Понятие «Слово» у Флоренского

Во-первых, «слово – человеческая энергия (подчёркнуто мною – М.П.), и рода человеческого, и отдельного лица, - открывающаяся через лицо энергия человечества»⁵⁷

Во-вторых, слово как деятельность познания есть связь познающего субъекта с познаваемым объектом наподобие электрической цепи, возникающей между двумя полюсами. Это соединение двух энергий он называет синергией.

«В расширительном смысле под словом надо подразумевать всякое самодеятельное проявление нашего существа вовне (курсив мой – М.П.), - пишет Флоренский, - поскольку целью такого проявления мы считаем не внешне учитываемые энергии, физические, оккультные и прочие, а смысл, их посредством входящий в мир транссубъективный.

Он указывает, что такое расширительное понятие о слове не ново: в лингвистике различают разные виды языков, язык жестов, язык знаков, язык музыкальных сигнализаций и т.д. и т.п., причём цель всех рассматриваемых нами деятельностей есть выражение смысла, по единству же этой цели, деятельности, по-видимому, весьма различные, объединяются все-таки, - под одним общим наименованием языка»⁵⁸.

На первый взгляд, экстравагантным выглядит его утверждение о том, что «человек говорит всем телом». Вот как он это обосновывает:

«Слово подается всем организмом, хотя и с преимущественной акцентацией на той или другой стороне самопроявления субъекта познания; в каждом роде языка зачаточно обнаруживаются и все прочие роды. Так, говоря, мы и жестикулируем, т.е. пользуемся языком движений тела, и меняем выражение лица - язык мимики, - и склонны чертить идеограммы, если не карандашом на бумаге или мелом на доске, то хотя бы пальцем в воздухе - язык; знаков, - и вводить в речь момент вокальный - язык музыкальных сигналов, - и посылаем оккультные импульсы - симпатическое сообщение, телепатия, - и т.д. Даже поверхностный психофизический анализ наших реакций обнаруживает наличность этих и многих других непроизвольных деятельностей, сопровождающих одну из них, любую, производимую сознательно. Черчение знаков непроизвольно сопровождается беззвучной, а иногда, при внимании, сильно сосредоточенном на знаках, и звучащей артикуляцией, и т.д. Иначе говоря, есть собственно только один язык - язык активного самопроявления целостным организмом, и единый только род слов - артикулируемых всем телом. Но, подобно тому, как и в словесной речи музыкальный момент, или мимический, или жестикуляционный, или знаконачертательный, или один из прочих, может быть выдвинут с большим или меньшим ударением, так и в языке, понимая это слово расширительно, та или другая окраска его, т.е. преимущественная приуроченность к определенной деятельности, и равно и обертоны, - сопровождающие ее другие деятельности, могут быть подчеркнуты по-разному. Но, повторим, эта разница в подчеркиваниях ничуть не мешает быть различным родам языков в основе одним языком, просто языком, вообще языком целостного организма: всякое слово выговаривается всеми нашими органами, всем телом, хотя и господствует в нем деятельность того или другого»⁵⁹

Но среди всех телесных органов наиболее приспособленным для передачи смысла является голосовой, а самым эффективным языком – язык членораздельного звукового слова⁶⁰. Другие органы речи имеют свои частные преимущества, например, язык жестов – тоньше выражает некоторые оттенки смысла, пение – даёт почувствовать лирику души…

Флоренский считает, что произнесённое слово разрешает познавательный процесс. Сам же процесс познания он определяет как синергию, т.е. соединение энергий познаваемого объекта и познающего субъекта.

О процессе познания он пишет так:

«Образование синэргетического акта познания нарастает, может быть, нарастает очень длительно, томит, как нечто начатое, но не осуществленное. Этот процесс не есть еще, однако, сознанное прикосновение к познаваемой реальности, не есть достигнутое познание, но - лишь подготовка к нему. Две энергии, реальности и познающего, близки друг к другу, может быть, размешаны друг в друге; но эта флюктуирующая смесь еще не образует единства, и необъединенной борьбой своих стихий вызывает во всем вашем организме томительное ожидание равновесия. Напряжение усиливается, и противоположность познающего и познаваемого сознается все острее. Это - как пред грозою. Слово есть та молния, которая раздирает небо от востока до запада, являя воплощенный смысл: в слове уравновешиваются и приходят к единству накопившиеся энергии. Слово - молния. Оно не есть уже ни та или другая энергия порознь, ни обе вместе, а - новое, двуединое энергетическое явление, новая реальность в мире. Оно - проток между разделенным до тех пор»⁶¹.