Глава 2

_I

Природные и культурные основы неравенства и власти

55

ритуалами. Существует неписаная этика поведения (нельзя доносить о жестокостях офицерам, нельзя защищать молодых и проч.). С точки зрения старослужащих данная система обеспечивает процесс воспита­ния и обучения молодых военнослужащих.

Все попытки гражданской общественности поднять эту проблему в печати, как правило, наталкиваются на замалчивание ее военными. В то же время внутренние попытки борьбы офицерского состава с системой данных отношений не привели к ее искоренению в армии. Только в по­следние 10—15 лет эта тема стала предметом активного обсуждения, в частности, в «военной социологии» (Марченко 1993; Образцов 1996; Бочаров 2000). Однако, к сожалению, ее существование не совсем пра­вильно интерпретируется только недостатками воспитания в советском и современном постсоветском обществе, общим развалом Вооруженных Сил в стране и разрешением призывать в армию ранее судимых лиц.

Очевидно, что эти причины сыграли важную роль в масштабах рас­пространения «дедовщины» в целом. Однако в реальности данные от­ношения представляют собой более широко распространенный в исто­рии феномен. В дореволюционной России подобные явления существо­вали во многих военных и гражданских учебных заведениях (так назы­ваемые «цук», «подтяжка»). В частности, они описаны А.И. Куприным в «Юнкерах». Данный пример далеко не единственный. В специальной, но особенно в художественной литературе содержится множество яр­ких иллюстраций грубого, унизительного отношения старшекурсников к младшим ученикам в средних и высших учебных заведениях (как гражданских, так и военных) не только России, но и других стран. В. Овчинников, например, в книге «Сакура и дуб» описал подобные нра­вы, распространенные в современных английских публичных школах-интернатах.

Элементы неуставных отношений имеются не только в российских (советских) Вооруженных Силах, но л во всех других армиях современ­ных государств.

В основе этого явления находится комплекс различных факторов: обладание старшими информацией о законах и традициях функциони­рования данной группы, их лучшая корпоративная организованность, сплоченность, связи с вышестоящими органами управления, нередко физическая сила.

Даже там, где никакой жесткой иерархии не имеется, в неявно вы­раженной форме определенное представление старших о своем приви­легированном положении присутствует. В студенческой среде это, на­пример, может выражаться в том, что студенты старших курсов пыта­ются переложить на младшекурсников порученные им администраци­ей разовые поручения и т. д.

Аналогичные элементы дискриминации присутствуют не только среди тинэйджеров, но и в коллективах взрослых. Помимо разницы в заработной плате (отражающей разницу в квалификации) на последних нередко возлагают дополнительные неоплачиваемые поручения, в со-

ветское время их часто привлекали к общественной работе (профсоюз, комсомол, избирательные комиссии, прочие общественные организа­ции, спортивные соревнования, демонстрации, колхозы и т. д.), как правило, именно им поручают дежурство по праздникам, дают отпуск в зимние месяцы, отправляют в магазин за продуктами и спиртными напитками во время празднования различных событий. Со временем отношение к молодому специалисту меняется. Немаловажную роль на изменение статуса оказывает изменение его семейного положения, по­явление в семье детей. При повышении квалификации, служебного положения меняется и его неофициальный статус. Отныне не он, а более молодые должны выполнять различные непрестижные обязанно­сти и поручения.

Другое дело, насколько в жесткой форме в обществе проявляются данные отношения. Очевидно, что в университете в силу более высокого уровня культуры и социальности учащихся они будут более мягкими, чем в школе. В отношениях между студентами, проживающими в обще­житии, по всей видимости, они будут более жесткими, чем между сту­дентами, живущими дома. Особенно существенны отличия между одно­полыми и биполыми группами. Однополые мужские замкнутые коллек­тивы отличаются наиболее жесткой иерархической структурой.

По всей видимости, это связано с двумя главными причинами. Во-первых, с биологически несколько большей предрасположенностью муж­чин к агрессивности, а во-вторых, с социальной ролью мужчин — необхо­димостью выступать в качестве основного «добытчика» и, следователь­но, демонстрировать большую агрессивность (Бэрон, Ричардсон 1998). Именно поэтому столь жестоко ведут себя особи мужского пола (вне зависимости от их возраста) в замкнутых однополых коллективах, будь то военное училище, армейское подразделение или исправительно-трудо­вое учреждение. Если же в этих коллективах существует периодическая ротация за счет исключения одних и приема других, новых членов, по­являются условия для складывания возрастных рангов. Иерархия прини­мает здесь форму возрастных статусных групп со всеми сопутствующи­ми уродливыми атрибутами подобных типов социальной организации. Еще один интересный аспект, который необходимо затронуть в дан­ном разделе, — это жестокость, которой сопровождаются многие риту­алы посвящения. Существует мнение, что в первобытных обществах в условиях отсутствия репрессивного контроля пытка и боль являются одним из средств сохранения внутренней стабильности. Метки на теле испытуемого (шрамы, тотемические знаки, татуировки) символизируют память о коллективном законе разделения группы на статусы, структу­рируют единство внутри рангов, уже прошедших различные обряды инициации (Диас 1998). Подобный вывод справедлив и в отношении тех или иных современных общественных групп. Существование в них различных обрядов посвящения является средством сохранения нефор­мального контроля со стороны лиц и/или подгрупп с более высоким общественным статусом.