Uchebnoe_posobie_po_filosofii_Boldyrev

ценностей и постепенный отход от Шопенгауэра. На третьем эта -

вращение», – и ярко проявляется главная черта его мировоззрения

– нигилизм102.

Через все три этапа творчества Ницше проходит одна ключе - вая идея – воля к власти как «основа всякой жизни, всего обще - ственного и культурного процесса». В отличие от Шопенгауэра, полагавшего в качестве основы мира одну единую мировую волю, Ницше видит в его фундаменте множество воль – враждеб - ных друг другу устремлений. При этом в каждом отдельном слу - чае – это опять-таки не шопенгауэровская воля к жизни, а «спе - цифическая воля к аккумуляции силы», воля к власти. По мнению философа, «жизнь стремится к максимуму чувства власти». И это стремление, стоящее «за противоположностью материи и духа», не поддается дальнейшему анализу и определению.

В поисках аргументов для обоснования своей идеи Ницше приходит к дарвинизму. Он заимствует из теории Дарвина тезис о

ными он считает «средних и слабых, объединенных стадным ин - стинктом и многочисленных». Поэтому жизнь, с его точки зрения,

– это не прогресс, а регресс. Следствием этого утверждения явля - ется отказ Ницше от такого положения дарвинизма, как развитие видов от низшего к высшему. Он не признает, что человек как вид представляет собой прогресс по отношению к животным. Он отрицает также и развитие самого вида «человек». «Воздвигну - тые вами города, ваши войны, ваши взаимные хитрости и суета, –

1026 Нигилизм (от лат. nihil – ничто) – отрицание общепринятых ценностей, идеалов, моральных норм, культуры и т.д.

2016

курирующих намерений, или сил, в которой отсутствует какаялибо закономерность. Впрочем, об одной закономерности Ницше все-таки говорит. Это закономерность «вечного возвращения». Дело в том, что количество сил в мире определенно. Их комбина - ции хотя и необозримы, но конечны, а время – бесконечно. Сле - довательно, они будут повторяться. Поэтому и личности, и обсто - ятельства, имевшие место в прошлом, просто обречены на повто - рение в будущем.

Из хаотичности мира, прежде всего, вытекает отсутствие свободы и полная детерминация наших действий: ведь только учет закономерностей позволяет нам действовать свободно. Если же их нет, человек постоянно будет натыкаться на непредвиден - ные препятствия и вынужденно подчиняться им в своей деятель - ности. «Будь мы всеведущими, мы могли бы наперед вычислить каждый поступок, каждый успех познания, каждое заблуждение, каждое злое дело», утверждает Ницше, и добавляет: «Сам дей - ствующий, правда, погружен в иллюзию произвола» (то есть, убежден, что действует по собственной воле).

Во-вторых, если нет законов и везде царствует хаос, то в принципе невозможно познание. Все наши научные понятия – фикции. Так, понятие атома есть в лучшем случае выражение дискретности воль. «Сила» – пустое слово. «Притяжение» и «от -

выжить и осуществить свою волю к власти. Оно направлено не на уяснение мира, а на овладение им. «Быть может, в пяти-шести го - ловах, – говорит Ницше, – и брезжит нынче мысль, что физика тоже есть лишь толкование и упорядочивание мира (по нашей мерке! – с позволения сказать), а не объяснение мира» 103. С точ - ки зрения Ницше, истина есть «полезное заблуждение». И, как таковая, она доказывается «полезностью», «выгодой», «чувством повышенной власти». И вообще, людям нужна не истина, а вера.

Что касается логики, которой пользуется рациональное мыш - ление и которая якобы является средством достижения истины, то

6103 Ницше. По ту сторону добра и зла. – Ницше. Соч. В 2 т. – Том 2. – М., 1990, с. 251.

2026

ее нет в реальности. Она имеет значение только по отношению к вымышленным сущностям, которые мы сами и создали.

В конечном счете, по Ницше, познание оказывается явлением негативным. Оно не способствует воле к власти, а наоборот, па - рализует ее, «подменяя деятельность болтовней».

Не способствует воле к власти и общепринятая мораль, кото - рую Ницше называет рабской. Под ней он, прежде всего, понима - ет мораль христиан и социалистов, которые проповедуют любовь к ближнему и равенство между людьми. Люди не равны от при - роды. Поэтому уравнивание в правах аристократов и рабов, муж - чин и женщин, слабых и сильных есть признак упадка общества.

В глазах философа рабская мораль есть «восстание рабов в мора -

них римлян, арабов и германцев, японских самураев и скандинав - ских викингов, героев гомеровского эпоса. Это высший биоло - гический тип, «белокурая бестия».

Из такого, высшего типа людей должен появиться «сверхче - ловек». «Человек есть нечто, что должно преодолеть». Сильный человек «жаждет стать сверхчеловеком, ибо все прочее не утоляет его любви». Сверхчеловек соотносится с другими людьми, как человек с обезьяной. «Что такое обезьяна в отношении человека?» – спрашивает Ницше. И отвечает: «Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором» 104. Однако сверхчеловека надо вырастить. И этому должны быть по - священы жизни всех обычных людей. Они должны принести себя в жертву ради него: «Я люблю тех людей, кто не ищет за звездами основания, чтобы погибнуть и сделаться жертвою – а приносит себя в жертву земле, чтобы земля некогда стала землею сверхче - ловека. Ибо так хочет он своей гибели.

Я люблю того, кто живет для познания и кто хочет познавать для того, чтобы когда-нибудь жил сверхчеловек. Ибо так хочет он

6104 Ницше. Так говорил Заратустра. Там же, с. 8.

2036

своей гибели.

Я люблю того, кто трудится и изобретает, чтобы построить жилище для сверхчеловека и приготовить к приходу его землю, животных и растения: ибо так хочет он своей гибели»105.

«Человек, – говорит Ницше, – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью… В челове -

торые обычно принимают за выражение презрения к «маленьким людям», на самом деле скрыта огромная любовь к человеку. Ницше ненавидит в человеке слабость, ибо он считает, что тот достоин большего. Он отвергает сострадание к человеческой сла - бости, ибо это унижает человека: «В человеке тварь и творец , – пишет философ, – соединены воедино: в человеке есть материал, обломок, глина, грязь, бессмыслица, хаос; но в человеке есть также и творец, ваятель, твердость молота, божественный зритель и седьмой день». Обычное сострадание (в частности, христиан - ское) относится к «твари в человеке», «к тому, что должно быть сформовано, сломано, выковано, разорвано, обожжено, закалено, очищено – к тому, что страдает по необходимости и должно страдать»107.

Ницше против такого сострадания. Он считает, что нет более безумного стремления, чем «устранить страдание». Именно стра - дание есть то средство, с помощью которого в человеке взращи - вается и укрепляется другое, поистине человеческое начало: сила, активность, творчество. И именно путем страданий многих поко - лений людей, путем выжигания в человеке слабости, пассивно - сти, самоуничижения и т.п. и взращивается «сверхчеловек».

Сострадание к слабым и униженным, присущее христианской религии, делает последнюю ненужной, изжившей себя. «Бог умер», – говорит Ницше, но в том смысле, что Бог будет снова, –

1056 Там же, с. 10.

106 Там же, с. 9.

1076 Ницше. По ту сторону добра зла. – Там же, с. 346.

2046

«по ту сторону добра и зла», – то есть за пределами христианской морали. И, по-видимому, имя ему – сверхчеловек, спаситель мира, всадник на белом коне, аристократ духа, выдающаяся лич - ность, способная вести за собой массы, способная изменить ход истории. И конечно же, по Ницше, сверхчеловек должен обладать неизмеримо сильной волей к власти, которая прикрывается все - объемлющей любовью к человечеству.

Литература

Учебники

Ильин В.В. История философии / Учебник для вузов. – СПб.:

Питер, 2003.

Философия / Учебник для вузов // Под ред. В.В. Миронова. –

М.: «Норма», 2009.

Философия / Учебник для вузов // Под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, А.В. Разина. – М.: Академический Проект; Трикста, 2004.

Дополнительная литература.

Быховский Б.Э. Кьёркегор. – М., 1972. Ницше Ф. Сочинения в двух томах. – М., 1990.

Шестов Л. Киркегард и экзистенциальная философия. – М., 1992.

Шопенгауэр А. Мир как воля и представление / Собр. соч. –

М., 1992. – Т. 1.

Раздел 12. Русская философия

История становления русской философии в силу разных при - чин (татаро-монгольское иго, оторванность от западной научной и философской мысли в условиях изоляционизма Московского государства) была долгой и драматичной. Лишь к ХVIII веку она оформляется в России в самостоятельную систему знаний, что связано с деятельностью таких лиц, как Феофан Прокопович (1681–1736), Василий Татищев (1686–1750), Антиох Кантемир (1708–1744), Дмитрий Аничков (1733–1788), Александр Радищев

(1749–1802) и др.

Славянофильство. Но начало по-настоящему твор-

2056

ческого, последовательного развития русской философии следует отнести к тому времени Х1Х века, «когда русское общество уже пережило период увлечения немецким идеализмом Канта, Фихте,

постничество, но считали самодержавие наиболее соответствую -

западом. Необходимо также отметить резко критическое отноше - ние славянофилов к католицизму и их убеждение в существова - нии исторической миссии России, заключающейся в спасении за - пада посредством православия.

Западничество. Славянофилам с их идеей самобытности России противостояли западники, к числу которых относи - лись Н. Станкевич, Т. Грановский, В. Белинский и, в некотором смысле, А. Герцен. Истоком их мировоззрения оказались взгляды Петра Чаадаева, изложенные им в знаменитых «Философических

1086 Н.О. Лосский. История русской философии. – М., 1991, с. 24.

1096 Там же, с. 25.

206

письмах», первое и единственное из которых было опубликовано при жизни автора в 1835 году110. Далеко не все его взгляды были поддержаны западниками. Кое-что в его высказываниях импони - ровало славянофилам. Но мысль Чаадаева о том, что Россия, при - няв православие, ушла в сторону от столбового пути развития че - ловечества и оказалась в историческом тупике, была воспринята западниками как основополагающая.

Они считали, что западный путь для России предпочтитель - нее, и полагали, что ее народу необходимо усвоить европейское мировоззрение и европейские ценности. Ими критиковалось пра - вославие и поднималась на щит немецкая классическая филосо - фия (особенно Гегель), которая, как им казалось, адекватно осве - щает исторический процесс и его конечную цель.

Часть из них были противниками революционных преобразо - ваний (Станкевич, Грановский) и сторонниками реформ, другие (Белинский, Герцен) призывали к революции и вынашивали идею социализма.

Однако самым ярким русским философом Х1Х века, сравни - мым с первыми величинами в мировой философии, стал В. Соло - вьев – мыслитель, поднявшийся над спором славянофилов и за - падников и создавший первую в России оригинальную и цельную

русских религиозных философов Владимир Соловьев – сын выдающегося историка Сергея Соловьева – родился в Москве. Окончив гимназию, он поступает на физико-математический фа - культет Московского университета. Однако со второго курса, увлекшись философией, переходит на историко-филологический факультет. Одновременно посещает лекции в Московской духов - ной академии. По окончании университета преподает философию сначала в Москве, затем в Петербурге. После выступления в 1881

2076

работы, став свободным философом.

По мнению историка русской философии В.В. Зеньковского, философское творчество В. Соловьева определялось несколькими мотивами:

Во-первых, в юные годы В. Соловьев увлекался идеями соци - ализма, и стремление к поискам социальной правды, поддержи - ваемое верой в общественный прогресс, сохранилось в нем почти до конца его дней.

Во-вторых, у него было необычайно острое ощущение исто - рии, в которой, по его мнению, раскрываются «лики бытия». От - сюда – диалектическая тенденция представлять все в развитии и взаимосвязи.

В-третьих, В. Соловьев, искренне преданный христианству, считал форму, в которой оно исторически раскрылось, неадекват - ной, и ему хотелось «ввести вечное содержание христианства в новую, соответствующую ему, то есть разумную безусловную форму».

В-четвертых, В. Соловьев был «одержим» идеей «цельного знания», идущей от славянофильства. Она заключалась в поисках «всеединства», синтеза религии, философии и науки, – веры, мысли и опыта, которое должно ответить на вопрос – «какая цель

образом женщины, представшей перед ним в видении в его ран - нем детстве.

В-шестых, все философское творчество Владимира Соловье - ва пронизывает и делает единым идея Богочеловечества.

Для удобства изложения следует начать анализ философии Соловьева, как это сделал Н. Лосский, с его концепции цельного знания, или, конкретнее – с учения об истине. С точки зрения Со - ловьева, западная философия в лице рационализма и эмпиризма показала, что ни опыт, ни мышление не могут познать объект как существующий, то есть как нечто большее, чем человеческое ощущение или мысль. Поэтому ни опыт, ни мышление не могут

2086

привести к истине, так как истина означает то, что есть, то есть, что является реально существующим.

Но все, что существует, существует в единстве со всем остальным. Любая отдельная вещь вне единства – ничто, так как она и не бывает вне единства. Она есть со всем и во всем. Взятая отдельно, она – не то, что в действительности, то есть она – не истинна. Поэтому истина есть все в своем единстве. По Соловье - ву, она принадлежит самому всеединству, а не нашим суждениям или выводам.

Но чтобы познать истину, надо выйти за пределы субъектив - ности, то есть за пределы моего мышления и опыта и вступить в само существующее единство всего того, что есть, или Абсолюта. Как это возможно?

Это возможно потому, что человек, познающий субъект, не существует вне единства, вне Абсолюта, как и любой другой объ -

его верой, понимая под этим интуицию, то есть непосредственное созерцание.

Истинное знание, следовательно, является результатом эмпи - рического, рационального и мистического познания в их взаимо - связи, или, другими словами, оно объединяет в себе науку, фило -

зывает «сущим» и «всеединством», подразумевая под этими тер - минами Бога. Но что, собственно, они означают?

Следующая таблица, составленная самим Соловьевым, по - может понять их смысл:

2096

В ней по сути дела представлена диалектика Богопроявления, которая очень напоминает систему Гегеля, где идея воплощается в свое иное – природу, а затем возвращается к самой себе в каче - стве духа. Но она также соответствует представлению Соловьева об организме, свойства которого он приписывает и Богу, и обще - ству, и человеку, и природе. В соответствии с этим представлени - ем организм – это, во-первых, все, что развивается, во-вторых, развивается целенаправленно, в-третьих, на всех этапах своего развития содержит в себе одинаковое количество одних и тех же элементов. При этом сами этапы различаются типом связи между элементами.

Первый этап характеризуется их аморфным единством, когда единство превалирует над их особенностями и даже подавляет их.

этапе элементы объединяются на основе их особенностей, то есть

Содержание понятия бытия Бога соответствует второму этапу

6111 Соловьев В.С. Соч. В 2 т. – Т. 1. – М., 1990, с. 143.

2106