5. Современные теологические концепции развития мира и роли бога в нем

Проникновение науки в тайны Вселенной – ее возникновение и развитие – поставило теологов перед необходимостью обратить особое внимание на историю мироздания, содержащуюся в Библии. В связи с этим наряду с фундаменталистскими взглядами на возникновение и развитие мира, на характер его Создателя в христианстве стали активно развиваться и новые представления о сущности Творца и творения, в которых реализовывались стремления теологов ассимилировать дости­жения науки.

ФУНДАМЕНТАЛИЗМ

Важно отметить, что сегодня даже те богословы, которые считают необходимым буквальное, не аллегорическое прочтение библейских расска­зов о творении или отстаивают библейскую кар­тину мира как наиболее аутентичную, обосновывая свои утверждения, ссылаются на данные науки.

Прежде всего это относится к сторонникам позиции креационизма и научного креационизма. Ее основные постулаты:

- виды органической природы были сотворены раз и навсегда непосредственно Богом и дошли до нас в первозданной форме;

- никаких генетических связей между видами нет;

— творение было завершено несколько тысячелетий назад и сейчас не происходит.

Они утверждают, что наш универсум во всем его многообразии был запланирован заранее всемогущим и всезнающим Богом.

Замечательно то, что, отстаивая эти взгляды, богословы активно апеллируют к научным аргументам. Здесь используется антропный принцип, второе начало термодинамики, даются оценки времени жизни звезд и галактик, проводится подсчет вероятности случайного возникновения жизни, делаются ссылки на термодинамику неравновесных процессов, на оценки степени вредности для организмов мутаций.

НОВОЕ ОТНОШЕНИЕ К БИБЛЕЙСКОЙ ДОКТРИНЕ ТВОРЕНИЯ

Вместе с тем развитие научного познания и человеческой культу­ры в целом привело к тому, что в современной христианской теологии широко распространенным стало убеждение в том, что библейские повествования о творении мира не отражают реального хода событий.

Так, но мнению американского богослова Ч. Барретта, только «людей прошлого, которые жили в донаучные времена и в ненаучных культурах, видимо, можно извинить за прочтение историй творения в «Бытии» как буквального объяснения физических начал мира».

Библейские рассказы о творении можно рас­сматривать только как свидетельство определен­ного этапа развития человеческого опыта, знания о мире, стиля мышления и речи людей того времени.

Данное в Библии объяснение происхождения мира ни но своим методам, ни но полученным результатам (т.е. по предоставляемой информации) не может и не должно претендовать на научность. Как отмечает немецкий протестантский теолог У. Гербер, важней­шей задачей того или тех, кто писал «Бытие», была вовсе не информация о возникновении и развитии мира, а восхваление Бога как всемогущего творца. И здесь «творение вызывает интерес не как естественнонаучное событие, а как этап святой деятель­ности Бога».

Что же касается буквального прочтения библейских рассказов о творении, то отношение многих богословов к этой позиции можно охарактеризовать словами известного специалиста в области проблематики взаимодействия науки и христианской религии, руководителя исследовательского общества М.Планка в Шлитц -Гессене и преподава­теля философско-теологической высшей школы г. Фулда И.Иллиеса.

Ссылаясь на то, что еще Августин говорил о смехотворности буквальной трактовки шести дней творения, И. Иллиес утверждает, что

тот, «кто сегодня еще придерживается идеи по­стоянства видов и шестидневного творения... в своем усердии может даже принести вред христианству».

ТЕИСТИЧЕСКИЙ ЭВОЛЮЦИОНИЗМ

Утверждение научных принципов глобального эволюционизма во взглядах на возникновение и развитие Вселенной и многообразных форм организации материи, развитие космологии, физики, биологии и других наук, открытие радиоуглеродного метода определения возраста горных пород и ископаемых останков дали возможность существенно развить наши представления о мире.

Разрабатываемую сегодня на научной основе картину мира многие теологи расценивают как весьма адекватную и считают возможным синтезировать ее основные положения с религиозным видением мира.

Одной из характерных реализаций такого синтеза является развитие в христианской теологии направления теистического эволюционизма.

Коротко позицию его сторонников можно обозначить следующим образом:

— они соглашаются с тем, что универсум имеет историю, насчитывающую миллиарды лет, что жизнь на Земле появилась около 3 млрд лет назад;

— они признают основные характеристики и закономерности эволюционного процесса (например, значение мутационной изменчивости, важную роль естественного отбора, формирова­ние сложных организмов на основе более простых и т.п.):

— здесь допускается идея о естественной эволюции человека от животных предков в телесном отношении, хотя отстаивается утверждение о сверхъестественном характере его духовной эволюции;

— но в рамках этой позиции категорически отрицается возмож­ность допущения фундаментальной роли случайности в разви­тии универсума и считается, что опосредованно, через вторичные причины, этот процесс однозначно детерминирует и направляет Бог.

Весь универсум развивается закономерно,

согласно воле Бога и в направлении заданной Богом цели.

ВЕРОЯТНОСТНЫЙ МИР И НОВЫЕ «МОДЕЛИ» БОГА

Как видим, и сегодня многие богословы пытаются строить некую (используя предложенную терминологию) монархо- деистическую модель Бога. В рамках такой модели Бог рассматривается как трансцендентный по отношению к миру Абсолют, всемогущий, заранее однозначно детерминирующий ход развития универсума. Для Бога, а соответственно и для сотворенного им мира нет ничего ^непредвиденного, неопределенного. А события, которые люди называют случайными, являются таковыми не объективно, а субъективно, в силу несовершенства человеческих познавательных способностей, не дающих людям возможности выявить подлинные причины подобных феноменов.

Конечно, возникновение и развитие такого направления, как атеистический эволюционизм, обусловлены грандиозным прогрессом на­учного познания. Однако наука оказала здесь влияние прежде всего на модификацию религиозной картины мира. Представления же о Боге как подталкивающем в определенные периоды, направляющем процесс развития мира остались по сути на уровне нового времени.

Однако, подчеркивают многие современные христианские богословы, нельзя все же забывать о том, что наука XX в. значительно отошла от ньютоновской концепции природы и (под влиянием в первую очередь эволюционной модели с ее слепой случайностью и квантовой : механики с ее принципом неопределенности), разрушила механистическое мировоззрение в целом и приступила к формированию нового .видения мира. Основные его характеристики таковы:

— универсум возник в результате Большого взрыва и его возраст составляет около 20 млрд лет;

— природа вся исторична, и даже базисные, фундаментальные ее формы радикально изменяются. Именно так, эволюционно, возникали последовательные уровни организации: физическая материя, жизнь, психика, культура:

— мир способен к самоорганизации, самоупорядочиванию, которые реализуются благодаря тому, что сама природа оказывается в состоянии отобрать наилучшие варианты из спектра осуществляющихся возможностей;

— человеческое бытие не является необходимым, оно случайно в смысле его неприсутствия во всех возможных актуальных мирах. «Возникновение человеческого сознания с его свойст­вами свободы и восприятия возможно только в космосе, характеризующемся определенными ограничениями, лимита­ми, давлениями. Космический порядок является необходимым пререквизитом сознательного, персонального, человеческого существования»;

— природа теперь рассматривается как целостная и взаимосвя­занная. Основу же реальности составляют не субстанции или частицы, а отношения;

— редукция, как и прежде, признается плодотворной, но не как универсальный природный принцип, а только как метод ана­лиза отдельных компонентов систем. А главное внимание теперь уделяется целому – самим системам;

— вместо строгого механистического детерминизма теперь предлагается сложная комбинация закона и случая.

С появлением квантовой механики стало ясно, что поведение электрона подчиняется не однозначным, а вероятностным законам и его местоположение в атоме можно определить только вероятно­стно. При анализе поведения частиц на всех атомных уровнях мы вынуждены пользоваться принципом неопределенности. С такой же неустранимой неопределенностью ученые столкнулись и при попыт­ках точного определения энергии и времени. Вместе с тем вероятностные процессы, проходящие на более низких уровнях, вполне совместимы с детерминированными про­цессами, характерными для более высоких уровней организации материи.

«МОДЕЛЬ» БОГА В ТЕОЛОГИИ ПРОЦЕССА

Эта современная научная картина мира

порождает новый образ Бога.

За всем развертыванием мирового процесса стоит Бог, присутствующий во всем, но не участвующий в каждом событии в качестве его причины, действующий посредством сложной комбинации закона и случая, экспериментирующий с миром и не знающий конечного резуль­тата своих экспериментов.

Здесь случай не является ни пугающим, ни привлекательным. Он просто представляет собой то, что требуется для реализации возможностей универсума. Если мир обязан своим существованием Богу-творцу, то нет оснований сомневаться в том, что Бог мог «позволить развиваться потенциальностям своего универсума во всем его многообразии через действие случайных событий». То, что так смущало Эйнштейна, – играющий в кости Бог – теперь оказывается как раз соответствующим действительности. «Здесь, – утверждает А. Пикок, – случай – это по­исковый радар Бога, простирающийся через все возможные мишени, доступные его исследованию».

Рассуждая подобным образом, ряд христианских богословов приходят к выводу, что современной картине мира, в которой природа изображается как развивающаяся посредством взаимодействия случая и закона, как непрерывно эволюционирующая, как представляющая собой «взаимосвязанную сеть бытия», соответствует и новая «модель» Бога и его отношения к миру.

Эта модель

ни монархическая,

ни деистическая.

Это модель ПРОЦЕССА.

Здесь Бог ни всемогущ, ни беспомощен. Он не детерминирует и не контролирует мир, а участ­вует в нем на всех уровнях, улучшая согласован­ность его составных частей и поддерживая его существование.

«Бог не действует непосредственно, и ничто происходящее не является исключительно актом Бога... Бог не вмешивается спорадически со стороны, а скорее присутствует в развертывании каждого события».

Бог учится и растет вместе со своим творением.

Таким образом, становление и развитие мира есть одновременно становление и развитие Бога.

Итак, по мнению А. Пикока, известного протестантского теолога Ч. Хартсхорна, Я. Барбура и ряда других богословов, творение мира еще не закончено, оно продолжается, и Бог по отношению к нему имманентен и трансцендентен. Творец, конечно, больше, чем мир.Но именно в Боге мир существует. И именно Бог через многообразные уровни творения открывает своё значение для человека.

БОГ В МИРЕ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ И ВЕРОЯТНОСТИ

Один из крупнейших специалистов в области проблематики религии и наука американский теолог Х. Ролстон, рассматривает другой аспект влияния науки на представления о Боге. Сегодня, согласно теории относительности и квантовой механике,

- пространство и время больше не рассматриваются как пассивные, а видятся генераторами и носителями всей «игры частиц» и даже творцами друг друга;

- больше нет абсолютных пространства и времени; нет и абсолютного «сейчас»; нет всеобщих больших часов, а есть только локальные часы;

- микромир убедительно демонстрирует свою индетерминированность – подчинение не однозначным, а вероятностным законам;

- все оказывается связанным между собой – пространство и время, время и движение, энергия и масса.

В этой связи, опасается Х. Ролстон, может возникнуть впечатление, что под ударами относительности и квантовой индетерминантности разрушается представление о религиозном Абсолюте.

На самом же деле, такая относительность вовсе не означает отрицания абсолютности Бога. Это означает только, что Бог познается в отношении, так же, кстати, как и любое явление природы. Мы имеем к объектам нашего исследования лишь относительный доступ и переводим их на привычный, понятный нам язык. Таким образом, читает Х. Ролстон, «то, что мы делаем так в физике, не препятствует, а скорее даже должно способствовать убеждению, что мы можем так же поступать и в религии».

Бог дает миру бесконечный и случайный потенциал для его развития. Именно случайный, ибо, создавая мир, Бог не только играет в кости, но и сыплет эти кости «снизу» ( будучи фундаментальной основой всего сущего), что обусловливает свободное развитие сотворенных им организмов.

Таким образом, творение, оставаясь зависимым от Бога, обретает и относительную независимость. Поэтому Бога не следует рассматривать просто как дающего базис всему сотворенному миру. На физическом уровне «Бог не является ни архитектором, ни часовщиком; он Плазма и Процесс».

ЧЕЛОВЕК НЕ «ВЕНЕЦ ТВОРЕНИЯ»

В контексте современной научной картины мира теологами делаются новые акценты в их трактовке места человека в мире.

Творение мира – непрерывный процесс, характеризующийся множеством непрерывных новшеств.

Одним из «непредвиденных новшеств» является и возникновение человека.

Этот процесс, считает А. Пикок, представляет собой только одну, хотя несомненно, золотую нить, которая вытягивается из запутанного клубка эволюционной истории». Внутримировое творение, таким образом, не направлено исключительно на человека. Это вовсе не уменьшает значения и достоинства человека. Но осознание данного факта поможет оценить мир «без всякого следа антропоцентризма».

С идеями центризма, замечает Х. Ролстон, нужно вообще быть осторожными, ибо они регулярно терпят поражение.

- Коперник опроверг представления о привилегированном положении Земли.

— Дарвин представил появление человека как результат слепого естественного отбора.

- Эйнштейн поставил определение нашего местонахождения в пространстве и времени в зависимость от положения наблюдателя.

Конечно, мы, анализируя вопрос о Происхождении универсума, не можем не учитывать «человеческий фактор», но все же можно бы только пожалеть, если бы вся эта величественная Вселенная оказалась нужной только для нашего появления или даже для разбрасывания очагов разума повсюду во Вселенной».

Таким образом, представление об универсуме как обусловленном изначальной божественной целью – создать человека – встречает серьез­ные возражения у многих теологов.

Более того, некоторые богословы вообще трак­туют возникновение нашего универсума как результат простой случайности и считают возможным принять точку зрения о существова­нии многих миров, низвергая тем самым не только идею антропоцентризма, но и утвержде­ние об особом статусе именно нашей Вселенной.

7. ВОЗМОЖНОСТИ ИНТЕГРАЦИИ

У современных христианских богословов не вызывает сомнения то, что на формирование религиозною мировоззрения наука оказывает значительное влияние. Одни теолога склонны это влияние недооценивать, другие, наоборот, придают ему слишком большое значение, но в целом все они соглашаются с тем, что такое влияние было и продолжа­ется в наши дни.

ПРИНЦИП ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ, РЕЛИГИЯ И НАУКА

Важное значение для взаимопонимания между богословами и учеными, как считают многие христианские богословы, для теологии имеет принцип дополнительности.

Как известно, согласно квантовой механике, невозможно одновременно получить точную информацию о скорости и координа­тах частицы. Для получения же о ней целостной информации физики используют принцип дополнительности, выдвинутый Н. Бором для истолкования познавательной ситуации, возникшей в квантовой механике.

Рассматривая дополнительность как эвристическое приспособление в познавательном процессе, многие теологи в своих доктринах используют ее язык.

Так, известный немецкий католический теолог Г. Кюнг замечает, что можно провести прямую параллель между непостижимость и непредставимостью света как волны и частицы и непостижимо­стью и непредставимость феномена воскрешения. При помощи языка дополнительности выражается также двойст­венность человеческого и божественного в единстве грех ипостасей, разрабатываются и применяются персональные и им персональные модели Бога.

Например, описание П. Тиллихом Иисуса Христа как «персонального Слова и имперсонального Логоса», по мнению Я. Барбура, американского теолога Р.Рассела и ряда других теологов, явно требует применения теологической дополнительности.

Обсуждая эту проблему, богословы также подчеркивают, что использование принципа дополнительности, во многом обусловленное ограничениями нашего языка, позволяет нам говорить парадоксами, связывать вместе понятия, которые кажутся взаимоисключающими. В связи с этим Р. Рассел, например, утверждал, что «теологическая дополнительность... может освещать многие противоречивые пункты в теологии».

Некоторые богословы даже полагают, что по принципу дополнительности можно вообще строить отношения между религией и наукой. Х. Ролстон, в частности, считает, что, исходя из возможности рассмат­ривать электрон и как волну, и как частицу, и как волну и частицу одновременно, подобным образом можно трактовать и взаимоотношения религии и науки – они могут быть и исключающими и дополняющими друг друга.

К ЕДИНОЙ КАРТИНЕ МИРА

Многие теологи рассматривают построение единой целостной картины мира как одну из важнейших задач не только науки, но и религии. Для ее решения они считают необходимым объединение религиозного и научного путей познания действительности.

Папа Иоанн Павел II подчеркивает, что «единство, которое мы ощущаем в творении на основе нашей веры в Иисуса Христа как Господина универсума, и соответствующее единство, к которому мы стремимся в наших человеческих сообществах, отражены и даже подкреплены тем, что открывает современная наука».

Наука дает нам понимание универсума как целого, в котором все взаимосвязано.

Наука формулирует законы, объединяющие огромное многообразие структур и организмов, представляющих мир на всех уровнях – от физи­ческого до социального. Поразительный пример здесь, как считает Иоанн Павел II, предоставляет современная физика, в которой успешно идет поиск объединения всех четырех фундаментальных физических сил.

Научные теории, таким образом, обладают большими ресурсами. которые можно плодотворно использовать в теологическом исследовании. Но, как подчеркивает Иоанн Павел II, для адекватной реализации этих ресурсов теологи, несомненно, должны быть сведущими в науках. Кроме того, это предохранит их, с одной стороны, и от сверхпоспешного использования научных теорий (таких, например, как происхождение Вселенной в результате Большого взрыва) в апологетических целях, и, с другой – от преуменьшения значения таких теории для углубления наших представлений в традиционных областях теологическою исследования. При взаимодействии религии и науки силы обеих сторон должны быть хорошо сбалансированы.

Так, по мнению Ч. Гендерсона (и в таком стиле высказываются многие богословы), «игнорировать находки науки теологически безответственно, а игнорировать глубочайшие импульсы теологического ду­ха самоубийственно для науки. Чтобы понять универсум, мы должны пытаться понимать его, насколько это возможно, в его целостности».

Итак, по мнению богословов, в отношениях между христианством и наукой недостаточно просто избегать конфликтов, нужно найти путь к согласию и конструктивному взаимодействию, дающему возможность углубления представле­ний о Творце и творении и позволяющему соз­дать единую, адекватную картину мира.

Таким образом, мы видим, что под влиянием особенностей современной эпохи – социального и научно-технического развития – в христианской религии происходят существенные изменения, которые демонстрируют не только огромную роль науки в жизни человечества, но и большие возможности развития религиозного сознания. Книга «Философия и методология науки» представляет собой пособие по общему курсу «Философия и методология науки», изучение которого предусмотрено для подготовки магистров и аспирантов всех специальностей. Оно охватывает основной комплекс проблем этой дисциплины, отражает современное состояние научных исследований в данной облас­ти. Ясный и образный язык работы, ее четкая структура, а также оригинальная методическая обработка делают эту книгу интересной и доступной широкому кругу читателей.