Философия. Учеб. пособие_2009
.pdfпривелоккатастрофическойэрозии лессовыхпочв и, соответственно, к снижению урожайности.
Нарастающая деградация природной среды под воздействием антропогенных процессов ставит все более жесткие пределы демографической и экономической экспансии человечества. Предлагаемые учеными «нетрадиционные» пути решения экологической проблемы, такие как переориентация земного производства на биотехнологию, вынесение механического и физико-химического производства в космос, в обозримом будущем могут рассматриваться лишь теоретически.
Каксэтойточкизрениявыглядятперспективыобщественногоразвития? Здесь, естественно, можно предложить лишь «поисковый прогноз». В принципе возможны два варианта развития событий. Один вариант: часть общества, осознавшая необходимость оптимизации потребностей, убеждает остальных и добивается соответствующих целейполитическимисредствами.Другойвариант:обществовсебольше «увязает» в «трясине» потребительства, начинаются войны за сырьевые и энергетические ресурсы, природная среда разрушается, в результате чего большинство населения планеты вымирает; оставшиеся
вживых приходят к разумной организации общества. Вероятность реализации подобного варианта, мягко говоря, не является нулевой.
Аведь кроме «внешних», экологических, существуют «внутренние» пределы развития общества, связанные с природой человеческих индивидов. Человеческому организму присущи определенные качественные и количественные характеристики. Многие достижения технологического и социального прогресса не «вписываются»
вэти характеристики. Следствием являются болезни, эмоциональные стрессы, нервно-психические травмы. Горькая ирония судьбы состоит
втом, что, поставив перед собой жизненную задачу обеспечения телесногокомфортапосредствомматериальногопроизводства,человекделает не только внешнюю, но и внутреннюю, «собственную», природу заложницей порочных ценностных ориентаций. Между тем, именно с этим, сугубо количественным подходом к пониманию развития человека некоторые западные теоретики связывают общественный прогресс. Так, по Р. Арону, о прогрессе общества можно судить в случае количественного прибавления результатов деятельности, способных удовлетворить потребности человека.
–581 –
Теоретическим самооправданием потребительства служит типично западная идея о том, что удовлетворение материальных потребностей является способом спонтанного развития высших духовных потребностей человека. На этой почве благополучно смыкаются, например, марксистский тезис о том, что, производя материальные блага, человек развивается сам, и постулат «гуманистической психологии» о врожденном характере всех человеческих потребностей,
втом числе и высших духовных. В обоих случаях утверждается, что основой развития человека является производство средств удовлетворения биогенных потребностей человека, духовные же потребности либо порождаются этим процессом, либо «проявляются» на его основе, в процессе потребления.
Специфическая динамика потребностей и потребления, выработаннаяевропейскойкультурой,какразисталаглубиннымисточником всеохватывающего кризиса современного общества. Как это ни парадоксально, именно потребительская парадигма жизни делает принципиальноневозможным«полное»удовлетворениепотребностейфизического бытия индивида, ибо совершенствование форм и средств удовлетворения этих потребностей не имеет объективного предела внутри себя и «теоретически» может быть бесконечным. Максимизация потребления, обусловливая гипертрофированный рост объема и многообразия материальных потребностей, вызывает дальнейшую эскалацию материального производства, а вместе с этим — острейшие не только экологические, но и экзистенциальные проблемы.
Установка на приоритетное обслуживание телесного бытия неизбежно делает индивида рабом материальных, а также первичных духовных, «престижно-статусных» потребностей, выхолащивая его духовные силы. Культивирование этих потребностей и связанного
сними экономического интереса ведет цивилизацию в исторический тупик, что особенно ярко проявилось в развитии американского общества. Еще полтора столетия назад А. С. Пушкин писал о тогдашней Америке: «Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавлено неумолимым эгоизмом и страстью к довольству».
Может быть, в современном американском обществе что-нибудь
вэтом плане изменилось к лучшему? Скорее наоборот, человеческая жизнь все более подчиняется здесь целям «комфортно-престижного» потребления, в результате чего индивид теряет свою субъективность,
–582 –
становясь объектом рыночных манипуляций (Э. Фромм). На место возвышенного «мыслю — следовательно существую» властно выдвигается вполне приземленное «продаюсь — следовательно существую».Сегодня«среднему»американцупопростуневедомо,чтоесть еще какие-то ценности, кроме удовольствия, комфорта и престижа, в обслуживании которых и в утверждении своего физического бытия любыми средствами он видит главную жизненную задачу. Попробуйте, например, побудить его к снижению потребления бензина, — это, по словам Э. Мунье, вызовет у него взрыв отчаяния и безумной паники. Он проголосует за любого политика, который пообещает этого не допустить.
Не случайно на Западе очень популярна теория, суть которой представлена в так называемой «пирамиде потребностей», носящей имя американского психолога А. Маслоу. Эта теория утверждает, что новые, более «высокие» потребности, проявляются у человека по мере удовлетворения потребностей низших уровней — материальных, прежде всего, физиологических потребностей. Отсюда вывод: потребляй, — и ты будешь духовно развитым человеком. Западных теоретиков не смущает, что этот потребительский императив не находит ни серьезного теоретического, ни практического обоснования.
«Установка на максимум» в удовлетворении первичных потребностей индивида, «входя в резонанс» с ростом потребительных возможностей общества, приводит к тому, что физиологические нормы удовлетворения биогенных потребностей оказываются превзойденными многократно, складываются разного рода потребительские культы. Итогом является стагнация личностного, духовного развития индивида: общество ставит непреодолимый предел развертыванию и реализации его человеческой сущности.
Такая установка неизбежно прокладывает путь к полному «цивилизованному одичанию», которое, похоже, уже происходит. Ныне, по оценкам западных социологов, 50% взрослых американцев никогда ничего не читают. Литературоведы же утверждают, что за последние десятилетия по существу исчезла не только американская, но и великая европейская литература. Попытка найти жизненный смысл исключительно (или преимущественно) в удовлетворении первичных потребностей привела западное общество к духовной деградации, которая сегодня (особенно после балканской и иракской войн с наглой демонстрацией «морали томагавков») уже не вызывает сомнения.
– 583 –
Снижение потенций развития нравственности и духовности и постепенная их утрата неизбежно становятся ценой, которую общество «массового потребления» платит за свой ценностный выбор. Складывается парадоксальная ситуация, когда человек, стремясь к осуществлению своей природы и развивая в этом направлении общественные процессы, медленно, но верно изживает… сам себя.
3. Проблема критерия общественного прогресса
Сохраняет ли в сложившейся ситуации какой-то смысл идея прогресса? Мы не сможем ответить на этот вопрос, не поставив развитие техники и экономики, а также и развитие общества в целом, в связь
с«человеческим» развитием. От философии требуется осмысление генезиса, тенденций и путей преодоления кризиса именно в связи
сразвитием человека, а не только на основе технико-технологических решений, таких как ресурсосберегающие технологии, замкнутые производственные циклы и т. д.
Проблема пределов технико-экономического прогресса и перевода его в русло развития человека разрабатывалась в прошлом веке теоретиками Римского клуба. Эта проблема, подчеркивал его основатель А. Печчеи, может быть разрешена лишь средствами культуры. Западная цивилизация «не только не желает считаться с реальными возможностями жизнеобеспечения на планете, но и бездумно расточает ее ресурсы, не обеспечивая при этом полного и разумного использования человеческих возможностей».
Общественный прогресс, по-видимому, может быть бесконечным, если теоретическая и практическая установка на количественный рост будетзамененаустановкойнакачественноеизменениечеловека.Вцентре всех оценок общества и его прогресса должен быть человек и его развитие, понимаемое как развертывание его физических и духовных потенций. Основой этого развития являются потребности, поскольку именноонивыступаютисходнымимпульсомактивностичеловекаи —
вэтом смысле — всеобщим основанием человеческого бытия. Поэтому общество тем совершеннее, чем более благоприятны в нем условия удовлетворенияиразвитиячеловеческихпотребностей.Сучетомэтого может быть обоснован и объективный критерий прогресса.
Влитературе высказываются различные суждения относительно взаимосвязи таких понятий, как «сущность» и «критерий». По-
–584 –
видимому, справедливо утверждение, что не всякий сущностный признак может претендовать на роль критерия. Этот признак в то же время должен быть и достаточно определенным, наглядным, операциональным. Критерий есть не что иное, как наиболее характерный
и«измеримый» признак, на основании которого можно судить о сущности. Такой критерий как раз и может быть выработан в рамках теории человеческих потребностей.
Рассмотренные выше проявления многоаспектного кризиса «техногенной» цивилизации, по оценкам ряда западных глобалистов (Р. Атфилд, Х. Ролстон, У. Сперри, В. Хесле, Р. Хиггинс), являются следствиями ориентации на неадекватные жизненные ценности, которые в свою очередь детерминированы сложившейся в современном обществе ущербной системой индивидуальных потребностей. Поэтому формирование психологически и экологически приемлемых потребностей предстает ныне как новый этап их эволюции и как индикатор социального прогресса. Благодаря работам А. Печчеи, Д. Медоуза, Э. фон Вайцзеккера, Н. Н. Моисеева и некоторых других западных
иотечественных мыслителей идеи рационального регулирования динамики потребностей и потребления становятся все более популярными. На конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (1992 г.) в докладе Г.-Х. Брундтланд категория «потребности» была названа ключевой исходной категорией концепции устойчивого развития общества.
Воснове представлений, способных выступить основанием теорииобщественногопрогресса,находитсяобъективностьчеловеческих потребностей и иерархичность их системы. Эта система обусловлена биологической, психологической, социальной организацией индивида и не зависит от его сознания. Это — функциональный инвариант: каждый должен удовлетворять потребности, объективно присущие его организму. Кто-то предпочитает смирновскую водку фруктовому соку, но это не значит, что она полезнее для организма. Можно произвести медико-биологическую экспертизу и убедиться: он так устроен, что сок для него полезнее. Подобная оценка выявляет объективную ценность предмета для определенного субъекта. Оптимизация потребностей предстает в этом свете как существенный признак общественного прогресса, если мы исходим из того, что она определяется социальными условиями.
–585 –
Вышеговорилось,чтопрогресспроизводительныхсилдосихпор осуществлялся за счет ограничения уровня удовлетворения потребностей целых общественных классов, порождая антагонистические противоречия в обществе. Создание технико-экономических условий для оптимального удовлетворения индивидуальных потребностей всей массы населения порождает объективные предпосылки перехода к новому этапу общественного развития, где оно утрачивает антагонистически противоречивый характер. С достижением обществом этого «критического» рубежа индустриальной зрелости возникают общественные условия для осуществления социального равенства, коренным образом отличающегося от первобытного. Социальное равенство становится равенством общественных возможностей развития личности и прежде всего — удовлетворения и развития ее потребностей. Такое равенство — показатель прогрессивности общества.
Однако помимо технико-экономических и социальных предпосылок развития человека оптимизация потребностей требует выработки также и новых ценностных ориентаций индивидов и общества в целом. Дело в том, что индивид, в отличие от животного, может свободно ранжировать свои потребности в процессе их удовлетворения, и нередко понимаемое определенным образом «качество жизни» предпочитается самой жизни, — человек скорее погибнет, нежели откажется от своих потребностей, приобретенных им в процессе личностного развития. Несомненно, что способ такого ранжирования является функцией культуры как социального феномена: для каждого общества типичны свои способы ранжирования потребностей, и в той мере, в какой преобладающий способ этого ранжирования обеспечивает развитие личности, он тоже выступает показателем прогрессивности общества.
Нередко среди философствующих публицистов, ученых и даже профессиональных философов раздаются голоса, что общество не может и не должно брать на себя задачу формирования личностныхкачествчеловека,чтобыненанестиущербчеловеческойприроде. По этому поводу можно сказать лишь, что независимо от сознательных намерений общество веками и даже тысячелетиями формирует эти качества. Чем же оно повредит человеку, если осознает свои возможности в этом отношении и будет целенаправленно создавать условия, наиболее благоприятные для человеческого развития, вместо того чтобы убивать человеческое в человеке, как это происходит
– 586 –
(тоже тысячелетиями) в силу «проклятого невежества» и неумения понять, что именно нужно человеку для его физического и психического здоровья, а то и по корыстному намерению тех, кто преследует интересы, несовместимые с подлинным гуманизмом?
Общество, сознательно изменяя содержание деятельности своих членов и социальные формы ее осуществления, может эффективно влиять на динамику их потребностей. Вопрос заключается лишь
втом, содействует ли это влияние оптимизации потребностей индивидов.Именновозрастаниеспособностиобществасодействоватьразвитию и оптимизации системы индивидуальных потребностей можно рассматривать как важнейший объективный критерий общественного прогресса. Поэтому проблема такого критерия тесно смыкается с вопросом о критериях оптимизации потребностей индивидов.
Общество является тем более развитым и прогрессивным, чем точнее потребности его членов соответствуют критериям рациональности и разумности. Латинское ratio в переводе на русский язык есть разум, но, если учесть философскую традицию, связывающую разум с идеей, с оценкой действительности с точки зрения ее совершенства, позволяющей «схватить» жизнь в ее полноте и целостности (И. Кант, Г. Гегель), а рациональность — с ограниченной целесообразностью (М. Вебер), то «рациональность» и «разумность» представляются нетождественными: они различаются в смысловых оттенках. «Рационально» то, что целесообразно; «разумное» может иметь тот же смысл, но может обозначать соответствие тем или иным идеалам.
Развитие материальных и духовных потребностей в силу особенностей их генезиса и динамики не может подвергаться рационализации на основании одного и того же критерия. Рационализации как разумному ограничению подлежит рост материальных потребностей,
вто время как развитие духовных потребностей обладает такими достоинствами, как безграничность и универсальность. Каждая духовная потребность в отдельности тоже, естественно, возрастает по мере ее удовлетворения, но мера роста духовных потребностей представляется неопределенной (по-видимому, они все могут возрастать безгранично) и не подлежащей специальному регулированию.
Таким образом, оценка с точки зрения рациональности приложима лишь к фундаментальным потребностям, удовлетворяемым продуктами материального производства. Каждая из них имеет как оптимальную меру своего удовлетворения, так и отчетливые преде-
–587 –
лы насыщения. Относительно первичных (биогенных) потребностей индивида вопрос об их рациональности решается достаточно просто: их удовлетворение, как и их динамика должны сообразовываться
снормами, обусловленными структурой организма и условиями его существования. Надо, к примеру, чтобы удовлетворение пищевой потребности соответствовало научно обоснованным медицинским нормам, — тогда оно будет способствовать сохранению жизни и здоровья индивида. Это относится ко всем потребностям вещественноэнергетического взаимодействия индивида с окружающей средой — в пище, тепло-, газо- и водообмене, физическом движении, отдыхе, сне, физической безопасности, т. е. сохранении анатомического строения тела, физиологических функций органов и организма в целом.
Однако проблема рационализации материальных потребностей осложняется тем, что в современном «цивилизованном» обществе материальное потребление характеризуется избыточным разнообразием предметов, и это придает ему характер «престижно-статусного» потребления. Удовлетворение одними и теми же предметами и биогенных, и престижно-статусных потребностей стало той «гремучей смесью», которая буквально «взрывает» нашу планету, поскольку такая «смесь» инициирует эскалацию материального производства.
Это обстоятельство требует согласования материального потребления с критериями, которые прямо не связаны с существованием отдельного индивида. Такие критерии вытекают из необходимости сохранения инвариантов в системе «общество — природа». Другими словами, сегодня, как никогда раньше, обострилась необходимость согласования уровней, форм и средств удовлетворения всех фундаментальных, т. е. биогенных и престижно-статусных, потребностей
сэкологическим критерием.
Отсюда следует, что критерий рациональности потребностей человека является многомерным: он включает в себя соответствие их удовлетворения целям самосохранения и индивида, и общества, и человечества. При этом общие потребности выживания человечества превалируют над потребностями индивида, и соответствие удовлетворения и роста потребностей индивида этим потребностям является — в указанном смысле — высшим критерием их рациональности. Так, «в идеале» любой акт удовлетворения потребностей материальными средствами должен быть подвергнут экологической «экспертизе».
– 588 –
Рационализация потребностейвыступает важнейшей предпосылкой их оптимизации, однако последняя представляет собой движение
кразумным потребностям. Понятие «разумность» по отношению
кпотребностям включает в себя аксиологический аспект, которого лишено понятие «рациональность». Все критерии рациональности характеризуют лишь количественную меру, объем, рост удовлетворяемых потребностей, их соответствие тем или иным ситуативным пределам и ограниченным, «частным» целям индивида, общества, человечества. В отличие от этого, развитие потребностей всегда есть не что иное, как переструктурирование их системы и включение в нее потребностей более высоких уровней. Если рациональность выступает как характеристика отдельной потребности, то разумность — это признак целостной системы потребностей.
Понятие разумности, выражая оценку достигнутого уровня развития системы потребностей субъекта, в то же время обозначает факт безграничности структурного усложнения (универсализации) этой системы. Разумность потребностей — это их интегративное качество, соответствие их системы идеалам собственно человеческого, личностного развития. Здесь системообразующим фактором и принципом оптимизации системы потребностей выступает такой аксиологический феномен, как соответствие ее высшим духовным ценностям.
Как известно, гуманистическая философия выдвинула идеал духовноразвитойличности, способнойксоциальномутворчеству. Аэто значит, что разумна такая система потребностей человека, которая заключает в себе потенциал безграничного и всестороннего развития личности. Следовательно, наиболее общим, «системным» признаком разумности потребностей личности выступает мера структурного «богатства»ифункциональногомногообразияихсистемы,анаиболее адекватным понятием для характеристики «подлинно» разумных потребностей является понятие «универсальность». Именно ограниченные и универсальные потребности соотносятся как неразумные и разумные. Универсальность потребностей — это мера их разумности, их «человекотворческое» качество, их гуманистический потенциал.
Концепция иерархичности потребностей позволяет утверждать, что «ядро» всей системы разумных потребностей человека составляет потребность в творческом труде. Потребность в творческом труде — это вершина «пирамиды» человеческих потребностей, самый мощный двигатель всестороннего развития человеческой природы.
–589 –
Именно такая «вершинность» духовно-творческих потребностей делает их высшим критерием разумности потребностей субъекта.
Из сказанного следует, что судить о прогрессивности того или иного общества можно лишь по такому показателю, как степень распространения в этом обществе высших духовных потребностей и прежде всего — потребностей в творческой деятельности. Общество развивается по пути прогресса, если оно создает все более благоприятные условия для оптимизации потребностей индивидов, для формирования у них системы разумных потребностей, для все большей универсализации этой системы вплоть до появления потребности в творчестве.
Мыужевидели,чтотакиепотребности«противопоказаны»обществу, в котором человек служит производству прибыли и «вещному» потреблению. Здесь существует невидимый барьер на пути развития сущностных сил человека — интересов, способностей и потребностей, — поскольку доминируют производительность, «серийность», стереотипное тиражирование вещей. Общество подобного типа функционирует в «автоматическом» режиме расширенного воспроизводства одних и тех же потребностей по схеме «потребности — производство — удовлетворение и воспроизводство потребностей».
Развитие общества подчиняется возвышению потребностей личности в том случае, когда труд становится мерой достоинства человека, а деятельность, насыщенная творческим содержанием, входит в число общественных приоритетов и выступает оптимальным способом самоутверждения индивида. Само устройство социума, система воспитанияличностиистимулированиятрудадолжныпобуждатьлюдей к творческому самовыражению, а тем самым и к самосозиданию, к развитию собственной человеческой сущности. Тогда самоутверждение личности становится результатом ее самореализации, объективирования ее сущности и внутренних потенций. В таком обществе начинает интенсивно «работать» социальный механизм развития способностей и потребностей личности: общество функционирует по схеме «потребности — производство — удовлетворение и возвышение потребностей».
Именнотакоеобществоразвиваетсяпопутипрогресса,ибоегоразвитиесоответствуеткритериюоптимизациипотребностей.Чтожекасается уровня развития производительных сил, то это, конечно, не критерийпрогресса,нохарактеристикапотенциалапрогрессивногоразвития;
– 590 –