5. Знание о чем?

Наука дает знание обо всем: событиях процессах, объектах, мире объективном и субъективном. Она изучает природу, общество, человека, культуру, «вторую природу», созданную самим человеком. Она изучает даже саму себя.

При этом она исходит из того, что сущее в мире может быть понято из его самого, на основе действующих в нем законов. Это является одной из важнейших характеристик науки, отличающих ее от теологии, которая также стремится дать людям систематические и обоснованные знания.

Наиболее близкой к науке оказалась философия. Однако в целом она, несомненно, не является наукой. Особенно ясно это стало в наше время, когда вопреки классической философской традиции, в рамках которой философия трактовалась как особого рода наука, современные мыслители стали осуществлять философские построения, четко отграниченные от науки.

Так, в рамках экзистенциализма – широко распространенного направления в философии XX в. – утверждается, что философия не призвана давать какие-либо знания о действительности. Она предназначена для того, чтобы проявить всю глубину сущности и существования человеческой личности. В этом смысле у каждого из нас есть своя философия. Ее глубина зависит не от объема и уровня знаний, которыми обладает человек, а от степени его вовлеченности в духовный мир, в котором он живет.

Философия, подобно поэзии, глубоко индивидуальна и не должна претендовать на общезначимость. Как писал К. Яснерс, то, «что на необходимой основе признается каждым, становится тем самым научным знанием и не является больше философией, а относится к определенной области познаваемого».

С другой стороны, в рамках неопозитивизма – философского течения, также весьма влиятельного в XX в., – утверждается также, что философия хотя и пользуется научными методами, но она никогда не являлась и не должна являться наукой. Философия не дает никаких знаний. Ее цель лишь прояснение смысла уже полученных высказываний. По словам М. Шлика, философия как особая наука не имеет нрава на существование. «Совокупность наук, включая высказывания повседневной жизни, есть система знаний; вне ее нет области еще философских истин, философия не система предложений, она не наука»

Вместе с тем в рамках философии всегда проводились и проводятся исследования, которые вправе претендовать на статус научных.

К таковым, по мнению М. Борна, можно отнести «исследование общих черт структуры мира и наших методов проникновения в эту структуру». Многие ученые считают, что эта проблематика чрезвычайно важна для развития науки.

6. Наука как социальный институт

«Тот, кто думает, что может обойтись без других, – писал Ф. де Ларошфуко, – сильно ошибается; но тот, кто думает, что другие не могут обойтись без него, ошибается еще сильнее».

В отношении к науке этот тезис вдвойне справедлив. Наука по самой своей сути явление социальное. Она создается сообществом ученых на протяжении уже более двух тысячелетий и представляет собой, конечно, не только отношение ученого к познаваемой им действительности, но и определенную систему взаимосвязей между членами научного сообщества. В науке существуют свой специфический образ жизни, регулируемый системой, как правило, неписаных, но передавае­мых по традиции норм, своя система ценностей.

Естественно, что способы социальной организации и взаимоотношений ученых на протяжении истории науки менялись в соответствии и с особенностями ее развития, с изменением ее статуса в жизни общества и с развитием самого общества в целом

Наука как социальный институт за время своего существования претерпела огромные изменения. От деятельности десятков древнегреческих ученых, собиравшихся в философских школах, занимающихся исследованиями по своему собственному желанию, вплоть до современ­ного пятимиллионного международного научного сообщества, объеди­ненного профессионально, организовывающего свою деятельность как на национальном, так и на международном уровне, в исследовательских группах, лабораториях, институтах. Сегодня наука по существу представ­ляет собой мощную отрасль но производству знаний с огромной мате­риальной базой, с развитой системой коммуникаций.

Известный современный американский ученый-химик Г. Льюис и его коллега Л. Рандалл писали «Есть старинные храмы, торжественные и внушающие, помимо своей священной цели, благогове­ние. Даже любопытствующий турист говорит о серьезных вещах тихим голосом, и его шепот раздается под сводами нефа и эхом возвращается к нему наполненным тайной. Труд многих поколе­ний архитекторов и художников уже забыт, леса, построенные для работы, давно убраны, все ошибки исправлены или скрыты под слоем пыли веков, и, видя только совершенно законченное целое, мы преклоняемся перед сверхчеловеческими силами. Ино­гда же мы входим в такое строение, когда оно недостроено. Мы слышим стук молотков, запах табака, и грубые шутки рабочих напоминают нам, что эти великие сооружения есть лишь резуль­тат обычных человеческих усилий, целенаправленных и целеус­тремленных.

В науке есть свои храмы, построенные усилиями немногих архитекторов и многих работников».

Наука сегодня —

это специальная профессиональная деятельность, дело, которому человек посвящает всю свою жизнь.

Любопытно определение ученого-профессионала, которое было дано В. Гейзенбергом.

«Многие,— писал он,— возможно, ответят, что профессио­нал – человек, который очень много знает о своем предмете. Однако с этим определением я не мог бы согласиться, потому что никогда нельзя знать о каком-либо предмете действительно мно­го. Я предпочел бы такую формулировку, профессионал – это человек, которому известны грубейшие ошибки, обычно совер­шаемые в его профессии, и который поэтому умеет их избегать».

Это определение Гейзенберга, хоть оно и является, с точки зрения обыденного восприятия ученого, несколько парадоксальным, точно схватывает суть дела.

На памятнике, который в 1755 г. был воздвигнут И. Ньютону в Кембридже, имеется следующая надпись «Разумом он превосхо­дил род человеческий».

Вместе с тем сам Ньютон незадолго перед смертью говорил. «Не знаю, чем я могу казаться миру, но сам себе я кажусь только мальчиком, играющим на морском берегу, развлекающимся тем, что до поры до времени отыскиваю камешек более цветистый, чем обыкновенно, или красивую раковину, в то время как великий океан истины расстилается передо мной неисследованным».

А вот как оценивал свои достижения Ч. Дарвин: «Я никогда не был столь безрассуден, чтобы воображать, что мне удалось что-то большее, чем наметить некоторые черты из обширных основ происхождения видов»,

Научная деятельность сегодня – это совме­стная работа творческих коллективов Это специализация не только по отдельным облас­тям науки или даже отдельным ее проблемам, но и распределение различных функций в науч­ной деятельности.

Одним из первых физиков, который не проводил никаких экспериментов, был М. Планк. Сегодня существуют специальные институты теоретической физики, которые не занимаются экспериментальной дея­тельностью.

Существует специальная научная деятельность, направленная на создание приборов, установок и других средств научных исследований.

Сегодня наука немыслима без менеджерских функций, без добывания средств для ее развития и умения их эффективно использован.

Кроме того, в научных коллективах идет своя дифференциация научной деятельности. Одни ученые оказываются более склонными к выдвижению идей, другие – к их обоснованию, третьи – к их разработке, четвертые – к их приложению, и эти их качества во многом определяют их место в исследовательской работе.

В. Оствальд одним из первых обратил внимание на различие в стилях деятельности ученых. Он выделил два основных их типа: классики и романтики.

— Для первых характерно стремление к индивидуальной работе,

уединению, тщательной и всесторонней проработке идей.

— Вторые склонны к коллективной деятельности, популяризации своих идей, в работе спонтанны.

Известен такой анекдот, в котором удачно переданы некоторые черты ученого-классика.

Однажды молодой ученый спросил у своего руководителя' «Профессор, я вижу, как вы уже столько лет членик за члеником изучаете этого червя. Что вы собираетесь делать, когда закончите эту работу?» «О мой милый друг, – ответил профессор. – Червь длинен, а жизнь... коротка».

Жизнь в науке наполнена как творческими исканиями, так и рутинным трудом. В ней ученый ведет борьбу не только с познаваемой реальностью, но и вступает в сложные отношения со своими коллегами, с общественным мнением. От ученого требуется постоянное подтвержде­ние его профессиональности, которое осуществляется через систему как объективной оценки продуктов ею труда, в частности через публикации, так и через общественное признание. Деятельность ученого стимулируется и оценивается не только оплатой труда, но и различного рода степенями, званиями, наградами.

Самой высокой, престижной наградой в области физики, химии, медицины и физиологии с 1901 г., а в экономике с 1969 г. является Нобелевская премия. До 1990 г. было присуждено 427 премий. Вот как эти премии распределились по странам:

США 172

Англия 66

Германия 62

Франция 23

Россия и СССР 2+9=11

Женщины получили 9 премий. При этом М. Склодовская -Кюри была награждена дважды. А в самом раннем возрасте – в 25 лет— лауреатом этой премий стал английский физик У. Л. Брэгг (1915 г.).

Жизнь в науке – это постоянная борьба различных мнений, направлений, борьба за признание работ, идей ученого, а в силу самой специфики науки это и борьба за приоритете в полученном результате.

Наши современники явились свидетелями острейших противостояний представителей различных направлений в науке детерминист­ского и вероятностного истолкования квантовой механики, фиксизма и мобилизма в геологии, исторической школы и синхронического изуче­ния языка в лингвистике.

Известно, как непросто утверждались в науке даже такие фундаментальные научные теории, как теория относительности, квантовая механика, генетика, теория эволюции, структурная лингвистика.

О том, как сложно иной раз складывается судьба ученого, красноречиво свидетельствуют многие примеры из жизни выдающихся ученых.

Всем известна судьба идей Н.Коперника, которые он осмелился опубликовать лишь непосредственно перед смертью. Работы Г. Менделя, ставшие основой генетики, не были признаны при его жизни.

Классика структурной лингвистики Ф. де Соссюра научная общественность заметила лишь после его смерти.

К. Ф. Гаусс, владея основами неевклидовой геометрии и прекрасно понимая, какое большое значение имеет открытие новой геомет­рической системы, тем не менее так и не стал ничего публиковать по этой теме. В своем письме в 1829 г. К. Ф. Гаусс писал: «Между тем я еще долго не приду к тому, чтобы обработать для опубли­кования мои весьма обширные исследования по этому вопросу, и, может быть, этого никогда не произойдет в моей жизни, так как я опасаюсь крика беотийцев, если я выскажу мои возражения целиком».

Широко известно высказывание по этому поводу М. Планка: «Обычно новые научные истины побеждают не так, что их противников убеждают и они признают свою неправоту, а большей частью так. что противники эти постепенно вымирают, а подрастающее поколение усваивает истину сразу».

Одним из проявлений особенностей жизни науки является секретность. В XX в. масштабы секретности научных исследований стали поистине огромными. Это вызвано прежде всего тем, что около 40% всех научных исследований ведется сегодня по заказам военных ведомств. Они во многом также обусловлены тесной связью научных разработок с промышленностью, а тем самым и с коммерческой тайной.

Однако секретность в науке была всегда.

Существует такое предание. Когда в рамках пифагорейского союза была отрыта несоизмеримость диагонали квадрата с его стороной, это привело в замешательство его членов. Ведь, с точки зрения главы этого союза Пифагора, все существующее в мире представляет гармонию чисел. А это значит, что не могло в принципе существовать отношения, невыразимого в натуральных числах или дробях. Открытие было запрещено разглашать под страхом смертной казни. Однако эта тайна была все же разгла­шена, ну а виновника этого разглашения постигла смерть. Так что заниматься наукой было небезопасно даже в далеком прошлом.