Глава 3. События и люди Казахской степи...

189

Западном Прибалхашском районе, и местность, или точнее, уро­чище Аныракай — традиционное кыстау (зимовка) группы ду-латовских родов Анракайской, позднее (в 90-е гг. XIX в.) — Восточнокастекской, а с начала XX в. — Ботпаевекой волости Верненского уезда Семиреченской области — были давно извест­ны многим более или менее компетентным чиновникам Русского Туркестана. Об этом убедительно свидетельствуют неоднократные упоминания обоих исторических мест в географических картах (кар­ты И. Исленьева 1777 г., А. Влангали 1851 г., П. П. Румянцева 1911 г.) и военно-топографических описаниях Прибалхашья второй половины XVIII — начала XX в., а также подробные поуёз-дные «списки зимовок и летовок» южных казахских волостей, составленные служащими Семиреченского областного правления в 70—90-х гг. XIX века. Отсюда можно нисколько не сомне­ваться в том, что А. А. Диваев, как компетентный специалист в области военной топографии и этнографии южноказахстанского региона, отлично знал точное место нахождения как оз. Итишпес, так и исторически связанного в ним Аныракая, но ввиду того, что его статья предназначалась лишь для узкого круга наиболее сведущих в краевой топонимике лиц, он не стал давать к этим топонимам каких-либо дополнительных географических поясне­ний. Единственным кратким уточнением такого рода, имеющим­ся в данной работе, является утверждение автора статьи о том, что памятная историческая местность Аныракай находится «на Алакульской стороне Итичмеса, к горам, что на север от Аральского моря». Впоследствие многие казахстанские историки, начиная с М. Тынышпаева, неверно интерпретировали эту фразу как случай­ную описку или даже ошибку известного ученого. Но при более глубоком анализе вышеприведенных строк в контексте общеприня­той к тому времени системы определения географических коорди­нат различных точек земной поверхности во всемирной градусной сети нетрудно убедиться в том, что А. А. Диваев вовсе не имел в виду в своей статье некую гипотетическую близость расстояния между Аральским морем и обширной Алакульской равниной, раз­мещенной на вертикальной градусной оси между разнополюсными параллелями Балхаша (север) и Арала (юг), а упомянул здесь второе озеро исключительно для того, чтобы максимально четко очертить более приближенные к нему по минутам'северной широты,

чем к первому природному водоему, широтные координаты урочища Аныракай в географическом пространстве южноказахстанского регио­на. Вместе с тем нельзя не признать, что статья А. А. Диваева из-за присущего автору лаконичного стиля изложения исторического мате­риала и отсутствия в ней более подробных данных о географическом расположении оз. Итишпес и легендарного Аныракая с самого начала своего появления на свет оставляла эти недостаточно проясненные вопросы открытыми для произвольных толкований, а последнее об­стоятельство, в свою очередь, породило несколько десятилетий спу­стя среди историков суверенного Казахстана немало самых разных, в том числе взаимно противоположных, историко-географических ин­терпретаций и гипотез.

В начале советского периода история казахско-джунгарской войны 1723—1730 гг., кратко рассмотренная А. А. Диваевым на основе казахских фольклорных материалов, получила более под­робное и обстоятельное освещение в Двух специальных статьях (1927, 1929 гг.) профессионального инженера-железнодорожника и исследователя истории казахского народа М. Тынышпаева [83]. Они заметно выделяются среди всех предшествующих и последу­ющих советских трудов по джунгарской проблеме главным обра­зом тем, что в них предпринята единственная в науке серьезная попытка дать более или менее точную пространственно-геогра­фическую и хронологическую локализацию событий победоносно­го наступления казахских отрядов против джунгар на территории Южного и Юго-Восточного Казахстана. Для решения этой слож­ной исследовательской задачи М. Тынышпаев широко исполь­зовал в своих трудах устные предания казахов Старшего жуза, которые он целенаправленно собирал в течение 1921—1923 гг. в различных волостях и уездах Туркестанского края, а также ранее неизвестные ученым фактографические данные народной топони­мики памятных среди казахов исторических мест, извлеченные им из крупномасштабных (десятиверстных) географических карт Туркестана первой четверти XX века. Основываясь на призна­нии давней традиции степных номадов «давать урочищам на­звания по крупным событиям, когда-либо случившимся» в этих местах, исследователь подверг серьезному этимологическому анализу народную топонимическую номенклатуру отдельных гор, холмов, горных ущелий, логов и небольших рек Юго-Восточного

190

Научное знание и мифотворчество...