Доля респондентов, допускающих для себя возможность обращения в суд с иском против государственных органов

Группы респондентов	Безусловно, да	При некот обстоят-вах	Нет	Затрудняюсь ответить
Население	16,3	41,0	35	7,3
Молодежь	14,3	50,8	30,2	4,8

Сопоставление доли респондентов из числа молодежи и населения, готовых обратиться в суд с иском против государственных органов, позволяет сделать вывод о большей склонности молодежи к этой форме политического участия: представители молодого поколения демонстрируют большую «вербальную агрессивность» и заявляют о приемлемости для себя такого способа защиты своих интересов, но число молодых людей, отказывающихся принять именно эту форму протеста, ниже, чем в среднем по массиву. По всей вероятности, данный факт нельзя однозначно интерпретировать как предпосылку формирования активных и инновационных в российских условиях моделей политического поведения в молодежной среде. Скорее, такого рода утверждения респондентов связаны с отсутствием достаточного опыта взаимодействия с институтами власти.

Анализ реального участия в форме обращения в судебные инстанции позволяет выявить следующие факты. В 2001 году 4,8% молодых респондентов заявили, что обращались в суд, и им удалось добиться справедливости, и 6,3% молодежи обращались в суд, но им не удалось отстоять свои права (в среднем по массиву в суд обращались 9,7% опрошенных, добившихся положительного результата, и 12,4% респондентов, которые не смогли добиться справедливости). Корреляционный анализ показал, что политическое участие в форме обращения в суд и возраст респондентов находятся в обратной зависимости (Q = - 0,42). Таким образом, «взрослое население» демонстрирует более высокие показатели политического участия в форме обращения в суд, в то время как молодежью эта инновационная форма политического поведения еще не освоена.

Идентификация типа политической адаптации российской молодежи по операциональной оси «характер» (инновационность) представляет наибольшую сложность, поскольку анализ эмпирических данных не позволяет сделать однозначных выводов. Противоречия, свойственные политическому сознанию переходных обществ наслаиваются на противоречия молодежного сознания, что получает выражение в рассогласовании показателей политической адаптации на уровне сознания и на уровне поведения, а также в рассогласовании поведенческих установок и реального поведения представителей молодого поколения. Так, заявляя о готовности обращаться в суд, молодые люди крайне редко предпринимают реальные попытки действовать в соответствии со своими заявлениями, то есть налицо противоречие между декларациями и реальным участием. Такого рода явления свойственны молодежи (этот факт отмечался в методологическом разделе исследования – см. параграф 1.1).

Кроме того, сопоставление эмпирических данных, характеризующих показатели политической адаптации на уровне сознания и данных о политическом поведении молодежи иллюстрирует несоответствие между освоением молодежью демократических ценностей и ориентаций и ее реальным политическим участием. Как указывалось выше, среди молодежи больше сторонников либерально-демократического пути развития страны, чем среди более старших возрастных когорт. Но, демонстрируя высокие показатели адаптации терминальной ценности «демократия», молодежь, в отличие от других возрастных групп, в меньшей степени склонна действовать в соответствии с поведенческими стандартами демократических обществ.

Таким образом, трудно сделать однозначный вывод о типе политической адаптации молодого поколения россиян. Являясь инновационной на уровне сознания, на уровне поведения политическая адаптация молодежи России остается традиционной (данный факт отражает общую для переходных обществ тенденцию рассогласования сознания и поведения адаптирующихся групп). Инновационный потенциал молодежи в политической сфере остается невостребованным. Кроме того, как показывают исследования 1991 - 2001 годов, молодые россияне демонстрируют нисходящую активность в политической сфере.

Динамика электорального участия молодежи может быть прослежена на примере выборов в Государственную Думу. Соотношение показателей политической активности молодых туляков в этой форме таково: в выборах в Думу второго созыва участвовало 55,2% молодежи региона, а в 1999 году на избирательные участки явилось 73,6% представителей молодого поколения.

По мнению автора, факт роста численности молодежи, принимающей участие в выборах в законодательное собрание страны в рамках последнего избирательного цикла на федеральном уровне, не может быть интерпретирован однозначно как доказательство улучшения объективных показателей ее политической адаптации. Следует принять во внимание «агрессивный» характер избирательной кампании 1999 года, характеризовавшейся столкновением «губернаторских» блоков, а также значительно более жесткой борьбой за голоса избирателей, в особенности молодежи (более «отзывчивой мобилизуемой публики» в терминологии Д.В. Гончарова¹⁸³).

Анализ соотношения показателей по членству в политических партиях и общественно-политических организациях позволяет говорить о наметившейся тенденции к спаду политической активности молодого поколения в форме участия в деятельности политических партий и общественно-политических организаций. Эта тенденция была отмечена в общероссийских исследованиях по проблемам политической социализации молодежи уже в начальный период преобразований. По данным И.Б. Гавриловой, динамика показателей членства молодых россиян в начале 90-х годов выглядела следующим образом: в 1991 году 21,3% молодежи заявили о том, что состоят в какой-либо партии, организации, движении; в 1992 году – 9,9%, а в 1993 – 18,2%¹⁸⁴. В конце 90-х годов, по официальным данным, произошла стабилизация этого показателя на уровне 0,7% -1% (см. выше). По-видимому, одной из причин такого падения численности членства молодежи в политических партиях и общественно-политических объединениях является распад комсомола (1991 г.) как массовой молодежной общественно-политической организации и отсутствие новых влиятельных и авторитетных в молодежной среде объединений.

Исследование изменения показателей участия представителей молодого поколения в деятельности партий о общественно-политических организаций на уровне региона дало следующие результаты. Удалось выявить сокращение членства молодых туляков в политических о общественно-политических организациях с 2,7% в 1994 году¹⁸⁵ до 1%¹⁸⁶ в 2001 –м.

Динамика склонности молодежи к осуществлению протестных действий и реальному участию в них была прослежена на основании данных общероссийских и региональных исследований. По данным, полученным лабораторией социально-политических исследований ТулГУ в ходе мониторингового исследования «Перемены в нашей жизни», в конце 90-х годов имела место тенденция к спаду протестного потенциала в молодежной среде. Доля молодых туляков, заявивших о своей готовности принять участие в возможных акциях протеста, составила 46,3%, 33,7% и 14,3% в 1999, 2000 и 2001 годах соответсвенно (см. график 2.3.1).

Реальное протестное участие молодежи иллюстрирует факт, что «вербальная агрессивность», направленная против органов государственной власти, значительно реже подтверждается осуществлением протестных действий. На основании поведенческих отчетов представителей молодого поколения можно сделать вывод о снижении протестной активности в молодежной среде. Эту тенденцию отмечали общероссийские исследования начала 90-х годов. Например, если в 1991году 5,8% представителей молодого поколения заявляли о том, что систематически участвуют в сборах подписей под обращениями и воззваниями и 36,0% - что иногда, то в 1993 г. – 4,6% и 28,3% соответственно.