Уровень апеллирования к государству жителей Тульского региона (в % от общего числа опрошенных)

(Какие из ниже перечисленных проблем Вашего города требуют, на Ваш взгляд, первоочередного решения?)

Варианты ответов	Количество ответивших
	1999г.	2000г.	2001г.
Рост цен	17,01	45,2	19,8
Жилищная	12,48	38,1	43,5
Мед. обслуживание	12,48	32,7	15,4
Помощь малообеспеченным	12,48	21,2	48,8
Охрана общественного порядка	9,64	47,8	11
Благоустройство, экология	9,26	24,4	12,4
Работа аппарата местной власти	4,54	22,1	13,4
Положение молодёжи	4,34	15,7	30,1
Налогообложение	3,97	13,5	42,1
Работа общественного транспорта	3,59	18,6	28,8
Организация досуга населения	1,32	7,4	47,8

При этом процентное содержание опрошенных, которые нуждаются в серьезной социальной защите, хотя постепенно снижается, но все же остается высоким (42,06% в 1999; 26,9% в 2000; 32,7 % в 2001) (табл. 8.).

Таблица 8.

Ориентации туляков на материальную поддержку государства:

(В % от общего числа опрошенных)

(Потребуется ли Вам в ближайшее время социальная помощь?)

Варианты ответов	1999г.	2000г.	2001г.
Ни я, ни моя семья в помощи не нуждаемся	9,87	9,0	18,3
Если помощь потребуется, то, в крайнем случае	40,37	48,1	43,3
Я нуждаюсь в помощи и серьёзной материальной поддержке	42,06	26,9	32,7
Затрудняюсь ответить	7,73	15,7	5,0

Убедительным представляется вывод о том, что "разгосударствление" постсоветского человека, усиление его ориентации на сферу частного существования не нейтрализует, а, напротив, актуализирует потребность в социальной опеке, поэтому интенсивность и эффективность государственного патернализма остается основным критерием, используемым большинством россиян при оценке власти⁸⁹.

Одним из показателей глубины отчуждения от власти является понимание ответственности человека за ее действия. Исследования показывают, что доля населения, которая чувствует какую-то близость к власти, ответственность за ее действия сокращается (с 14 % в 1989 году до 9 % в 1998) в то же время вдвое выросло число считающих, что за события, происходящие в стране они никак не отвечают (с 17 % в 1989 году до 34 % в 1998)⁹⁰, что фиксирует внутреннее отчуждение от собственного государства. То есть растущие претензии к властным структурам государства сочетаются с самоустранением населения от решения тех или иных проблем.

Вместе с тем, обособление человека от квазисопричастности, вовлеченности в политический процесс и психологической зависимости по отношению к власти сыграло определенную позитивную роль, так как способствовало выстраиванию личностной позиции, требований и новых ожиданий. Отправной точкой осмысления деятельности современной элиты является ее сопоставление с элитой советского периода. Естественно, что образ "реальной политической власти", ее институтов и персоналий, сложившихся в современной России (в обществе долгое время развивавшемся по законам заданного политического пространства), включает в себя такие характеристики как слабость, отсутствие властных проявлений, размытость и неопределенность, дистанцированность от интересов граждан⁹¹ (согласно данным опроса, проведенного в 1999 году в Тульской области среди качеств, которыми должны обладать депутаты для решения наболевших проблем, респонденты выбрали: честность, сопереживание, компетентность, решительность и другие).

Образ "позитивной" политической партии (вызывающей симпатию) вобрал в себя следующие черты: честность, внимание к народу, действенность и другие. Честность (21,59 %), верность слову (17,54 %), здравый смысл (14,71 %), работоспособность (12,01 %) и другие личные качества составляют образ политического лидера. Таким образом, некоррумпированная, небезразличная к своим гражданам и дееспособная власть - образец должного, отражающий дефицит определенных качеств власти реальной.

Отношение к власти связано с отношением населения к закону. Согласно результатам общероссийского социологического исследования, "В каком обществе нам жить?" (РНИСиНП, октябрь 1995) 54,1 % опрошенных были уверены, что "не так важно, соответствует что-либо закону или нет", главное, чтобы это было справедливо, и только каждый пятый (20,2 %) считал, что закон должен иметь приоритет. 72 % отмечали, что "готовы соблюдать законы, даже если они устарели, но только если это делают и сами представители органов власти⁹².

Ухудшение социального положения реанимировало в массовом сознании социальные ценности и критерии справедливости. Имеющийся в обществе социально-нравственный потенциал не находит реализации в политико-правовой сфере, в силу чего, последняя оценивается как несправедливая (отсюда приоритет справедливого над законным). По данным исследований ВЦИОМ в 1995 г. 2/3 (66 %) опрошенных согласились с тем, что "сильный лидер" для страны важнее любых законов, не соглашались с этим только 24%. В 1998 году соотношение почти не изменилось (67 % против 21 %). Однако в общественном мнении устойчиво существует и противоположная установка. На вопрос "Что скорее может обеспечить благополучие народа": достойные люди в руководстве или надежные, реально действующие законы 33% опрошенных предпочли первый вариант ответа, тогда как 54 % выбрали второй. Что это? Победа персонализации над легитимацией? Или итог противоборства патернализма и "разгосударствления"? Скорее отражение глубины отчуждения общества от власти и отсутствия попыток его преодоления. Дело в том, что надежные, реально действующие законы не ассоциируются с образом "реальной власти" (остаются декларацией), поэтому как бы отрицается сама возможность партнерских (на основании закона) отношений с ней.

Негативный образ "реальной власти" оказывает заметное влияние на степень и характер вовлеченности граждан в процессы, связанные с принятием политических решений. В иерархии традиционных ценностей политика стоит на одном из последних мест. Результаты социологических исследований показывают, что значительная часть населения интересуется политикой лишь в малой степени (32,3 %), либо не интересуется вообще (23,6 %)⁹³. На региональном уровне респондентов, которые не интересуются и постоянно интересуются политикой, в 2000 году было примерно одинаковое количество (20,85 % и 21,8 % соответственно). Доля тех, кто интересуется политикой иногда, составляет 57,4 %. В 2001 году ситуация почти не изменилась: 38 % и 35 % интересуются политикой в средней и малой степени соответственно (прил. диаграмма 2).

При этом, чем выше возрастные показатели, тем выше интерес к политике (29 % в возрастной группе от 61 года и только 18 % в группе от 18 до 30 лет). Тем не менее, пассивный интерес к политическому развитию страны остается весьма высоким: 67 % россиян ежедневно получают сведения о политических событиях через СМИ, 17 % слушают или читают политические новости несколько раз в неделю, еще 7 % интересуются ими хотя бы один-два раза в неделю, и лишь 2,7 % вообще не обращаются к подобной информации. Почти 74 % респондентов обсуждают политические события с друзьями, причем 20 % довольно часто⁹⁴.

Однако превалирование фрагментированных форм коммуникации влечет за собой низкий уровень информированности граждан о деятельности высших органов государственной власти (в 2000 году в среднем около 40-45 % туляков были в основном и совсем не информированы о деятельности Президента, Правительства и Государственной Думы; и 71 % - Совета Федерации). Чем выше уровень образования и ниже возраст респондентов, тем значительнее степень их информированности.

Возможно данная ситуация обусловлена распространенностью такого типа отношения к политике как аномия. Из анализа динамики данной переменной, видно, что превалирующее число респондентов не связывают свою частную жизнь и политический процесс (табл. 9.). Во-вторых, в нынешних условиях граждане не верят в возможность своего влияния на политические события (в 1999 году 66,95 %, 64 % в 2000 году, 66 % в 2001 году жителей Тульской области указывали на отсутствие таких возможностей); 17 %, 23 % и 17 % что влияние возможно лишь в отдельных случаях; 4 %, 3 % и 3% уверены в возможности влияния на власть) (прил. табл. 8).

Таблица 9.