49. Появление первых национальных или государственных банков. Опыт Швеции, Англии и Франции.

Как ответ на периодические и, по-видимому, неизбежные бан­ковские банкротства, с целью стабилизации финансов появилась идея государственного банка. Впервые такой проект был представ­лен в венецианский сенат в 1356 г. Предполагалось, чтобы госу­дарственный банк обменивал наличную валюту, покупал драгоцен­ные металлы на государственный счет, принимал вклады и осуще­ствлял переводы, но воздерживался от коммерческих операций (кредиты, векселя).

Первый государственный банк появился в Барселоне в 1401 г., а в 1408 г. был создан знаменитый генуэзский Каса ди Сан Джорд-жо — «Casa di San Giorgio» или «Дом Св. Георгия» (его банковская деятельность будет прервана с 1458 по 1596 г.). Последний объе­динил кредиторов государства и был призван страховать службу государственного долга. Генуэзский банк также контролировал эксплуатацию колоний на Черном море, Кипре и Корсике, а также определял размеры налогов Барселонские купцы в течение XIV в. активно кредитовали арагонских королей. Финансовые трудности государей повлекли за собой с 1380 г. банкротство целого ряда ува­жаемых семей. Чтобы впредь избежать этого, муниципалитет Бар­селоны основал в 1401 г. «Taula canvi» (или «Таула де Камбис») -первый в мире государственный банк. Его оборотные средства со­стояли из обязательных вкладов денег несовершеннолетних, нахо­дящихся под опекой, от спорных завещаний и судебных секвест­ров. Банк следил за валютой и валютными курсами, исполнял обя­занности городской казны, принимал вклады от частных лиц и совершал перечисления со счета на счет. Согласно подсчету от 1433 г., банк Барселоны располагал капиталом в 358 тыс. ливров. Свои счета в банке имели 1494 человека, что для города с 30 тыс. населением очень много. Фактически около 20 % горожан обращались к услу­гам государственного банка.

По аналогии с генуэзским банком были созданы венецианс­кие «Банко ди Риальто» в 1587 г. и «Банко Джиро» в 1619 г., милан­ский «Сант-Амброджо» в 1593 г., Амстердамский банк в 1609 г. Но лидирующие позиции в мировых финансах в XVII в. перешли к Голландии - первой капиталистической стране в истории. По мне­нию Д.Дефо, в 1728 г. голландцы являлись «на самом деле пере­возчиками для всего света, коммерческими посредниками, комис­сионерами и маклерами для всей Европы».

Для автора «Политического опыта» (1735) Жана-Франсуа Мелона: «Хороший банк -это тот банк, который не платит», т.е. не занимается эмиссией. Амстердамский и Венецианский банки от­вечали этому идеалу, ибо там «все крутилось на письме». Вклад­чик рассчитывался переводом, используя фиктивные деньги, так называемые банковские деньги, которые по отношению к ходячей монете имели ажио, равнявшееся в среднем 5 % в Амстердаме и 20 % в Венеции. Мелон объяснял эту особенность голландских банков так: «Амстердамский банк должен был крутиться на пись­ме, ибо Амстердам получает много, а потребляет мало. Он получа­ет морем большие партии, чтобы отправить такие же дальше. Лон­дон же потребляет... свое собственное продовольствие, и его банк должен состоять из бумаг, оплачиваемых по требованию».

Действительно, Амстердам не нуждался в эмиссионном бан­ке с постоянной наличностью металлической монегы. Ведь он об­служивал мировую перевалочную торговлю, для которой важны легкие и быстрые расчеты, взаимно компенсирующие очень мно­гочисленные платежи, не прибегая к риску, связанному с наличны­ми, и аннулирование большей части этих платежей посредством клиринга. В результате только торговая фирма Хоупов до 1772 г. ежедневно проводила через Амстердамский банк кредитом или дебитом 60 — 80 статей банковских расчетов. В 1766 г. ежедневный оборот банка составлял от 10 млн. до 12 млн. флоринов. При этом Амстердамский банк не был инструментом кредита, поскольку вкладчикам под страхом штрафа воспрещалось превышать суммы их счетов. Кредит в Голландии предоставляли частные фирмы и крупные купцы.

Таким образом, Амстердамский банк был не столько государ­ственным банком в современном смысле этого слова, сколько ком­мерческим банком, использовавшим ресурсы Соединенных Про­винций. Подобно генуэзскому Банку ди Сан-Джорджо, финанси­ровавшему средиземноморскую торговлю, он обслуживал мировую «трансокеанскую» торговлю. Не случайно почти треть голландс­ких кредитов (280 млн. флоринов) была предоставлена главному торговому конкуренту - Англии. Однако значительно сократив гол­ландскую колониальную империю, англичане стабильно платили проценты по займам, полученным от голландцев и долгое время охотно размещали на амстердамской бирже свои ценные бумаги (см. таблицу 25).

В 1609 г. в Амстердаме был создан Разменный банк, а много­численные конторы менял закрыты. Этот банк был призван упоря­дочить денежное обращение в стране, ставшей центром мировых финансов и торговли. Банк разменивал монеты всех систем и изы­мал из обращения неполноценные монеты. Взамен выдавались кви­танции с указанием достоинства полученной монеты по номиналу, которые разменивались на полноценную монету. По существу это был прообраз банкнот, хотя собственно эмиссией бумажных денег Разменный банк не думал заниматься. Он не выдавал кредиты, а лишь разменивал монеты и осуществлял переводы по сделкам.

Финансы в Западной Европе в средние века были тесно свя­заны с ярмарками и биржами. Там совершалось обращение това­ров, которое было тесно связано с обращением финансовых по­токов: денег, векселей, долговых обязательств государств и част­ных лиц. Ярмарки и биржи были в первую очередь торговыми институтами. Заслугой Голландии явилась организация настоя­щей фондовой биржи.

Согласно «Новому негоцианту» Самуэля Рикара 1686 г., бир­жа - это «место встречи банкиров, торговцев и негоциантов, бир­жевых маклеров и агентов банков, комиссионеров и прочих лиц». Слово это появилось в Брюгге, где эти собрания проходили возле особняка маклерской семьи ван дер Бурсе, украшенного гербом с изображением трех кошелей.

Биржи как места встреч банкиров и торговцев, существовали задолго до появления слова «биржа». В 1111 г. в итальянской Лукке менялы собирались возле церкви Св. Март ина, а вокруг них тес-ились торговцы и нотариусы. В Лиссабоне подобные собрания известны с 1294 г. В южной Италии и во Франции их называли Ложами, в Испании Лонхами. В немецких городах собрания менял и торговцев происходили у городских весов возле Ратуши.

Первые биржи появляются в XIV в. в средиземноморских торговых городах: Пизе, Венеции, Флоренции, Генуе, Валенсии и Барселоне. Первое отдельное здание получила барселонская биржа - готическую Лонху с фруктовым садом, построенную в 1393 г. Бир­жи в северной Европе появились лишь в XV в.: 1409 г. - в Брюгге, в Антверпене - в 1460 г., в Лионе - в 1462 г., в Амстердаме - в 1530 г. (новая, получившая всемирную известность, амстердамская бир-жа была создана в 1608 г., а ее здание построено в 1631 г.), в Лон­доне - в 1554 г., в Гамбурге - в 1558 г., в Париже - в 1563 г., в Гданьске в 1593 г., в Берлине - в 1716 г., в Вене - в 1771 г., в Нью-Йорке - в 1772 г.

Новшеством начала XVII в. было появление в 1608 г. в Ам­стердаме рынка ценных бумаг. Правда, еще в XIV.B. в итальянских городах проходили операции купли-продажи венецианских обли­аций государственного займа, расписок и платежных обязательств генуэзского банка долевых акций германских рудников - «Kuxen», испанских и французских государственных рент. Все эти финансо­вые акгивы, а также высоколиквидные акции голландской Ост-Индской компании котировались и обращались на бирже Амстер­дама. Здесь уже не довольствовались покупкой или продажей ак­ций а играли на повышение или понижение, часто пользовались услугами маклеров. Причем акции Ост-Индской компании были номиналыыми. Чтобы противостоять спекуляции, ценные бумаги Ост-Индской компании не поступали в обращение, а акты купли-продажи записывались в специальные книги в соответствующий реестр Однако дивиденды и прибыли при продажах и покупках акций были вполне осязаемыми. В XVIII в. основу спекуляций на Амстердамской бирже составят британские ценные бумаги: акции английской Ост-Индской компании, Английского банка, Компании Южных морей и займы английского правительства.

Интересно отметить, что если товарные цены амстердамская биржа официально публиковала с 1585 г. (первоначально для 339 товаров в 1686 г. для 5J] товаров), то курсы акций не будут официально публиковагься до1747 г. Свое лидирующее положение ам-стердамская биржа сохранила до конца XVIII в.

В Лондоне операции с ценными бумагами стали осуществлять-ся на Королевской бирже с 1695 r.Rоyal Exchange). Около 1700 г. операции этого фондового рынка, которому было неудобно и теснона барже, переместилась в несколько кафе на Иксчейндж-алли. Здесь собирались спекулянты государственными акциями (кафе «Гарау-эй» и «Джонтан»), специалисты по морскому страхованию (в кафе Эдварда Ллойда) и страхованию от пожаров (кафе «Карси» и «У Тома»). В 1773 г. в Лондоне была основана отдельная Фондовая бир­жа, где активно действовали фондовые маклеры - «stock brokers».

Завсегдатаи лондонской фондовой биржи образовывали свое­образную иерархию. На вершине этой социально-финансовой пи­рамиды стояли крупные купцы, банкиры и золотых дел мастера. Второй уровень составляли маклеры, официально зарегистриро­ванные на бирже посредники, пользоваться услугами которых было обязательно до 1767 г. Внизу этой пирамиды сновали «джобберы» -неофициальные посредники, услуги которых стоили 7/8 - 3/4 % от сделки. Всего в середине XVJII в. на лондонской бирже котирова­лись акции около 60 государственных ведомств и акционерных компаний. Стремление к максимализации прибыли приводило к искусственному ажиотажу и громким скандалам. Самый известный из них - скандал с акциями Компании Южных морей, полу­чивший название «морского пузыря» - «Sea Bubble» в 1720 г.

По словам Ф.Броделя: «Заслугой великих бирж Амстердама и Лондона было то, что они обеспечили медленно утверждавшийся триумф бумажных денег - всех видов бумажных денег». Фондо­вые биржи стали самым чутким барометром состояния экономи­ки. Именно на них с падения акций начинались все мировые эко­номические кризисы с 1873 по 1998 г. В мае 1873 г. произошел крах фондового рынка в Вене, который уже в сентябре 1873 г. «аук­нулся» падением курсов акций на Нью-Йоркской бирже. Это был сигнал об исчерпанности рынка свободных капиталов. Затормози­лось строительство железных дорог, что потянуло за собой спад в связанных с ними отраслях. Стагнация переполненного товарами мирового рынка продолжалась до 1895 г.

Как заметил по поводу банков и бирж Ф.Бродель: «Хорошо из­вестно, что не бывает сколько-нибудь оживленной рыночной эконо­мики без денег. Деньги текут, падают «водопадом», деньги обраща­ются. Вся экономическая жизнь старается их уловить. Умножая чис­ло обменов, деньги всегда бывают в недостаточном количестве: рудники не дают достаточно ценных металлов, плохая монета мно­гие годы вытесняет хорошую, и всегда открыты бездны тезаврации. Решение проблемы - создать нечто лучшее, нежели монета-товар, зеркало, в котором отражаются и измеряются прочие товары; создагь деньги-символ. Именно это первым и сделал Китай в начале IX в. Но создать бумажные деньги и укоренить их в жизни - не одно и то же. Деньги из бумаги не сыграли в Китае той роли ускорителя капи­тализма, какая им принадлежала на Западе. В самом деле, Европа очень рано нашла решение, и даже несколько решений».

В Генуе, Флоренции и Венеции великим новшеством стал век­сель, проникший в финансовый оборот в ХIII в. В Венеции появи­лись первые облигации государственного займа, широко практи­ковавшиеся впоследствии в Голландии и Англии. Затем в котиров­ки фондовых бирж включились акции частных компаний и «банковские билеты» различного происхождения. Теоретики счи­тали, что номинальный объем всей этой «бумаги», фондовые обо­роты которой даже назвали «торговлей ветром», не должен превы­шать более чем в 3 - 4 раза массу металлических денег. Но в реаль­ности в Англии и Голландии в XVIII в. были периоды, когда он достигал соотношения 1:15!

В этом вторжении бумажных денег банки и биржи сыграли решающую роль. Они выбрасывали на рынок массу «бумаги», ко­торую можно было легко обратить в наличные. Ликвидность ре­шала все. Поэтому английские аннуитеты - свободно обращавши­еся выплаты по государственным займам с фиксированной сум­мой годового дохода, котировали намного выше французских рент. Продажа рент предполагала уплату пошлины и «бесконечную во­локиту» с участием нотариуса.

В экономической истории Запада трижды наблюдалось ненор­мальное «распухание» банков и кредита:

1. На рубеже ХIII - XIV в. во Флоренции. В это время опера­ции торгово-финансовых флорентийских домов охватывали всю Европу от Черного до Северного моря. Кредит, трансферт и вексель переводились по всей Европе и Ближнему Востоку. Особенно силь­ны были позиции флорентийцев в Англии. Риккарди, купцы из Лук- ки, финансировали завоевание Эдуардом I Уэльса. Флорентийцы Фрескобальди ссудили деньги Эдуарду II для войны с Шотландией. Барди и Перуцци сделали возможным для Эдуарда III начало Сто­летней войны в 1336 г. Но все закончилось крахом банка Барди в 1345 г., вызванном отказом Эдуарда III погасить долги (900 тыс. фло­ринов Барди и 600 тыс. флоринов Перуцци). Экономический спад и эпидемия «Черной смерти» середины XIV в. похоронили первую попытку к созданию общеевропейской финансовой системы.

2. Во второй половине XVI — первых двух десятилетиях XVII в. в Генуе. В основе успехов генуэзских купцов лежало не­сколько факторов. Во-первых, они смогли выступить в роли заи­модавцев испанских королей и переориентировать на Геную пото­ки испанского серебра. Во-вторых, они контролировали движение векселей через главные европейские ярмарки в Антверпене, Лионе и Медина-дель-Кампо. Череда испанских банкротств разрушили эту систему к середине XVII в..

3. В XVIII в. в Амстердаме. Амстердамский банк возглавил перемещение товаров, наличных денег и кредитных документов в четырехугольнике Амстердам - Лондон - Париж - Женева. Одна­ко, втянувшись в государственные займы, он не выдержал банк­ротства Франции в 1789 г.

Очевидно, что все эти периоды «переизбытка кредита» имели ряд особенностей. Во-первых, в качестве кредиторов выступали бан­ковские дома и банки практически неподконтрольные государству, либо использующие «свое» государство как один из инструментов проводимой ими финансовой политики. Во-вторых, развитие кре­дита обгоняло потребности экономики, в том числе и торговли, что заставляло банки обращаться к кредитованию зарубежных госу­дарств, чью военно-политическую мощь, внешнюю и внутреннюю политику банки не могли контролировать. Классическими примера­ми таких непредсказуемых должников стали Англия Плантагенетов, Испания Габсбургов и Франция Бурбонов. В-третьих, неизбежный рано или поздно отказ государств-должников погасить свои долги вызывал крах банков и кризис на фондовых рынках.