Заключение

Политическая адаптация молодежи в постсоветской России является противоречивой и болезненной. Во многом протекание этого процесса обусловлено рядом объективных факторов: формой государственного управления, при которой отсутствуют реальные механизмы вовлечения общества в политический процесс, отсутствием авторитетных политических и профессиональных гражданских ассоциаций, способных канализировать общественную активность, в том числе и молодежную. Констелляция такого рода факторов создает внешние барьеры политической адаптации российского общества и молодежи как его сегмента, выделяемого на основании возрастного признака. В структуре барьеров политической адаптации факторы социетального уровня являются доминирующими.

Тенденция к постепенному превращению государственного аппарата в самодостаточное явление и прогрессирующее взаимное отчуждение власти и общества определяет типы политической адаптации различных социальных групп. Для большинства населения России политическая адаптация в условиях либерализации общественно-политических отношений является принудительной и традиционной, для которой характерно пассивное реагирование на трансформацию "условий среды". Кроме того, разочарование в первых результатах процесса демократизации и в своих возможностях повлиять на ход политического процесса привело к спаду общественной активности во второй половине 90-х годов, свидетельствуя о нарастании регрессивных тенденций. Политическая адаптация молодежи во многом характеризуется чертами и тенденциями, свойственными политической адаптации большей части населения России. Исследование данного феномена показало, что в молодежной среде она также преимущественно является принудительной, традиционной, пассивной и регрессивной.

Вместе с тем политическую адаптацию молодежи отличает ряд особенностей. Объективно они выражаются в более низкой политической активности молодых людей во всех формах (электоральном участии, организационной и протестной деятельности) и слабо сформировавшуюся способность к самоорганизации в политической сфере по сравнению со старшими возрастными группами. Более низкие показатели политического участия молодого поколения субъективно обусловлены слабым интересом к политике и, как следствие, низким уровнем информированности о деятельности органов государственной власти.

Являясь социальной группой, в большей степени открытой для инноваций, молодежь не стремится и зачастую не может реализовать свой инновационный потенциал в политической сфере. Растущее отчуждение молодежи от власти обусловлено, по всей вероятности, не только недостаточной эффективностью молодежной политики в России: снижение доверия к политическим институтам, лидерам, а также таким традиционным институтам, как церковь, семья, система образования является общемировой тенденцией и свойственно не только молодежи. Однако в молодежной среде политическая алиенация выражена в большей степени и во многом обусловлена особенностями социального статуса молодежи в современных обществах. Выполнение многих "взрослых" социальных ролей и профессиональных обязанностей требует определенной суммы знаний и опыта. Управленческая работа на выборных должностях является очень ответственной, при этом превентивное недоверие общества к молодежи препятствует интеграции представителей молодого поколения во властные структуры. При существующей избирательной системе человек моложе 30 лет может стать депутатом Государственной Думы почти исключительно в случае его включения в партийные избирательные списки. Поскольку выборы в региональные законодательные собрания осуществляются на внепартийной основе, этот канал интеграции в представительные органы власти для молодых людей оказывается заблокированным. Таким образом, возраст является статусным барьером политической адаптации молодежи, препятствуя реализации ее инновационного потенциала в сфере управления.

Тем не менее, политическая адаптация молодежи является одновременно и условием, и индикатором демократизации общественно-политических отношений. Многообразные, и в особенности, организационные формы политического участия представителей молодого поколения являются показателем субъектности молодежи. По-видимому, не следует ожидать появления массовой молодежной политической партии, подобной ВЛКСМ. Будущее, скорее, за небольшими по численности молодежными организациями. На сегодняшний день трудно сказать, какие из них окажутся более жизнеспособными: корпоративно-профессиональные или те, которые возникли в результате распада комсомола. Резкий рост протестной активности молодежи также выглядит маловероятным, поскольку углубление имущественной и профессиональной дифференциации в молодежной среде, а также отсутствие организаций, способных проводить крупномасштабные политические акции, снижает вероятность такого рода событий (которые, однако, не исключены среди студенческой молодежи). Нелегитимные групповые формы политического поведения молодежи представляются явлениями флуктуационного характера, поэтому точный прогноз в оценке их вероятности практически невозможен.

В основу концептуального видения проблемы политической адаптации молодежи легла ее синергетическая интерпретация как общественно-политического процесса, для которого характерны стохастичность, непредсказуемость и принципиальная неуправляемость. Поэтому попытки прямого управленческого воздействия при решении молодежных проблем обречены на неудачу. Успешная политическая адаптация молодежи может стать только результатом самоорганизации и "самостимулирующего роста" субъектности в молодежной среде. По всей вероятности, более эффективными мерами, оптимизирующими политическую адаптацию молодого поколения, могут быть косвенные, которые будут способствовать росту социального статуса молодых людей и улучшению их социального самочувствия.

В связи с этим органам государственной власти может быть рекомендовано осуществлять деятельность по помощи молодым россиянам в экономической адаптации, оказывать поддержку молодежным организациям (в особенности с профессионально-корпоративной направленностью деятельности) и молодежному предпринимательству. В качестве необходимых мер по повышению эффективности государственной молодежной политики необходимо принять закон о молодежи на федеральном и региональном уровнях.

Образовательным учреждениям как важнейшим агентам социализации по возможности оказывать информационную поддержку представителям молодого поколения, а также помощь в трудоустройстве выпускников.

Общероссийским молодежным организациям искать и создавать механизмы сотрудничества с органами государственной власти и СМИ.

Региональным молодежным организациям осуществлять и расширять контакты с международными и общероссийскими молодежными объединениями, с региональными комитетами по делам молодежи, региональными отделениями политических партий и региональными СМИ.

Политическим партиям и общественно-политическим объединениям - осуществлять деятельность по трансформации избирательного законодательства с целью более активного включения политических партий и общественно-политических объединений в избирательный процесс.

Представителям молодого поколения, проявляющим интерес к политике и желающим сделать политическую карьеру - накапливать опыт организационной работы, участвуя в деятельности политических партий, общественно-политических объединений, профсоюзов и других гражданских ассоциаций, а также в работе избирательных штабов накануне выборов.