Типы и формы политических конфликтов.
Виды конфликтов. При выявлении и предупреждении любого конфликта возникает сложности, связанные с тем, что конфликт не проявляет себя в достаточной степени явно, чтобы быть обнаруженным общественной жизни. Множество конфликтов не доходят до общественно значимых форм, локализуясь на уровне индивидуальной психологии, межличностных, трудовых отношений. В этом отношении конфликт существует в латентной форме, не переносясь участниками на более широкие категории и принципы общественных взаимодействий.
В весьма условном виде это можно изобразить через нижеприведенную таблицу.
Вид конфликта |
Предмет конфликта |
Международный |
государственно-национальные интересы |
Социальный, политический |
государственная власть и общие принципы управления, социальной стратификации и мобильности |
Экономический |
доступ к ключевым для данного рынка преимуществам (покупатели, право собственности и пр.) |
Межэтнический, межрасовый, религиозный, межкультурный и др. |
коллективные ценности, принципы групповой жизни, различие в статусных позициях групп и пр. |
Трудовой, средовой конфликт (в малых группах) |
статусные позиции, ресурсы |
Межличностный, семейный |
личностные интересы, ценности, принципы (оценка отношения сторон к опыту) |
Внутриличностный |
оценка пережитого опыта |
Социальный конфликт – противоречия на уровне личности или социальных групп по поводу роли в процессе получения благ и возможностей (материальные блага, статус). Экономический конфликт - конкуренция субъектов хозяйственной деятельности за ресурсы, условия производства, новые технологии и сбыт продукции. Приведенная ниже классификация политических конфликтов объединяет условия и формы его протекания, характер участвующих субъектов: электоральные конфликты; конфликты внутри и между органами государственной власти; перевороты и революции; антагонистический дискурс политиков и лидеров мнений; межгрупповые (например, этнические группы) или межорганизационные конфликты; акции протеста и политические кампании; борьба квазигостударственных образований (мафия, вооруженные группы) в условиях дисфункции государственного аппарата.
Проблема интерпретации конфликта. При интерпретации характера конфликта нужно всегда учитывать, что любой конфликт может совмещать в себе черты других. Пренебрегая этим при анализе конфликта может произойти подмена понимания конфликта участниками установкой исследователя. Иными словами, в различных сообществах категории «социального», «политического», «семейного» и пр. могут быть совершенно иными, чем мы можем себе это изначально представить в виде абстрактной схемы.
По этой причине уместно обратиться к подходу американского социолога Гарольд Гарфинкеля, предложившего интерпретативный способ анализа – этнометодологию.
Данный подход призван рассматривать практическую деятельность лиц и групп, где объяснения есть способ истолкования, осмысления и идеализации конкретной ситуации акторами. Иными словами, акторы проявляют соответствующие взаимодействиям понимание ситуации. Их категории понимания действительности не носят универсального характера, являясь лишь тем, что можно обобщить из их практической деятельности: поступков, вербальных и невербальных реакций на ситуации. В действительной ситуации это будет означать, что категория «социального конфликта» для высокообразованного специалиста в Западной Европе будет означать вполне конкретные противоречия, которые он, скорее всего, сможет формально и достаточно четко изложить. Для жителя же отдаленной деревушки в Индии, а, вполне возможно, что и в провинциальном городке в США, категория «социального конфликта» будет означать нечто неопределенное, что он не сможет достаточно четко выразить. В этом отношении характерно, что в языках некоторых современных народов нет слов, которые бы «попадали» в матрицу категорий современной гуманитарной науки. Можно привести пример из языка чукотского этноса, в котором нет абстрактного понятия «свобода», а есть лишь выражение, применяющееся к конкретной ситуации - «сорвавшийся с цепи».
Преимущества данного подхода в том, что он позволяет выводить характер конфликта из анализа действительности. Например, в современных традиционных обществах в Африке, Азии, Латинской Америки политика может быть продолжением клановых, семейных отношений. Этнометодология помогает точнее определить значение и характеристики областей человеческой деятельности, что снижает вероятность неверной интерпретации, сделанной исходя из универсальных категорий.
Можно указать ряд характеристик конфликта, которые переводят его в разряд политических:- противоречие затрагивает значимые для общества проблемы;- вовлечены представители органов государственной власти.
Таким образом, неполитические противоречия могут перерасти в политический конфликт. Примером этого является проблема экологии.
Психологические основания политических конфликтов.
Агрессивное побуждение: фрустрация и агрессия
Фрустрация – синдром нереализованных ожиданий.
Агрессия – действия, содержащие намеренья обиды, оскорбления, причинения ущерба.
1. Фрустрация всегда приводит к агрессии в какой-либо форме.
2. Агрессия всегда является результатом фрустрации.
Все эмпирические исследования показывают следующее: несмотря на то что фрустрация иногда способствует агрессии, это бывает не столь часто. Видимо, фрустрация вызывает агрессию прежде всего у людей, которые усвоили привычку реагировать на фрустрацию или другие аверсивные стимулы агрессивным поведением.
Принимая во внимание эти рассуждения, Миллер, одним из первых сформулировавший теорию фрустрации — агрессии, незамедлительно внес поправки в первое из вышеприведенных положений: фрустрация порождает различные модели поведения, и агрессия является лишь одной из них.
Во-первых, как полагали Доллард и соавторы, в отношении побуждения к агрессии решающее значение имеют три фактора:
1) степень ожидаемого субъектом удовлетворения от будущего достижения цели;
2) сила препятствия на пути достижения цели;
3) количество последовательных фрустраций.
Автор предположил, что в подобных случаях выбор агрессором жертвы в значительной степени обусловлен тремя факторами:
1) силой побуждения к агрессии,
2) силой факторов, тормозящих данное поведение и
3) сходством каждой потенциальной жертвы с фрустрировавшим фактором.
Агрессивные тенденции: теория посылов к агрессии Берковица
Стимул может приобрести агрессивное значение, если связан с позитивно подкрепленной агрессией или ассоциируется с пережитыми ранее дискомфортом и болью. Стимулы, которые постоянно связаны с факторами, провоцирующими агрессию, или с самой агрессией, могут постепенно склонять к агрессивным действиям индивидуумов, ранее спровоцированных или фрустрированных.
Далее Берковиц утверждает: поскольку безуспешные попытки причинить вред тому, кто вызвал фрустрацию, сами по себе являются фрустрирующими, они фактически могут скорее усиливать, чем ослаблять стремление действовать агрессивно. Только успешные атаки, сопровождающиеся причинением ущерба объекту агрессии, способны ослаблять или полностью устранять агрессивное побуждение.
Когнитивный и эмоциональный аспект конфликтного взаимодействия.
Агрессивное возбуждение: теория переноса возбуждения Зильманна
Одним из наиболее любопытных аспектов теории Зильманна является положение о том, что возбуждение от одного источника может накладываться (то есть переноситься) на возбуждение от другого источника, таким путем усиливая или уменьшая силу эмоциональной реакции. Поскольку возбуждение не угасает немедленно, даже если реакция индивидуума предполагает его ослабление, остатки медленно исчезающего раздражения могут «вливаться в последующие, потенциально независимые (от данного стимула) эмоциональные реакции и переживания.
Подобные процессы могут также способствовать уменьшению вероятности появления агрессивных реакций или снижению их силы. Например, агрессия может быть ослаблена в некоторых ситуациях путем приписывания возбуждения источнику, не связанному с переживаемой злостью или с имевшей место провокацией.
Модель образования новых когнитивных связей Берковица
В своих поздних работах Берковиц подверг пересмотру свою оригинальную теорию, перенеся акцент с посылов к агрессии на эмоциональные и познавательные процессы и тем самым подчеркнув, что именно последние лежат в основе взаимосвязи фрустрации и агрессии.
В редакции 1989 года теория Берковица гласит, что посылы к агрессии вовсе не являются обязательным условием для возникновения агрессивной реакции. Скорее они лишь «интенсифицируют агрессивную реакцию на наличие некоего барьера, препятствующего достижению цели».
Зильманн доказывал, что «познание и возбуждение теснейшим образом взаимосвязаны; они влияют друг на друга на всем протяжении процесса переживания приносящего страдания опыта и поведения».
Он подчеркивал, что независимо от момента своего появления (до или после возникновения нервного напряжения) осмысление события, вероятно, может влиять на степень возбуждения. Если же рассудок человека говорит ему, что опасность реальна, или индивид зацикливается на угрозе и обдумывании своей последующей мести, то у него сохранится высокий уровень возбуждения.
Подобным же образом возбуждение может влиять на процесс познания. Зильманн доказывал, что при очень высоких уровнях возбуждения снижение способности к познавательной деятельности может приводить к импульсивному поведению.
Так, когда возникают сбои в познавательном процессе, обеспечивающем возможность подавить агрессию, человек, вероятнее всего, будет реагировать импульсивно (то есть агрессивно).
Исследуя, каким образом фрустрация приводит к агрессивному поведению, Берковитц предположил, что психические процессы потенциального агрессора тоже предопределяют его реакцию на фрустрацию.
В соответствии с данными положениями, подходящим способом научиться контролировать или устранять импульсивную агрессию представляется выработка конструктивных или неагрессивных привычек в ответ на провокацию.
На основании уже имеющихся данных можно заключить, что фрустрация иногда способствует агрессии, однако проявляется ее влияние или нет, зависит от нескольких опосредующих факторов. В данном разделе мы рассмотрим четыре таких фактора: 1) уровень фрустрации, испытываемой потенциальным агрессором; 2) наличие посылов к агрессии; 3) степень, в которой фрустратор является непредвиденным или неожиданным; 4) эмоциональные и когнитивные процессы фрустрированного агрессора.
Несмотря на отсутствие таких исследований, тщательный анализ имеющихся данных показывает, что интенсивность агрессивных реакций в причинно-следственной паре «фрустрация—агрессия» зависит от уровня фрустрации.
Подобные исследования стали основой агрегативно–психологического подхода к конфликту. В этом отношении нас будет интересовать теория Тэда Гарра, описанная в его работе «Почему люди бунтуют» 1970 г.
Данный теоретический подход находится на стыке психологии и социологии, а сам анализ причин возникновения революционного конфликта располагается в плоскости исследования детерминант политического насилия.
Основой данного подхода является более раннее исследование Джеймса Дэвиса о влиянии неудовлетворенности населения условиями своего существования на вероятность возникновения восстаний и революций. В сущности, в своем анализе предшественник Т. Гарра опирается на утверждение А. де Токвиля, суть которого можно выразить в фразе о том, что «зло, которое долго терпели как неизбежное, становится непереносимым от одной только мысли, что его можно избежать». Или «Только гений может спасти государя, предпринявшего попытку облегчить положение своих подданных после длительного угнетения» (А. де Токвиль «Старый порядок и революция»).
Исходя из данной концептуальной посылки, в ходе анализа Дж. Дэвис приходит к мнению, что «вероятность возникновения революции наиболее высока, когда продолжительный период объективного экономического и социального подъема сопровождается периодом резкой инверсии». В этой ситуации неосуществимость реализации растущих ожидания населения (J-кривая) сопровождается сильной фрустрацией. 1962.
С другой стороны, также во многом следуя за Дж. Дэвисом, Т. Гарр опирается на психологические подходы относительно возникновения агрессии — теорию фрустрации-агрессии Дж. Долларда, Л. Берковица и др.
Таким образом, теория относительной депривации (ОД) Т. Гарра является более глубокой переработкой подходов его предшественников.
Сама ОД определяется как осознанное противоречие между ценностными ожиданиями людей и их ценностными возможностями. Ценностные ожидания — «это блага и условия жизни, на которые, как убеждены люди [здесь и далее курсив мой — А. Н.], они могут с полным правом претендовать. Ценностные возможности — это блага и условия, которые они, по их мнению, могли бы получать и удерживать …».
Исследователь выделяет три формы общественных противоречий: убывающая депривация (групповые ценностные ожидания остаются относительно постоянными, а ценностные возможности воспринимаются как ограниченные); возрастающая депривация (возможности остаются относительно стабильными, в то время как ожидания увеличиваются или интенсифицируются); прогрессивная депривация (значительный и одновременный рост ожиданий и снижение возможностей).
Исходя из вышесказанного, суть подхода можно выразить через следующую логическую последовательность: широкое распространение осознания относительной депривации ведет к недовольству, которое имеет тенденцию к политизации, которая, в свою очередь, имеет тенденцию к выражению через политическое насилие. При этом стоит отменить, что ОД сама по себе не является достаточным фактором для возникновения революции.
Интенсивность чувства фрустрации, которое происходит от любых из трех форм относительной депривации, зависит от: а) «среднего уровня» противоречия; б) «средней значимости» ценностей/потребностей (по А. Маслоу и др.), затронутых противоречием; в) количества альтернатив для деятельности и соотношения «классов ценностей», оказавшихся под воздействием противоречия; г) времени их воздействия.
В отношении иерархии ценностей Т. Гарр предполагает, что среди гетерогенного населения интенсивность ОД наиболее высока относительно разногласий, порожденных экономическими ценностями, нежели разногласий по поводу ценностей безопасности, коллективности, статуса и др.
Исходя из этого, основой анализа становится определение доли населения, которое разделяет схожие чувства сильной депривации и того, относительно чего она возникает.
Как выразился исследователь: «Этот потенциал (коллективного насилия — А. Н.) будет наибольшим в той стране, где большинство граждан остро ощущают себя обделенными в отношении целей, представляющих для них наибольшую ценность, и одновременно лишенными — как индивидуально, так и коллективно — конструктивных средств, открывающих доступ к достижению этих целей, и лишенными возможности действовать с помощью ненасильственных методов, повинуясь побуждениям своего гнева».
Т. Гарр определяет следующие источники роста ожиданий: демонстрационный эффект (воздействие материальной культуры Запада через СМИ и образование); введение и распространение новых убеждений (идеологии или системы ценностей); изменение самоидентификации группы или их ценностных позиций.
Потеря правительством легитимности, что является ключевым для всех теоретиков революции, определяется Т. Гарром как важный фактор объяснения случаев гражданских волнений. При этом стоит отметить, что в своем анализе социолог использует аргументы теории рационального выбора, предполагая, что определение выгод и издержек недовольных групп, особенно их лидеров, формирует потенциал политического действия. В итоге баланс сил принуждения (относительная военная мощь правительства по сравнению с оппозиционными партиями; наличие или отсутствие организованных механизмов поддержки оппозиционной партии, по сравнению со способами поддержки правительства; взаимодействие с политизированным недовольством) позволяет определить предел, величину и основные формы политического насилия.
Использование исследователем концепции относительной депривации в качестве основы объяснения восстаний и революций вызвало острую критику, главными аргументами которой стали: относительность методов определения ОД и его численного значения при объяснении возникновения конфликтов, а также слабая верифицируемость самой гипотезы в ходе альтернативных проверок.
Данная критика во многом способствовала модификации Т. Гарром своей модели в более поздних работах, в которых потенциал политического конфликта стал определяться не только уровнем недовольства, которое выводится из структурного неравенства в обществах (степень, характер и границы ОД в обществе), но и диспозицией по отношению к конфликту (история успешных конфликтных взаимодействий, баланс военной мощи и наличие легитимных оснований для атаки режима), организационной сплоченностью политических сил (размер организации или движения, уровень внутреннего единства и способность к мобилизации).
Рассмотрим психологию конфликта на разных уровнях и состояниях взаимодействия. Феномен толпы и политический конфликт. Спонтанный и эмоциональный уровень
Толпа - контактная внешне не организованная общность, отличающаяся высокой степенью конформизма составляющих ее индивидов, действующих крайне эмоционально и единодушно.
Лидер (формальный или неформальный) – центр, периферия. Толпа – единодушно реагирует;Восприимчива;Вовлечена в действие;Потенциально аффективна: считает себя справедливой;Склонна к подражанию. Г. Тард.
Толпа формируется ситуативно. Отличается от организованных групп, хотя может трансформироваться из слабо организованной группы.
Толпа является частью политического конфликта: - при ситуативном реагировании;- при слабой организации участников;
- при отсутствии механизмов коммуникации;- при неинституционализированной мобилизации (неформальной).
Чувство – определенное напряжение или рационализированная эмоция.
Гнев и страх эмоциональное состояние с психосоматическими проявлениями.
Т.е. информация или события воспринимаются преимущественно эмоционально
Гнев – негативно утвердительный ответ на угрозу. Социальная ярость (групповое измерение индивидуальной) Примеры – забастовки, иммигранты, гомофобия, преступления на почве нетерпимости hate crimes. Отпор.
Страх – негативно восприимчивый ответ на угрозу. Страх страха. Формирование жертвы.
Неопределенная угроза (террор, нечеткость угрозы) неопределенна в своем негативном потенциале, соответственно, действует максимально деструктивно. Великий страх – Париж 1789. Монголы.
Недоверие – неопределенно негативный. Друг или враг. Нерешенный когнитивный диссонанс.
Пренебрежение. Смех. Чувство власти над ситуацией. Гитлер и анекдоты про евреев. Анекдоты про чеченцев?
Вина и стыд. Негативно подчиняющаяся. Несоответствие общезначимым принципам. Порождает когнитивный диссонанс. Немцы по отношению к евреям. «Мобилизация вины» М. Л. Кинг. Вина белого человека – наше право требовать прав. Поляки, украинцы, крымские татары.
Унижение (честь, гордость, достоинства). Негативно подавляющая. Травма. Основа мобилизации.
Феномены каузальной атрибуции и «зеркальных образов».
Каузальная атрибуция. Т.е. приписывание причин. Феномен межличностного восприятия. Заключается в интерпретации причин явлений или поступков другого лица в условиях недостаточной информации.
Г. Келли, Л. Рос, Хайдер.
Фундаментальная ошибка атрибуции. Склонность к преувеличению влияния личных качеств на поступки человека при его оценке, а также склонность объяснять собственное поведение объективными факторами.
Масуда и Нисбетт отметили, что степень ошибки зависит от культуры человека. Т.е. представители «индивидуалистических культур» будут, скорее, склонны к подобной ошибке, чем представители коллективистской.
В политической психологии хорошо известен феномен «зеркальных образов». Он проявляется в том, что участники конфликта воспринимают и оценивают одни и те же события столь различным образом, что их оценки данных событий приобретают зеркальный, т. е. диаметрально противоположный характер, при явно выраженном эмоционально отрицательном отношении к сопернику. Исследования американских политологов и психологов американского и российского восприятия одних и тех же фактов, например торговли оружием, патрулирования подводных лодок у берегов других стран, выявили, что эти факты оценивались как более опасные и враждебные, когда они исходили от противоположной стороны. Например, американское правительство рассматривало советское вторжение в Афганистан аналогично тому, как советское правительство рассматривало американское вторжение во Вьетнам.
Когнитивный аспект
Когнитивный диссонанс Л. Фестингер 1957 г.
В общем виде это нарушение логики связи в сознании человека, когда знания, убеждения или поведенческие установки относительно какого-либо объекта носят противоречивый характер. Т.е. наблюдается потеря исходной причинно-следственной связи.
Имеет значение при формировании идентичности. Препятствует формированию положительного образа.
Пример: житель Петербурга – говорит по-русски, ведет себя спокойно.
Живет в Петербурге – ведет себя вызывающе.
Ведет себя вызывающе – хулиган, болельщик, пьяный, молодежь.
Не говорит по-русски, выглядит иначе, находится в группе. – кто-то другой… «Понаехали тут!»
Причина этого в том, что сознание человека не терпит диссонанса в знаниях. Шизофрения (расколотое сознание). Обычный человек пытается избежать этого рационализируя несоответствие через понятия, категории.
Пример против власти, но работаю в государственной структуре.
Рационализация: нужно зарабатывать деньги, кто-то должен это делать, пользу можно и здесь приносить.
Фреймирование и стереотип
Понятие «фрейм» (рамка или кадр) американский социолог Ирвин Гоффман. Понятие более широкое, чем стереотип (отпечаток). Когнитивная структура, удерживаемая в памяти и служащая указателем механизмом интерпретации нового опыта. Ключ от двери, характер которого определяет то, что мы за ней видим.
Это некоторое «сито», которое позволяет просеивать и организовывать сложную информацию, объединяя ее в известных категориях. Пресловутые «розовые очки», которые носит оптимист или темные очки пессимиста.
Стереотип
Процесс обобщения воспринимаемых характеристик группы представителями другой группы.
Стереотипы относительно устойчивы. Могут самоусиливаться.
Могут модифицироваться: - события (вовлеченность); - информация (медленнее). - связаны с культурой «low-context» «high-context».
Индивидуалистическая или коллективистская культура (южноафриканская идея убунту: я существую, поскольку существуем мы)
Пример: мигранты, лица без регистрации.
Формирование образа «Другого».
Разделение на группы «свои» «чужие», «друзья» - «враги». К. Шмитт. Поляризация. Враг – угроза. Угроза это способность чего-то ограничить предпочитаемые взаимодействия или лишить объекта их. Негативный стереотип – стереотип угрозы.
Стереотип проблематизируется т.е. становится общезначимым предметом отношений. Что нам делать с мигрантами? Почему они не могут себя вести также?
Эта проблематизация связана тем или иным образом с нереализованными потребностями, в чем ИХ причина.
Потребности – внутренние функциональные или психологические ощущения недостаточности чего-либо.
Уровни потребностей по Маслоу. Физиологические: голод, жажда, половое влечение и т. д. Экзистенциальные: безопасность существования, комфорт, постоянство условий жизни. Социальные: социальные связи, общение, привязанность, забота о другом и внимание к себе, совместная деятельность. Престижные: самоуважение, уважение со стороны других, признание, достижение успеха и высокой оценки, служебный рост. Духовные: познание, самоактуализация, самовыражение, самоидентификация. Формирование фрейма и стереотипов.
Каналы: - образование (теория гегемонии А. Грамши). - медиа (пример из СМИ про «уроженцев Кавказа») - публичные места (места публик) - сети доверия.
Способ: - дискурс - коллективная память (история, события) - символы и символическая политика (материализованный, закрепленный дискурс)
Механизмы: Делегитимация: рассмотрение группы как нарушающей общие нормы и права, выведенные за это из разряда равных, «хороших». Агрессоры, мерзавцы, идиоты, террористы, преступники, нацисты, коммунисты, безответственные, бездельники. Приклеивание ярлыков. Оправдание стратегии и действий. Обесчеловечивание (дегуманизация). Моральное исключение и проблема смертной казни. Выведение лиц в категории, к традиционно допустимо иное отношение. Варвары, грязь («Ночи и туман» Э. Геллнер), недочеловеки, люди второго сорта, человеческий материал, быдло, больные, ненормальные, бомжи, заразные. Пропаганда. Концлагерь («объекты» и «фигуры»), колониальная политика, ведение военных действий, органы государственной власти, собственники и пр. Геноцид, этнические чистки, нарушение гражданских прав. Жертва и мученичество (враг, насилие, травма, общая память).
Идентичность – ассоциирование себя с определенной группой или способом деятельности, которая может быть общезначима (кто вы?). Является агрегированным выражением фреймов и стереотипов, как отношения к различным элементам общественной действительности (группам).
Конфликт и генезис политического субъекта
Конфликтное взаимодействие означает принцип противоречия, т.е. наличия нескольких элементов. В этом отношении конфликтное взаимодействие обозначает элементы противоречия.
Субъект означает способность действовать отдельно от другого действующего. Т.е. оказывать противодействие, быть причиной, обнаруживать себя.
Применительно к политическому конфликту это означает способность выражать требования общезначимого характера или осуществлять такие действия, которые требуют противодействия или вмешательства органов политической власти. Т.е. процесс формированием множества целого. Вещь в себе переходит в вещь для себя. Делегирование субъекта от индивидуальных воль целому. Т.е. в таком конфликте вместе с субъектом появляется его субъективность – отличность, манифестируемая действием. «Кучма – геть!». Тогда появляется потенциал события, в т.ч. абсолютного события – социальной революции. Аббат Сиейс написал произведение «Что такое третье сословие?». Манифестация права нации вершить судьбу Франции.
Политические конфликты при авторитарных и тоталитарных режимах.
Тоталитарный политический режим — это режим «всепоглощающего властвования», который беспредельно вмешивается в жизнь граждан, включая всю их деятельность в объеме своего управления и принудительного регулирования.
Признаки тоталитарного политического режима:
1. Наличие единственной массовой партии во главе с харизматическим лидером, а также фактическое слияние партийных и государственных структур. Это своего рода «партия-государство», где на первом месте во властной иерархии стоит центральный партийный аппарат, а государство выступает в качестве средства реализации партийной программы;
2. Монополизация и централизация власти, когда такие политические ценности, как подчинение и лояльность по отношению к «партии-государству», являются первичными по сравнению с ценностями материальными, религиозными, эстетическими в мотивации и оценке человеческих поступков. В рамках этого режима исчезает грань между политическими и неполитическими сферами жизни («страна как единый лагерь»). Вся жизнедеятельность, включая уровень частной, личной жизни, строго регламентируется. Формирование органов власти на всех уровнях осуществляется через закрытые каналы, бюрократическим путем;
3. «Единовластие» официальной идеологии, которая посредством массированной и целенаправленной индоктринации (СМИ, обучение, пропаганда) навязывается обществу как единственно верный, истинный способ мышления. При этом упор делается не на индивидуальные, а на «соборные» ценности (государство, раса, нация, класс, клан). Духовная атмосфера общества отличается фанатичной нетерпимостью к инакомыслию и «инакодействию» по принципу «кто не с нами — тот против нас»;
4. Система физического и психологического террора, режим полицейского государства, где в качестве базового «правового» принципа господствует принцип: «Разрешено только то, что приказано властью, все остальное запрещено».
К тоталитарным режимам традиционно относятся коммунистические и фашистские.
Авторитарный политический режим
Авторитарный режим — это недемократический государственный строй, характеризующийся режимом личной власти, «самочинными» диктаторскими методами правления.
Основные признаки авторитарного режима:
1. Власть носит неограниченный, неподконтрольный гражданам характер и концентрируется в руках одного человека или группы лиц. Это может быть тиран, военная хунта, монарх и т.д.;
2. Опора (потенциальная или реальная) на силу. Авторитарный режим может и не прибегать к массовым репрессиям и даже пользоваться популярностью среди широких слоев населения. Однако, в принципе, он может позволить себе любые действия по отношению к гражданам с тем, чтобы принудить их к повиновению;
3. Монополизация власти и политики, недопущение политической оппозиции, независимой легальной политической деятельности. Данное обстоятельство не исключает существования ограниченного числа партий, профсоюзов и некоторых других организаций, но их деятельность строго регламентируется и контролируется властями;
4. Пополнение руководящих кадров осуществляется путем кооптации, а не предвыборной конкурентной борьбы; отсутствуют конституционные механизмы преемственности и передачи власти. Смена власти нередко происходит через перевороты с использованием вооруженных сил и насилия;
5. Отказ от тотального контроля над обществом, невмешательство или ограниченное вмешательство во внеполитические сферы, и, прежде всего, в экономику. Власть занимается, в первую очередь, вопросами обеспечения собственной безопасности, общественного порядка, обороны и внешней политики, хотя она может влиять и на стратегию экономического развития, проводить активную социальную политику, не разрушая при этом механизмы рыночного саморегулирования.
В этой связи авторитарный режим нередко называют способом правления с ограниченным морализмом: «Разрешено все, кроме политики».
Авторитарные режимы можно подразделить на жестко авторитарные, умеренные и либеральные. Выделяют еще и такие типы, как «популистский авторитаризм», опирающийся на уравнительно ориентированные массы, а также«национал-патриотический», при котором национальная идея используется властями для создания либо тоталитарного, либо демократического общества и др.
В число авторитарных режимов включают:
абсолютные и дуалистические монархии;
военные диктатуры, или режимы с военным правлением;
теократию;
персональные тирании.