Философия. Учеб. пособие_2009
.pdfпредметное взаимодействие с ними, изменяет их, например, усваивая пищу или обрабатывая камень. Однако в противоположность всем прочим вещам человек (индивид) обладает такими свойствами, как отражение действительности в форме сознания и основанной на нем способности к сознательно-целенаправленному воздействию на предметную среду. Этот специфически человеческий способ взаимодействия с предметным миром радикально меняет отношение индивида
кдругим людям, а также и к самому себе. Такие отношения, будучи опосредствованы человеческим трудом, приобретают характер социальных отношений, включающих в себя духовное взаимодействие людей. В результате индивидуальное бытие всегда выступает не только как предметно-телесное, но и как духовное отношение человека
кприродной и социальной действительности.
Альтернативой изложенному пониманию бытия выступает структуралистская его интерпретация. Предметному воспроизведению бытия структурализм противопоставляет анализ структур, функций, отношений. Его основной тезис: бытие есть структура. Предметы в этом свете предстают как «точки пересечения» связей, функций (Х. Ульдаль). Их свойства целиком объясняются структурно-функциональными отношениями. Такая редукция ведет
к«растворению» вещей, предметов в их отношениях, а в конечном счете ― к эрозии значимости, «первичности» предметного, «вещного», обособленного бытия. Выдвижение на передний план структур и отношений вместо вещей с их свойствами логически ведет к пониманию индивида не как телесного по своей природе существа, а как «точки пересечения» социальных и иных связей.
Отрицая существование вещей, структурализм предельно рационализирует человека, сводя его мир к информационным связям. В результате человек становится всецело продуктом системы, социальной функцией, а вопрос о его потребностях, желаниях, о его субъективности, самодеятельности остается «за кадром». В то же время, дискредитация предметно-телесного характера бытия сводит последнее
кбытию духа как единственной «подлинной» реальности, на чем настаивают экзистенциализм, мистика (подлинно реальное состояние достигается посредством медитации) и другие формы иррационализма. Структуралистское понимание бытия находит ныне опору в возрастающем влиянии информационной реальности, все больше «отгораживающей» человека от предметного мира и даже заменяющей его.
–181 –
При этом предметная реальность становится как бы необязательной, активность человека сводится к активности духа: мыслю, следовательно, существую, – все остальное не имеет значения.
Напротив, философская ориентация на субстратное (предметное) в своей основе понимание бытия позволяет увидеть самоценность целостного индивида. Она актуальна, «злободневна», потому что фиксирует внимание на необходимости сохранения природной среды, адекватной человеку как предметно-телесному существу, не сводимому ни к совокупности отношений, ни к информационному комплексу. Но дело не только в этом. Уже сегодня телевидение создает вокруг нас некую «параллельную» видеосферу, столь же неисчерпаемую и «реальную», как и предметный мир. Замена предметной реальности этой информационной сферой уже имеет свои последствия: нервно-эмоциональные стрессы и психические отклонения, импотенция и бесплодие, потеря способности к непосредственному общению и другие признаки вырождения, «агонии бытия».
Человек—телесно-духовныймикрокосм,иинтересыразвитияего духовной сферы требуют сохранения его предметно-телесной природы и естественной среды его существования. Это условие сохранения самогочеловеческогобытия.Апотомуиабстрактно-философскоепо- нимание единства вещей, их свойств и отношений — один из «краеугольных камней» в теоретическом фундаменте гуманизма.
2. Проблема сущности мира. Материя как субстанция
Итак, чтобы жить, человеку надо, прежде всего, действовать практически, предметно, сохраняя себя как телесное существо. Но характер практической деятельности таков, что человеку надо научиться предвидеть результаты своих действий. Предвидеть же скольконибудь отдаленные результаты практического действия невозможно, если субъект не представляет место предмета своей деятельности среди других вещей, явлений, процессов. К примеру, чтобы программировать деятельность предприятия, надо знать, по меньшей мере, какимибудутегосвязиспоставщикамисырьяиспотребителямипродукции. Кроме того, человеку надо и самоопределиться, найти свое собственное место в мире и определить свое отношение к этому миру. Это для него практическая, жизненная необходимость.
– 182 –
Между тем, человек ведь существо конечное, и в силу этого познатьвсемногообразиепредметовивзаимосвязейокружающегомира он не в состоянии. Справиться со своими познавательными задачами он сможет, только улавливая в этом многообразии сходное, повторяющееся, общее, следовательно, только постигая присущее этому многообразию единство. Так постепенно практические и познавательные потребности людей приводят их к постановке вопроса: а не существует ли универсальное, всеобщее единство мира? И именно с возникновением этого вопроса человек начинает мыслить философски.
Но категория бытия не дает ответа на этот вопрос. Представляя мир как многообразие явлений, она отражает по преимуществу эмпирическое видение мира. Поэтому в философском мышлении, повидимому, с самого его зарождения существует проблема, которую мы сегодня называем проблемой субстанции, т. е. всеобщей основы вещей, предельного основания бытия, сущности мира. Какова она, эта всеобщая основа сущего, как ее познать — вот один из главных императивов, определяющих развитие философской мысли на протяжении тысячелетий.
Первые древнегреческие философы стремились найти всеобщую основу вещей среди самих вещей. У философов милетской школы сталаутверждатьсявеликаяидея,сформулированнаяпозднееДемокритом: «Из ничего ничто не возникает, ни одна вещь не может превратиться в ничто». Философский смысл этой идеи состоит в том, что здесь природа мира объясняется из него самого. Однако представления мыслителей той эпохи о субстанции были наивными, бытие «первоначала» вещей они не отличали от бытия самих вещей. Всеобщее здесь отождествлялосьсотдельным,конкретным,чувственновоспринимаемым: вода (Фалес), воздух (Анаксимен), огонь (Гераклит) и т. п. Особенно интересен апейрон Анаксимандра. Это тоже вещество, но совершенно бесформенное, неопределенное, бескачественное, не обладающее ни одним из свойств реальных вещей.
Эту традицию продолжил позднее Аристотель, утверждавший, что существует материя как всеобщая основа вещей. Она неопределенна и бескачественна, а поэтому представляет собой возможность образования всех многоразличных вещей. Субстанция — это «протовещество», материал, из которого состоят все вещи, — так можно подытожить представления о «первооснове» сущего в этой ветви древнегреческого материализма.
– 183 –
Но здесь, в Древней Греции, возникло и иное, более абстрактное представление о первичной основе всего сущего. Таким явилось опередившее на века многие открытия классической науки атомистическое учение о строении вещества. Атомы Левкиппа и Демокрита — первичные «кирпичики» мироздания, мельчайшие, чувственно не воспринимаемые, неделимые единицы бытия. Они различаются формой
ипорядком расположения, а поэтому способны, по-разному комбинируясь, заполнять пустоту, создавая тем самым все многообразие вещей. В атомизме зарождается идея прерывности, дискретности, структурности материи, давшая мощный толчок развитию естествознания
ипозволившая в дальнейшем понять способ существования материи.
Однако и атомистические представления о субстанции, утверждавшие ее «вещественный» характер, очень скоро обнаружили свою ограниченность и были оспорены еще Платоном. Он резонно полагал: не может быть нечто вещественным и в то же время абсолютно устойчивым и неизменным. Эти качества, по Платону, присущи лишь миру идей, сверхчувственному миру абсолютного бытия, ни от чего не зависящему в своем существовании. Так «первоначало» всего сущего оказывается уже вне мира реальных вещей, переносится в мир идеального. Но объективный идеализм Платона оставил открытым вопрос о том, каким образом идеи порождают реальные вещи.
Вокруг этого вопроса концентрировались размышления о субстанции в философии Нового времени. Английский и французский материализм XVII–XVIII вв. связывал всеобщую основу бытия вещей с присущими им чувственно воспринимаемыми свойствами — такими, как протяженность, плотность, тяжесть, непроницаемость, фигура. Эти свойства имеют неодинаковую меру выражения и по-разному комбинируются в различных вещах, порождая таким образом их бесконечное многообразие.
П. Гольбах, в частности, считал, что материя без свойств есть чистое ничто. В реальной действительности вещи представляют собой лишь различные комбинации неизменных свойств. Стремясь понять взаимосвязь всеобщего тождества (субстанция) и многообразия (бытие) вещей, эти мыслители субстанциализировали свойства вещей, фиксируемые в чувственном опыте человека. Они, конечно, были правы, отказываясь признать субстанцией некое вещество, и верно увидели в свойствах атрибут бытия. Но субстанциализация свойств
– 184 –
оказалась несостоятельной и была опровергнута субъективным идеализмом.
Свойства вещей, полагал Д. Беркли, изменчивы, потому что они порождаются (а не фиксируются) чувственным опытом людей. Свойства присущи изначально не вещам, а человеческим ощущениям, поэтому основа всего сущего — комбинация ощущений, восприятий. Существовать ― значит, быть воспринимаемым. Следовательно, в восприятии — основа бытия. Беркли был прав, подчеркивая изменчивость свойств вещей, но он неправомерно связывал ее только
сактивностью субъекта ощущений, отрицая наличие объективного источника этих ощущений.
Неспособность предшествующей философии объяснить активность субстанции и способа ее бытия была преодолена крупнейшим представителем объективного идеализма Г. Гегелем. Бытие вещей, по Г. Гегелю, есть результат активности духовной субстанции — абсолютной идеи, мирового разума. Бытие абсолютной идеи начинается
сотрицания небытия, но бытие ее внутренне противоречиво. Преодоление этой противоречивости, разрешение внутренних противоречий духовной субстанции ведет к саморазвертыванию ее содержания. В процессе саморазвертывания мировой разум обретает материальное «инобытие», порождает природу, а в дальнейшем — общество и человеческий разум.
Обратим внимание на то, что Г. Гегель не только вскрыл «субстанциальный» источник активности и по-своему объяснил происходящие в мире процессы самоорганизации и саморазвития, но и создал теоретическую модель «разума Вселенной», в которой совершенно отчетливо проступают черты современных космогонических представлений. К их философскому содержанию мы еще вернемся,
апока отметим, что в учении Г. Гегеля возможности развития воззрений на проблему субстанции в рамках идеализма были, по существу, исчерпаны. Логика историко-философского процесса вела к материалистическому переосмыслению гегелевских идей. Оно стало возможным в рамках диалектического материализма, основоположниками которого явились К. Маркс и Ф. Энгельс.
Диалектико-материалистическоепониманиесубстанции(сучетом позднейшегоразвитиявзглядовК.МарксаиФ.Энгельса)заключается в следующем. Понять субстанциальность материи невозможно, сводя ее к таким определениям, как совокупность неизменных вещей (ато-
–185 –
мов и т. п.) или свойств этих вещей. Основным определением материи выступает отношение, а именно: отношение вещей с их свойствами к сознанию. Реальное, фиксируемое в чувственном опыте человека, бытие вещей, их свойств и отношений в своей глубинной сущности независимо от сознания. Материя как философская категория отражает внутреннее тождество всех форм бытия, заключающееся в их независимости от сознания, от духа — «мирового» и человеческого.
Философский смысл такого понимания материи состоит не в выяснении того, из чего состоят все вещи, а в установлении факта самостоятельного, имеющего свою собственную внутреннюю логику бытия вещей, их свойств и отношений между ними. С этой точки зрения задача философского анализа бытия заключается в выявлении способа его развития от одного структурного уровня к другому: от неорганического к органическому, а от него — к социальному, т. е. в выявленииспособапорождениясознанияматериейиспособаотражения материи сознанием.
Исходным пунктом при этом служит гегелевский принцип внутренней противоречивости бытия духа, переосмысленной как внутренняя противоречивость бытия материи. Именно она, эта противоречивость,выступаетглубиннымисточникомвнутреннейактивности, обусловливающей самопорождение и саморазвитие всех форм бытия материи вплоть до бытия такого ее свойства, как человеческое сознание. Среди противоречий, определяющих бытие материи, наиболее фундаментальными являются противоречия бытия и небытия, конечности и бесконечности, непрерывности и дискретности, устойчивостииизменчивости.Натеоретическомсинтезепредставленийобэтих противоречиях основывается философское понимание движения как способа бытия материи.
3. Движение — способ существования материи
Первоначальные догадки о внутреннем единстве материи и движения возникли еще в древности и были связаны с пониманием движения как субстанциального определения бытия. У философов милетской школы движение — это самопроизвольное, не детерминированное извне возникновение, изменение и уничтожение вещей. Не случайно в качестве субстанции у них выступает нечто изменчивое,текучее,неимеющееустойчивойформы.ДляГераклитавсебытие
– 186 –
крайне неустойчиво, имеет постоянную тенденцию к превращению в небытие: все есть и не есть, все сущее стремится стать чем-то иным. Гераклит и его эпигоны абсолютизировали изменчивость бытия.
Впротивоположность им философы элейской школы (Ксенофан, Парменид,Зенон)считали,чтоизменчивостьнесовместимассущностью бытия: наблюдение за отдельными вещами, говорил Парменид, свидетельствует об их движении, но, в сущности своей мир един и не подвержен изменению. Зенон пришел к такому же выводу на основе допущения абсолютной конечности, бесконечной делимости, дискретности всех проявлений бытия. Знаменитые «апории Зенона» зафиксировали внутреннюю противоречивость, парадоксальность движения и акцентировали внимание на трудностях разрешения этих парадоксов. В результате идее Гераклита о «тотальной» изменчивости всего сущего была противопоставлена идея о самотождественности, устойчивости мира.
Плодотворность обеих идей обнаружилась в процессе поиска источников двигательной активности. Уже Демокрит связывал движение атомов с фактом существования пустоты. Атомы движутся, чтобы заполнить пустоту. Противоположность атомов и пустоты, т. е. бытия и небытия, дискретного и неделимого, конечного и бесконечного, выступает здесь источником движения. Однако противоречие между атомами (бытие) и пустотой (небытие) является внешним по отношению к бытию. Поэтому в учении атомистов содержался зародыш более поздних воззрений на природу движения, объясняющих его действием внешних причин.
Вразвернутом виде такое воззрение мы находим у Аристотеля. Он полагал, что материя, будучи субстанцией вещей, не способна
ксамостоятельному движению. Активной, движущей силой выступает нематериальная форма. Энергия формы порождает все материальные вещи: она «оформляет» материю и таким образом придает ей статус реального предметного бытия вещей, их свойств и отношений.
ВНовое время за Аристотелем следовал Р. Декарт, утверждавший, что первоначальной причиной движения является бог. Однако материалисты, особенно Б. Спиноза и Л. Фейербах, отстаивали противоположную точку зрения. Так, Б. Спиноза, у которого синонимом субстанции выступает вечная и бесконечная природа, полагал, что бытие природы заключено в ней самой, что она порождает сама себя, является причиной самой себя, поскольку ей присуще самодвижение.
–187 –
Впрочем, достаточно убедительно аргументировать верные в своей основе взгляды эти мыслители не смогли, ибо для них остался неясным источник самодвижения материи.
Диалектико-материалистическое решение проблемы движения синтезировало не только изложенные здесь различные подходы к нему, но и гегелевский принцип самопротиворечивости субстанции. К. Маркс и Ф. Энгельс исходили из того, что в основе движения лежит взаимодействие, в котором концентрируются фундаментальные противоречия бытия. Бесконечное многообразие форм бытия не существует иначе, как посредством обособленных, конечных (ограниченных качественно и количественно) форм бытия, прежде всего, вещей. Взаимно воздействуя друг на друга, вещи изменяются,
иесли эти изменения переходят границы, перестают существовать. Изменяясь же в пределах своих границ, они сохраняются, остаются относительно неизменными, устойчивыми. Это постоянно разрешаемое в процессе взаимодействия и вновь воспроизводимое в том же взаимодействии противоречие устойчивости и изменчивости образует сущность движения.
Движение выступает, следовательно, как единство двух противоположных сторон. Первая сторона — изменение, превращение одного относительно устойчивого качественного состояния в другое; противоположная ей сторона — сохранение объектом своего качественного состояния, фиксация присущих ему свойств. При этом устойчивость объекта является временной и обеспечивается равновесием воздействующихнанегофакторов.Тогдасодержаниедвиженияможнопредставить в виде следующей модели: в процессе изменений, постоянно происходящих в мире, возникает относительно устойчивая система взаимодействий, которая и проявляет себя как вещь; но в силу постоянносовершающихсявзаимодействийустойчивостьсистемынарушается, и она переходит в новое, относительно устойчивое состояние.
Устойчивость (или состояние покоя) является частным случаем, моментом всеобщего изменения, это динамическое равновесие, «застывшая волна» изменений. В то же время, устойчивость форм бытия — необходимое условие дифференциации, структурирования материи, следовательно, условие взаимодействия форм ее бытия. Вне устойчивости попросту нечему было бы взаимодействовать
иизменяться. В свою очередь, без изменений ничто не появлялось бы вновь, нечему было бы сохраняться. Материальные предметы
–188 –
сохраняются посредством изменений и изменяются посредством сохранения. К примеру, живой организм сохраняется лишь при условии постоянного изменения посредством обмена веществ; в то же время если нет сохраняющего себя организма, нет и изменений
вформе обмена веществ.
Спонятием устойчивости как равновесия в процессах изменений сопряжено понятие формы движения. Изменения, происходящие в мире, локализуются в виде устойчивых типов, соответствующих структуре взаимодействующих материальных образований. Эти устойчивые типы изменений и называются формами движения. Основными формами движения, по классификации Ф. Энгельса,
являются механическая, физическая, химическая, биологическая и социальная.
Различия между этими типами изменений не абсолютны: одна форма «проникает» и «переходит» в другую. В фиксированности форм движения проявляются его устойчивость, дискретность, тогда как непрерывность, изменчивость проявляются во взаимопревращении этих форм. Количественная мера движения отражается понятием энергии, ее постоянство описывается физическим законом сохранения и превращения энергии.
В то же время, отношения между формами движения строго субординированы: одна форма является «низшей», другая — «высшей». Низшие формы выступают предпосылками для возникновения высших, а всякая более высокая форма изменений в снятом виде включает в себя все низшие. Так, живой организм, будучи системой биологических изменений, одновременно совершает химические, физические и механические движения. В результате возникновение каждой новой, более высокой формы движения представляет собой и качественно более высокую ступень в развитии материи вплоть до появления социальной формы движения, а вместе с ней и такой высокоорганизованной «вещи», как человеческий мозг, свойством которого является сознание.
4. Пространство и время в структуре движения
Из сущности изложенной концепции движения вытекает, что оно имеет пространственно-временную структуру. Какие же характеристики бытия отражаются понятиями «пространство» и «время»? Этот
– 189 –
вопрос возник еще у античных мыслителей, но непротиворечивой теории пространства и времени нет по сей день; представления о них меняютсяотэпохикэпохе.А.Эйнштейн говорило том,чтовсякоекоренное изменение наших представлений о мире предполагает и пересмотр нашего понимания пространства и времени.
Вистории философии и в современных взглядах на эту проблему сложились две пары противоположных и в то же время взаимодополняющих концепций. Первая пара — субстанциальная и реляционная концепции, которые расходятся друг с другом по вопросу о природе пространства и времени, а также об отношении их к движению.
Субстанциальная концепция рассматривает пространство и время как всеобщие объективные и неизменные формы бытия вещей.
Внатурфилософии И. Ньютона пространство — это неподвижная среда, в которой совершаются перемещения тел, сохраняющих свою массу и инерцию. Это, как и у Демокрита, абсолютная пустота — однородная, проницаемая, трехмерная. Время — абсолютная длительность, имеющая одинаковую скорость и одно направление где бы то ни было. Пространство и время превращаются здесь в самостоятельные субстанции, не зависящие от материальных вещей.
Однако еще Р. Декарт, а вслед за ним Б. Спиноза, Д. Локк и некоторые другие материалисты высказывали мысль о том, что пространство и время представляют собой выражение и меру устойчивости (пространство) и изменчивости (время) вещей. И. Кант уже отказывает пространству и времени в объективности и рассматривает их как априорные формы чувственного познания. К. Маркс и Ф. Энгельс возвращают этим понятиям материалистический смысл, но только
вХХ веке под влиянием теории относительности утверждается реляционная концепция пространства и времени.
Всоответствии с этой концепцией пространство и время представляют собой всеобщие формы бытия материи, но в своих конкретныхпроявленияхонинеостаютсянеизменными,азависятотсвойств взаимодействующих материальных систем. Так, из теории относительности следует, что характеристики пространства и времени зависят от распределения и перемещения тяготеющих масс; в зависимости от силы тяготения меняются такие физические свойства, как кривизна пространства и скорость течения времени: чем больше сила тяготения, тем значительнее искривление пространства и тем медленнее течет время.
–190 –