Идеализация политики

Отмеченная индифферентность большинства населения к «технологической» стороне политики, к правилам политической игры ведет к тому, что в сознании российских избирателей не находят адекватного отражения институты политической системы. Для русского политического сознания характерно восприятие борьбы политических групп, с одной стороны, через активность их лидеров, а с другой — через столкновение идеологий, проповедуемых политиками. Зачастую избиратель не видит за деятельностью лидера работы партийного механизма, а за политическими конфликтами — борьбы групповых интересов политиков. Поэтому голосование за партии для избирателя — значит голосование за лидера или за идею.[…]

Поляризация политических взглядов

Характерное для русской политической культуры резкое деление общества на сторонников противоборствующих идей, полярность политического сознания обнаруживаются и в электоральном поведении. Свидетельством о расколотости общественного мнения является распределение основной массы голосов к «полюсам» идеологического противостояния.

Помимо идеологической разобщенности в электоральном поведении должен отразиться и «разрыв» культурного пространства России, традиционно трактуемый как оторванность интеллектуалов от народа. Очевидно, что существуют серьезные отличия в отношении к выборам и в электоральном поведении представителей различных социальных групп. При этом разница проявляется в результатах голосований. Ярким примером такого «разрыва» культурного пространства служат противоположные политические предпочтения столичных городов (Москва и Санкт-Петербург) и провинции.

Действительно, сопоставление результатов федеральных выборов последних лет в большинстве российских регионов с итогами голосований в Москве и Санкт-Петербурге дает картину разительных отличий и прямо противоположных политических предпочтений. Например, в декабре 1993 г. объединения «Выбор России» и «Яблоко» получили в Москве 35 и 12%, в Санкт-Петербурге — 27 и 21% соответственно. По России в целом результаты названных объединений были значительно скромнее — около 15 и 8%. Для «Выбора России» итоги голосования в Москве были рекордными. Здесь был получен наибольший процент голосов избирателей. Аналогичными были результаты выборов для «Яблока» в Санкт-Петербурге. Сходные примеры можно привести и по федеральным выборам 1995 г.

Повторяющимся фактом здесь являются противоположные оценки политической действительности «интеллигентскими» городами и «провинцией». Похожие явления наблюдаются при сравнении поведения избирателей крупных промышленных и научных центров, например Екатеринбурга и Перми, с другими регионами.

Национальный и религиозный факторы электорального поведения

Важнейшими аспектами самоидентификации избирателей выступают национальный и религиозный. На основе рассмотрения проблем отношения наций в России в рамках предыдущего параграфа можно констатировать, что в целом для российского общества характерна слабость национального и религиозного факторов в сознании населения по отношению к внутрироссийским проблемам, Правда, существует и другая тенденция: в последние годы избирательные кампании в ряде регионов выявили более или менее агрессивный национализм местных народностей в отношении этнических русских (интересно, что религиозные различия не являются первопричиной конфликтов, а лишь служат дополнительным аргументом их националистической подоплеки).

До сих пор на федеральных выборах национальный и религиозный факторы уступают по своему значению социальному и идеологическому. Об этом свидетельствует, например, отсутствие сопоставимых по степени влияния с крупными партиями общероссийских религиозных или каких-либо национальных политических объединений. Отчасти это объясняется тем, что число представителей любой этнической общности существенно меньше, чем русского населения, а религиозный фактор сейчас в России не имеет значимой политической актуальности. Отчасти — тем, что русские как преобладающий этнос, который мог бы создать общероссийскую националистическую партию, не склонны вводить национальное измерение в политику.