290 Дональд кэмпбела

Другой вопрос, касающийся степеней свободы и проверки

значимости, который стоит позаимствовать из количественных

исследований, - это различение одностороннего и двухстороннего

критериев значимости. Его, по-видимому, можно перевести на язык

исследования отдельных случаев как различение подтверждающей

ценности, которую имеет согласие между импликацией и фактами, когда

теория была выбрана в свете этих фактов, и более высокой

подтверждающей ценности, если теория выбиралась без учета этих

подтверждений. Конечно, в нашем фонде эти два типа исследований

должны были бы храниться отдельно. Более того, когда, например,

теория верно предсказывает факт, очень неожиданный с точки зрения

здравого смысла или других теорий или культур, то в этом случае

подтверждение, строго говоря, является гораздо более убедительным,

чем когда предсказание банально. В традиционных проверках

значимости этот момент осознается не слишком четко (МееЫ [25]), но

в истории науки он известен по таким фактам, как использование

Галилеем фаз спутников Юпитера. Вероятно, можно воспользоваться

Байесовой ориентацией и говорить о начальных вероятностях,

приписываемых теории А, в отличие от начальных вероятностей,

приписываемых иным теориям. Такое применение формулы Байеса

вряд ли типично: она больше применима к случаю одной теории, когда

предсказанные начальные вероятности сравниваются с вероятностями,

полученными после сбора данных. Однако это возможно, и можно

смело рекомендовать эпистемологу, занимающемуся Байесовой

статистикой, обратить внимание на проблему проверки теории в

исследованиях случаев. Эту проблему следует, кроме того, разра-

батывать отдельно для каждого из шести типов исследования

отдельных случаев, предложенных Лиджфартом [23] (то есть для

гипотезообразующего, подтверждающего теорию, подрывающего

теорию и т. д.), уделяя особое внимание различию в степенях свободы

между такими ситуациями, когда ареал, от изучения которого ждут

подтверждения теории, определяется после явного или неявного поиска

среди многих культур с целью обнаружить именно такой случай и

когда в противоположность этому на какое-нибудь подтверждение

наталкиваются вслепую. Предварительное знание об экстремальности

291

либо одной из двух релевантных переменных, либо обеих, либо ни одной

из них влияет на проблему степеней свободы. Анализ Лиджфарта имеет

самое непосредственное отношение к рассматриваемому здесь вопросу,

хотя он, как и я в своих более ранних работах, игнорирует проверку

теории на основе многочисленных импликаций в условиях отдельно

взятого случая.

Наконец, еще одна проблема, касающаяся степеней свободы, пока

что недостаточно освещена в опубликованных статистических

исследованиях, но интерес к ней растет. Она связана с проверкой

многочисленных гипотез и последующим оформлением в качестве

выводов тех из них, <статистическая значимость> которых установлена

путем применения критерия значимости, предполагающего, что

исследование проводилось на основе только одной этой гипотезы. Так,

если данные получены фактически на основе случайных чисел и если

исследуются все возможные взаимосвязи между 15 переменными, что

дает 105 гипотетических связей из двух переменных каждая, то /20

или более 5 из них, будет признана <значимой> на уровне значимости

5%. Эта проблема встречается в литературе под именем <появление

ошибки, связанной с экспериментом> (Куап [30]) и <проблема

множественных сравнений> (ЗсЬейё [31]) или проблема <вычерпы-

вания данных> (8е1уш, 51иаг1 [32]). В сочетании с проблемой числа

наблюдений ее можно выделить в особенно острой форме в

политологических исследованиях, посвященных коррелированию

показателей, характеризующих нации. Если у нас столько же

переменных, сколько наций, множественная корреляция, связывающая

любую переменную с другими, будет равна 1,00 даже в том случае, если

данными служат случайные числа. (В этом можно убедиться на

материале формулы <сокращения> значения К (1-,ога, Моу1сЬ [24, с.

286]). Значения К, вычисляемые на малых выборках, как правило,

оказываются меньше, когда их проверяют на новых выборках.

С помощью упмянутой формулы определяется подобное сокращение

при отсутствии перекрестной валидизации. В исследованиях,

использующих факторный анализ, обычно наблюдается, что при

меньшей выборке наций вес большего фактора и большее число

факторов зависят от более высокой выборочной вариабельности

292 Дональд КЭМПБЕЛЛ

коэффициентов корреляции с малым значением п. Тем самым

получает надлежащее объяснение неоднократно наблюдаемый

результат: структуры факторов оказываются более четкими и больше

объясняют тогда, когда данные анализируются по континентам, чем

когда они собраны со всего света.

Чтобы учесть эту проблему в ходе гипотезообразующего изучения

случаев, каковым является, например, вторая фаза исследования

Эриксоном индейцев юрок, следует регистрировать все теории,

рассматриваемые исследователем в процессе творческого решения

стоящих перед ним задач. Чтобы представить степени свободы,

возникающие на основе множественных импликаций, следует также

регистрировать импликации, относительно которых проверялась каждая

из теорий, и вести счет попаданиям и промахам. Лично я убежден, что

теория <пищеварительного тракта>, выдвинутая Эриксоном, лучше, чем

псевдосовершенная множественная корреляция, там, где исчерпаны

степени свободы путем проверки слишком большого количества

гипотез на слишком незначительном числе случаев или импликаций.

Я убежден и в том, что исследования случаев с точки зрения их

ценности для проверки теорий могут быть в этом отношении

усовершенствованы. Кроме того, когда признается реальность

взаимодействия более высоких порядков между переменными

(например, то обстоятельство, что связь между переменными А и В

различна для разных уровней С, , Е и т. д.), следует признать и тот

факт, что избыток правдоподобных гипотез и малочисленность или

высокая стоимость эмпирических примеров создают реальные пределы

для сравнительной социальной науки. Однако познание эмпирических

примеров в рамках пространства импликаций, чтобы дополнить эти

примеры знанием людей, поселений, наций, эпох и т. д., хотя бы в

некоторой степени уменьшает остроту проблемы.

Выскажем еще одно предположение в целях усовершенствования

исследования случаев. Изучение отдельных случаев, как показано

выше, является в действительности сравнением двух случаев -

местной и иноземной культуры. Но это крайне асимметричное

сравнение, асимметричное по многим существенным параметрам: одна

из культур осваивается так, как осваивалась бы ребенком, у которого нет

293

альтернатив, и ее освоение идет параллельно с овладением местными

культурными устоями, предрасположенностью и языком социального

знания. Другая культура осваивается так, как осваивалась бы она

взрослым иностранцем. Детали этой новой культуры, составляющей

предмет исследования, находятся в центре внимания и точно

определены. Имплицитным остается только тот факт, что основанием

для сравнения служит собственная культура. Если бы черты

собственной культуры были выделены столь же рельефно и

эксплицитно, если бы они <изучались> непосредственно, к имплицит-

ному сравнению прибегали бы гораздо реже. Но хотя это и было бы

известным усовершенствованием, черты своей собственной культуры

все равно казались бы более разумными, обоснованными, более

доступными интуитивному постижению и более моральными. Черты

же иноземной культуры представлялись бы, как правило, произволь-

ными, странными, загадочными и чуть ли не безнравственными. Чтобы

исправить это положение, я высказал в одной из своих более ранних

работ [7] следующее предположение:

<Триангуляция как преодоление приверженности наблю-

дателя своей собственной культуре. В науке создание

полезных <реалистических> конструктов требует множества методов,

сконцентрированных на диагностировании одного и того же

конструкта с ряда независимых позиций наблюдения с помощью

своего рода триангуляции. Это необходимо потому, что чувственные

данные или показания измерительного прибора рассматриваются в

настоящее время как результат взаимодействия, в который каждый его

участник - наблюдатель (или измерительный прибор) и объект

исследования - вносит свой вклад при определении формы этих

данных. Располагая единичным наблюдением, невозможно отделить

субъективный компонент от объективного. Когда же наблюдения,

полученные с помощью различных инструментов и с разных

наблюдательных пунктов, могут быть сопоставлены как отражающие

<одни и те же> объекты, появляется возможность выделить в наших

данных компоненты, обязанные своим происхождением наблюдателю

(инструменту) и наблюдаемому. Оказывается, процесс такого

294 Дональд КЭМПБЕЛЛ

Этнографы Этнографы

из культуры

А

из культуры

в

из культуры

А

из культуры

в

0\

( Этно-Этно-

описаниеописание.

1 2

[ Этно-Этно-

описаниеописание

1 34

( Этно-Этао-

описаниеописание

| 2

(собственная

1. культура)

Этно-Этно-

описание описание

34

(собственная

культура)

а. Общая парадигма б. Теоретический случай

Рис. 1. Схемы множественных этноописаний, позволяющие вычленить из

общего описания изучаемой культуры содержание, вносимое тем или иным

этнографом.

<разведения> требует как множества наблюдателей (методов), так и

множества различных объектов исследования.

В применении к исследованиям философии культуры это

означает, что наше типичное исследование одной отдельно взятой

культуры одним наблюдателем по природе своей весьма неопре-

деленно. По отношению к любой данной характеристике отчета

нельзя с уверенностью утверждать, является ли она характеристикой

наблюдателя или характеристикой наблюдавшегося объекта. Быть

может, идеальная парадигма, позволяющая исправить это положение,

выглядит так, как показано на рис. 1а.

Согласно самой общей схеме, два антрополога, представители

двух разных культур, занимаются каждый изучением третьей и

четвертой культуры. В полученных в результате такого исследования

четырех этноописаниях 1-е и 3-е характеризуются общими свойствами,

295

которые отсутствуют во 2-м и 4-м, и могут быть, таким образом,

приписаны этнографу А, тогда как свойства, объединяющие 2-е и 4-е и

отсутствующие в остальных описаниях, - этнографу В. Прослеживая

соответствия по рядам на рисунке, мы можем приписать свойства,

объединяющие этноописания 1-е и 2-е и не представленные в 3-м и

4-м, культуре С как <объективно> известные. Свойства, общие для

всех четырех этноописаний, по природе своей неоднозначны, их можно

интерпретировать и как результат ошибок - отклонений, общих для

обоих этнографов, - и как итог культурной общности изучаемых

сообществ. Отметим в этой связи желательность взаимного сравнения

этнографов, различающихся, насколько возможно, по своей культурной

основе. Если же этнографы принадлежат к одной культуре, повторение

результатов становится скорее делом надежности, чем валидности, в

том смысле, в каком эти термины употребляются при обсуждениях

психологических тестов. Если подобное исследование проводится

четырьмя этнографами (по двое из культуры А и культуры В),

которые изучают в культурах С и Л разные поселения, чтобы избежать

взаимных помех и сговора, то свойства, присущие только одному

какому-то из полученных этноописаний, могут быть приписаны

неопределенному сочетанию специфики данного поселения в рамках

данной культуры, личностных особенностей этнографа и взаимо-

действия специфической культуры этнографа с изучаемой культурой.

(Если бы из каждой культуры привлекался только один этнограф и

если бы эти два этнографа по очереди изучали в исследуемой

культуре одно и то же поселение, то в таком случае было бы неясно,

чему обязаны своим происхождением свойства, характерные исклю-

чительно лишь одному из четырех полученных этноописаний:

взаимодействию этнографа и культуры или влиянию временной

последовательности, в какой этнограф изучал свою вторую культуру,

или влиянию временной последовательности, в какой сообщество

реагировало на работу второго исследователя, или фоновым изменениям,

или взаимодействию между всеми этими факторами.) Наличие

подобной неопределенности не следует замалчивать, нельзя также

допустить, чтобы остались в тени те огромные достижения в