4. Открытие вирусов. Работы д.И. Ивановского, м. Бейеринка, у. Стенли, ф. Леффлера, п. Фроша, п. Рауса, ф. Туорта, ф. ДЭрреля.

Ответ. Почти за 100 лет до открытия вирусов английский врач Э.Дженнер (1794 г.) впервые использовал вакцину для предупреждения вирусной инфекции – оспы. Дженнер обратил внимание на тот факт, что молочницы, ухаживающие за больными животными, иногда заболевали в крайне слабой форме оспой коров, но при этом никогда не болели натуральной оспой. В 1796 г. через 30 лет после начала своих изысканий Э. Дженнер решился на испытание метода вакцинации коровьей оспой на человеке. Эксперимент прошел успешно, и с тех пор способ вакцинации по Э. Дженнеру нашел широкое применение во всем мире. Несмотря на большой практический вклад Э. Дженнера в борьбу с оспой, его исследования носили частный характер и касались лишь одного конкретного заболевания. Открытие вирусов по праву принадлежит нашему соотечественнику Дмитрию Иосифовичу Ивановскому. 12 февраля 1892 он доложил на заседании Ученого Совета Академии наук о своих наблюдениях, в ходе которых им экспериментально было доказано, что болезнь табака – табачная мозаика – вызывается некоторым агентом, легко проходящим по так называемые бактериальные фильтры. Д.И.Ивановский вводил сок пораженного растения, освобожденный от бактерий, здоровому растению и оно заболевало. Культивировать возбудителя на питательных средах оказалось не возможным. Отсюда Д.И.Ивановский пришел к выводу, что возбудитель имеет необычную природу: он фильтруется через бактериальные фильтры и не способен расти на искусственных питательных средах. Новый тип возбудителя автор назвал «фильтрующиеся бактерии». Опыты Д.И.Ивановского через шесть лет в 1898 году повторил голландский ученый Мартинус Бейеринк и пришел к аналогичному заключению. Он выяснил: во-первых, что инфекционный агент не просто фильтруется, а диффундирует через слой агарового геля; во-вторых, что заражаются только растущие ткани растения, и инфекционный агент размножается в клетках, но не in vitro; в-третьих, что инфекционный агент сохраняет активность после замораживания или высушивания, однако инактивируется при кипячении. В итоге Бейеринк пришел к выводу, что возбудитель табачной мозаики представляет собой «заразную живую жидкость» в отличие от бактериального, или «корпускулярного», инфекционного начала. Иными словами, он считал этот возбудитель молекула, которого диффундирует в агаре, теряет активность даже при таком слабом воздействии, как нагрев до точки кипения воды (тогда еще не знали, что биологические макромолекулы подвержены температурной денатурации); обладает инфекционностью и патогенностью, а главное молекулой, которая размножается в живой клетке. Таким образом, Бейеринк гениально угадал небактериальную природу возбудителя табачной мозаики, хотя ошибочно принял внеклеточную форму вируса за молекулу (в действительности вирусная частица является надмолекулярным образованием). Заслуга Бейеринка состоит в том, что он фактически предложил концепцию неклеточной формы жизни. В этот же период немецкие микробиологи Фридрих Лефлер и Пауль Фрош (1898 г.) установили, что ящур, инфекционная болезнь крупного рогатого скота, симптомами которой служат эрозия межкопытной щели и спазм дыхательных мышц, передается с фильтратом через свечу Шамберлана. Поскольку возбудитель ящура не выявлялся микроскопированием и не размножался на питательных средах, Лефлер пришел к выводу, что этот возбудитель не бактерия, а токсин. Так как, эффективность воздействия фильтрата лимфы больного животного при многократных пассажах не уменьшалась, Лефлер предположил, что этот гипотетический токсин либо имеет необыкновенно высокую активность (даже при разведении 1:10¹⁰), либо размножается в теле жертвы. Концепция Бейеринка о неклеточной жизни обрела мощную поддержку в результате открытия феномена бактериофагии в начале XX в. В 1915 г. английский врач-патолог Фредерик Туорт описал «стекловидную трансформацию» колоний бактерии Micrococcus sp., вызванную трансмиссивным литическим агентом. Пытаясь объяснить этот феномен, Туорт предположил, что его вызывает вирус (в том смысле, который вкладывал в данный термин Бейеринк). Вскоре после этого (1917) канадский микробиолог Феликс д’Эррель описал феномен спонтанного лизиса жидкой культуры дизентерийной палочки, Shigella dysenteriae.В отличие от Ф.Туорта, который сомневался в вирусной природе литического агента и упорно пытался размножить его на синтетических средах, он был убежден, что имеет дело с молекулой, способной не только разрушать бактерий, но и предварительно использовать их для собственного размножения. Для обозначения агента, вызывающего лизис бактерий, д’Эррель предложил ныне общепризнанный термин бактериофаг.