Общество не приняло антисоциальную реформу образования

2005 год разворачивался для системы образования драматично. За три недели до его начала – 9 декабря 2004 г., как уже отмечалось, правительство в силу своей неразборчивости и некомпетентности, не напрягая хилый мозговой ресурс, в основном одобрило предложенные Минобрнауки «Приоритетные направления развития образовательной системы Российской Федерации». Это означало объявление войны образованию.

Впервые в новейшей истории российского образования давался старт новой реакционной образовательной политике, направленной на насаждение платности образования, на его социальную сегрегацию и коммерциализацию. Образование превращалось из средства обогащения духовного, культурного и интеллектуального потенциала нации, ускорения социально-экономического развития страны, роста ее конкурентоспособности в инструмент ослабления и того, и другого, и третьего.

Однако мы живем в столь непредсказуемой, зазеркальной стране, что в ней одни фундаментальные пороки правительственной политики подчас перечеркивают другие. Феноменальный провал монетизации льгот, выплеснувший на улицы миллионы возмущенных граждан, поверг власть в такой шок, что она почла за лучшее приостановить все остальные намеченные социальные, точнее – антисоциальные реформы.

Это был первый, предупредительный залп и по гусеницам вышедшей на старт антисоциальной образовательной реформы. Бульдозер реформы забуксовал и остановился. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Вместе с тем было бы наивно полагать, что только один залп остановит «реформаторов», разгоряченных перспективами сверхдоходности идей сегрегации и коммерциализации образования. Именно поэтому общество, образовательное сообщество, СМИ восстали против этих идей и реакционной образовательной реформы в целом, обрушив на нее шквальный огонь жесточайшей критики.

Итак, два обстоятельства остановили запланированную Минобрнауки реформу образования. Первое– это общеполитическая ситуация: вызванная «монетизацией льгот» бурная волна народного недовольства, которая повергла власть в шок и смятение.И второе – ситуация в сфере образования: резкое неприятие обществом и образовательным сообществом откровенной антисоциальной направленности намечаемой образовательной реформы.

Оба эти обстоятельства – общеполитическое и «внутриобразовательное» – были не только взаимосвязаны, но и взаимообусловлены. Минобрнауки в своей сфере полностью повторяло то, что правительство, избрав с 2004 г. новый антисоциальный курс, пыталось проделать со всей страной.

Печально знаменитый закон № 122, известный в народе под названием «монетизация льгот» фактически уничтожал социальное государство в России, по сути отменив соответствующую статью Конституции РФ. Он тотально пересматривал все российское законодательство, «выжигая» из него все социальные обязательства государства перед гражданами. Это была вызывающая демонстрация властью своего самоуправства и вседозволенности. В ответ народ продемонстрировал, что подобное поведение власти для него неприемлемо. Как отмечал известный экономист М.Е. Дмитриев, «процесс подготовки реформы не предполагал диалога с населением... У власти было ощущение, что населению можно навязать любую реформу. Последующие события показали, что такой возможности у федеральных властей нет и что проводить подобные реформы без активного взаимодействия с гражданами в современной России невозможно. Это серьезный урок, я бы сказал – урок демократии, который реформа льгот преподнесла руководству страны»¹.

Ситуация в сфере образования зеркально воспроизводила общую ситуацию в стране. Минобрнауки также пренебрегло диалогом с обществом и также попыталось навязать ему антисоциальную образовательную реформу, полностью уверенное в своей непререкаемой вседозволенности. Эта реформа стремилась также упразднить социальный характер образования, предусмотренный Конституцией РФ, ввести вопреки Конституции платность школьного обучения, социальную сегрегацию образования, отменить все социально-экономические обязательства государства перед образовательной сферой. И так же, как и правительство, Минобрнаукивстретило резкий отпор общества, полное отторжение планируемой реформы образования.

Поскольку урок последствий «монетизации льгот» не прошел даром для наиболее вменяемой части властных кругов, они, увидев общественное сопротивление образовательной реформе, предпочли не обострять ситуацию. Эта реформа, в основном одобренная правительством 9 декабря 2004 г., вскоре была заморожена. После чего Минобрнауки на полгода впало в небытие. И только летом, под воздействием нарастающего общественного давления, оно вынуждено было приступить к корректировке некоторых оснований реформы.

Делало это Минобрнауки с явной неохотой и со свойственным ему двоемыслием, чему пример его отношение к приватизации в сфере образования. Г-н Фурсенко заявлял, что министерство против приватизации образовательных учреждений. Однако его подчиненный, второй человек в Департаменте образовательной политики г-н Рымаренко уточнял патрона, отмечая, что министерство «против необоснованнойприватизации». Здесь ключевое слово – «необоснованной». Понятно, что оно оставляет министерству необъятное поле для произвола и коррупции.

Преобладающей чертой Минобрнауки оставалась его абсолютная безответственность перед обществом и образованием. Вот как пытался «теоретически обосновать» эту безответственность в одном из научных журналов виртуоз политической и педагогической демагогии, руководитель упомянутого департамента министерства Исак Калина: «Самая большая беда для страны наступит тогда, когда можно будет назвать какого-то конкретного человека, который отвечает за все российское образование: несет ответственность или все общество, или, в конце концов никто»¹.

Из этого административного бреда очевидно одно: за образование в стране сегодня не отвечает никто. Ибо общество лишено каких-либо рычагов воздействия на сферу образования. Министерство же, словами г-на Калины, заявляло, что оно не несет ответственности за эту сферу. По крайней мере министр – не тот «конкретный человек, который отвечает за российское образование». Спрашивается: зачем тогда нужно это министерство? И за что тогда отвечает этот министр?

И все же даже эта безответственная, маловменяемая чиновная рать не могла не отреагировать на жесточайшую критику намечаемой реформы образования, на ее решительное неприятие обществом и педагогической средой. Минобрнауки не могло не сдать назад и не пересмотреть многие свои первоначальные планы. Но этот пересмотр, убирая отдельные наиболее одиозные позиции, сохранял саму суть антинациональной образовательной реформы.

Между тем общественное сопротивление этой реформе продолжало нарастать. Как показала вышедшая в 2005 г. обширная книга «Реформа против образования»¹, в которой собраны выступления прессы и Интернета против сегрегационной образовательной политики, профессиональный и возрастной состав авторов этих выступлений был чрезвычайно широк.

Эта книга – уникальный памятник общественного сопротивления антиобразовательной реформе. Цитировать ее можно бесконечно. Приведу только два примера.

Описывая, что ожидает в рамках намечаемой реформы семилетнего мальчонку из деревни Сергино, которого все уважительно величали Павлом Петровичем, Эльвира Горюхина, выдающийся педагог-подвижник, писала: «Он не знает, что министр образования Фурсенко приготовил реформу, согласно которой Павла Петровича научат читать, считать и писать. И все! Ребенку из деревушки Сергино никогда не оплатить так называемые образовательные услуги. Здесь два рубля за обед заплатить не все могут. Павел Петрович отбрасывается реформой в XVIIIвек».

И второй пример – из материалов заслуженного учителя РФ, председателя Комиссии по образованию Московской городской Думы Евгения Бунимовича. Вот, что он писал о стремлении Минобрнауки ввести платность школьного образования: «Сегодня в Европе, Америке подобного быть не может. Я не представляю себе политиков, которые в здравом уме могли бы говорить о введении частичной платности среднего образования». Одна из ведущих социально-педагогических задач школы и состоит в том, «чтобы как-то компенсировать социальное неравенство, дать всем доступ к качественному, полноценному образованию. Школа – самый надежный и естественный социальный лифт. Именно с помощью образования ребенок из необеспеченной семьи может добиться успеха, сделать карьеру, получить более высокий социальный статус, войти в интеллектуальную элиту нации… Введение платности образования закупоривает эти кровеносные сосуды России.Это гарантия тяжелого кризиса, болезни, если не летального исхода. Желание нашей нынешней скороспелой псевдоэлиты законсервировать ситуацию, оставить возможность пути наверх только по наследству – понятно и объяснимо. Но для страны это не просто опасно. Это еще очень стыдно. Этого нельзя допустить».

Такова тональность, таков смысл преобладающей части общественных выступлений, отторгавших антисоциальную, антиобразовательную реформу. Все эти выступления отражали постоянно нарастающее в обществе и педагогической среде резкое недовольство нынешним курсом образовательной политики.

Наиболее ярко это недовольство проявилось в двух знаменательных явлениях. Первое– создание общероссийского общественного движения «Образование – для всех», которое в своей декларации призвало к объединению прогрессивных общественных сил для защиты «демократического, социального направления в образовательной политике».И второе– Обращение работников образования к президенту В. Путину, принятое на V съезде отраслевого профсоюза 5 апреля 2005 г.

Это обращение стало апогеем общественного протеста. Работники образования твердо заявили президенту, что «не могут мириться с таким проведением реформ, которое ведет к дальнейшему углублению дифференциации населения, деградации человеческого потенциала и как следствие – к росту социальной напряженности в обществе».Под этим обращением стояло более ТРЕХ МИЛЛИОНОВ подписей. Это был беспрецедентный образовательный референдум, остановивший реформу на подступах к образованию.

Впервые, повторю, за последние 15 лет правительство двинулось по тропе откровенной реакции в образовании. И впервые в 2005 г. обществу удалось это движение сломать. Власть вынуждена была дать задний ход. Ибо она бесчинствует лишь до тех пор, пока не встречает общественного сопротивления.

Эта остановка реакционной образовательной реформы силами общества и образовательного сообщества и есть основной итог общественного сопротивления в сфере образования.И от того, насколько и впредь общество будет мужественным и активным, зависит последующее развитие событий в этой сфере.

Показательно и то, что в Обращении речь шла не только о сфере образования, но и об антисоциальной политике в целом. Образовательное сообщество резко ставило вопрос, который старательно обходило правительство, – о борьбе с бедностью, о политике в области доходов населения. В Обращении говорилось:

Настаиваем на включении в программу социально-экономического развития России на среднесуточную перспективу (2005–2008 гг.) раздела о политике в области доходов населения, предусматривающего не только меры по борьбе с бедностью и совершенствованию адресной поддержки отдельных групп населения, но и порядок повышения доходов работников образования… Делегаты, подтверждая заинтересованность в повышении конкурентоспособности России в мировой экономике, выражают обеспокоенность тем, что в стране нарушены условия воспроизводства рабочей силы, являющейся основой обеспечения экономического роста и развития государства. И 57-е место России в рейтинге стран по индексу развития человеческого потенциала, во многом обусловленное низкими доходами населения, подтверждает это.

Вместе с тем работники образования в своем Обращении предупреждали, что если в ближайшее время не произойдут кардинальные изменения в образовательной и социальной политике правительства, то 12 октября 2005 г. они проведут Всероссийскую акцию протеста. Эту акцию были намерены поддержать и работники культуры, здравоохранения и что особо примечательно – студенты.

В свое время, в 1996 г. одного миллиона подписей против войны в Чечне хватило, чтобы ее остановить. Теперь трех миллионов подписей «мало», чтобы остановить войну против отечественного образования и собственного народа. «Мало» – считает руководство Минобрнауки на том основании, что, говоря словами одного из высокопоставленных его чиновников, «всего в профсоюзе учителей состоят пять с половиной миллионов человек»¹. Это даже не театр абсурда. Это воистину дурдом.

И действительно, новая образовательная политика не прекратила войну против образования. Под влиянием жесткой общественной критики в документах Минобрнауки, представленных в правительство 22 сентября 2005 г., уже не было открытых высказываний о платности школьного образования, платности магистратуры, приватизации образовательных учреждений и многих других предложений, которые ранее вызывали резкое общественное неприятие. Казалось бы, Минобрнауки скорректировало курс. Но это только на словах. Вектор этого курса остался прежним – на социальную сегрегацию, на расширение платности образования, а в итоге на сокращение его доступности. За год работы Минобрнауки, как уже отмечалось, объем платных образовательных услуг увеличился с 118,7 (2004 г.) до 376 млрд. руб. (2005 г.), т.е.более чем в три раза. В 2006 г. платное образование составляло уже 61,8 % от его государственного финансирования (1,9 % от ВВП). В то же время доля государственного финансирования образования в ВВП сократилась с 3,26 до 3,1 %. И это в стране, где более 25 млн человек жили за чертой бедности, а 74 млн человек (51 % населения) являлись малообеспеченными, т.е. почти две трети этого населения относились к категории малоимущих. В их число входила и преобладающая часть работников науки, культуры, образования, здравоохранения – те, кто составляют интеллектуальный и духовный стержень нации.

Иными словами, дух всей деятельности Минобрнауки, дух социального дарвинизма, в корне изменивший главную цель образовательной политики – с «доступности качественного образования для всех» на «обеспечение качественного образования для избранных», – этот духостался прежним.

Именно поэтому образовательная реформа, как вынужден был признать на заседании правительства 22 сентября 2005 г. сам министр А. Фурсенко, воспринимается работниками образования «в штыки» – «людей пугает неясность предлагаемых шагов»¹. Но это же по сутипризнание полного краха образовательной политики министерства. Что посеяли, то и пожинают. Ни разу не опубликовав ни одного документа, в котором бы раскрывались смысл и содержание образовательной реформы, постоянно заявляя по ее поводу взаимоисключающие вещи, министерство в итоге оттолкнуло от себя общество. Ибо общество не приемлет постоянного политического виляния и лжи.

Все имеет свои пределы. В том числе и властная невменяемость Минобрнауки. И потому педагогическое сообщество 12 октября 2005 г. вновь вышло на Всероссийскую акцию протеста.

Всероссийская акция протеста, как отмечала газета «Первое сентября», «проходила в условиях жесточайшего прессинга со стороны властей всех уровней». Ее участникам угрожали «увольнением, лишением зарплаты, исключением из учебных заведений»; директоров школ, учителя которых присоединились к общественным действиям, грозили «снять с должности» и т.п.². И тем не менее в акции протеста приняли участие более 2 млн работников образования – в полтора раза больше, чем в аналогичной акции 2004 г. И это помимо такого же числа работников других бюджетных сфер.

Одновременно с жесткими требованиями повышения зарплаты педагоги (что было зафиксировано в резолюции московского митинга) не менее жестко потребовали «изменить политику государства в области образования, сохранить доступное бесплатное качественное образование студентам, школьникам, учащимся начального и среднего профобразования»¹. «На улицы вышли почти все московские вузы», отмечала газета «Метро», поскольку «основное недовольство вызывают результаты реформы образования»². С такими же требованиями:«Отменить реформу образования!», «Нет – платному образованию!»выступили более миллиона человек во многих городах страны. И везде, по словам «Известий», «в авангарде борьбы оказались работники образования – учителя, преподаватели, сотрудники детских дошкольных учреждений»³.

Министр Фурсенко ничего этого не увидел. Более того, он даже заявил, что прошедшая «акция не направлена на решение каких-либо проблем». Это заявление – либо абсолютная политическая слепота, либо откровенная политическая ложь. Ни то, ни другое несовместимо с положением министра.

В этих условиях, как предложила «Учительская газета», остается одно – поддержать обращение петербургских педагогов к президенту страны, принятое 12 октября 2005 г., «с требованием взять под личный контроль проводимое правительством РФ реформирование образования»⁴.