Глава 3. События и люди Казахской степи...

203

исходили и в процессе смены идеологических оценок личности преемника Абулхаира хана Абылая, который в противовес первому объявлялся то дипломатичным «защитником национальных инте­ресов своего народа», упорно боровшимся против реализации ге-гемонистских притязаний на казахские земли со стороны Империи Цинов и колониальной России, то, напротив, — амбициозным и властолюбивым «сепаратистом», препятствовавшим подлинному «интернациональному единению» казахского и русского народов в составе многонациональной России.

Становление суверенной Республики Казахстан внесло опреде­ленные существенные коррективы в процесс мифологизации лич­ностей Абулхаира и Абылая. «В постсоветских государствах, как и в постколониальных странах Востока, создание ряда истори­ческих фигур-«знаков», способных придать упорядоченность, а достаточно часто и создать национальное самосознание, — пишет по этому поводу видный современный востоковед Г. Г. Косач, — предполагает выдвижение некоего внутреннего регионального цен­тра, интересы которого должны превалировать и в ходе отбора тех исторических фигур, которые войдут в искомый ряд. В свою очередь, важные для других сегментов государствообразующе-го национального сообщества фигуры должны стать, по мень­шей мере ...второстепенными, малосущественными для идеологии национального строительства. При этом реально существующие и в постсоветских государствах, и в постколониальных странах Востока внутренние центробежные тенденции порой заставляют их «правящий класс» прибегать к авторитарным методам правления ради сохранения единства уже обретенного территориального про­странства. В силу этого значение «знаковых» фигур регионального центра, являющегося источником формирования этого «правящего класса» для построения общенациональной идеологии становится самодовлеющим. К Казахстану и иным новым независимым го­сударствам на постсоветском пространстве это относится едва ли не в первую очередь. Здесь, как уже не раз случалось в странах афроазиатского региона, где переход к независимости был време­нем лозунга «деколонизации истории», фигура Абулхаира должна была подвергнуться ниспровержению» [99].

В зависимости от таких знаковых идеологических оценок на­чального этапа процесса установления российского господства в

Казахской степи как «принудительное присоединение», «военно-казачья колонизация», «завоевание» и «захват», главный инициа­тор вхождения казахских жузов в состав Российской империи хан Младшего и части Среднего жузов Абулхаир стал наделяться апологетами этих взглядов эпитетами «предатель» и «сепаратист» и сегодня предстает в написанных ими статьях и разделах учебной литературы весьма посредственным, «властолюбивым» и «эгоис­тичным» правителем [100]. В противоположность Абулхаиру те же историки и публицисты характеризуют хана Среднего и час­ти Старшего жузов Абылая, который сам лично называл своего предшественника (после его смерти) «нашего народного счастья содержателем и отцом» [101], как выдающуюся во всех отноше­ниях историческую личность, сильного государственного деятеля и политика, «собирателя казахских земель»; и награждают его эпи­тетами «дальновидный», «мудрый», «великий» и т. д. [102] При этом некоторые негативные черты характера, а также ошибочные или откровенно несправедливые поступки и действия Абылая в отношении подвластного ему населения (кыпчаков) и соседних на­родов Центральной Азии (кыргызов, каракалпаков и проч.), как правило, не упоминаются.

Помимо радикальной смены идеологических парадигм немалое влияние на процесс мифологической реинтерпретации личностей Абулхаира и Аблая в современный период оказывают традицио­налистские ценностные ориентации и кланово-земляческие пред­почтения носителей группового сознания, которые побуждают их по мотивам локального патриотизма наделять выходцев из своего бывшего или настоящего историко-географического ареала самыми привлекательными человеческими и личностными качествами, и давать, напротив, уничижительные либо обличительные характе­ристики знаковым фигурам из других социально-территориальных сегментов казахстанского общества. Нетрудно заметить по геогра­фии современных вненаучных изданий по истории Казахстана, что обличителями хана Абулхаира и апологетами Абылай-хана явля­ются преимущественно те историки и публицисты, которые пос­тоянно живут или имеют свои корни в Северном, Центральном и отчасти Южном Казахстане; тогда как авторы из западных областей страны и их коллеги, бывшие земляки, проживающие в других регионах Казахстана, дают первому правителю подробные

204

Научное знание и мифотворчество...