социология

социологии объясняет способность политической системы поддерживать у населения убеждение в справедливости власти и необходимости законопослушания, в отличие от юридического понятия «легальность», которое характеризует обязательную для исполнения (возможно психологически отторгаемую) систему законов. Население может покориться власти, но в душе презирать ее, уклоняться от исполнения предписаний при малейшей возможности. Власть, основанная на страхе, не может быть легитимной.

Первым признаком легитимности является эмоциональнодоверительное отношение людей к власти, основанное на вере в ее особое предназначение, в ее способность решать важные для общества задачи, в справедливость различных, в том числе насильственных методов достижения поставленных целей. Вера может быть иррациональной, основанной на религии и традиции, и рациональной, предполагающей осмысленный выбор формы правления. Как правило, рациональное и иррациональное начала в вере трудноотделимы.

Вторым признаком легитимности социологи считают признание массовым сознанием значимости, ценности самой власти и соответствующей формы ее организации. Легитимным является тот режим, институты которого воспринимаются общественным мнением как зна- чимо-ценностные. Либерально-рыночная система ценностей, ставшая идеологической основой реформ 90-х годов, не имеет достаточной социальной базы в российском гражданском обществе, и это убедительно подтверждается выборами в законодательные органы власти.

Третий признак легитимности – одобрение массами политики, проводимой политической элитой и выражающейся в согласии с основными целями, методами и средствами. Одобрение типично для периодов относительно благополучного социально-экономического развития. По мере нарастания кризисных явлений в экономике, падения уровня жизни, одобрение может сменяться недовольством, которое приведет, в свою очередь, к утрате или снижению уровня политической легитимности. Утрата легитимности сопровождается нарастанием хаоса, преступности, коррупции, актами гражданского неповиновения и, как следствие, возрастанием роли карательных органов, охраняющих старый государственный порядок. В этом случае законность вступает в конфликт с новой легитимностью, которую предлагает политическая оппозиция.

При оценке легитимности социолог должен различать популярность конкретных политических деятелей и легитимность режима. Непопулярность правительства или парламента не означает их нелеги-

181

тимности. Нет ни одной страны в мире, где бы все население считало существующий режим полностью легитимным. Уровень легитимности может быть измерен эмпирически при массовых опросах граждан о доверии политическому режиму. Как показали исследования, проведенные в 18-ти развитых странах Европы и Америки, легитимность демократического режима, даже при наличии достаточно большого числа недовольных, не ставится под сомнение. Самым низким уровнем легитимности обладают парламенты. В середине 80-х годов число избирателей, недовольных законодательными органами, составило во Франции - 48%, Англии – 43%, Ирландии – 49%, Италии – 72% [8, с. 152-154]. Тем не менее, здесь никому не приходит в голову расстреливать парламент из танков и артиллерии, так как лучше иметь посредственный парламент, чем совсем его не иметь.

Субъекты политических отношений. Политика – это отноше-

ния между классами, этносами, социальными группами по поводу устройства государства, использования полномочий государственных органов для сохранения или изменения социально-экономической сис-

темы. Большие социальные общности (классы, нации) – важнейший субъект политики. Их влияние на политику обнаруживается в массовых действиях: митингах, забастовках, манифестациях, актах гражданского неповиновения, участии в выборах и референдумах.

Второй вид субъектов политики – партии и движения. На их характеристике мы остановимся подробнее.

Политическая партия – добровольная негосударственная организация, объединяющая активных сторонников тех или иных политических платформ, направлений развития и политических лидеров. Она представляет, защищает и реализует интересы тех социальных групп и общностей, которые её поддерживают. Основные функции партии заключаются:

-в формулировке, обосновании и доведении до государственных органов требований социальных общностей, поддерживая связи между обществом и государством;

-разработке стратегии развития страны, проектов решения наиболее важных проблем общества;

-участии в политической борьбе с другими партиями;

-организации избирательных компаний;

-влиянии на государственную политику через партийные фракции в парламентах и членов правительства, избранных по партийному признаку.

182

С точки зрения этимологии, партия есть часть, сторона целого. Поскольку у целого всегда много сторон, противоборствующих друг с другом, партийный плюрализм и многопартийность принято считать естественным признаком демократии. Социологи различают левые, правые и центристские партии. Под «левыми» со времен Великой французской революции понимают сторонников социального равенства, защитников трудящихся и бедноты. «Правые» обычно защищают интересы богатых, предпринимателей, аристократии. «Центристы» в современных демократиях являются выразителями интересов и настроений средних слоев. Учитывая, что в современной России доля средних слоев минимальна, политические партии могут называться центристскими только по своим программным целям, намерениям создать многочисленные средние слои в обозримой перспективе. Левыми в России являются партии коммунистической и социалистической ориентации. В конце 2006 года в результате объединения «Российской партии жизни», «Партии пенсионеров», партии «Родина» возникла партия «Справедливая Россия», заявившая о левой ориентации. К правым можно отнести «Союз правых сил», «Либерально-демократи- ческую партию России». Правоцентристской себя считает партия «Единая Россия».

«Многопартийность» следует отличать от понятия «партийная система». В последнее входят лишь партии, принимающие участие в осуществлении государственной власти, избранные в представительные или исполнительные органы. Например, в Великобритании участвуют в выборах 10-12 партий, а в числе победителей оказываются только 2. В ФРГ соотношение - 13 – 4, Франции – 20-30 –к 4-5, Японии - 7- к 1, России – 10 - 15 – к 2 - 4. Отсюда и количественный критерий в типологии партийных систем. Выделяют однопартийные, двухпартийные и многопартийные системы. Однопартийные системы были характерны для тоталитарных и авторитарных режимов социалистических стран, а также некоторых стран «третьего мира».

По мнению специалистов, в России складывается «полуторапартийная система». Фактически она воплощена в структуре Государственной думы образца 2003 года. А после принятия закона о выборах по партийным спискам в 2004 году другая модель маловероятна. Правящий режим настойчиво искал вариант «партии власти», позволявший без препятствий проводить либеральные реформы. «Единая Россия» (четвертая по счету партия власти), взявшая на вооружение идеи левой оппозиции: державность, сильная власть, патриотизм, единство левых и правых во имя национального величия – заслуженно победила на

183

выборах, и обеспечит административную перестройку управленческой вертикали для дальнейших экономических и политических реформ. Коммунистическая же оппозиция не смогла предложить ничего нового, ее консервативный электорат раскололся, отчасти перейдя на позиции «Единой России», отчасти примкнув к сконструированной Кремлем партии «Родина». Правые партии не имеют в России значительной социальной базы.

Среди субъектов политики выделяют также особые группы: политические элиты, бюрократию, группы интересов и лобби. Проблема элит, бюрократии и групп давления стала предметом анализа социологов несколько десятилетий назад. Под влиянием демократизации выборов в системе представительства оказались лица наемного труда. При этом внутри формально сохраняемого конституционного механизма власти стало происходить перераспределение реальных центров принятия решений, возникла технология политического манипулирования демократическими институтами. М. Вебер создает в начале столетия рационалистическую апологию бюрократии; В. Парето и Г. Моска разрабатывают первые теории политической элиты. Политическая элита – сравнительно немногочисленная группа лиц, концентрирующая в своих руках власть путем монополизации права на принятие решений, определение стратегии политического развития. По содержанию деятельности и функций различают партийные, военные, идеологические, административные элиты. Под правящей политической элитой подразумевают ту часть властвующей элиты, которая пришла к государственному «рулю» в результате выборов. Элиты бывают открытого и закрытого типов. Первые включают официально легитимных лиц, вторые могут опираться на руководство теневых структур, например, масонских лож [21].

Посредником между элитой и гражданским обществом выступает бюрократия. Понятие «бюрократия» предложил в 1746 году француз де Гурне как обозначение власти чиновников. Она включает аппарат политических партий, движений и государственных органов. В качестве особого социального слоя бюрократия имеет самостоятельные интересы, которые обязательно находят выражение в политике. Согласно веберовской теории бюрократии, чиновник является лишь безличной персонификацией функции в управленческой иерархии. Его достоинствами являются компетентность, дисциплинированность, выполнение правил и инструкций. М. Веберу бюрократия представлялась идеальным инструментом политического управления. Американский социолог Р. Мертон подверг веберовскую теорию бюрократии резкой крити-

184

ке. Он показал, что формальные связи и отношения в управленческой иерархии на самом деле размыты, дисфункциональны и оставляют пространство для служебных злоупотреблений. Бюрократия защищает, прежде всего, свои корпоративные интересы. Ее самостоятельность обнаруживается при любых политических режимах.

Всовременном российском государстве, как и в большинстве государств Запада, бюрократия реализует легитимное господство над гражданами как через физическое насилие, так и через другие виды «символического капитала» (по П. Бурдье), обусловленные наличием власти и права контроля. В России гипертрофия власти бюрократии обусловлена традициями клиентелизма, патронирования бизнеса и рядовых граждан. Эта зависимость в решении любых проблем, в том числе политических, от государственной бюрократии порождает массовую коррупцию [18].

Всовременной политической социологии к группе интересов причисляют все организации, включенные в политический процесс на общегосударственном или местном уровне. Это могут быть и акционеры, и потребители, и население территории, где работает фирма, и местные власти, когда речь идет о группах интересов в регионе. В свою очередь, каждая из фирм действует одновременно как индивидуальный хозяйствующий субъект, претендующий на представительство корпоративных интересов на политическом уровне. Отнесение крупной корпорации к разряду заинтересованных групп, по мнению С.П. Перегудова, Н.Ю. Лапиной, И.С. Семененко, подтверждается и российским опытом [15, с. 26]. Именно крупные хозяйственные корпорации являются в настоящее время наиболее активными и влиятельными группами интересов, и именно они определяют характер и особенности российской системы функционального представительства.

Социологические исследования показывают, что принцип «равно-

удаленности» групп интересов от федеральных органов власти, провозглашенный В.В. Путиным, себя оправдывает. Группы интересов пока слабо организованы, у них отсутствуют важнейшие признаки элитарности. Для основной части общества эти группы не являются носителями образцов ценностей и моделей поведения, скорее зависти, раздражения, и неудивительно, что доверие к ним падает [10, с. 112.]

Территориальные образования, для которых защита интересов региона перед центральной властью (в получении и перераспределении ресурсов, расширении политической самостоятельности, предоставлении благоприятных условий экономической деятельности «своему»

185

бизнесу и льгот «своему» населению) является важным направлением деятельности и позволяет говорить о регионах как группах интересов.

Лоббизм, как форма продвижения группами своих требований, — феномен, характерный в той или иной степени для любых политических систем. Характер системы и каналов взаимодействия общества и государства определяет удельный вес лоббизма в механизмах этого взаимодействия. Россия, переживающая процесс политической структуризации общества, предоставляет в силу неразвитости каналов взаимосвязей общества и власти особенно благоприятные возможности для лоббистской деятельности с упором на неформальное взаимодействие как наиболее доступный и эффективный способ достижения целей.

Лобби, в переводе с английского, означает кулуары (коридоры). В развитых капиталистических странах это агенты союзов предпринимателей, банков и монополий, оказывающих влияние на депутатов или чиновников государственной администрации в целях получения крупных государственных заказов, принятия законов или назначения на выгодные посты своих людей [20, с. 82]. Группы давления добиваются выгод для себя, но, в свою очередь, обеспечивают благоприятные условия для восприятия обществом принимаемых законов. Они как бы дополняют официальную систему представительства социальных интересов, позволяя участвовать в принятии политических решений тем группам, которые не имеют другой возможности [11]. В некоторых странах, например США, приняты специальные законы о лоббировании. Здесь действуют не менее 11 тысяч разнообразных лоббистских группировок.

Субъекты политической деятельности вступают между собой в различные отношения – как конфликтные, так и солидарные. Конфликтные действия часто связаны с применением насилия. Взаимное насилие, как правило, приводит к таким массовым политическим действиям, как революции, контрреволюции, гражданские войны. Наиболее продуктивный и социально безболезненный тип действий - реформы.

Классификация массовых действий в политике возможна по различным основаниям, например, с точки зрения активности или пассивности действующих групп. Политически активной части избирателей на выборах обычно противостоят абсентеисты и абстенционисты. Для первых характерна политическая апатия, отчуждение, неверие в возможность добиться требований на выборах. Среди абсентеистов, как свидетельствуют социологи, больше представителей женщин

186

и молодежи. Абстенционисты сознательно не участвуют в выборах и референдумах, используя такое политическое действие, как бойкот, с целью провалить выборы или конкретную политическую партию

[20, с. 51].

Взаимодействие субъектов политики образует систему политических отношений, политическую организацию всего общества. Поли-

тическая организация общества - это система государственных и негосударственных социальных институтов, политических и общественных организаций, участвующих в реализации политической власти и руководствующихся политическими и правовыми нормами.

Направленность изменений политической организации общества зависит от множества факторов, в том числе от состояния массового сознания, которое диагностируют опросы социологов. Как показывают исследования последних лет, россиянеотвергают политическую систему, базирующуюся на фигуре одного человека. Большинство отчетливо понимает, что демократические институты необходимы.

Растет скепсис в отношении роли политической оппозиции. Если в конце 90-х годов 80% опрошенных считали оппозицию абсолютно необходимым условием для того, чтобы узурпация власти не была возможной, то сейчас 60% говорят о том, что основная задача оппозиции - не критиковать власть, а помогать ей [6]. Лишь 14,8% попрежнему видят эту задачу в критике власти и считают, что деятельность оппозиции никак не может быть ограничена, даже во имя «общественного согласия». При этом предполагается, что если это не так, то власть в принципе имеет право жестко с оппозицией бороться. В общественном мнении идея оппозиции дискредитирована.

Исследования фиксируют существенную политическую «демобилизации» россиян. Электоральная активность россиян от выборов к выборам снижается. Многие граждане оказались в очень сложном положении, поскольку формирование своеобразной культуры неучастия оставили многих из них один на один с государством, сбрасывающим на плечи граждан социальные проблемы. Социальная апатия, стремление делегировать ответственность «наверх» (президенту) представляют собой действительно серьезную угрозу для демократического развития страны. Целый ряд политически значимых ценностей демократии действительно потускнели в восприятии очень многих россиян, что многими аналитиками интерпретируется как очевидное сползаниеРоссиик«управляемойдемократии» иавторитаризму.

187

7.4 Социальные движения в структуре гражданского общества и государства

В отличие от организаций социальные движения не имеют устойчивого институционального статуса. Входящие в них организации отличаются открытым характером, свободным членством, рыхлой организационной структурой. Наблюдения за ходом развития многих социальных движений показывают, что значительная их часть практически лишена признаков организованности. Кроме того, организации обычно основаны на нормах, поддерживающих устойчивое и предсказуемое поведение их членов, тогда как социальные движения ориентированы на новые идеи, неразрывно связаны с теми или иными изменениями в формах поведения, а неустойчивость культурных образцов можно считать обязательным атрибутом их существования.

Далеко не всегда это недостаток. Отмеченные особенности дают возможность быстро перестраиваться, позволяют гибко реагировать на происходящие в обществе изменения. Социальные движения отличаются чрезвычайным разнообразием идейного спектра, пестротой социальной базы. В ходе своего развития многие движения достигают стадии формальной организации, постепенно обрастая правилами поведения, системой упорядоченных статусов, подвергаясь бюрократизации. В этом случае движение прекращает свое существование, превращаясь в организацию, или распадаясь на несколько организаций. В этом отношении особенно показательна новейшая история политических движений России. На определенном этапе движения «Яблоко», «Союз правых сил», «Единство» оформляются как политические партии.

Иногда социальные движения действуют как группы давления на государственные институты. Когда проблема решается, угроза исчезает (например, движение против строительства атомных станций теплоснабжения, против строительства Катуньской ГЭС), движение распадается. Развитие социальных движений представлено на рисунке 7.

188

Бюрократизация

Рисунок 7

Наиболее распространенные массовые движения – профсоюзные, антивоенные, экологические, феминистские, национальные, молодежные. Каждое из общественных движений, в свою очередь, состоит из совокупности различных организаций и движений. Так, например, молодежное подразделяется на школьное и студенческое. Национальные движения также делятся на виды в зависимости от национальности участников: в США – негритянское и индейское, в России – русское, татарское и т.п. Движения с ярко выраженной классовой ориентацией нередко эволюционируют в сторону политических партий. Особое направление образует правозащитное движение, в которое входят партии и движения, борющиеся против ущемления прав личности.

Еще совсем недавно наиболее массовыми международными движениями были антивоенные. Сегодня, когда угроза ядерной катастрофы ослабла, их активность заметно снизилась. Тем не менее, они сохраняют свое влияние, так же как и имеющие вековую историю профсоюзные движения.

Наиболее влиятельными международными социальными движениями сегодня являются экологические. Экологисты, или «зеленые», стали заметной социальной и политической силой уже в конце 70-х годов. Часть из них оформлена в политические партии, представленные в европейских парламентах, а часть существует в форме социальных движений. Наиболее скандальным и влиятельным является движение «Green peace». Каковы цели «зеленых»? Это роспуск военных

189

блоков, прекращение испытаний ядерного оружия, запрещение химического оружия, прекращение строительства атомных станций и т.п. Программы экологических движений различных стран заметно различаются с учетом конкретных экологических проблем этих стран, уровня экологической культуры и т.п.

Альтернативные движения. Кризис буржуазного образа жизни с его изощренным потребительством, духовной деградацией, наркоманией, распространением насилия приводит часть молодежи к поиску альтернатив. В отличие от политических движений «зеленых», альтернативисты пытаются на практике реализовать идеал новой «экосистемы» в рамках самоуправляющейся общины, коммуны. В ряде западноевропейских стран миллионы молодых людей решились на жизнь вне «буржуазного благосостояния», пропагандируя коллективизм, взаимопомощь, разумное ограничение потребления. Упраздняется разделение труда, руководящие функции выполняются по очереди, ликвидируются предметы роскоши, дорогая одежда и, конечно, наркотики, порнография и т.п. Альтернативисты, так же как и фурьеристы (утопическое движение девятнадцатого столетия), стремятся немедленно воплотить свои принципы в жизнь. Небольшие коллективы ремесленных кустарей, предприятий службы быта, сельские кооперативы довольно устойчивы за счет помощи благотворительных организаций. Овощи выращиваются в сельскохозяйственных коммунах исключительно при ручной технологии, без удобрений и гербицидов, что очень высоко ценится на западных рынках. По мнению альтернативистов наглядная пропаганда правильного образа жизни важнее политической борьбы, поэтому они в массе своей являются абсентеистами.

Близки к альтернативистам антиглобалистские (анархистские) движения. Они выступают против вхождения стран с неразвитой экономикой во Всемирную торговую организацию, против МВФ и Мирового банка, предлагающих кредиты под кабальные проценты. Понимание мрачной перспективы закабаления бедных стран мировыми финансовыми структурами усиливает противодействие глобализации даже в развитых странах мира. В Сиэтле в 1999 году, на Окинаве, в Праге, Иране, Монреале в 2000 году, в Давосе и Квебеке в 2001– м тысячи протестующих против глобализации стремились выразить свое несогласие с тем, что им видится отходом от цивилизации и гуманизма в джунгли первоначального накопления.

Неофеминистское движение. Неравенство женщин с мужчинами многогранно. До сих пор во многих странах Запада женщины за аналогичную работу получают на треть меньше, чем мужчины. Среди

190