ИИГСО Ч2

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ

УДК 792.01

Н. С. Андреева

(студентка 5-го курса, направление «Культурология», профиль «Культурология и иностранный (японский) язык», Институт истории, гуманитарного и социального образования, ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет», г. Новосибирск)

КОММУНИКАТИВНАЯ ПРИРОДА ТЕАТРА

В статье представлен анализ театрального искусства как одного из видов социальной коммуникации. Проанализированы основные его составляющие: субъект коммуникации (художник, администратор, идеолог, зрители), объект – публика, средства – спектакль.

Ключевые слова: театр, социальная коммуникация, спектакль.

Театральное искусство является одним из способов существования культуры. Театр в системе связей человеческого общества как часть его коммуникативной системы передает из поколения в поколение духовное наследие, нравственно-художественные ценности, является одним из средств для социализации. Таким образом, театр помимо собственно художественной функции, способен создавать условия для социального развития человека.

Спектакль представляет собой диалог между его участниками (актер, режиссер, драматург) и зрителями, в процессе которого реализуются заложенные в нем смыслы. В качестве носителя информации выступает текст спектакля.

Текст спектакля отличается от аналогичного понятия в других видах искусства (живописи, скульптуре или литературе). Там можно говорить о такой характеристики текста как стабильность, – в театре же, напротив, текст напоминает исполнительские тексты тем, что реализуется не в некой единой, раз навсегда данной форме, а в сумме вариаций вокруг некоторого непосредственно не данного инварианта. Сценический текст образуется в результате столкновения большого числа факторов, и активное индивидуальное творчество, дестабилизирующее структуру текста, про-

3

является на многих уровнях и с участием большого числа людей, руководимых неидентичными целями и принципами. В каждом звене создания текста осуществляется двойное поведение. С одной стороны, несвобода: автор не свободен по отношению к традиции, вкусам публики, идеям эпохи, режиссер связан замыслом автора, и так далее. Но с другой стороны, в каждом звене подразумевается не только исполнительство, но и партнерство, сотворчество, то есть свобода. Каждое звено – не реализация однозначно заданной программы, а игровой конфликт с не до конца предсказуемым результатом. Это придает сценическому тексту огромную смысловую емкость. В результате достигается соединение устойчивости текстовой структуры и резерва вариативности, позволяющего гибко реагировать как на микроизменения внутри самого спектакля, так и на реакцию зала, никогда до конца не детерминированную.

Одной из особенностей сценического текста является разнообразие используемых им языков. Сценическое действие представляет собой единство действий актеров, словесных текстов, декораций и реквизита, звукового и светового оформления, что в совокупности представляет текст, использующий знаки разного типа и разной степени условности - для передачи определенного содержания.

Специфика языка театра проявляется и в особенности художественного пространства сцены. Театральное пространство делится на две части: сцена и зрительный зал, между ними складываются отношения противоречия: существования – несуществования. Реальность этих двух частей театра реализуется как бы в двух разных измерениях. Относительно зрителя, с момента начала спектакля зрительный зал «перестает существовать» - его подлинная реальность становится незначительной по сравнению с иллюзорной реальностью сценического действия.

Следующей оппозицией является значимое и незначимое. Сценическое пространство отличается высокой знаковой насыщенностью – все, что появляется на сцене, получает возможность насыщаться дополнительными по отношению к непосредственно-предметной функции вещи смыслами. Каждое действие полно собственного значения и в то же время служит ключом к другому смыслу.

Успешная коммуникация возможна при условии языковой общности, то есть наличия некоторого общего объема культурной памяти. Только она позволяет окружить текст «затекстовой» смысловой атмосферой, то есть

4

не только передать определенное сообщение, но сделать его источником дальнейших идейных исканий.

Научный руководитель – д-р культурологии, проф.

Т. В. Чапля

УДК 37.0 (520)+373.3/.5

А. В. Артемьева

(студентка 4-го курса, специальность «Культурология и иностранный (японский) язык», Институт истории, гуманитарного и социального образования, ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет», г. Новосибирск)

ЗАДАЧИ ШКОЛЬНОГО ОБРАЗОВАИЯ В ЯПОНИИ

ВЭПОХУ МЭЙДЗИ

Встатье предлагается анализ специфики постановки задач школьного образования в Японии в эпоху Мэйдзи. Разнообразный фактический материал дает возможность выявить и аргументировать ведущую роль образования в формировании современной японской нации.

Ключевые слова: Япония, школьное образование, японская нация, культура, мировоззрение.

Вэпоху Мэйдзи Япония была страной развивающейся, соревновалась с Западом. При этом в стране очень многое менялось, и менялось быстро. Естественно, система образования тоже не избежала реформации.

Впланах правительства было открытие более 50 тысяч школ, с таким расчетом, чтобы на 600 учеников приходилась одна школа. Несмотря на поддержку государства, финансирования не хватало, и многим родителям приходилось доплачивать за обучение – либо деньгами, либо продуктами. Многие начальные школы нового времени находились в частных крестьянских домах или были наследниками тэракоя, храмовых школ, но новые здания стоились активно и в больших количествах, в них была острая потребность. Очень быстро, буквально за несколько лет школы стали приучать детей к западному образу жизни. Учебников еще не было, их не успели написать. Учились по переводным книгам, в классах парты сменили циновки. Школа открыла перед детьми совершенно новый образ жизни, от которого их обыденный мир и старшее поколение были невозможно да-

5

леки. Конечно, далеко не все и сразу были рады обязательному образованию. Многие крестьяне сетовали на то, что им приходится отдавать последние деньги за обучение своих детей. Но постепенно взгляд на эту проблему изменился, и большинство полагало образование благом.

По данным министерства народного образования к 1900 году в Японии насчитывалось 27.269 начальных школ, уровень посещаемости в которых был 98% для мальчиков и 95% для девочек. Для сравнения – в Англии к концу 19 века было 19.577 школ со средней посещаемостью 71%. К концу эпохи Мэйдзи практически все население получило начальное образование. В 1890 году, через 18 лет после первого, вышел новый указ об образовании. И если в первом указе в либеральной форме описывались блага для всех и каждого, связанные с учебой, и ставились грандиозные цели всеобщей грамотности, то в указе от 1890 г. основное внимание было уделено портрету ученика. И в этом портрете уже не было ничего западного.

В 1900 году обязательное четырехлетнее образование стало полностью бесплатным. В новых учебниках рассказывали о деятелях прошлого, цели и устремления которых соответствовали потребностям дня. Среди биографий были и женские, например, Мурасаки Сикибу, автор «Повести о принце Гендзи» и Сэйсё Ацуко, жены самурая, спасшей его от гибели в трудную минуту.

Самым популярным персонажем учебников для младших был Киндзиро – крестьянский мальчик, столь сильно желавший учиться, что, отправляясь за хворостом, он прямо на ходу читал книгу. Стране остро требовались «народные» герои неаристократического происхождения. Когда Кинзиро вырос, он сменил свое детское имя на другое – Ниномия Сонтоку. Он известен достижениями в области сельского хозяйства. В учебниках были биографии и западных деятелей. Например, таких как Авраам Линкольн, Бенджамин Франклин, Исаак Ньютон. В основном это были англичане и американцы, потому что с этими странами у Японии на тот момент были самые благоприятные отношения. В дальнейшем количество биографий западных деятелей упало с 13 (1900 г.) до 5 (1910 г.), а затем в учебниках 1941 года остался только Эдвард Дженнер, врач, придумавший противооспенную прививку. И в начальной школе, и на последующих этапах стало уделяться большое внимание физической культуре. В младшей школе дети занимались бегом, выполняли простые упражнения, играли в подвижные игры. В дальнейшем в старшей школе стали изучать и военное дело. Государство было заинтересовано в здоровой, физически развитой нации. Школьное об-

6

разование внесло большой вклад в создание новой картины мира для людей той эпохи, в создание японской нации, в выстраивание иерархии ценностей, в обособление и противопоставление своей страны Западу. Многими усилиями был создан тип человека, который гордился своей родиной, считал ее превыше других стран и был фанатично ей предан.

Научный руководитель – канд. культурологии, доц.

Е. Е. Тихомирова

УДК 821.161.1(092) Байбородин А. «Медвежья любовь»

С. Д. Белобородова

(студентка 2-го курса, направление «Педагогическое образование», про- филь «Культурологическое образование», Институт истории, гуманитарного и социального образования, ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет», г. Новосибирск)

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ЦЕЛОЕ РАССКАЗА АНАТОЛИЯ БАЙБОРОДИНА «МЕДВЕЖЬЯ ЛЮБОВЬ»

В статье автор делает попытку изучить как художественное целое рассказ сибирского писателя Анатолия Байбородина, обозначить и выявить главную идею произведения и раскодировать глубинные смыслы текста, представленного как единое целое.

Ключевые слова: региональный текст, сибирская литература, сюжет, художественное целое, культурные коды.

Анатолий Байбородин – один из самых глубоких сибирских писателей, тех, кто досконально знает деревню, её быт и духовную культуру. Его биография несомненно отражается в его произведениях. Его рассказ «Медвежья любовь» посвящен судьбам двух друзей-сибиряков: подполковника Павла Николаевича Семкина и преподавателя вуза Ивана Петровича Краснобаева. В рассказе, безусловно, отражается и биография самого писателя, а местом описанных событий является малая родина автора: «Вот народилось, ожило родное село Сосново-Озерск, прозываемое Сосновкой, где тридцать лет назад перед уличными дружками снежно белела последняя школьная зима, и летом по деревенской приваде и нужде зашибали они копейку, чтобы к сентябрю справить обновы, – приятели вошли в тревожные лета: жарко краснели, тупели, немели, оставшись наедине со школьными

7

подружками; подолгу чесали мокрыми расческами непокорные вихры, вздымая их дыбом» [2].

Толкование названия «Медвежья любовь», вероятно, связано с христианской символикой. В христианстве «медведь» означает зло, дьявола, грех, жестокость. «Медвежья» то есть «звериная», любовь, которая не знает христианского начала, не признает Бога и веры: « Без Бога, Паша. Потому и браки все… бракованные, и семейная жизнь – не в радость, не в муку, на скору руку. Ты сказал, женятся по расчету да по залету?.. Из похоти еще… Круг ракитова куста обвенчались, а завтра разбежались. Или уж ребятишек ради живут, друг другу кровушку пьют. А раньше, Паша, в церкви венчались. Да-а… Божий венец принимали, значит, с Божьего дозволения и благословения. «И оставит человек отца и мать, и прилепится к жене своей, и будут два одной плотью», – так Паша в Писании сказано. Что Бог сочетал, того человек не разлучает. Почему и жена – богоданная, муж – богоданный, они друг другу – дар Божий» [2]. В финале рассказа Байбородин не выносит приговора «грешному» персонажу Павлу Николаевичу, оставляет надежду на его духовное возрождение. В пространстве рассказа это подтверждает и привидевшийся Ивану Царь Небесный, обличающий многогрешного Петра, и горячая молитва пожилого преподавателя о душе друга: «Из черных кедровых вершин взошла багровая луна, и привиделось Ивану: из темно-синего неба, усеянного звездным житом, народился лик Царя Небесного; милостиво и горько взирал Спас на стареющего служаку… Упав на колени перед рекой, омыв лицо в студеных струях, истово перекрестился на призрачно-голубые в ночи, снежные гольцы, с востока подпирающие небо, взмолился Царю Небесному…» [2].

Система персонажей начала связана с борьбой двух начал: борются в главных героях «природно-животное», «страстное», подталкивающее довольствоваться пышными формами увиденных в электрички барышень, и христианское традиционное, русское семейное. Поведение Павла Николаевича и в юности и зрелые годы характеризует первое, который живет не признавая духовно-нравственных норм, не признавая Бога, а Ивана Петро- вича-второе, больше придерживающего христианских норм.

Художественная концепция рассказа построена на шутливо-серьезной полемике постаревших друзей, наполненной воспоминаниями о пережитом в юности. Воспоминания давней влюбленности помогают лучше понять характеры друзей: в начале своей жизни, Иван более покладистый и стыдливый, Павел же – задиристый «за матюжкой сроду в карман не лазил». По

8

стилю язык текста наполнен крылатыми выражениями, поговорками, прибаутками, жаргонными словами:«– Ничо-о, карась сорвется,– щука навернется. Павел …с разбегу на телегу, смаху быка, вернее, корову, за рога… уткнувшись замасляневшими и осоловевшими глазами прямо в щедрую бабью пазуху, протянул белокурой манерно изогнутую ладонь» [2].

Всвоем произведении автор показывает русскую жизнь в историческом времени, в ее соотнесении с непреходящими христианскими ценностями и народными традициями.

Врассказе есть и описание нравов современной молодежи, оторванной от русской традиции, и воспоминания о первой влюбленности друзейстаршеклассников, и спор – размышление о подлинных ценностях этих же, но уже проживших большую часть жизни друзей. На протяжении всего рассказа автор повествует жизнь деревенских мужчин и их взгляд на идеальную жизнь и любовь.

Список литературы

1.URL: http://www.detlit-rus.ru/bayborodin.htm

2.URL: http://pribaikal.ru/bajborodin-ag.html

Научный руководитель – канд. культурологии, доц.

Е. Е. Тихомирова

УДК 113/119(44)

А. А. Бондаренко

(студентка 3-го курса, направление «Педагогическое образование», профиль «Культурологическое образование», Институт истории, гуманитарного и социального образования, ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет», г. Новосибирск)

АРХЕТИП МАТЕРИ В ЭССЕ А. КАМЮ «МЕЖДУ ДА И НЕТ»

Статья посвящена определению специфики архетипа матери в эссе А. Камю «Между да и нет». Автор выделяет бинарные оппозиции реализации архетипа: мать рождающая и мать разрушающая.

Ключевые слова: архетип, культура, А. Камю, художественное творчество, бинарная оппозиция.

9