацию 54 км путей от озера Хасан до северокорейского порта Раджин.

В качестве мер по стимулированию инвестиционной деятельности по предложению южнокорейской стороны Российский фонд прямых инвестиций и Корейская инвестиционная корпорация создают инвестиционную платформу в объёме 1 млрд долл., а по российской инициативе «Внешэкономбанк» и корейский «Эксимбанк» формируют целевой финансовый механизм с тем же объёмом средств.

Наряду с традиционными поставками нефти («Роснефть» ежегодно поставляет 1,3 млн т) и газа («Газпром» — 1,5 млн т СпГ) прорабатываются вопросы производственной кооперации в этой сфере. В частности, речь идёт о совместном строительстве крупных заводов по производству сжиженного природного газа на Ямале и российском Дальнем Востоке. РК и Россия обсуждают вариант поставок газа через территорию Китая. Для России приоритетом являются, безусловно, поставки сжиженного природного газа, однако Сеул предлагает рассмотреть варианты поставок трубопроводного газа, который стоит в среднем на 30% дешевле (предлагалось два варианта проекта: прокладка трубы через Китай и по дну Желтого моря либо из Владивостока по дну Восточного моря).

перспективное направление — развитие инфраструктуры Северного морского пути в интересах поставок углеводородов, а это значительные заказы для судостроительной отрасли, совместная работа по модернизации портовой инфраструктуры и портового хозяйства в целом. причём в судостроении нужно переходить от простой схемы «заказчик – поставщик» к тесной производственной кооперации. У России есть уникальная возможность развивать своё судостроение на Дальнем Востоке, причём на совершенно новой платформе.

330

Инвестиционный интерес для южнокорейских компаний может представлять также участие в совместном использовании транспортного коридора между АТР, странами Центральной Азии и Европой. принято решение о запуске проекта по модернизации БАМа и Транссиба. На эти цели выделяются значительные средства, в том числе из резервных фондов России. «Российские железные дороги» уже провели реконструкцию участка железной дороги Хасан — Раджин. Россия рассчитывает на активное подключение южнокорейских инвесторов к этому масштабному проекту. Реализация этих планов не только принесёт ощутимую экономическую выгоду, но

истанет важным вкладом в обеспечение мира и стабильности на Корейском полуострове, да и вообще в Северо-Восточной Азии в целом.

приоритетом российско-южнокорейского экономического сотрудничества должно стать развитие взаимодействия в высокотехнологичных областях. Большие возможности для взаимного сотрудничества двух стран недоиспользованы в создании взаимовыгодных альянсов ведущих компаний, обмене опытом и технологиями, развитии прикладной науки. В частности, запущен совместный проект Фонда «Сколково» (Фонд «Сколково» и Совет по исследованиям в области промышленности, науки и технологий Республики Корея подписали документ о совместной работе). Среди высокотехнологичных отраслей особого внимания заслуживает медицина. Для России важно переплетение социального и инновационного аспектов совместных проектов. Остается недооцененным потенциал сотрудничества на уровне малого и среднего бизнеса.

Для России важно учитывать и то, что многие страны АТР, включая РК и других соседей по СВА, заключают со своими партнерами соглашения о свободной торговле. Это подчеркивает актуальность формирования в системе отношений России с РК новой инфраструктуры сотрудничества, адекватной складывающейся в регионе. Это затрагивает такие вопросы, как создание институциональных, правовых, административных

иинформационных условий развития экономических связей, позволяющих бизнесу каждой страны выстраивать свою реги-

331

Послесловие

КорейсКий полуостров в политиКе россии в атр: вызовы и решения

Корейский полуостров, на наш взгляд, можно рассматривать как один из ключей к реализации Россией линии на укрепление своих позиций в наиболее динамично развивающемся Азиатско-Тихоокеанском регионе в ХХI веке. Из всех проблем региона, где Россию как значимый фактор не очень-то воспринимают, именно на Корейским полуострове без участия России трудно решать не только двусторонние, но также региональные (безопасность в СВА) и глобальные проблемы (нераспространение).

приоритеты российской политики в отношении Корейского полуострова сконцентрированы на трех треках.

первый — поддержание отношений с КНДР и недопущение отчуждения от нас пхеньянского режима, поскольку именно влияние на него определяет значимость России в решении корейского вопроса.

Второй — развитие партнерских отношений и углубление экономического сотрудничества с Южной Кореей как одного из наиболее перспективных и динамичных экономических контрагентов России (и особенно ее Дальнего Востока) в Азии.

Третий — углубление участия России в международных усилиях по урегулированию ситуации на Корейском полуострове, вблизи ее границ, наращивание взаимодействия с партнерами по корейской проблематике, в том числе и с США — корейский вопрос остается одним из немногих в сфере мировой политики, где такое сотрудничество еще возможно, в чем заинтересованы и США.

Для нас должны быть равно важны, хотя и по-своему, отношения с обоими корейскими государствами. Речь не идет

333

о «равноудаленности» России от КНДР и РК, как это часто пытаются представить в Сеуле в попытке разрушить россий- ско-северокорейские отношения под предлогом того, что это является условием более доверительного партнерства между Москвой и Сеулом. Отношения с обеими Кореями самоценны, однако имеются лимиты сближения с каждым из них. С Южной Кореей эти лимиты связаны в первую очередь с подчиненностью ее внешней политики американскому диктату. поле взаимодействия с таким своеобразным режимом, как северокорейский, ограничено по определению.

Однако на сегодняшний день именно через сотрудничество с КНДР нам предоставляется определенная возможность с учетом этих факторов укрепить свои позиции в регионе Севе- ро-Восточной Азии, ключевом для продвижения российских интересов в АТР. К сожалению, действительно, получается, что именно от отношений России с КНДР и степени ее влияния на пхеньян в конечном итоге и зависят прочность наших позиций на Корейском полуострове в целом и вовлеченность в решение его проблем.

Разумеется, обострение отношений России с Западом создает новые нюансы в решении этой задачи. Все же и в этих условиях не стоит соглашаться с созданием новых (вернее, старых) «разделительных линий», поддаваться заходам северокорейского режима в плане «поддержки борьбы с империализмом». В пхеньяне явно не против того, чтобы противоречия России с США и Западом углубились, что, по логике пхеньянских стратегов, приведет к большей поддержке Москвой КНДР в ее противостоянии США и отдалит Россию от Южной Кореи (которая предсказуемо видит ситуацию через американские очки, хотя и не стремится быть в первых рядах осуждающих Россию). Вновь «передать» КНДР инициативу в формулировании повестки дня Корейского полуострова было бы не только беспринципным, но и повредило бы долгосрочным интересам России.

Но не менее непростительным было бы игнорирование КНДР или отталкивание ее по идеологическим или субъективным причинам. Не через отчуждение, а через вовлечение

334

КНДР лежит путь к формированию многосторонней системы поддержания безопасности в СВА. А ведь именно такая система на долгосрочной основе может предотвратить рост напряженности по соседству с уязвимыми дальневосточными территориями и снизить здесь конфронтационный накал, связанный как с обострением межгосударственных противоречий внутри региона, так и со вмешательством внерегиональных сил. Разумеется, трудно рассчитывать, что Россия может сравниться с Китаем или Южной Кореей по объему инвестиций в КНДР, однако определенные возможности имеются.

Надо исходить из отсутствия для России альтернативы сохранению статус-кво, какое бы раздражение не вызывал пхеньянский режим, поскольку не видно признаков того, что в обозримом будущем он может быть сменен «снаружи» или взорваться изнутри. Таким образом, приходится исходить из реалий — необходимости взаимодействовать с пхеньяном на протяжении длительного исторического отрезка.

Этот вывод имеет серьезные последствия для российской политики и видения того, как должны себя вести оппоненты Северной Кореи. Речь, таким образом, должна идти о мирном сосуществовании и гарантиях безопасности КНДР. Только это теоретически и может позволить КНДР снизить свою воинственность, приступить к столь необходимой внутренней модернизации и экономики и политической системы и в итоге под политические гарантии великих держав отказаться от ОМУ. Такое российское видение не всегда находит поддержку у партнеров — кое-кто из них обвиняет Россию в «поощрении» воинственного поведения пхеньяна, в том числе якобы из ностальгии по советскому прошлому. Конфронтация с Западом придаст этим обвинениям еще более наступательный характер, особенно в случае провокационных действий КНДР

вракетно-ядерной области.

Ксожалению, придется исходить из того, что цель денуклеаризации КНДР, ее полного отказа от ядерной деятельности,

внынешних условиях недостижима, и надо подходить к многостороннему дипломатическому процессу как к инструменту, позволяющему купировать возможное ядерное распростране-

335

ние и предотвращать обострение политической ситуации вокруг северокорейской ядерной проблемы. Такая реалистичная позиция способствовала бы улучшению настроя северокорейских лидеров в отношении Москвы — ведь, помимо прочего, КНДР заинтересована в расширении базы своей поддержки.

КНДР в 2014 году сделала ряд примирительных жестов в отношении России, в том числе пытаясь противопоставить растущую благосклонность по отношению к нашей стране возникшей напряженности в отношениях с Китаем. Объективно говоря, пхеньян нуждается в России если не как в источнике экономической помощи, то как в дополнительной опоре в своем внешнеполитическом курсе, «балансире», чтобы окончательно не впасть в зависимость от пекина. Для России ценность поддержки КНДР также возросла, однако это не должно стать началом перехода нашей страны на позиции безусловного блокирования с пхеньяном в отношении с Югом и США. Хотя определенные подвижки все же произошли — например, Москва не присоединилась к решительному осуждению ракетных пусков КНДР весной — летом 2014 года, когда в СБ ООН противники КНДР пытались протащить подобное решение, воздерживается от критики КНДР по другим аспектам ее внутренней и внешней политики.

К тому же такие дружеские жесты не значат, что о глубинных противоречиях между нашими странами можно забыть. Сохраняется непонимание между Москвой и пхеньяном, раздражение российского истеблишмента нелогичным, с его точки зрения, поведением пхеньянского руководства, авантюрными шагами пхеньяна при новом руководстве, тем более что поначалу на него возлагались «реформаторские» надежды. Россия не может не осуждать дестабилизирующих действий КНДР, ракетно-ядерных «экспериментов». поэтому российские подходы к отношениям с КНДР вынужденно лицемерны, так как опыт показывает, что ухудшение отношений с КНДР неизбежно ведет к уменьшению роли России в Северо-Восточ- ной Азии. Российская позиция двойственна, так как Москва заинтересована в сохранении режима нераспространения ОМУ, и те части российского внешнеполитического истеблишмента,

336

которые отвечают за эту проблему, считают КНДР досадным возмутителем спокойствия.

Всвою очередь северокорейцы выражают недовольство «непониманием» российским руководством логики «борьбы на выживание», ведущейся пхеньяном, что, по их мнению, граничит с «предательством» со стороны России. К тому же

квласти в пхеньяне приходит поколение, которое, в отличие от предшественников, знает о России лишь понаслышке. Северокорейцы, например, недовольны участием России в пакете санкций, направленных против КНДР, в том числе тех, которые касаются так называемых «предметов роскоши», не имеющих никакого отношения к военно-промышленному комплексу КНДР (США и их союзники рассматривают их как инструмент, направленный на решение задачи «смены режима», в том числе путём возбуждения среди северокорейской элиты недовольства). Оказавшись под прессом санкций, Россия могла бы пересмотреть свою позицию слепого следования в фарватере западной политики в отношении КНДР.

России необходимо выдерживать линию на противодействие изоляции КНДР и решение проблем полуострова дипломатическим путем — желательно с ее участием. предложения о том, чтобы обсуждать проблемы в составе «трех или четырех государств», означают исключение России из участников процесса.

Винтересах России выражать поддержку и даже стимулировать процессы в КНДР, ведущие к налаживанию отношений с соседями и выходу из изоляции при условии обеспечения безопасности вблизи ее границ. Это значит, что нам надо способствовать реализации неторопливого эволюционного сценария преобразований в КНДР, исключающего резкие повороты и потрясения.

поле партнерства с Республикой Корея значительно сузилось в связи с обострением геополитической конфронтации России с Западом по поводу украинского кризиса. РК в этой конфронтации не на нашей стороне, хотя относится к российской аргументации с известным сочувствием и стремится самортизировать негативный эффект от свертывания сотрудни-

337

чества России с Западом. Надо с удовлетворением признать, что нет в Корее и традиционной русофобии, то есть негатив по отношению к России имеет не больший градус, чем по отношению к другим великим державам, коих корейцы, наученные горьким историческим опытом, подозревают в захватнических намерениях и чуть ли ни в «антикорейском заговоре». Это обстоятельство следует использовать — понимая, конечно, что свобода маневра Сеула из-за союзнических обязательств перед США ограничена. Не стоит выпячивать противоречия между нами по северокорейской проблеме — стороны уже попривыкли к тому, что при обсуждении этой темы каждый остается при своем мнении. Более того, необходимо понимать, что сдержанность Сеула в вопросе о санкциях против России по поводу украинского кризиса во многом продиктована опасениями того, что Россия перейдет к безоговорочной поддержке Севера (кстати, вот и ответ на вопрос о том, какими рычагами Россия располагает на Корейском полуострове). Вместе с тем возможности тактично влиять на «северную» политику Сеула в сторону большего реализма, в том числе с использованием экспертных каналов, как показывает опыт взаимодействия, например, с командой Ким Дэ Чжуна, все же имеются, и не стоит их упускать.

Далека от насыщения и российско-южнокорейская экономическая повестка. Ограничение связей России с ЕС может стать для южнокорейцев долгожданной «бонанзой» для захвата новых позиций на российском рынке, а для российского бизнеса — поводом обратить большее внимание на динамичного дальневосточного соседа, в том числе в плане инвестирования. Вместе с тем не стоит так уж сокрушаться, что нам нечего предложить корейцам кроме товаров сырьевой и топливной группы. по такой же схеме строятся наши отношения со многими другими странами. Другое дело, что наши технологии, все еще востребованные в Южной Корее, не приносят российской стороне должной отдачи, и тут может помочь более пристальное внимание государства к этой проблеме.

Россия заинтересована в межкорейском сближении, возобновлении проектов сотрудничества между Севером и Югом

338

Кореи. Россия имеет возможность тактично работать с обеими корейскими сторонами в целях поощрения мирных неконфронтационных подходов в решении существующих проблем, одновременно закрепляя за собой роль активного игрока в переговорном процессе по корейскому урегулированию.

Особое значение для нас имеет возможность реализации проектов трехстороннего сотрудничества. Крупным шагом стало завершение реконструкции железной дороги Хасан — Раджин — между прочим, этот проект стал самой крупной иностранной инвестицией в КНДР. Строительство портовых сооружений позволит серьезно активизировать экономическое сотрудничество между нашими странами. Не секрет, что с геоэкономической и геополитической точек зрения в наибольшей степени россиян интересуют перспективы строительства газопровода в Южную Корею через территорию КНДР (становящегося все более проблематичным из-за охлаждения южнокорейской стороны к задачам его реализации) и соединения Транскорейской магистрали с выходом на Транссиб. Оживление хозяйственной жизни в КНДР и улучшение ее отношений с Югом, безусловно, способствовали бы реализации этих проектов, а они, в свою очередь, — стабилизации экономической ситуации в КНДР.

Серьезное опасение вызывают возможности России в нынешних условиях конфронтации сохранить наработанные упорным трудом дипломатов позиции в международном решении корейской проблемы. С начала ХХI века корейская проблема вошла в «десятку» вопросов, затрагиваемых почти на всех встречах российских официальных лиц с представителями других великих держав. Участие в ее решении является для стран АТР индикатором реальной заинтересованности нашей страны в участии в процессе укрепления региональной безопасности и развитии. Не секрет, что диалог по корейской проблеме не всегда бывает легким — России приходится объяснять необходимость поддержания стабильности и мира в соседнем регионе, недопустимость силовых и нажимных методов, к которым готовы прибегнуть оппоненты. Так что США и их союзники особо не расстроятся, если Россия окажется

339