Тема 11. Франкфуртская школа в социологии

Зародилась на базе немецкого университете в 1923 году - Института социальных исследований. Возглавлял Хокхаймер. Исследователя этой школы отошли от ортодоксального марксизма и работали в области социальной философии. Занимались исследованиями философии, социальной психологии, психоанализа, Периоды активной деятельности: 19331-1933, 1945-1960. После прихода фашизма многие представители школы эмигрировали в США. В 50-е гг. возвратились в Германию. Сейчас эту школу называют школой социальной критической мысли. Основные представители: Теодор Адорно, Макс Хоркхаймер, Герберт Маркузе, Эрих Фромм, Вальтер Беньямин, Лео Лёвенталь, Франц Леопольд Нейман, Фридрих Поллок, из «второго поколения» — Юрген Хабермас, Оскар Негт. Термин «Франкфуртская школа» является собирательным названием, применяемым к мыслителям, связанным с Институтом социальных исследований в Франкфурте-на-Майне; сами представители критической теории никогда не объединяли себя под таким наименованием. Франкфуртская школа возникла на базе Института социальных исследований при Университете Франкфурта-на-Майне. Хотя отсчёт её существования принято вести с1930 года, когда институт возглавил Макс Хоркхаймер, но марксистские исследования велись в Институте с момента его основания в 1923 году. Первый его директор, историк и правовед австромарксистского толка Карл Грюнберг, привлёк к работе в Институте целый ряд талантливых молодых интеллектуалов с коммунистическими и социал-демократическими убеждениями, основал первый крупный журнал по истории рабочего движения в Европе и наладил тесные связи с Институтом Маркса—Энгельса в Москве. Уже до 1930 года во франкфуртском институте были заложены основы будущих направлений работы, а его журнал включал новейшие статьи Карла Корша, Дьёрдя Лукача,Хенрика Гроссмана и Давида Рязанова. Макс Хоркхаймер, ставший директором Института в 1930 году, объявил его целью разработку «социальной философии», дополненной эмпирическими исследованиями. В 1932 году предыдущее издание Института, «Архивы истории социализма и рабочего движения», было заменено на «Журнал социальных исследований».

Вокруг Франкфуртской школы группировались оппозиционно настроенные марксистские мыслители, резко критически относившиеся к капитализму, но считавшие, что идеологи ортодоксальных левых партий выхолостили и вульгаризировали широту диалектического анализа. В условиях усиления нацистской партии Франкфуртская школа успела спасти архив Маркса и Энгельса, переслав его в Советский Союз. После прихода к власти нацистов в 1933 году представители Франкфуртской школы были вынуждены эмигрировать в США, куда и был перенесён Институт.

Франкфуртская школа оформилась на волне распространения социалистических и фрейдистских идей в среде западных интеллектуалов. Она продолжила начатое Дьёрдем Лукачем (бывшим одним из её первых критиков) в Венгрии переосмысление учения Маркса и Энгельса, отличное от трактовок марксизма как в сталинском СССР, так и в среде западных ортодоксальных социал-демократических и коммунистических партий. Необходимость дальнейшего развития марксизма в условиях XX века, по мнению франкфуртцев, обуславливалась подавлением рабочего движения в Западной Европе и опасностями, вызванными возникновением фашизма и нацизма. Немаловажную роль сыграла и публикация в Советском Союзе неизданных к этому моменту «Экономико-философских рукописей 1844 года» (1927) и «Немецкой идеологии» (1932) из архива Маркса и Энгельса. Эти произведения, написанные с радикально-гуманистических позиций, наглядно свидетельствовали о преемственности гегельянской и марксистской мысли, а также о центральной роли концепции отчуждения в раннем марксизме. Основная тенденция — смешение философских понятий с политэкономическими и социологическими, в результате чего первые утрачивают свою самостоятельность и превращаются в отражение вторых. Основными идейными источниками философии Франкфуртской школы были марксизм, фрейдизм и гегельянство:

• У Маркса взяты категория отчуждения, классовая борьба (где пролетариат больше не активная сила). Все противоречия капиталистического сводилось к категории отчуждения. Отчуждение ведет не только к классовому антагонизму, но его содержанием является субстанциональное содержание предметного мира, его предметно-вещественный характер. История капиталистического общества понималась как фатально необходимый процесс прогрессирующего сумасшествия разума. Идея конца истории.

• У Фрейда взята идея человека: структура личности и бессознательное. Через фрейдизм — исходя из принципа удовольствия — удовлетворяются все инстинкты, что приводит к контролю над личностью. В борьбе с природой и социальной средой человек подавляет инстинкты, руководствуясь принципом реальности, изменяет их. То есть принцип удовольствия подчиняется принципу реальности, что подчиняет человека обществу.

Ища творческое вдохновение в марксизме и психоанализе. Франкфуртская критическая теория всегда оставалась независимой от каких бы то ни было политических партий. Школа особенно громко заявила о себе с момента прихода к руководству Институтом социальных исследований Макса Хоркхаймера. Наряду с Хоркхаймером и Адорно классиками этого направления считаются также Герберт Марку зе, Эрих Фромм, Юрген Хабермас. А на первом этапе в становлении школы активно участвовали также Лео Левенталь, Карл Корш, Вальтер Беньямин. Весной 1933 года, в связи с приходом Гитлера к власти, подавляющему большинству сотрудников Института пришлось эмигрировать. Институт, после открытия своих отделений в Париже, Лондоне и Женеве, был фундаментально воссоздан в Нью-Йорке на базе Колумбийского университета. Здесь в 1944 году Институтом были проведены исследования по проблемам формирования и воспроизводства авторитарной личности, что позволило на американской почве продолжить качественные исследования, данные о которых были впервые опубликованы во Франкфурте в 1936 году. В 1950 году часть исследователей во главе с Хоркхаймером вернулись во Франкфурт, где получили дальнейшую известность благодаря работам, носящим критический характер по отношению к современной цивилизации и использовавшим философские и социологические способы интерпретации этой цивилизации. Нацеленность на изучение поведения привела их к конфронтации с представителями логического позитивизма. Свой главный метод франкфуртцы назвали «имманентной критикой». В его основе лежат способы описания и оценки, восходящие к Марксу и Гегелю. Тематикой критической школы первоначально было изучение новых социальных тенденций — например, растущая роль государства в социальном планировании и контроле. Затем, после подъема фашизма, франкфуртцы сосредоточились на изучении новых форм и источников авторитаризма в культуре, идеологии, в процессах развития личности, на поиске новых сил, противостоящих авторитаризму. «Делая упор на значимость и относительную автономию культуры, сознания и активизма, — считают авторы четырехтомной американской «Энциклопедии социологии», — они разработали инновационную, гуманистическую и открытую версию марксизма, избегающего детерминизма и классового редук-ционизма»

Анализу современного технологического общества посвящена работа "Диалектика Просвещения", написанная Адорно и Хоркхаймером.

Авторы переосмысливают путь разума, начиная с Ксенофана, который видел в рационализации мира средство его подчинения человеком. “Просвещение в широком смысле слова преследовало цель освободить человека от страха, чтобы сделать его властелином. Но освещенная земля сияет светом триумфального поражения”. Саморазрушение неминуемо, ибо просвещение парализовано “страхом перед истиной”. Это привело к тому, что знание скорее стало техничным, чем критичным. Страх отдалиться от фактов (от принятого социального направления) связан с потерей веры в объективный разум. Важна не истина теорий, а их функциональность: над целями разум больше не властвует.

Единственное, что умеет разум – конструировать и усовершенствовать инструменты для установленных и необсуждаемых более целей, контролируемых к тому же системой. “Мы живем в тотально административном обществе, и естественное наказание неотделимо от социального прогресса”. В самом деле, “рост экономической эффективности порождает, с одной стороны, более справедливые условия, с другой – технический аппарат и владеющие им социальные группы, возвышающиеся над прочим населением. Индивид перед лицом экономических сил сверхпотенции есть ничто. Общество господствует над природой как никогда. Служа аппарату, индивид исчезает, но и как никогда он аппаратом оснащен. Чем слабее и неустойчивее масса, тем больше в ее распоряжении материальных благ”.

В книге  «Диалектика Просвещения» (1947) переосмысливается идея покорения природы человеком с помощью разума. Цели вышли из-под контроля разума, и он сделался чисто инструментальным: его задача — находить средства для являющихся внешними для него целей. Возникло «тотально административное общество», в котором индивидуальная рефлексия замещается стереотипными реакциями и мысленными клише, навязываемыми массовой «индустрией культуры». Ценности и модели поведения, предлагаемые масс-медиа, рассчитаны на всех и потому единообразны, примитивны, подменяют личностное общенеопределенным. «Весь мир становится пропущенным через фильтр культур индустрии. Хорошо известное ощущение кинозрителя, воспринимающего улицу, на которой стоит кинотеатр, как продолжение только что закончившегося зрелища именно потому, что последнее всегда ориентировано на точное воспроизведение обыденного восприятия мира, становится путеводной нитью процесса производства массовой культуры». Под «административно управляемым миром» авторы — в духе абстрактного подхода к современному обществу, характерного для франкфуртской школы, — имеют в виду и капиталистическое, и социалистическое (коммунистическое и национал-социалистическое) общество. Тип деятельности, характеризуемый как «буржуазно-угнетательский», «буржуазно-эксплуататорский», распространяется на всю историю Запада с догомеровских времен (его в ясной форме проповедовал будто бы еще Ксенофан) и вплоть до «позднекапиталистической эпохи». В предисловии к новому изданию книги (1969) авторы настаивают на том, что мир и после поражения фашизма продолжает двигаться к тоталитаризму: «Осознанное в этой книге развитие в направлении тотальной интеграции прервано, но не прекращено; угроза его осуществления путем диктатур и войн остается актуальной. Прогноз вызванного этим превращения Просвещения в позитивизм, в миф того, что имеет место быть, в конечном счете — идентификация интеллекта со всем тем, что враждебно духу, самым убедительным образом подтвердился». Выходом из того тупика, в который разум завел сам себя, авторам представляется «критическое мышление, не останавливающееся даже перед критикой прогресса».

Адорно — главный теоретик франкфуртцев в области художественной культуры, особенно музыкальной, по проблемам эстетики. Адорно сразу же после окончания второй мировой войны становится руководителем крупного эмпирического исследования по изучению корней авторитаризма, проведенного в Западной Германии и США. Это исследование имело необычайно активный резонанс и в политических кругах, и в широком общественном мнении, а выпущенная на его основе коллективная монография «Авторитарная личность», переведенная почти на все европейские языки и переизданная миллионными тиражами, становится первым социологическим бестселлером в послевоенном мире.

В понятие авторитаризма Адорно вкладывал политический монополизм, существование в стране единственной или господствующей партии, отсутствие оппозиции, ограничение или же подавление политических свобод в обществе. Ведущим типом личности в таком обществе является авторитарная личность с присущими ей чертами: социальным консерватизмом; потребностью в иерархии и уважением силы; с ригидностью, негибкостью установок; стереотипным стилем мышления; с более или менее стадной враждебностью и агрессивностью, иногда вплоть до садизма; с тревожностью по отношению к другим и невозможностью устанавливать с ними доверительные отношения.

Родившись 11 сентября 1903 года во Франкфурте-на-Майне, Теодор был единственным ребенком ассимилированного еврея, виноторговца Визенгрунда и его жены-католички Адорно, певицы с именем, происходящей из знатного корсиканского рода. Именно матери Теодор обязан формированию у него аристократической чувственности и страсти к музыке. В средней школе его другом был Зигфрид Кракауэр, написавший впоследствии ставшую популярной книгу' «От Калигари до Гитлера». Целый год друзья все субботы после обеда посвящали чтению «Критики чистого разума» Канта. Уже в конце своей жизни Адорно вспоминал: «Я отдавал этому чтению преимущество перед школьными учителями». Его окончательно покоряет философия в 1923 году, когда он знакомится с Вальтером Беньямином. Но, тем не менее, на первых порах страсть к музыке была еще сильнее. Живя в родном Франкфурте, он изучает композицию и игру на фортепьяно у Эдуарда Юнга и Бернгарта Зеклеса, но. в поисках большего профессионализма в музыке, отправляется в Вену.

Во второй половине 40-х гг. Адорно снова был вовлечен в проект, требующий перевода его метода в эмпирическое социальное исследование, — сам он эту задачу сравнивал с квадратурой круга. В рамках серии «Изучение предрассудков», издаваемой Хоркхаймером на деньги Американского еврейского комитета, он вместе с социальными психологами Невитгом Санфордом. Даниелем Левинсоном и Эльзой Френкель-Брунсвик ( The Berkeley Public Opinion Group ) разрабатывал экспериментальный метод и'учения анисемитизма. Результаты исследования и их интерпретация были опубликованы в знаменитом коллективном труде «Авторитарная личность»^ 949), где Адорно был руководителем авторского коллектива и ответственным редактором. Книга вызвала много споров, в этой связи можно назвать, например, сборник «Исследования выборки и метода авторитарной личности», вышедший в 1954 г. в издательстве «Фри Пресс» под редакцией Ричарда Кристи и Марии Ягода.

Теоретическая база исследования вытекала из идей «Диалектики просвещения», определявшей, что антисемитизм, будучи ложно сориентированным протестом против экономической несправедливости, делавшим евреев козлами отпущения, является лишь одним из элементов «структуры авторитарного характера», а это, в свою очередь, имеет корни в объективных социальных условиях. Характеристики авторитарного типа включают пассивность, конформизм, ригидность (негибкость) мысли, склонность к стереотипам, отсутствие критической рефлексии, сексуальное подавление, страх и отвращение, вызываемое всем «не-идентичным». Исследовательская программа состояла в разработке вопросника, который обнаружит присутствие этих черт, составляющих взаимосвязанную структуру. Оригинальное решение этой задачи было очень похоже на «социальную физиогномику» Адорно.

На основе частностей, в данном случае — ответов на поставленные вопросы — берклианская группа выводила общую структуру характера, одновременно раскрывая не демонстрируемые, но латентные, скрытые значения ответов. Варианты ответов оценивались по /'-шкале, а кластеры ответов, набравшие по ней высокие баллы, расценивались как симптоматичные для «фашистских» тенденций. Антифашистская структура характера — критического, не-конформного, открытого, со значительно более разнообразными свойствами — имела тенденцию вообще не подпадать под типологизирующую процедуру. В качестве способа проверки количественных результатов /''-шкалы проводились глубинные интервью с использованием контент-анализа. Адорно взял на себя задачу интерпретации этих интервью, используя плотный текстуальный анализ, типичный для его критических экзегез.

Франкфуртский институт социальных исследований был антисоветским, равно как и антифашистским, позволил ему процветать в климате «холодной войны». «Критическая теория» оставалась преданной демократическим идеалам. Однако она осуждала как псевдодсмократию наложение эгалитарных форм на иерархичное, классово структурированное общество. Более того, благодаря главным образом американскому опыту Адорно. Институт сопротивлялся «маркетинговым» методам в социальных науках и англо-саксонскому эмпиризму в философии. А ведь и то, и другое было очень влиятельно в качестве интеллекгуального аккомпанемента военной оккупации. Следовательно (в частности, благодаря критике массовой культуры), критическая теория противостояла также и гегемонии союзников.

Геоберт Маркузе «Одномерный человек» 1968г. в центре внимания Г.Маркузе - современное состояние западной цивилизации, развитое индустриальное общество. Обосновывая "одномерность" мышления и поведения, которая проявляется в современном обществе на разных уровнях и в разных сферах (на уровне индивида и общества, в науке и философии) и которая сводит на нет личное пространство внутренней свободы, Г.Маркузе пытается вскрыть метафизические истоки этой "одномерности". В результате он подвергает сомнению возможность изменения современной цивилизации и приходит к "Великому Отказу" как от капитализма, так и от социализма. Современное общество, по Г.Маркузе, формирует индивидуальные влечения, потребности и устремления в предварительно заданном, нужном ему направлении: "Возможность делать или не делать, наслаждаться или разрушать, иметь или отбросить становится или не становится потребностью в зависимости от того, является или не является она желательной и необходимой для господствующих общественных институтов и интересов". Г.Маркузе различает потребности истинные и ложные. "Ложными" он называет такие потребности, которые навязываются индивиду особыми социальными интересами в процессе его подавления; они определяются внешними силами, контроль над которыми недоступен индивиду. Большинство преобладающих потребностей (расслабляться, развлекаться, потреблять и вести себя в соответствии с рекламными образцами, любить и ненавидеть то, что любят и ненавидят другие) принадлежат к этой категории ложных потребностей. Независимо от того, насколько индивид отождествляет себя с этими потребностями и находит себя в их удовлетворении, они остаются тем, чем были с самого начала, - продуктами общества, господствующие интересы которого требуют подавления.

Массовое производство и распределение претендуют на всего индивида: люди узнают себя в окружающих их предметах потребления, находят свою душу в своем автомобиле, стереосистеме, квартире с разными уровнями, кухонном оборудовании. Сам механизм, привязывающий индивида к обществу, изменился, и общественный контроль теперь коренится в новых потребностях, производимых обществом. Тем самым внутреннее измерение и личное пространство, в котором человек имеет возможность оставаться самим собой, то есть внутренняя свобода индивида, сводится на нет. Индивид лишается основы, на которой он мог бы развить автономию. Формируется модель одномерного мышления и поведения. Именно формирование ложных, репрессивных потребностей, привязывающих индивида к современному обществу, а не репрессия, не подавление потребностей большинства, как это было раньше, становятся основой саморегулирования современной индустриальной цивилизации. Эти потребности не выходят за социокультурные рамки развитого индустриального общества и удовлетворяются во все большей степени, что лишает всяких оснований критику этого общества "изнутри". Через механизм "одномерных" потребностей обеспечивается лояльность членов данного общества (подавляемых и угнетаемых этим же обществом); у рабочего класса, некогда противостоящего буржуазии, формируется ложное сознание, в результате развитое индустриальное общество лишается оппозиции. Хотя в капиталистическом обществе буржуазия и пролетариат по-прежнему остаются основными классами, структура и функции обоих настолько изменились, что они уже больше не являются агентами и силами общественных перемен. Технический прогресс, обеспечивая "сокрушительную эффективность" и постоянно повышающийся жизненный стандарт, "создает формы жизни (и власти), которые по видимости примиряют противостоящие системе силы, а на деле сметают или опровергают всякий протест во имя исторической перспективы свободы от тягостного труда и господства... В условиях повышающегося уровня жизни неподчинение системе кажется социально бессмысленным, и уж тем более в том случае, когда это сулит ощутимые экономические и политические невыгоды и угрожает бесперебойной деятельности целого... Такое государство вправе требовать приятия своих принципов и институтов и стремиться свести оппозицию к обсуждению и развитию альтернативных направлений в политике в пределах status quo...Всепобеждающий интерес в сохранении и улучшении институционального status quo объединяет прежних антагонистов в наиболее развитых областях современного общества". Таким образом, технический прогресс служит установлению новых, более действенных и более приятных форм не только социального контроля, но и социального сплачивания 

Для достижения личной самостоятельности и свободы, по мнению Г.Маркузе, необходимы условия, в которых "подавленные измерения опыта" могут вернуться к жизни; но освободить эти последние нельзя, не ущемив коллективные нужды и формы удовлетворения потребностей, организующие жизнь в этом обществе. Причем такие коллективные нужды и формы удовлетворения, которые уже давно стали личными нуждами и подавление которых кажется почти роковой потерей. Таким образом, - заключает Г.Маркузе, - необходимо еще раз поставить вопрос: как могут управляемые индивиды, которые превратили процесс своего увечения в свои собственные права, свободы и потребности, воспроизводимые в расширяющемся масштабе, освободить себя от самих себя и от своих хозяев? Можно ли вообще помыслить, что этот замкнутый круг будет разорван?

По мнению Г.Маркузе, это возможно, если появится существенно новый исторический Субъект .Что же это за субъект, который сможет реально противостоять высокоразвитому индустриальному обществу в условиях, когда "народ", бывший ранее катализатором общественных сдвигов, "поднялся" до роли катализатора общественного сплачивания? Единственную надежду Г.Маркузе возлагает на отверженных и аутсайдеров этого общества, "эксплуатируемых и преследуемых представителей других рас и цветов кожи, безработных и нетрудоспособных. Они остаются за бортом демократического процесса, и их жизнь являет собой самую непосредственную и реальную необходимость отмены невыносимых условий и институтов. Таким образом, их противостояние само по себе революционно, пусть даже оно ими не осознается"

Избавиться от одномерного мышления могут помочь университеты - интеллектуальная база, является надежной опорой для интеллектуальной жизни.

Одномерное общество- общество массового потребления.

Э. Фромм «Бегство от свободы»  Понятие «бегство от свободы» было введено в научную литературу американским психоаналитиком Э. Фроммом (1900–1980). В одноименной работе «Бегство от свободы» (1941) он попытался не только ответить на вопросы, что означает свобода для современного человека, каковы его переживания по поводу обретенной им свободы и почему индивидуум стремится избавиться от нее, но и и раскрыть психологические механизмы бегства от свободы, к которым человек прибегает в процессе своей жизнедеятельности. Э. Фромм полагал, что «свобода определяет человеческое существование как таковое», и понятие свободы меняется в зависимости от степени «осознания человеком самого себя как независимого и самостоятельного существа». По мнению американского психоаналитика, свобода может превращаться в невыносимое страдание, и у человека возникает непреодолимое желание избавиться от нее, найти какой-либо иной способ связи с миром и людьми, чтобы «избежать неуверенности, пусть даже лишившись свободы».Э. Фромм пришел к следующим заключениям: в процессе превращения ребенка во взрослого человека и становления человечества наблюдается постоянное стремление к обретению свободы от внешних сил, но не осознаются те внутренние принуждения и страхи, которые ставят под сомнение все завоевания свободы; проблема свободы не только количественная, но и качественная; свобода имеет двоякий смысл, поскольку, с одной стороны, человек освобождается от уз прежней власти и становится «индивидуумом», а с другой – ощущает одиночество и собственное бессилие, превращается в орудие внешних целей, отрывается от самого себя и окружающего его мира; следует различать «свободу от» внешних ограничений и «свободу для» реализации внутреннего потенциала человека; «свобода от» принесла человеку победу над силами природы, независимость от обстоятельств жизни, но в то же время изолировала его от других людей, породила в нем чувства одиночества, бессилия, пустоты, тревоги; если человек не может перейти от негативной «свободы от» к позитивной «свободе для», то он различными способами стремится «избавиться от всякой свободы вообще».Основываясь на психоаналитическом представлении о действии бессознательных сил в глубинах человеческой психики, Э. Фромм сосредоточил внимание на раскрытии психологических механизмов бегства от свободы. Он показал, что пути избавления от свободы являются следствием неуверенности и беспомощности изолированного индивидуума, который в попытках избавления от тревоги прибегает к таким психологически действенным и социально значимым механизмам бегства от свободы, как авторитаризм, разрушительность, конформизм. Авторитаризм связан со стремлением человека к подчинению и покорности, мазохизму и садизму, обретению новых вторичных уз вместо утраченных первичных. Разрушительность – с полной ликвидацией объекта, чтобы тем самым избавиться от невыносимого чувства собственного бессилия. Конформизм – с отказом человека от самого себя, утратой собственного Я, превращением в робота. Анализ свободы и психологических механизмов бегства от нее в современном мире привел Э. Фромма к пониманию того, что процесс развития свободы не является порочным кругом, с неизбежностью предполагающим усиление стремления человека к избавлению от свободы как таковой. По его убеждению, возможны варианты такого развития, когда человек может быть свободным и независимым, но в то же время связанным с другими людьми и человечеством. Речь идет об обретении человеком «свободы для», той позитивной свободы, которая предполагает спонтанную активность индивидуума в направлении развертывания его внутреннего потенциала и творческих возможностей, реализации чувственных, эмоциональных и интеллектуальных способностей, становления продуктивной и преисполненной любви личностью.

Соииологическая кониепиия Ю. Хабермаса. Формы научного знания. Выделил следующие форы: эмпирически-аналитическая форма направлена на установление причинных отношений и на управление природой; герменевтическая ¬основана на понимании значений явлений, которые являются результатом потребностей людей во взаимном общении; критическая - выходит за рамки предыдущих, это изучение нормативных предположений, которые как идеал лежат в основе всех видов человеческих коммуникаций. Теория соииальной коммуникаиии. Хабермас указывает, что все используемые в социально-научных теориях понятия действия можно свести к четырем основным. 1. Понятие «телеологического действия» еще со времен Аристотеля образует сердцевину философской теории действия. Актер достигает своей цели, выбирая сулящие успех средства и надлежащим образом применяя их. 2. Телеологическое понятие действия может быть расширено до «модели стратегического действия». Оно соотносится не с отдельно взятым актером, но с членами какой-либо социальной группы, ориентирующими свои действия в зависимости от общих ценностей. Нормы выражают наличествующее в группе взаимопонимание. Центральное понятие «следования нормам» означает исполнение какого-то общего поведенческого ожидания. Такая нормативная модель действия лежит в основе теории ролей. 3. Понятие «драматическое действие» не соотносится ни с отдельным актером, ни с членом какой-то социальной группы. Оно соотносится с участниками интеракции, образующими друг для друга публику, перед которой они выступают. Актер вызывает в публике определенный образ самого себя посредством того, что целенаправленно раскрывает свой субъективный мир. Основное понятие «саморепрезентация» передает намеренную стилизацию в выражении своих переживаний, а не спонтанное самовыражение. 4. Понятие коммуникативного действия «соотносится с интеракцией по меньшей мере двух владеющих речью, способных к действию субъектов, которые вступают (с помощью вербальных или экстравербальных средств) в межличностное отношение. Актеры стремятся достичь понимания относительно ситуации действия с тем, чтобы согласно координировать планы действия и сами действия». Центральное понятие связано в первую очередь с достижением согласия относительно характеристики ситуаций. В этой модели действия особое значение приобретает язык. Хабермас предлагает свою классификацию действия и разделяет все действия на коммуникативные, или ориентированные на взаимопонимание, и формальные действия, ориентированные на результат. Помимо этих двух фундаментальных различий, связанных с ориентацией, действия различаются между собой используемым в них типом и образцом знания и формами аргументации. Связь коммуникативного действия и критики общества прежде всего поднимает вопрос о рациональности. В то время как «труд» (понимаемый Хабермасом как весьма обширная категория, можно даже сказать - система занятости или «экономика») является сферой инструментального действия, в которой рациональность зависит от того, достигнута цель действия или нет (инструментальная рациональность), то в «интеракции» речь идет о соглашении, о переводе действия из монологического в диалогическое, а тем самым о «коммуникативной рациональности», а в сфере «господства» «критическая рациональность» измеряется степенью перехода от стратегического действия к коммуникативному действию. Таким образом, господство определяется через отношение к коммуникации, как неравные коммуникативные условия, в которых речь идет о стратегии «против» кого-то, а не о консенсусе с кем-то. Центральным понятием теории коммуникативного действия является «дискурс». Исходя из теории речевых актов и взгляда на коммуникацию как опосредованную языком интеракцию, дискурс понимается как аргументация, при которой опорные притязания на значимость тематизируются при общем для всех предположении, что в принципе можно достичь рационально мотивированного понимания, то есть возможно равноправное и не скованное нормами понимание. Другими словами, дискурс - это аргументация и понимание людей, имеющих общий жизненный мир, аргументация, которая выдвигается в предположении коммуникативной рациональности, освобожденной от инструментально-¬рациональных связей. В коммуникативном действии участники согласовано преследуют свои планы на основе общего определения ситуации. Коммуникативное действие – это нормативный образец, а не просто всякое наблюдаемое, опосредованное языком взаимодействие. Два условия для коммуникации с людьми: 1) стороны должны иметь единовременную возможность вступать в диалог 2) бесконфликтный. Ни одна из сторон не должна иметь чрезвычайно господства в коммуникации.