3. Австралия

В Австралии мультикультурализм становится официальной поли­тической доктриной, начиная с середины 1970-х годов. Австралийский мультикультурализм подразумевает и этническую неоднородность населения, и политику федерального правительства с вариациями в штатах, и, наконец, идеологию плюралистического сосу­ществования культур в едином национально-государственном контек­сте. Особое место этничности, этнической принадлежности граждан го­сударства в идеологии австралийского мультикультурализма было определено в документе, составленном под влиянием идей Д. Зубржицки в 1983 г., который известен как политическая программа «Мультикульту­рализм для всех австралийцев». В нем признание и поощрение этниче­ских различий рассматривалось как важнейшее условие будущего раз­вития австралийского общества. Мультикультуральная перспектива предопределялась авторитетом государства на основе официального признания социальной значимости этнических различий, что позволяет считать Австралию «наиболее полиэтнической страной» мира.

4. Франция

Использовалась политика ассимиляции или «национальной исключенности» с жесткой дискриминации в отношении этнических, национальных меньшинств, а также мигрантов. Это привело к тому, что большинство мигрантов и меньшинств отказывались участвовать в жизни французского общества, а также к их сегрегации. Было много волн недовольства со стороны меньшинств и мигрантов, но они носили локальный характер.

Выступления мигрантов в октябре 2005, по мнению Куропятника, отражают формирование крупномасштабного сценария дестабилизации французского общества.

5. Швеция

Особенность - не государство «классической иммиграции», поэтому нет таких проблем. В 1975 г. в Швеции была принята политика мультикультурализма. Она включает в себя три базовых принципа:

— равенство стандартов жизни меньшинства и остального насе­ления страны;

— свобода выбора для представителей меньшинств между этни­ческой идентичностью и особой шведской идентичностью;

— партнерство, предполагающее создание такого типа взаимных отношений между меньшинствами и национальным большинством, ко­торые могли бы максимально оптимизировать взаимоотношения на производстве, «чтобы каждый получал удовлетворение, работая вместе».

Однако из-за оппозиционности групп иммигрантов по отношению к шведскому народу, на гос. уровне также реализуется политика ассимиляции.

21. Обряды перехода: структура и социальные функции. (Кирилл)

Тернер рассматривает структуру ритуального символизма (семантическую структуру ритуала) в работе «Символы в африканском ритуале.

2 вида коллективных (коммунальных, общинных) ритуалов:

1) обряды умножения («продуцирующие»)

2) обряды перехода.

Обряды перехода – коллективные ритуалы, которые проводятся для обозначения перемены статуса по мере прохождения индивидом жизненного цикла.

Это определенные ритуальные действия, символизирующие, духовное перерождение, обеспечивающее переход на более высокий уровень функционирования. Обряды перехода в той или иной форме встречаются во всем мире, практически во всех культурах. Это переход индивида из одного статуса в другой, в частности включение в некоторый замкнутый круг лиц и обряд, оформляющий этот переход.

Примеры поводов для ритуалов перехода: рождение – смерть, брак, рождение первенца, поимка первой рыбы, первая стрижка ребенка и т.п. Особый вид образуют обряды инициации – перевод юношей и девушек в возрастную группу взрослых.

В отличие от многих других обрядов инициация включает в себя миф, как составную часть.

Арнольд ван Геннеп: «Rites de passage» (1909). Выделил 3 универсальные стадии обрядов перехода:

• отделение – открепление индивида или группы от занимаемого ранее места в социальной или статусной структуре

• лиминальный период – (от лат. Limen – порог) переходный период, в течение которого совершается превращение: старый статус уже утрачен, но новый пока не приобретен.

• восстановление – возвращение в общество с новым статусом.

Другими словами, ритуалы перехода состоят из выделения индивида из общества (так как переход должен происходить за пределами устоявшегося мира), пограничного периода (длящегося от нескольких дней до нескольких лет) и возвращения в новом статусе или в новой подгруппе общества. При этом переход или инициация осмысляется как смерть и новое рождение, что связано с представлением о том, что, переходя в новый статус, индивид как бы уничтожается в своём старом качестве, что выражается в таких символах как новая одежда или новое имя.

В книге «Ритуальный процесс: структура и анти-структура» (1974) Тёрнер анализирует ритуалы перехода на примере ндембу (Замбия) и демонстрирует сходство структур ритуалов перехода по всему миру.

Предмет его особого внимания – лиминальный период как сакральное ядро ритуалов перехода. Лиминальные люди обладают характеристикой амбивалентности, находятся в промежутке – нигде.

Лиминальность как характеристика этого состояния «между» уподобляется: смерти, пустоте, утробному состоянию, невидимости, двуполости, становящимся символами сакральности.

Лиминальность – уникальное положение, открывает состояния, альтернативные нормальной социальной структуре общества – антиструктуру – различимую лишь в лиминальный период модель организации общества как «неструктурного или рудиментарно структурного недифференцированного comitatus общины, или даже общности равных личностей, подчиняющихся верховной власти ритуальных старейшин». Этот модус социальных отношений обозначается термином коммунитас -опыт, переживание чувства общности.

Опыт антиструктуры спасает человека от истощающего воздействия структуры. Общественная жизнь – чередование структуры и антиструктуры – состояния и перехода, возможность которого обеспечивается функциями обрядов перехода или ритуальных процессов. Иначе говоря, ритуальный процесс обеспечивает возможности социальной динамики и статики (стабильности), здорового общественного состояния. Преувеличение каждого из структурных аспектов чревато опасностью «бунта» своей противоположности.