2.4. Человек и его внутренний мир

Как кажется, для большинства из нас каких-то отношений между не совсем понятным нашим собственным я и внутренним миром этого я просто нет. Так что здесь нет никаких проблем. Но мы можем не разглядеть здесь ничего просто потому, что редко задумываемся, если задумываемся вообще, об этих отношениях. Между тем, вопрос о них возникает только тогда, когда сама жизнь ставит его перед нами – когда привычные представления подводят, и у нас возникает потребность (иногда очень острая) выделить, отличить наше я от нашего внутреннего мира, посмотреть на него как бы со стороны. Тогда, скажем, возникает вопрос: «Что происходит со мной (не с моими взглядами, чувствами или мыслями, а со мной как живым существом)?»

И все-таки, возможно, это надуманная проблема и всякое копание в каком-то внутреннем мире, выяснение его парадоксов, каких-то различий между внутренним миром и человеческим я – это никому не нужное мудрствование, «философствование»?

Конечно, можно жить и с очень ограниченным пониманием не только самого себя, но и окружающего мира. Однако почему-то люди говорят: ученье – свет, неученье – тьма. Видимо, мало кому хочется жить во тьме или даже в сумерках. Люди инстинктивно тянутся к свету, к пониманию, знаниям. Как бы нам порой ни надоедало учение, это состояние временное и преходящее, чаще всего связанное с отсутствием интереса именно к тому, что нам приходится изучать, скажем, по обязанности или в ущерб другим познавательным интересам. Человек обладает ярко выраженной и присущей только ему тягой к познанию, исследованию.

Здесь же речь идет не об отвлеченном философствовании, а о практической важности видеть разницу между нашими знаниями и нами самими, о жизненной необходимости выяснить отношения между тем и другим. Если спросить, делаете ли вы различие между вашей одеждой и вашим телом, то ответ будет однозначно положительным. Любой нормальный человек знает разницу между рубашкой, которую он носит, и кожей собственного тела. Также, на самом деле, должно быть и в отношении между внутренним миром, его содержанием и нами, носителями этого содержания, между нашими убеждениями и нами самими, имеющими «за душой» эти убеждения.

Дело в том, что, коротко говоря, внутренний мир может быть разным и изменяться вплоть до своей противоположности, т.е. у человека может быть много разных идей, а человек один, единственен. Во внутренний мир могут входить и уходить из него разные идеи и убеждения, а человек для самого себя – непреходящ и неповторим. Для самого себя он незаменим и, как говорят гуманисты, однократен, т.е. жизнь нам дается один раз и именно нам: мне, тебе, ей, ему, – и никто другой не проживет за нас нашу собственную жизнь.

Если и дальше подумать в этом направлении, то можно установить один интересный факт: благополучие, счастье и удовлетворенность жизнью, жизнь в радость далеко не всегда зависят от наших убеждений. В жизни можно встретить сколько угодно довольных своим существованием либералов, консерваторов, коммунистов, верующих и неверующих, богатых и бедных, которые счастливы и уверены в себе – несмотря на то, что взгляды, профессии, образование этих людей могут быть очень разными. Значит, есть основание считать, что они столь благополучны не потому, что имеют такие-то и такие-то убеждения, а почему-то иному. С другой стороны, можно предположить, что если бы в мире существовали такие идеи, которые однозначно и гарантированно делали человека счастливым, то тогда в мире давно царило бы стопроцентное счастье и одно, «осчастливливающее» всех и каждого, мировоззрение или учение. Понятно, что этого в мире нет, хотя есть много благополучно живущих людей с различными взглядами. Однозначной связи между содержанием, идеями и убеждениями, наполняющими внутренний мир личности, и качеством ее жизни нет. И дело, видимо, не только в том, что у нас за душой, а в чем-то еще. Это «что-то еще» и есть, прежде всего, характер отношений между человеком и его взглядами, его внутренним миром.

Если мы присмотримся более внимательно к убеждениям того или иного человека и к тому, как он их выражает, то, скорее всего, сумеем кое-что заметить и сказать, какие же отношения сложились между ним и его взглядами.

Классифицируя эти отношения, можно выделить такие их типы: (1) автоматические, механические и бессознательные или неосознаваемые; (2) рабские, зависимые и бесчеловечные; (3) свободные, осмысленные и гуманные.

В первом случае человек не задумывается о своих взглядах и своем сознании. Он просто живет, более или менее успешно отражая мир и реагируя на него. Автоматизм его реакций, поступков и суждений говорит о нерасчлененности, слитности идейного багажа человека с ним самим («рюкзак вместе с содержимым намертво прирос к спине»). Человек не смотрит на себя со стороны и мало контролирует, анализирует или осмысляет течение своих мыслей и своей жизни. Таковы отношения между личностью и ее воззрениями у большинства из нас. Они не лишают нас возможности оценивать наши идеи, и мы делаем это от случая к случаю, особенно в те моменты, кода эти идеи нас «подводят». Но привычку к систематическому контролю и отчету в своих мыслях и действиях имеют немногие.

Однако, если убеждения человека или какая-то важная их часть становятся слишком отчетливыми и неоспоримыми для него самого, то налицо второй тип отношений между взглядами человека и им самим. В этом случае человек как бы заражается, заболевает идеями и становится фанатиком или догматиком. Они просто вытравливают сердцевину человеческого я и замещают его собой. Ну а если какие-то идеи становятся особенно навязчивыми, то не исключено, что начинается психическое расстройство, болезнь, названий у которой может быть много: паранойя, мания величия или преследования и др.

По поведению фанатика или догматика легко понять, что его верования в буквальном смысле «поглотили» личность, подменили ее собой. В таких случаях очевидно, что хозяин положения не человек, а идеи, вселившиеся в его внутренний мир и хозяйничающие там, диктующие человеку буквально все: что говорить, что делать, как оценивать внешний мир, что считать хорошим, а что плохим и т.д.

Личность превращается в раба того, что проникло, поселилось и живет в его сознании. Получается, что не человек живет с помощью своего мировоззрения, а убеждения живут и пытаются захватить внутренние миры других людей с помощью этого человека. По крайней мере психологически, фанатики и догматики все на одно лицо; различия в характере их теорий мало что меняют в их поведении. Они одержимы каждый своей идеей, считают ее не просто истинной, но и обязательной для всех других. Если же кто не хочет ее принимать, то он должен быть просто устранен, возможно, даже уничтожен, если не «перевоспитан» насильственно.

Напрасно стали бы возражать, что это преувеличение и такого в жизни не бывает. Именно это происходило практически во всех странах с коммунистическими режимами. А в Китае во времена так называемой культурной революции (60 – 70-е гг. ХХ в.) были организованы специальные лагеря для перевоспитания тех, у кого были взгляды, в чем-то отличные от официальных. (Через них прошло около 30 миллионов человек, погибло около 1 миллиона.) Так, казалось бы, далекая от насущных дел проблема: разобраться в самом себе, – обнаруживает прямое отношение к самым важным вопросам выживания человека, к самой сути не только внутриличностных, но и общественных отношений.

Ну а в чем специфика третьего типа отношений между человеком и его внутренней вселенной? Ответ на этот вопрос и прост, и сложен. Действительно, чтобы не превращаться в раба или слугу своих убеждений, которые не обязательно, точнее, наверняка, не абсолютно истинны и, конечно же, не единственны и не лучше всех в мире идей и убеждений, нужно как бы со стороны присматриваться к ним, быть критичным и осмотрительным относительно того, что они нам говорят, что предлагают делать или как жить. Видимо, важно помнить, что любое знание ограничено временем и местом, в нем могут быть ошибки, тем более что жизнь не стоит на месте, и что знаний, которых было достаточно вчера, сегодня может быть недостаточно. Но главное даже не в этом. Важно, кто хозяин положения в нашей голове и сердце, кто (что) важнее – убеждения или я человека, мировоззрение человека или сам он как таковой.

Принципом гуманизма является приоритет человека по отношению ко всем и всяким, в том числе и к своим собственным идеям, убеждениям и верованиям.

Какой бы хорошей ни была идея, человек всегда дороже и ценнее, и никому не дано право подчинять человека идее, жертвовать человеком во имя какой бы то ни было идеи.

Но вот здесь начинаются сложности. Можно привести немало примеров, когда человек жертвует жизнью во имя своих идеалов, во имя спасения другого человека, во имя безопасности своей родины и т.д. Подчеркнем: своей жизнью.

Да, среди человеческих жертв есть много таких, благородство и правомерность которых нельзя отрицать. Но полностью оправданными будут лишь самопожертвования, причем такие, которые совершались человеком сознательно, когда он понимал или чувствовал, что если он не совершит своего жертвенного поступка, то вся его последующая жизнь будет для него унизительной или постыдной, жалкой в его собственных глазах. Так что эти жертвы были совершены во имя утверждения жизни достойной и героической. Такие жертвы не напрасны. Они не низводят, а утверждают величие и ценность человеческой жизни.

Другая сложность, сопряженная с выяснением связей между человеческим я и его мировоззрением, с выстраиванием свободных и достойных отношений между я и его миром, касается выяснения того, что же такое это человеческое я, которое имеет внутренний мир и которое должно каким-то образом устанавливать с ним отношения и т.д. Здесь снова возникает сомнение в реальности этого я. Может быть, это что-то в действительности не существующее, всего лишь только буква, притом последняя в алфавите?

Так, на пути выяснения отношений между человеком и его внутренним миром мы столкнулись с необходимостью выяснить и уточнить, что такое я, личность, находящаяся в отношениях со своими идеями, знаниями, заблуждениями и убеждениями…

Попробуем разобраться в этом.