2. Проблема политического конфликта в гуманитарном знании.

Фридрих Ницше полагал, что любое понятие или концепт является истершимся остатком прежних метафор. В своих работах он пытался через «сухие» и «неуклюжие» понятия проникнуть, вскрыть то первоначальное, что заставило когда-то в один момент отчеканить словом ситуацию реальности. Этот поиск в дебрях языка и истории наговаривания часто приводит к итогу в виде практически полного растворения современного смысла. Однако все подобные изыскания в этимологии слов, кажется, должны помочь проникнуть в вековой мрак, обнаружить первую искру горящих ныне факелов, освещающих своими «предательскими» языками, по мысли Ницше, нашу жизнь.

Хотя из области политологии нам не стоит погружаться в философские дебаты, но чувствовать границу, за которой оканчивается свет наших факелов — политологического понятийного аппарата — необходимо. В противном случае узость мысли грозит заточением в выбранном круге понимания, оставляя в мнимой темноте иные областей, которые могут казаться внешними и изолированными – философия, поэзия, эмоции и др. Информация из чуждого нам, политологам, мира должны быть если и не приняты, как будто бы вы их адресант, но, как минимум, восприняты как знак иного смысла общей окружающей реальности. Как бы славно и ярко не горели наши с вами факела, они не должны освещать нам стены — признак того, что мы с вами в темнице, в которую себя сами заточили излишним доверием, гордостью и верой истину, которая только воздвигла границы. Истины, что усадила нас в келью и позволяет лишь иногда перестукиваться с соседом, который, быть может пал жертвой той же самой напасти, но, быть может, хочет достучаться до нас, приглашая в открытый неведомый мир.

Это отвлеченное вступление, возможно, будет поддерживать в нас огонь иного рода, который не даст окончательно уверовать в величавые столбы предметных областей политической науки, оставляя нам путь из этого прекраснейшего (или нет?) дворца в другие места.

«Конфликт» как слово берет свои корни от латинского conflictus, что означает сталкиваться вместе, противодействовать друг другу. Отбрасывая префикс «con-« (совместно, с чем-либо), корень flictus сам по себе означает столкновение, противоречие. Однокоренное англоязычное слово inflict обозначает навязывание чего-либо, причинение (ущерба), нанесение (раны, ущерба).

Однако употребление слова в Древнем Риме было гораздо более специфичным, чем смысл современных аналогов. С одной стороны, его употребление было относительно нечастым: такие классические римские авторы как Тацит, Тит Ливий и Юлий Цезарь, в своих работах употребляют однокоренные слова не более шести десятков раз. Лишь примерно в четверти случаев во вполне привычных для нас формах – conflictatus, conflictati, conflictum и др.

С другой стороны, лексическое значение данных слов было весьма специфичным, лишь отчасти описывая противоборство лидеров и общественных групп. Оно не несло в себе привычной нам аналитической функции, не выступало в качестве категории мышления, абстрактного способа представления ситуации. Даже наоборот, его употребление создавало вполне конкретный (даже материальный) спектр значений. Практически полностью употребление слова связано с описанием процессов противоборства человеческого тела и духа. Это и столкновение боевых порядков в сражениях, и испытания человеческой воли гонениями и травлей со стороны недоброжелателей и власть имущих, и претерпевание невзгод, получение физических ран, и испытание нуждой, даже невозможность реализовать свои естественные потребности. Примеры последнего вполне симптоматично встречаются при писании боевых походов Юлием Цезарем, когда в описании войско находится в состоянии конфликта не столько с противником в бою, сколько на марше, где его могут одолевать сильнейшие ветры и буря, недостаток пищи, различная зараза и хворь.

В этом отношении слово симметрично относилось как к ситуациям конфликта на уровне законов физики (получения повреждений от падения с лошади, трудности пробирающейся через узкие улочки пехоты), так и к ситуациям общественной борьбы (за позиции и статусы) и даже преодолению обстоятельств на ментальном уровне (конфликт духа).

В некотором общем виде «конфликт» представляется как борьба сил, процесс физического сопротивления, состояние излома, изгибания человека, войска или, в редких случаях, некоторой общественной группы. В этом отношении прилагательное adflicta, формы которого встречаются намного чаще, фиксирует состояние подорванных сил, слома духа, скованности.

Конфликт в древнегреческом примущественно описывается несколькими словами: извесным нам αντίθεση - “антитезис” и различными словами с общей основой - σΰγκρουσις, σΰγκρουστικος, σΰγκρουστος, σΰγκρουω (сугкроусис, сукроустикос, сугкроустос, сугкроуш).

В первое слово прочно связано с правилами построения взаимосвязанных контр-высказываний. Вариации второго обладают более широким спектром значений: коллизия (столкновение принципов или норм – т.е. тех же суждений); хлопанье в ладоши; быстрое чередование двух нот (т.е. некоторое несогласие звуков); змея (весьма значимый для греческой мифологии символ, совмещающий в себе мудрость и неизведанное опасное начало); одежда с соприкасающимися ворсистыми краями; соударение передних и задних копыт лошади.

При этом ряд данных слов связан с двумя лежащими в их основе элементами: σύ- (суг) (обозначает как множественность (оба, вместе); так и второе лицо, нечто к нему относящееся) и κρουσις (кроусис). Последнее является вполне самостоятельным словом, которое означает: 1) ударять, делать жест, соударяться, поражать; 2) постукивать по глиняному сосуду для проверки, в общем смысле – изучение, тщательное рассмотрение; 3) в метафорическом смысле вводить в заблуждение, жульничать; 4) играть на струнных музыкальных инструментах.

В самой Древней Греции практика ведения диалога была частью публичных политических процедур. В этом отношении говорящий – оратор, демагог- оказывается вовлечен в противодействие сил иного порядка: не столько физических, сколько коренящихся в способности соединить смысловые конструкции в те сочетание, которое выдержит словесные атаки. Эта греческая традиция “силы слова” в некотором смысле закрепляется в известных нам “языковых играх” софистов, принципах философствования Сократа, вниманию к музыке как некоторому говорению иным способом.

В целом древнегреческая традиция словоупотребления в значительной мере тяготеет к интерпретации конфликта как дискурсивного процесса. Подобное может быть сказано на основе анализа синонимов в русском языке: противоречие, несогласие.

Конфликтологическое изучение конфликта долгое время было контекстуальным, являясь частью проблем войны и мира, правления и применения вооруженной силы, народного недовольства и княжеских интриг, - всех подобных и достаточно частых тем философской мысли. Встречая первые размышления на данные темы в трудах мыслителей от Междуречья до Китая, мы не найдем абстрагированного, концептуализированного подхода к политическим конфликтам. Зарисовки о жизни правителей, если вспомнить наиболее известные работы Плутарха, социальная философия, исторические хроники, этические и религиозные трактаты не рассматривали проблему конфликта как особый объект и предмет непосредственного интереса. Противоречие как особая область анализа была растворена в ткани воспринимаемой истории, человеческого поведения, принципов «должного» и «непотребного». Глубокие поиски первых упоминаний о конфликтах наталкиваются на практически полное отсутствие подобного предмета интереса до Нового Времени. Если же эти попытки и можно признать успешными (темы конфликтов пронизывают огромное количество произведений, в том числе и художественных жанров), то исследователь в некотором смысле оказывается не у ручьев живительной мысли, которые должны привести искателя к полноводной реке проблемы, а у бескрайнего моря, где интересующие темы разбиваются волнами о берег, оказываясь неуловимыми. Когнитивные способности и методы анализа позволяют лишь, подобно многим маринистам, производить реконструкцию мысли, переводить ее в формы, которые можно расположить на каркасах структуры научного интереса.

Согласно базе данных Google Books, до 1600 года вышло 16 работ, в названии которых было использовано понятия конфликта, в следующее столетие – 289, в 19 веке – 191, в 20 веке – 12 078, с 2001 по 2010 – 5964.

В Европе слово, но еще не понятие, обнаруживает себя, согласно этимологическим словарям, в начале 15 столетия. К 1743 году появляется выражение «конфликт интересов», фиксируя появление групповых, которым через несколько десятилетий будет суждено провозгласить право политической наций на свободное развитие сначала в Северной Америке, а затем во Франции.

При этом если работы до 1800 года были преимущественно посвящены проблемам борьбы добра и зла на пути христианина (названия у работ были соответствующие: «Душевный конфликт в себе самом и победа над собой по средством веры»), то на фоне изменений в общественной жизни с начала 19 века наблюдается интерес к конфликтам в иных сферах и материях: политические, классовые, дипломатические, религиозные, военные и другие конфликты. На фоне распространения печатных средств информации, появления всеобщих систем образования, научной систематизации и обобщений, конфликт становится аналитическим понятием, категорией анализа. Понятие политического конфликта получило распространение в конце 19 века, когда она перешло в заглавия книг, став предметом исследования, проблемой. Одной из первых подобных работ стала книга Александра Харриса «Обзор политического конфликта в Америке, с начала агитационной кампании против рабства до периода реконструкции южных штатов».

Понятие конфликта. Отечественные исследователи конфликта А.Я. Анцупов и А.И. Шипилов, рассматривают конфликт как «...наиболее острый способ разрешения значимых противоречий, возникающих в процессе социального взаимодействия, заключающийся в противодействии субъектов конфликта и обычно сопровождающийся негативными эмоциями и чувствами, переживаемыми по отношению друг к другу».

Политический конфликт рассматривается как особенность социального, определяемого более широко. Российский исследователь конфликтов Коваленко обозначил понятием социальный конфликт «столкновение (противоборство) общественных сил, отдельных групп или лиц, происходящее в ходе разрешения осознанного ими противоречия, возникшего из взаимоисключающих интересов или способов их достижения». Учитывая, что понятие социального характеризует взаимодействие лиц в вопросах создания, поддержания и изменения норм, статусов и принципов распределения ресурсов в сообществах, существует достаточно прозрачная граница между социальным и политическим конфликтом.

Специфика политического конфликта отчасти лежит в определении самой области политического, а тут существует достаточный простор для интерпретаций. Если идти к предмету нашего рассмотрения со стороны философии и наиболее общих понятий, что мы начали делать с самого начала, то нужно учитывать несколько ключевых характеристик политики:

Во-первых, политический конфликт, как и любой другой, представляет из себя динамический процесс, в котором статичное положение элементов есть лишь существующая в момент времени данность, что всегда означает наличие потенциальной возможности для их изменения

Во-вторых, конфликт всегда означает наличие межсубъектных отношений, где стороны равны если не в отношении доступных ресурсов, то в отношении способности выступать действующими акторами.

Французский философ Жак Рансьер очень удачно зафиксировал данную особенность в своем диалектическом понятии политического, которое обозначает встречу двух гетерогенных процессов: полиции (процесса управления, состоящего в организации людей в сообщество и достижении консенсуса между ними, основанного на распределении мест и функций) и эмансипации (политики - процесса нахождения места, представления в существовавшем порядке непредставленных субъектов: пролетария, женщины, мигранта и пр.).

С другой стороны, существование политического конфликта возможно лишь в условиях наличия организационной структуры, способной осуществлять централизованные властные функции. В основном эквивалентом подобной организации является государство, которое формально поддерживает определенные принципы взаимодействий в сообществе. Наполнением политического конфликта становится борьба различных групп за доступ к подобным возможностям или с целью противодействия или изменения практик их осуществления.

Проблема субъектов конфликта. В основе постановки данного вопроса может лежать слабое наличие признаков, которые позволили бы определить сторону как субъект, а не объект взаимодействия. В общественной жизни субъектность может определяться по формальным (официальное наличие прав и свобод) и неформальным признакам (фактическое воздействие на общественно-политическую жизнь). Поскольку политические конфликты зачастую предполагают участие аппарата государства, то, с точки зрения практики, второй признак является ключевым, обозначая способность к ответному действию, достаточно явному сопротивлению тем или иным действиям активной стороны, которые могут быть зафиксированы в качестве факта.

В этом отношении аналитически неверно было бы относить к категории конфликта репрессии даже в форме массового государственного террора, если практика его исполнения не встречает явного, фиксируемого в общественных отношениях, отпора и противодействия, либо не является одной из сторон конфликта (военные действия и пр.). В этой ситуации есть основания относить подобные действия к сфере государственной политики и управления, тем более, что часто они имели под собой вполне конкретные правовые нормы: запрет на образование и создание политических партий в СССР по 6 статье советской Конституции; программа «Окончательного решения еврейского вопроса» с созданием концентрационных лагерей и средств уничтожения евреев в нацистской Германии и др.

Однако политические конфликты могут возникать в иных случаях, когда одна из сторон является пассивным участником. Подобные конфликты «субъект-объект» связаны с взаимодействием между негосударственными образования и группами. В этом отношении политический конфликт возникает, когда в обществе образуется группа(ы), которые публично оспаривают действия существующей государственной власти или пытаются выполнять часть из функций государства в локальных масштабах (например, проведение религиозной, расовой, национальной политики).

С другой стороны, политический конфликт сам по себе способствует появлению характеристик субъекта: как формированию интересов, так и видимому/публичному их выражения через различные формы противодействия. Можно сказать, что конфликт конституирует субъекта как действующую силу. По этой причине действительное существование каких-либо политических или социальных групп обнаруживает себя в конфликте, когда субъект организован и оказывает противодействие.

Функции конфликтов. Выделение подобной составляющей конфликтного взаимодействия во многом связано с популяризацией структурно-функционального и системного подходов в общественных науках, которые позволили вписать различные взаимодействия в существующие элементы общества.

Обычно выделяют конструктивные и деструктивные функции у конфликтов.

Деструктивные функции:

Истощение материальных, кадровых и иных (репутационных) ресурсов в результате конфликтного взаимодействия. Это связано с необходимостью мобилизации значительной их части на достижение искомых стороной целей.

Деструкция системы организационно-кадровых отношений в организации, сложившихся до начала конфликта. Какими бы ни были взаимоотношения в момент возникновения противоречий, противодействие, ставшее реальностью, резко изменяет их характер, создавая потенциал для внутреннего конфликта из-за динамичности изменения обстановки и сложности оптимизации отношений внутри организации.

Нарушение привычного порядка общественных и политических отношений, поскольку конфликт замыкает на себя внимание участников, создает новые установки. После конфликта это требует перестройки и восстановления существовавших отношений на межличностном и межгрупповом уровне.

Психологическое или физическое насилие, способное способствовать эскалации конфликта. Сама форма взаимодействия — противодействие — способно становиться генератором для поиска средств в целях нанесения максимального ущерба.

Формирование и закрепление стереотипных образов «других» в категориях «угрозы» или «врага», что способствует созданию негативных установок.

Закрепление в социальном опыте агрессивных способов решения проблем. Зачастую встречающееся стремление к достижению результата любой ценой, победы, ставшие результатом агрессивного давления, безальтернативное желание взять верх над оппонентом могут стать обычной практикой в подобных ситуациях социального взаимодействия.

Конструктивные функции

Происходит полное или частичное устранение противоречия. Конфликт высвечивает нерешенные вопросы, которые привели к возникновению непримиримых противоречий, а также интересы и позиции субъектов конфликта. Конфликт обладает потенциалом синтеза, создавая новые возможности. Будущее рождается в муках.

Ненасильственный конфликт низкой интенсивности позволяет ослабить психическую напряженность — реакцию участников на конфликт, одной из характеристик которого всегда являются негативные эмоции. Конфликтное взаимодействие способно снять у человека эмоциональную напряженность, вызванную осознанием трудноразрешимых противоречий. Впоследствии разрешение конфликта через компромисс или сотрудничество может и вовсе свести их на нет.

Конфликт является источником опыта в межличностных отношениях, широкомасштабные конфликты создают каналы для быстрой социальной мобильности. Процессы социализации и адаптации, сопровождающие человека, проходят и через плоскость конфликтных отношений, в значительной мере обогащая информацией о возможностях и вариантах преодоления противоречий. В первую очередь это характерно для начальных этапов конфликта, когда демонстрация персональных результатов может способствовать занятию более выгодной позиции, влиянию на общественное мнение. Наиболее выражено это в деятельности молодежи.

Успешный исход конфликта способствует легитимации и в некоторых случая легализации новых общественных групп, а также росту общего авторитета участников.

Универсальность конфликта. Тот факт, что историческое развитие человечество было сопряжено с возникавшими конфликтами, создало его универсальное понимание как фундаментального принципа общественного взаимодействия. И в этом отношении категория конфликта действительно покрывает все измерения человеческих отношений. Конфликт делает возможным осознанное или рефлексивное взаимодействие.

Можно выделить два подхода к универсальному пониманию конфликта. С одной стороны, конфликтное взаимодействие характерно для человеческих и других живых сообществ, являясь необходимой составляющей их жизни: от борьбы за ценные ресурсы в виде власти или добычи, до ежесекундной борьбы клеток живых организмов с бактериями. С другой стороны, подобная природа жизни позволила определить конфликт в качестве системной характеристики общества. В известной цивилизационной теории Арнольда Тойнби конфликт заставляет развиваться и погибать цивилизации, когда те неспособны ответить на брошенный вызов. У теоретиков социальных и политических систем (Т. Парсонса, Р. Мертона, Д. Истона, К. Дойча и др.) конфликт играет организующую всю систему функцию.

В некотором смысле конфликт делает возможным саму историю как цепочку больших и малых событий, изменяющих ее ткань. Во многом они создают хронологию, точки отсчета, ориентиры для понимания действительности.

Диалектичность. Взаимодействие субъектов создает фундаментальную характеристку конфликта – его диалектичность. В данном случае задача не подчеркнуть фундаментальность ряда классических положений диалектики Ф.Гегеля: закон отрицания отрицания; единства и борьбы противоположностей; перехода количества в качество и наоборот. Важно отметить фундаментальный принцип рефлексивного взаимодействия, итогом которого становится нечто новое, что не присутствовало в выраженной форме до начала конфликтного взаимодействия. В самой элементарной форме это может быть выражено принципом: 1+1=3. Диалектическое взаимодействие позволяет не просто соединять, но создавать ситуацию саморазвития и трансформации исходных сторон как по восходящей, так и по нисходящей траектории.

В случае субъктно-объектных отношений в обществе, вряд ли можно говорить о каком-либо саморазвитии ситуации в категориях значимых изменений. Наоборот, ситуация поддающегося усилиям субъекта объекта (кто бы не был на его месте) позволяет создать стабильные повторяющиеся отношения, формирующие соответствующий порядок. Как было отмечено ранее, в подобных ситуациях конфликт превращается в большей степени в управление. И в этом отношении, как демонстрирует история, человеческие сообщества могут проявлять характеристики как активного субъекта, так и пассивного объекта, сопротивление которого либо не фиксируется, либо проявляется на психологическом уровне. Последнее может быть выражено через общий принцип управления, сформулированном прусским королем Фридрихом II: «Думайте что хотите, но подчиняйтесь!».