геополитика. мухаев

дет из игры политически мотивированные проекты транспортировки энергоресурсов и откроет возможности для интенсивной, а не экстенсивной конкуренции на евроазиатском рынке энергетических и транспортных проектов.

Возвращаясь к политике в отношении «общих соседей» и исходя из умеренного оптимизма по поводу общего климата отношений между Россией и Западом, можно предпринять несколько шагов к тому, чтобы эта политика не была предметом острых конфликтов, равно как и задаться некоторыми вопросами. Очевидно, что первичное и ad-hock взаимодействие по постсоветской проблематике между Москвой и Брюсселем должно стремиться к некоей концептуализированной системе сотрудничества. Концепутализация эта не должна быть односторонней. Появление «Восточного партнерства» без объяснения этим партнерам того, как они должны поступать с еще «более восточным» (а для кого-то «более северо-западным») партнером, может оказаться шагом, скорее вредным для европейской политики. Важно, чтобы сами общие соседи не провоцировались и не провоцировали противостояние двух мнимых альтернатив. Возможно, притягательность европейского образца интеграции сильнее, чем сценарии многосторонних отношений на пространстве бывшего СССР. Но ЕС пора четко понять, что те же Украина, Молдавия или Азербайджан добровольно не откажутся от прозрач- ной границы с Россией, от специфических отношений с Москвой, где присутствует и свободное передвижение людей, и единый рынок труда. Создав, например, ассоциацию с Украиной и введя свободное передвижение граждан без параллельных шагов в отношении России, Брюссель спровоцирует Киев на фактическое закрытие восточной границы. Готов ли будет ЕС принять и обеспечить работой всех украинских трудовых мигрантов? И компенсирует ли Брюссель Минску доходы от зоны свободной торговли и Таможенного союза

ñБелоруссией и Россией?

Âэтой ситуации России и Евросоюзу гораздо более ценно было бы найти механизмы согласования конкретных направлений сотрудничества — экономика, передвижение граждан, постепенная реализация проектов, связанных со свободной торговлей. Площадкой для поиска таких механизмов могли бы стать переговоры по новому базовому соглашению РФ—ЕС, а может быть, и некий отдаленный аналог уже подзабытой Европейской конференции.

понадобилось 58 лет (с 1780), США — 47 лет (с 1939), Японии — 33 года (с 1880-х), Индонезии — 17, Южной Корее — 11, Китаю — 10 лет.

Такое экономическое процветание является результатом не просто введения свободно-рыночных отношений, но также и правильного социального и экономического выбора. В последние годы пальму первенства по темпам экономического роста прочно удерживают страны АТР — Китай, Япония, Тайвань, Сингапур, Южная Корея, Вьетнам. Стремительный экономический рывок стран АТР на рубеже XX—XXI вв. сделал этот район Земного шара важным геополитическим центром, силы, где пересекаются интересы крупнейших мировых держав. Современное экономическое процветание «азиатских драконов» было достигнуто такими стремительными темпами, что до сих пор этот случай является беспрецедентным в мировой истории. Современный Китай достиг рекордно высоких темпов роста ВВП (9,6% в год) и успешно продолжает удерживать этот уровень, все более определенно заявляя о своей роли регионального лидера. Анализ этих тенденций позволяет сделать вывод, что новые геополитические вызовы в XXI в. придут из Азиатско-Тихоокеанского региона, и именно поэтому так важно отслеживать динамично меняющиеся геополитические реалии в этом ареале.

Известно, что в начальный период индустриализации Великобритании потребовалось более 50 лет, а Америке — чуть менее 50 лет для увеличения вдвое производства на душу населения, в то время как и Китай, и Южная Корея добились этого результата примерно за 10 лет. Современные эксперты считают, что если в регионе не произойдет какого-либо массового потрясения, то в течение четверти века Азия, по-видимому, по показателям ВНП обойдет и Северную Америку, и Европу1.

Сложившийся сегодня геополитический баланс сил здесь определяют сложные отношения между четырьмя главными геополити- ческими акторами, образующими стратегический параллелограмм: Япония — США — Китай — Россия. Для того чтобы держать ситуацию в АТР под контролем, США стремятся усилить двусторонний союз с Японией, создают тихоокеанское мини-НАТО (Япония — Южная Корея — Австралия — Новая Зеландия), препятствуют возвращению Тайваня Китаю, оказывают существенную военную помощь в обороне тайваньскому режиму, продавая последнему большие коли- чества современных вооружений. Однако главное геостратегическое значение для США все-таки имеют отношения с Японией.

1 Ñì.: Бжезинский З. Великая шахматная доска. С. 183.

16.1. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɣ əɩɨɧɢɢ

Геополитический статус Японии дуалистичен — великая держава, экономическая мощь которой не соответствует ее военному и политическому весу и влиянию. Но она располагает возможностями для существенного увеличения военных расходов. О растущих полити- ческих амбициях Страны восходящего солнца свидетельствуют ее претензии на место в Совете Безопасности ООН в качестве постоянного члена. Если же существующая ныне асимметричность будет ликвидирована и Япония приведет свой военный и политический статус в соответствие с собственным экономическим весом, то это может вызвать революционные изменения в регионе, да и во всем мире.

Вслед за Японией на авансцену, казалось бы, неожиданно выступили новые индустриальные страны (НИС), которые претендуют на свое место на мировых рынках и в этом плане уже добились впе- чатляющих успехов. По мере восхождения НИС и дальнейшего продвижения Японии на ведущие роли в мировой экономике представляется неизбежным (по крайней мере в глазах развивающихся стран Азии и Латинской Америки) определенное потускнение американской модели капитализма. Очевидно, что во многих своих важнейших аспектах она значительно отличается от японской, а в более широком смысле восточноазиатской модели, которая более приемлема и привлекательна для многих народов и стран обширных регионов Земного шара. В этом качестве Япония определенно приобретает статус еще одного «града на холме», успешно конкурирующего с американским и европейским.

Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɱɟɫɤɚɹ ɫɬɪɚɬɟɝɢɹ əɩɨɧɢɢ: ɮɚɤɬɨɪɵ ɜɥɢɹɧɢɹ

Политическая история свидетельствует, что начиная с 1950-х годов американская политика на Дальнем Востоке опиралась на Японию, внешнюю политику которой определяли четыре основных принципа, провозглашенных послевоенным премьер-министром С. Есидой:

(1)Япония должна быть легко вооружена и избегать участия в международных конфликтах;

(2)основной целью Японии должно быть экономическое развитие;

(3)японская дипломатия должна быть неидеологизированной и уделять первоочередное внимание международному сотрудничеству;

(4)Япония должна следовать за политическим руководством США и принимать от них военную защиту.

Если вначале Япония была лишь местом пребывания американ-

ских оккупационных войск, то со временем стала основой амери-

канского военно-политического присутствия в АТР и важным глобальным союзником Америки, одновременно выполняя также роль протектората. Сегодня сложилось глубокое геополитическое противоречие между последними двумя факторами: Япония выступает одновременно как всемирно уважаемый центр экономической власти и как геополитическая пролонгация американской мощи. Сложившаяся ситуация становится неприемлемой для новых поколений японцев, которых больше не травмирует опыт Второй мировой войны и которые больше не стыдятся ее. Как по причинам историче- ским, так и по причинам самоуважения, Япония — страна, которая не полностью удовлетворена глобальным статус-кво. Она чувствует, что имеет право на официальное признание ее мировой державой, но также осознает, что ее зависимость от Америки в области безопасности сдерживает это признание1.

К окончанию холодной войны Япония превратилась в экономическую супердержаву, превосходящую любую европейскую страну и способную на равных соперничать в сфере экономики с США. По существующим данным, в настоящее время Япония с населением 120 млн сможет производить товаров и услуг на сумму всего лишь на 15% меньше по сравнению с США. Показательно, что ее заграничные капиталы вскоре превысят 1 трлн долл., т.е. значи- тельно превосходят аналогичные показатели США. По данным WallStreet Journal, в 1991 г. из 100 самых крупных банков мира 29 были японскими.

С этой точки зрения большой интерес представляют возможные пути развития взаимоотношений Японии с США и Западом в целом.

Признавая взаимозависимость Америки и Японии, директор Центра восточноазиатских исследований при Пенсильванском университете Дж.К. Херст III вынужден отметить, что

под внешним лоском взаимозависимости лежит неприятная реальность. Некогда в Японии Америку глубоко уважали, и американцы считались образцами добродетели. Но сегодня в Японии Америку поносят. Такой автор, как Исихара Синтаро, который говорит, что американцы переполнены «высокомерием и самодовольством», возможно, является крайним примером. Но и другие критики рутинно характеризуют американцев как «ленивых», «малообразованных» и «надменных». Многие японцы считают Америку державой, клонящейся к упадку, пораженной преступностью, наркоманией, расто- чительностью и жаждающей обвинить в своих экономических проблемах Японию, вместо того чтобы заниматься проблемами собственного упадка.

1 Ñì.: Бжезинский З. Великая шахматная доска. С. 208.

менной перспективе может служить фактором подрыва других опор благополучия этой страны. К ним, в частности, относятся тенденции к старению населения, рост потребительских расходов, туризма, сокращение относительных объемов сбережений, рост импорта, перенос производства в другие страны, постепенный структурный сдвиг от промышленного производства к сфере услуг, рост неустойчивости фондового рынка и др. Что не менее важно, японцы, как бы то ни было, по многим параметрам становятся похожими на всех остальных. Возможен дальнейший рост зависимости Японии от экспорта пищевых продуктов. Продолжающееся потепление климата чревато для этой страны увеличением частоты и масштабов природных катаклизмов. Но тем не менее пока что позитивные тенденции преобладают над негативными.

Современная американская стратегия в отношении Японии является очень гибкой и динамичной. Проблема в том, что геополитическая переориентация Японии либо в сторону перевооружения, либо обособленного сближения с Китаем означала бы конец роли американцев в Азиатско-Тихоокеанском регионе и сорвала бы появление регионального стабильного трехстороннего соглашения с уча- стием Америки, Японии и Китая. Это, в свою очередь, помешало бы формированию в Азиатско-Тихоокеанском регионе геополитического равновесия, управляемого американцами. Бжезинский считает, что «дезориентированная Япония была бы похожа на кита, выброшенного на берег: она металась бы угрожающе, но беспомощно. Она могла бы дестабилизировать Азию, но не смогла создать жизненную альтернативу стабилизирующему равновесию между Америкой, Японией и Китаем»1.

Таким образом, США стремятся через тесный альянс с Японией направить в нужное русло региональные устремления Китая и сдержать их непредсказуемые проявления. Речь идет о сложном трехстороннем геополитическом урегулировании, которое затрагивает мировое могущество Америки, региональное преобладание Китая и международное лидерство Японии. Американцы считают нежелательным сокращение в обозримом будущем существующего уровня войск США в Японии, как, впрочем, и в Корее.

Они всячески препятствуют любому значительному увеличению в геополитическом масштабе и реальном исчислении объема военных усилий Японии. Вывод значительного числа американских войск, вероятнее всего, заставит Японию подумать о крупной национальной программе вооружений, в то время как давление Америки на Японию с целью заставить ее играть более важную военную роль

1 Бжезинский З. Великая шахматная доска. С. 227—228.

может только навредить перспективам региональной стабильности, помешать более широкому сближению с «Большим Китаем», уведет Японию в сторону от принятия на себя более конструктивной международной миссии, в которой очень заинтересованы США. Тайная цель геополитических маневров Америки в отношении Японии состоит в том, чтобы заставить эту мощную экономическую державу повернуться лицом к миру и отвернуться от Азии — тем самым (по идее американских стратегов) Япония удовлетворит свои растущие амбиции, но оставит за США пальму первенства в АТР, самом перспективном в геополитическом отношении районе мира. Это тонкая игра, и она ведется весьма последовательно.

В настоящее время Япония уже получила особый экономиче- ский статус — она является особым партнером Америки в мировых делах, а это не только приносит плоды в политическом плане, но и экономически выгодно. США рассматривают вопрос о заключении американо-японского соглашения о свободной торговле, создавая таким образом общее американо-японское торговое пространство. Такой шаг, придав официальный статус все более тесным связям между двумя странами, обеспечил бы геополитическую опору как для длительного присутствия Америки на Дальнем Востоке, так и для соответствующих американским интересам глобальных обязательств Японии1.

Японские лидеры видят геополитическую миссию страны в XXI в. далеко не так однозначно, как их коллеги в США. Напомним, что еще в 1981 г. министр иностранных дел М. Ито был вынужден уйти

âотставку из-за того, что использовал термин «союз» («домей») для характеристики американо-японских отношений, поскольку официально в стране поддерживается миф о полунейтралитете. Многие японские политики находят нынешнее положение своей страны — одновременно глобальной экономической супердержавы и протектората в сфере безопасности — аномальным. Однако большинство японцев понимают, что внезапное изменение стратегического курса может быть опасным. Основной вопрос состоит в том, сможет ли Япония стать подлинно глобальной державой, не рискуя американской поддержкой и не вызывая еще большей враждебности в регионе. Этот вопрос обсуждался в рамках многочисленных специальных исследований и на конференциях, подготовленных различными японскими общественными и частными организациями, наметивших

âобщих чертах новые задачи для Японии в эпоху после холодной войны. Строились предположения относительно продолжительности и актуальности американо-японского союза в области безопасности

1 Revolutionizing America’s Japan Policy // Foreign Policy. Winter 1996—1997.

и отстаивалась более активная японская геополитика, особенно в отношении Китая.

В докладе Комиссии Хигути, консультативном органе при пре- мьер-министре, были намечены «три столпа японской политики безопасности», где наряду с американо-японскими связями в области обороны подчеркивалась необходимость развития азиатского многостороннего диалога по безопасности. Фактически доклад ставил под сомнение американскую стратегию «сдерживания Китая» и идею неофициальной уравновешенной коалиции, ограниченной островными государствами — Тайванем, Филиппинами, Брунеем и Индонезией. Однако попытка реально создать такую коалицию не только потребовала бы значительного увеличения американского военного присутствия как в Японии, так и в Корее, но и привела бы к взрывоопасному геополитическому столкновению китайских и американо-японских региональных интересов, что, возможно, привело бы к военному конфликту с Китаем.

Важное значение имеют также доклад Комиссии Одзавы «Программа для Новой Японии» (1994) и план «Всеобъемлющая политика безопасности», отстаивающие среди прочих вопросов использование японских военнослужащих в миротворческих операциях за границей. Большой интерес в Японии вызвал доклад японской ассоциации управляющих («кейдзай доюкаи»), где обосновывалось требование большей симметрии в американо-японской системе обороны. Следует назвать также книгу Я. Морено «Будущее поколение обосновывает силы самообороны», в которой было высказано предположение, что при некоторых обстоятельствах США, вероятно, не смогут защитить Японию и, следовательно, Япония должна повышать свою обороноспособность.

Все обсуждаемые альтернативы были в целом относительно сдержанными, взвешенными и умеренными. Радикальные лозунги открытого пацифизма, имеющие антиамериканский оттенок, или идеи одностороннего и крупного перевооружения, требующие пересмотра конституции, находят в Японии мало сторонников. Большинство японских геополитиков надеются использовать особые отношения с США, чтобы добиться мирового признания для Японии, избегая в то же время враждебности Азии и не рискуя преждевременно американским «зонтиком» безопасности. Вместе с тем вполне определенно обозначился и курс Японии в сторону многостороннего ази- атско-тихоокеанского сотрудничества, но пока он развивается не в ущерб американо-японским отношениям. Следовательно, америка- но-японский союз в АТР остается достаточно прочным, и обозна- ченные нами противоречия пока играют роль подводных камней, которые не мешают кораблю двигаться вперед при ясной погоде.