Риккерт_ ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ (Киев 1998)

ния, никогда не применяется. Можно, конечно, вместе с Геффдин-

гом#, обращая обычное возражение против изложенной выше теории, сказать, что и естественные науки также в конце концов хотят лишь понять великий единичный процесс, происходящий в доступной нам части вселенной, и что поэтому все общие законы

естественных наук суть лишь средства и пути для достижения

высшей цели. В известном смысле это правильно, ибо как в

природе, так и в истории нет ничего, что бы случалось более чем один раз, и действительность не знает повторений. Общий пред­

мет, который делят между собой история и естествознание, как

это указывает и Риль, индивидуален: это единая действитель­

ность, понятая в единичном своем развитии. Но это отнюдь не

может служить возражением против нашей теории: ведь это все

же не значит, что естественные науки должны понимать те еди­ ничные процессы, которые они изучают, во всей их единствен­ ности и индивидуальности, как то хочет делать история и что

они лишь пока, временно, занимаются преимущественно частично

нахождением общих законов. И здесь опять-таки достаточно лишь нескольких примеров. «Учение об ощущениях токов» Гельмголь­ ца или «Зародышевая плазма» (Keimplasma) Вейсманна, «Меди­

цинская психология» Лотце или «История развития животных»

Бэра, «Трактат об электричестве и магнетизме» Максвелла или «Формы общественности и общество» (Gemeinschaft und

Gesellschaft) Тённиеса, — все эти труды в конце концов расс­ матривают у своих объектов, как это опять-таки указывают их

заглавия, состоящие исключительно из родовых имен, лишь то,

что позволяет их приравнивать другим экземплярам того же са­ мого понятия и о чем, стало быть, можно сказать, что оно повто­

ряется любое число раз. В этом проявляется принципиальное и

ни в коем случае не просто лишь количественное отличие этих трудов от исторических. Что кроме генерализирующих наук о духе имеются еще и индивидуализирующие науки о телесном мире, — это для нас теперь не имеет значения. Нас интересует здесь не различие духа и тела, но лишь формальное различие научных целей и методов, поскольку они этими целями обуслов­ лены, — и даже фанатики универсального метода вряд ли смо­ гут отрицать указанное здесь нами различие. Трудно понять да­ же, как об этом вообще еще можно спорить. Говорить об «един­

стве научного метода» — это значит противоречить фактам. «Единство научного метода» установится лишь тогда, когда исто­

рики перестанут заниматься историей.

° См. упомянутую d предисловии переводчика рецензию Геффдинга на сборник, в котором помещен предлагаемый очерк.

Таким образом, исходным пунктом логики истории мы выс­

тавляем следующее положение: не только в донаучных наших незнаниях существуют два принципиально различных способа понимания действительности, генерализирующий и индивидуали­ зирующий, им соответствуют также два с логической точки зре­

ния принципиально различных вида научной обработки действи­

тельности, которые отличаются между собой как своими конеч­

ными целями, так и своими конечными результатами. Мы хотели бы здесь только заметить, что, отграничивая друг от друга две

различные группы наук, мы, понятно, не имеем в виду указать этим принципа для разграничения научной работы. Логическое деле­ ние не есть действительное разграничение; формальное же про­

тиворечие не должно и не может служить принципом для дейст­

вительного разграничения наук, ибо последнее зависит не от

логических различий, но от предметных (sachlich) различий в материале. Совершенно нелепо поэтому отказывать в логичес­ кой ценности этому противоречию на том основании, что оно

имеется внутри каждой отдельной науки, что оно будто бы раэрывает научную работу на части, противоречит фактам, желая раз­

делить то, что в действительности повсюду связано. Не о факти­ ческом, а лишь об абстрактном разграничении двух различных

научных тенденций идет здесь речь, причем в действительности

тенденции эти могут быть весьма часто, даже, пожалуй, повсюду тесно сплетенными вместе. И если бы даже на основании этого абстрактного разграничения нельзя было бы дать логического деления наук, — оно и тогда было бы необходимо.

Переходя к более подробному определению сущности инди­ видуализирующего метода, мы прежде всего должны подчерк­

нуть, что научный метод отнюдь не совпадает с тем индивидуали­ зирующим пониманием действительности, которое было харак­ терно для одной части наших донаучных знаний. Говоря о гене­ рализирующем понимании действительности, мы ведь тоже начи­ наем говорить о методе лишь там,где уже приступлено к сис­ тематическому образованию понятий. Что соответствует в исто­ рии той систематической связи все более и более общих поня­ тий, которая характеризует генерализирующий метод? После то­

го, как мы установили исходный пункт для логики истории, даль­ нейшая наша задача и должна будет заключаться в установлении

этих составных частей, придающих индивидуализирующему мето­

ду научный характер. Здесь* конечно, мы вынуждены ограничить­

ся лишь немногими пунктами, которые в последнее время вызва­ ли целый ряд спорных вопросов и которые особенно пригодны для выяснения различия между индивидуализирующим и генера­

лизирующим методами. Мы начнем с более подробного выясне­

f94

ния понятия, уже в самом начале выдвинутого нами на первый

план, понятия исторического целого.

Донаучное индивидуализирование часто вырывает свои объекты из окружающей их среды, отграничивая их этим друг от друга и

постольку изолируя их. Изолированное, однако, никогда не бы­ вает предметом научного интереса, и нет ничего неправильнее, чем отождествлять индивидуализирующий метод с простым со­ поставлением изолированных фактов, как делают его противни­

ки. История, наоборот, стремится, подобно генерализирующим на­

укам,понять все в известной связи. В чем,однако,заключается

историческая связь? Историческая связь всякого исторического

объекта имеет, так сказать, два измерения, которые можно было бы назвать измерениями широты и долготы, т. е. во-первых, исто­

рия должна установить отношения, связывающие объект с окру­ жающей его средой, и, во-вторых, проследить от начала до

конца в их взаимной связи различные стадии, последовательно

проходимые объектом, или, иначе говоря, изучить его развитие. Конечно, изображенный таким образом объект является сам опять-

таки частью более широкой окружающей среды и более долго­

го развития, и то же самое можно сказать и об этой более

обширной связи, так что в конце концов получается ряд двух

измерений, который в пределе приводит нас к последнему исто­

рическому целому. Где лежит этот предел, с помощью получен­ ных нами пока понятий мы еще не можем себе уяснить. Во всяком специальном историческом исследовании прекращение

искания исторической связи зависит от выбора темы. Здесь для нас лишь важно пока прочно установить понятие исторической связи вообще, понимаемой нами как известный ряд развития,

имеющий различные связанные между собой стадии, связанный

также с окружающей его средой.

Это тем более необходимо, что именно этот пункт подал по­ вод к целому ряду недоразумений относительно сущности исто­ рического метода, притом недоразумений, весьма широко расп­

ространенных. В противоположность отдельным объектам связь

можно называть общим элементом истории, откуда и возникло ТО мнение, что историческая наука будто бы пользуется генера­

лизирующим методом. Между тем включение объекта в окружа­ ющую ООО сроду, как это делает историк, есть процесс, со­ вершенно чуждый методу генерализирующих наук. Среда («mi- lleu») всегда индивидуальна, и поскольку она принимается во

внимание историком, — последний всегда рассматривает ее в ее индивидуальности. Обща она лишь в том смысле, что включен­

ные в нее отделоные индивидуумы являются ее частями. А вряд ли требует еще доказательства то положение, что отношение

рое обще« содержание, и лишь особое сочетание которых выра­ жает индивидуальность действительности, что именно и характе­

ризует всякое изображение индивидуального. При изображении

индивидуальных причинных связей сюда еще привходит нечто,

что още в другом особом смысле требует употребления общих понятий. Дело в том, что историк не только хочет указать вре­

менную последовательность причины и действия, но он хочет также постичь необходимость, с которой из определенной инди­ видуальной, никогда не повторяющейся причины вытекает опре­ деленное индивидуальное, никогда не повторяющееся действие. При этом ему не обойтись без обходного пути общих лонятий о причинных отношениях и, если возможно, о причинных зако­ нах (Kausalgesetz). Хотя название общий и менее всего подхо­ дит к причинной связи, являющейся частью эмпирической дейст­ вительности, мы все же научно можем выразить необходимость этой связи лишь при посредстве пространственной и временной

«схемы» того, что повсюду и всегда было, есть и будет, и потому

с научным изображением даже всякой индивидуальной причин­ ной необходимости постоянно связано построение общего по­ нятия или, где это достижимо, общего причинного закона. Пос­

ледним обстоятельством объясняется также обычное смешение

закона и причинности. Таким образом, история, желая понять не­

обходимость причинной связи и, стало быть, перебросить мост

между индивидуальной причиной и ее индивидуальным действи­ ем, принуждена пользоваться при этом общими понятиями при­ чинных отношений.

Как поступает при этом история, это вопрос, требующий особо­ го и подробного исследования. Здесь мы лишь в самых общих чертах укажем только принцип, которым история в данном случае

руководится. Свою цель она достигает тем, что разлагает понятие индивидуального объекта, являющегося именно тем эффектом,

необходимость появления которого нужно понять, на всегда сос­

тавляющие его общие элементы, соединяя затем эти элементы с такими же общими элементами понятия индивидуальной причи­ ны, причем каждая пара соединенных таким образом общих эле­ мента« выражает необходимость причинной связи для той части действительности* которая ей подчинена. Затем, история собирает вновь общие элементы понятия причины, которые прежде были рассмотрены каждый в отдельности, объединяя их снова в одно

понятие, выражающее индивидуальность этой причины, и таким образом, с помощью обходного пути общих причинных лонятий,

она проникает в необходимость связи индивидуальной истори­ ческой причины с индивидуальным историческим действием. Са­ мо собой понятно, то, о чем мы говорим здесь, есть лишь логи­

199

ческий идеал, вполне осуществить который невозможно там, где не удается каузально подчинить все элементы понятия эффекта

элементам понятия причины. И потому в историческом изложе­ нии лишь весьма редко может исчезнуть тот иррациональный остаток, который не поддается каузальному выведению. В таких

случаях говорят часто о свободе, подразумевая под этим невоз­ можность исчерпывающего проникновения в причинную необхо^

димость.

Какими средствами обладает история для того, чтобы воз­

можно полнее понять необходимость исторической причинной

связи, и каково при этом ее отношение к генерализирующим

наукам, — подробное выяснение всех этих вопросов завело бы нас слишком далеко. И без того уже достаточно ясно, что

и для историка важно знание причинных законов, и что таким образом внутри самой исторической науки индивидуализиру­

ющий метод может быть самым тесным образом связан с гене­ рализирующим. Этим именно и объясняется стремление сде­

лать из истории науку, формулирующую законы. Точно так же, однако, ясно, что то обстоятельство, что понятия законов име­

ют для историка известное значение, отнюдь не меняет конеч­ ных целей истории и логической структуры ее метода, пос­ кольку последний этими целями обусловлен, а следовательно в особенности структуры исторического изложения в его окон­

чательном виде. Продукты генерализирующего мышления явля­ ются для неё всегда лишь обходными путями или средствами;

подобно общим элементам всех вообще исторических понятий; они служат лишь средствами для индивидуализирующего изоб­ ражения исторического целого.

Но даже рассмотревши все случаи, когда генерализирующий способ является лишь средством для индивидуализирующего изоб­ ражения, мы далеко еще не исчерпали всего того значения, кото­ рое имеют в истории общие понятия. Лишь историческое целое рассматривается всегда с точки зрения его единственности и индивидуальности, а отнюдь не все его части. Многие из них вообще не принимаются историком во внимание, — это те, кото­ рые не имеют никакого значения для индивидуальности целого; изображенные же части в большинстве случаев подводятся под общие групповые понятия (Gruppenbegriffe). Мало того: можно

вообще утверждать, что понятия о частичных объектах (Teilobjekt),

содержащие в себе лишь единичное и индивидуальное, совсем не необходимы для исторического изложения, и что, следова­

тельно, в последнем следует образовывать одни лишь групповые

понятия, содержание которых обще известному множеству объек­

тов. Без таких групповых понятий невозможно обойтись там, где

200

у историка не хватает сведений для того, чтобы проникнуть в индивидуальность изображаемых им событий; в таких случаях он поневоле довольствуется общим понятием. Часто, однако, и если возможно даже всегда, историк действительно-таки хочет строить одни лишь групповые понятия, и в таких случаях кажется, что он даже и по цели своей пользуется генерализирующим методом.

С этой точки зрения мы можем понять еще один спорный ■опрос, давший повод ко многим разговорам. Именно привержен-^

цы «нового» направления в истории говорили, что «старое нап­

равление» действительно-таки было «индивидуалистично», но толь­

ко потому, что оно придавало слишком большое значение поли^

тическим и другим событиям и, стало быть, отдельным личностям.

«Новое» направление, не желая оставаться на поверхности явле­ ний, должно поменьше заниматься политическими деяниями отдель­ ных личностей; скорее наоборот: оно должно обращать внима­ ние главным образом на массовые движения,1лишь таким путем оно сможет проникнуть в подлинную «сущность» развития куль­

туры. На этом основании старому «индивидуалистическому» мето­

ду противопоставляют новый «коллективистический», а так какой* пользуется одними лишь общими понятиями, то в нем и усматри­

вают новый метод истории, единственно научный метод, уже дав­ ным-давно применяющийся в естественных науках.

Каково логическое значение этого воззрения? Чтобы понять это, допустим, что историк действительно должен строить одни лишь групповые понятия, ибо логического противоречия это по­ ложение в себе не заключает, подобно утверждению, что целью истории является построение системы общих понятий. Предста­

вим себе, например, историю Французской революции, рассмат­

ривающую одни лишь массовые движения, потому что действия

отдельных личностей, участвовавших в революции, кажутся исто­

рику несущественными. Можно ли было бы сказать, что этот новый метод истории является действительно не только коллек­ тивистическим, но также и генерализирующим, что это — метод естественных наук? Сколь бы очевидным ни казалось мнение это приверженцам нового метода, оно все-таки ложно, ибо толь­ ко части целого подводятся в истории под общие понятия. (Как мы видим, последнее обстоятельство опять-таки имеет при этом

решающ«« значение). Само же целое даже и историки, пользую­ щиеся коллективистическим методом, всегда рассматривают во всей «го единственности и индивидуальности, и потому, образо­ вывая общие групповые понятия, они должны иметь в виду изоб­

ражение индивидуальности целого. О генерализирующем методе

можно было бы говорить лишь в том случае, если бы при пос-

201

редстве этих групповых понятий имелось в виду изобразить лю­ бую революцию, а не, как мы это предполагаем, — и, поскольку речь идет об историческом изображении, необходимо должны предполагать, — одну определенную Французскую революцию, начавшуюся в 1789 г. и т. д. Поэтому противопоставление «ин­

дивидуалистического» метода «коллективистическому» — оши­

бочно. В большей или меньшей степени коллективистическим

методом, т. е. построением групповых понятий, пользуются и поль­ зовались все историки. И, если теперь иные историки чаще всего

ограничиваются одними лишь общими фразами о характере эпохи

и массовых движениях, говорят лишь о социально-психических

факторах и отвергают за негодностью всю «индивидуальную пси­ хологию» (которую, между прочим, одни лишь дилетанты могут

приводить в связь с «индивидуалистическим» пониманием исто­ рии), то это, пожалуй, содействует расплывчатости и неопределен­

ности этой новой истории и вызывает иллюзию, будто они при­ меняют «метод естественных наук»; непризнание роли выдаю­

щихся (wesentlich) личностей в истории, может быть, ведет их к

прямому искажению фактов; но все это ничуть не изменяет инди­ видуализирующего характера исторического метода.

Мало того. Мы должны пойти еще дальше. Хотя общие груп­

повые понятия истории и содержат только то, что обще извест­ ному множеству объектов, они все же не являются общими поня­ тиями в смысле понятий систематических, генерализирующих на­

ук. Дело в том, что историк может удовольствоваться групповым понятием лишь в том случае, если в нем уже содержится индиви­

дуальность всех членов этой группы, имеющая для него извест­ ное значение в исторической связи. Таким образом, целью, опре­ деляющей построение исторических групповых понятий, является не обобщение, подобное практикующемуся в генерализирующих науках, но изображение индивидуальности группы (Gruppenin­ dividualität). Такого рода общие понятия также всегда являются

продуктами индивидуализирующего метода постольку, поскольку принцип, определяющий их составные части, неразрывно связан с целями индивидуализирующей истории и лишь в связи с эти­ ми целями вообще может быть понят. Их можно поэтому также назвать индивидуализирующими коллективными понятиями,

(Kollektivbegriff), в отличие от коллективных понятий, построяе-

мых генерализирующими науками, атакже от общих понятий, упот­ ребляемых в истории в качестве средства.

Различие это может показаться слишком уже искусственным, если мы не примем во внимание еще другой стороны истори­ ческого метода. Дело в том, что не только понятие ряда, но также и понятие единичного ряда недостаточно для определе­

202