12. Теория относительной депривации т.Р. Гарра.

В 1950-х и 1960-х годах в американской политологии произошла смена парадигмы, получившая название бихевиоралистской революции. Началось утверждение новых методологических принципов: использование строгих методов анализа; акцент на эмпирическом анализе политического поведения; ориентация на теоретические обобщения и создание «чистых теорий»; отделение исследовательской деятельности от ценностной составляющей и либеральный плюрализм (см.: Истон, 1997, p. 13–17). Подобная борьба внутри политологического сообщества против «сверхфактичного» характера работ традиционной политической науки нашла свое яркое выражение в работах представителей агрегативно-психологического подхода, особенно в работе Тэда Гёрра «Почему люди бунтуют» 1970 г. Данный теоретический подход находится на стыке психологии и социологии, а сам анализ причин возникновения революционного конфликта располагается в плоскости исследования детерминант политического насилия.

Основой данного подхода является более раннее исследование Дэвиса о влиянии неудовлетворенности населения условиями своего существования на вероятность возникновения восстаний и революций. В сущности, в своем анализе предшественник Гёрра опирается на утверждение А. де Токвиля, суть которого можно выразить в фразе о том, что «зло, которое долго терпели как неизбежное, становится непереносимым от одной только мысли, что его можно избежать» (Токвиль, 1997, с. 141). Исходя из данной концептуальной посылки, в ходе анализа Дэвис приходит к мнению, что «вероятность возникновения революции наиболее высока, когда продолжительный период объективного экономического и социального подъема сопровождается периодом резкой инверсии» (Davies, 1962, p. 6). В этой ситуации неосуществимость реализации растущих ожидания населения (J-кривая) сопровождается сильной фрустрацией (Davies, 1962, p.14). С другой стороны, также во многом следуя за Дэвисом, Гёрр опирается на психологические подходы относительно возникновения агрессии — теорию фрустрации-агрессии Долларда, Берковица и др. (см.: Гарр, 2005, с. 68-75). Таким образом, теория относительной депривации (ОД) Гёрра является более глубокой переработкой подходов его предшественников.

Сама ОД определяется как осознанное противоречие между ценностными ожиданиями людей и их ценностными возможностями. Ценностные ожидания – «это блага и условия жизни, на которые, как убеждены люди (здесь и далее курсив мой. — А. Н.), они могут с полным правом претендовать. Ценностные возможности — это блага и условия, которые они, по их мнению, могли бы получать и удерживать» (Гарр, 2005, с. 61).

Исследователь выделяет три формы общественных противоречий: убывающая депривация (групповые ценностные ожидания остаются относительно постоянными, а ценностные возможности воспринимаются как ограниченные); возрастающая депривация (возможности остаются относительно стабильными, в то время как ожидания увеличиваются или интенсифицируются); прогрессивная депривация (значительный и одновременный рост ожиданий и снижение возможностей).

Исходя из вышесказанного, суть подхода можно выразить через следующую логическую последовательность: широкое распространение осознания относительной депривации ведёт к недовольству, которое имеет тенденцию к политизации, которая, в свою очередь, имеет тенденцию к выражению через политическое насилие. При этом стоит отменить, что ОД сама по себе не является достаточным фактором для возникновения революции (Moshiri, 1991, p. 19).

Интенсивность чувства фрустрации, которое происходит от любых из трёх форм относительной депривации, зависит от: а) «среднего уровня» противоречия; б) «средней значимости» ценностей/потребностей (по Маслоу, Каплану, Хозелицу и др.), затронутой противоречием; в) количества альтернатив для деятельности и соотношения «классов ценностей», оказавшихся под воздействием противоречия; г) времени их воздействия.

В отношении иерархии ценностей Гёрр предполагает, что среди гетерогенного характера населения интенсивность ОД наиболее высока относительно разногласий, порождённых экономическими ценностями, нежели разногласий по поводу ценностей безопасности, коллективности, статуса и др. (Гарр, 2005, с. 112–115).

Исходя из этого, основой анализа становится определение доли населения, которое разделяет схожие чувства сильной депривации и того, относительно чего она возникает.

Как выразился Гёрр, «этот потенциал (коллективного насилия. — А. Н.) будет наибольшим в той стране, где большинство граждан остро ощущают себя обделенными в отношении целей, представляющих для них наибольшую ценность, и одновременно лишенными — как индивидуально, так и коллективно — конструктивных средств, открывающих доступ к достижению этих целей, и лишенными возможности действовать с помощью ненасильственных методов, повинуясь побуждениям своего гнева» (Гарр, 2005, с. 142).

Гёрр определяет следующие источники роста ожиданий: демонстрационный эффект (воздействие материальной культуры Запада через СМИ и образование); введение и распространение новых убеждений (идеологий или систем ценностей); изменение самоидентификации группы или их ценностных позиций.

Потеря правительством легитимности, что является ключевым для всех теоретиков революции, определяется Гёрром как важный фактор объяснения случаев гражданских волнений. При этом стоит отметить, что в своем анализе социолог использует аргументы теории рационального выбора, предполагая, что определение выгод и издержек недовольных групп, особенно их лидеров, формирует потенциал политического действия. В итоге баланс сил принуждения (относительная военная мощь правительства относительно оппозиционных партий; наличие или отсутствие организованных механизмов поддержки оппозиционной партии по сравнению со способами поддержки правительства; взаимодействие с политизированным недовольством) позволяет определить предел, величину и основные формы политического насилия.

Использование Гёрром концепции относительной депривации в качестве основы объяснения восстаний и революций вызвало острую критику, главными аргументами которой стали: относительность методов определения ОД и его численного значения при объяснении возникновения конфликтов, а также слабая подтверждаемость самой гипотезы в ходе альтернативных проверок (см.: Snyder, Tilly, 1972; Skocpol, 1997a, p. 102–105).

Данная критика во многом способствовала модификации Гёрром своей модели в более поздних работах, в которых потенциал политического конфликта стал определяться не только уровнем недовольства, которое выводится из структурного неравенства в обществах (степень, характер и границы ОД в обществе), но и диспозицией по отношению к конфликту (история успешных конфликтных взаимодействий, баланс военной мощи и наличие легитимных оснований для атаки режима), организационной сплочённостью политических сил (размер организации или движения, уровень внутреннего единства и способность к мобилизации) (см.: Gurr, Lichbach, 1981; Gurr, 1993).

При всей неоднозначности данного подхода он имеет одно огромное преимущество – понятийный аппарат теории имеет достаточно четкие количественные референты, что способствует построению прогностических моделей возникновения конфликта.