Литература

1. Топоров В. Н. «Бедная Лиза» Карамзина: Опыт прочтения. М., 1995.

2. Бухаркин П. Е. О «Бедной Лизе» Н. М. Карамзина (Эраст и проблема типологии литературного героя) // XVIII век. Сборник 21. Памяти П. Н. Беркова. СПб., 1999. С. 318-326.

3. Кочеткова Н. Д. Литература русского сентиментализма. СПб., 1994.

4. Кросс А. Разновидности идиллии в творчестве Карамзина // XVIII век. Сборник 8. Державин и Карамзин в литературном движении XVIII - начала XIX века. Л., 1969. С. 210-228.

5. Шенле А. Между «древней» и «новой» Россией: руины у раннего Карамзина как место «modernity» // Новое литературное обозрение. 2003. № 59.

6. Юханнисон К. История меланхолии. О страхе, скуке, чувствительности в прежние времена и теперь. М., 2011.

8. Тема поэта и поэзии в русской культуре 18 века

«Разговор с Анакреоном» М. В. Ломоносова (1756-1761)

Вопросы:

1. В каком жанре написано это стихотворение?

2. Почему Ломоносов выбрал в собеседники Анакреона?

3. Какой жанр связан в литературе с именем Анакреона?

4. Какой жанр связан с именем Ломоносова?

5. О чем разговаривают Анакреон с Ломоносовым?

6. Какие музыкальные инструменты упоминаются в этом стихотворении?

7. В чем видит назначение поэзии Анакреон?

8. В чем видит назначение поэзии Ломоносов?

9. Зачем Ломоносов вызывает из прошлого тень Катона?

10. Что означает в контексте этого стихотворения забавы и угрюмство?

11. Что предпочитает Ломоносов? Кому – Анакреону или Катону – он следует?

12. Какой живописный портрет рисует Анакреон? Каков жанр этого портрета?

13. Какой живописный портрет рисует предлагает Ломоносов? Каков его жанр?

«Евгению. Жизнь Званская» Г. Р. Державина (1807)

Вопросы:

1. В каком жанре написано это стихотворение?

2. Сколько строф оно насчитывает? Чем мотивировано такое их число?

3. Как устроено пространство этого стихотворения?

4. В чем смысл противопоставления Петрополя и Званки?

5. В какое время вписано действие в этом стихотворении?

6. Какой маркер времени является основным в этом стихотворении?

7. Какой маршрут совершает хозяин Званки в пространстве своего поместья?

8. Где начинается этот маршрут и где заканчивается?

9. Чем занимается хозяин поместья в течение дня?

10. Какое место занимает в стихотворении оптическая тема?

11. Какую функцию выполняют в сюжете живописные изображения?

12. Как оформлена в стихотворении тема смерти?

13. На какие строфы приходится эта тема?

14. Боится ли смерти хозяин Званки?

15. С какой просьбой он обращается к Евгению?

16. Какая тема доминирует в этом стихотворении?

17. Какое место занимает в стихотворении искусство?

18. Кто из персонажей этого стихотворения выполняет креативную функцию? В чем она заключается?

19. Какое место отведено в стихотворении органам восприятия?

20. Какие жанровые модели разыграны в этом стихотворении?

21. Какое значение в развитии главной темы имеет упоминание руин?

22. Что противостоит в державинском стихотворении руине и забвению?

Распад культурно-государственного синтеза отражается и на характере литературного процесса. Государственная тема перестаёт быть центральной, и поэтическое вдохновение ищет новых источников. Развивается любовная лирика. Высокие жанры отходят на периферию литературного процесса. Высокий пафос сохраняется в стихах, посвящённых поэту и поэзии. Поэт, а не государь становится предметом поэтического восторга. Тот религиозно-мифологический потенциал, который прежде был отнесён к государству и монарху, переносится на саму культуру. Теперь поэт, а не царь посредничает между Богом и человечеством. Из мифологии государства возникает мифология поэта.

Во второй половине XVIII века стихотворное славословие, долгое время существовавшее в рамках церемониальной культуры, стало приобретать самостоятельное, обособленное значение. Похвальные «слова», поникнув в сферу частной жизни, обрели новых адресатов, в числе которых оказались поэты. Так, например, в 1730 году Ф. Прокопович откликнулся на первую сатиру А. Кантемира похвальным стихотворением «К сочинителю сатир». В 1740-е годы в роли панегирика выступали похвальные оды. Все они были обращены к царствующим особам. Но в следующие десятилетия панегирическая поэзия значительно расширила свою тематику и обрела новые формы. Поэты стали адресатами панегириков в 1780-е годы, когда в российском обществе стало формироваться представление о литературном труде как общественном служении особого рода. В форме стихотворной похвалы формулировалось отношение к поэтическому творчеству вообще, определялось собственное творчество панегириста в ряду поэтов. Панегирики поэтам сохраняли окказиональный характер. Наряду с публикацией панегириков в периодической печати существовали и другие способы их презентации: пересылка по почте, передача адресату через посредника, распространение в списках. Панегирик должен был состоять из вступления или»приступа», включающего выражение лирического восторга, предложения темы, её истолкования, доказательства и заключения с изъявлением любви и почтения к адресату. Ещё один характерный топос панегирика – мотив невозможности выразить свои чувства. Панегирик может завершаться топосом славы, не знающей границ в пространстве и во времени. В тех случаях, когда автора панегирика и его адресата связывали бщие интересы или личные отношения, хвалебное стихотворение приобретало характер дружеского послания. Этот стихотворный жанр постепенно завоевывал себе место в поэзии. Много панегириков хранится в Российской национальной библиотеке в фонде Державина.

Самое прямое отношение к окказиональной литературе имеют фунеральные (похоронные) жанры: это церковная служба и надгробная проповедь, девизы и надписи на эмблемах и гробах, ода на смерть, элегия на смерть, стихи на гробницу и эпитафии. Слово воплощенное и произносимое пронизывает всё ритуально-архитектурное целое погребального обряда. В сокровищницу русской поэзии вошли такие шедевры погребальной лирики, как «На смерть князя Мещерского» или «Снигирь» Державина; «Слово на погребение Петра Великого» Ф. Прокоповича ещё в начале XIX века считалось образцом жанра. Статус императора или военачальника был всем очевиден, очевидны и панегирические черты в посвященных им фунеральных жанрах. А поэт? Профессии писателя в XVIII веке ещё не было, и как таковая она появится ещё не скоро, но писательское ремесло уже было и было писательское самосознание, поэмы у темы «смерть поэта» в XVIII веке есть свое социальное измерение. Поэты ещё при жизни задумывались о том, что о них напишут после смерти. Надпись на надгробии Ломоносова попала в «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772) Н. И. Новикова, и это н единственная эпитафия в «Опыте…». Последним словом о поэте становится эпитафия. Она закрепляется не только на бумаге, но и в камне. Особенно наглядны двустишия Я. Б. Княжнину (1791 год, Смоленское кладбище):

Твореньи Княжнина Россия не забудет,

Он был и нет его; он есть и вечно будет

И В. И. Лукину (1794 год, Лазаревское кладбище):

Я умер! Здесь мой сокрыт во гробе прах.

Я духом жив и буду жить у искренних людей в сердцах.

Иногда ода на смерть завершается эпитафией. Так писал, например, Державин. Стихи и элегии на смерть поэта появились позже эпитафии, равно как и сам элегический жанр. Они появляются на рубеже 1760-1770-х годов и сразу попадают в «Опыт исторического словаря» Новикова. Волну эпитафий вызвала кончина А. П. Сумарокова в 1777 году. Кончина писателя – поэта и драматурга – впервые дала повод выразить публично печаль и глубину утраты для отечественной словесности. Эпитафия и элегия на смерть поэта к концу XVIII века говорит только о таланте и вечной славе покойного, значение которого для общества далеко переходит границы любой табели о рангах.