90 Тема II. От Руси к России

латинства (католичества). Византия была завоевана турками. Следовательно, единственным центром истинного христианства осталось русское государство. «Два Рима падоша, – писал Филофей, – а третий стоит, а четвертого не бывать». Он утверждал богоизбранность царской власти, нераздельность гражданской и духовной сфер жизни.

В последующем Россия стремилась выступать защитницей христианских ценностей, доказывала, что она причастна к истокам христианства. В период Московского государства особенно популярной стала легенда об Андрее Первозванном, предсказывавшем создание могущественного православного государства на Восточно-Европейской равнине. Эта легенда обрастала подробностями, деталями, служила обоснованием важного тезиса: православная церковь в Московском государстве – апостольская, то есть у ее истоков – первоученики Христа. Иван Грозный и его современники ни на йоту не сомневались в истинности легенды. Грозный, принимая послов из папского Рима, сказал: «Мы уже с самого основания христианской церкви приняли христианскую веру, когда брат апостола Андрей пришел в наши земли, ...а впоследствии, когда Владимир обратился к вере, религия была распространена еще шире».

Папский Рим гордился древностью христианства, оно утвердилось там в I в. н.э. Однако, если признать реальным эпизодом легенду о посещении Андреем Первозванным Киевских гор в I в. н.э., то русские земли приобщились к христианству одновременно с Римом (задолго до появления Византии) и независимо от него. Идея о Москве – Третьем Риме утверждала равноправное положение ее среди древнейших центров христианства (Рим и Византия). Иван IV своим утверждением стремился показать, что Москва ни у кого не собиралась принимать эстафету.

На основании сказанного можно сформулировать особенности ментальности русского средневекового человека. Русский тип сознания специфичен, его стержень – духовная сторона жизни. АТойнби заметил, что «парадоксальным, но глубоко истинным и важнейшим принципом жизни является то, что для того, чтобы достигнуть какой-то определенной цели, следует стремиться не к самой этой цели, но к чему-то еще более возвышенному, находящемуся за пределами этой цели». В наибольшей степени этот принцип справедлив для России. Русского трудно подвигнуть на дело во имя повседневной задачи, он ориентирован на высшие цели и идеи, которые носят религиозно-идеологический характер. Во имя «великих идей и великих целей» он готов принять, оправдать и признать любую, даже самую тяжелую повседневность. Приоритет духовности породил такой феномен, как мессианство (Мессия – в христианстве ниспосланный Богом на землю Спаситель, который должен установить Царство Божье). Отсюда проистекает стремление всех спасти: на меркантильный Запад принести духовность, на жестокосердный Восток – христианское милосердие. Эта черта общественного сознания на массовом уровне давала оправдание завоевательной политике российского государства. Утверждалось, что истинные ценности находятся только в России и заключены в православии. Даже монархия считалась истинной только в России – царство (православная монархия). Остальные монархии были «непра-

Лекция 1. Московское государство: особенности возникновения 91

вильные». Завоеванные народы, таким образом, должны быть счастливы, что их приобщили к истинным ценностям.

Следует обратить внимание и на то, что приоритет духовности предполагает также восхищение аскезой (образ жизни, отвечающий требованиям аскетизма, то есть ограничение или подавление чувственных желаний, добровольное перенесение физической боли, одиночества и т.д. с целью достижения нравственного совершенства). Аскеза признавалась как своего рода внешнее отражение стремления к высшим целям, а богатство, жизнь в роскоши, стремление к материальному благополучию и благосостоянию – как отражение приземленности, отсутствия идеалов, духовной нищеты, низменности и порока. Обретение духовности неизменно связывалось в массовом сознании с освобождением от собственности, земных удобств и благополучной жизни, с самоограничением. Обратите внимание на то обстоятельство, что восхищение вызывала не нищета как таковая, а добровольное самоограничение во имя высших целей.

Для русской ментальности характерен также коллективизм, слабо выраженное личностное сознание. Индивидуализм никогда не пользовался симпатиями у основной массы населения. Если в Европе в протестантской среде вера толкала человека к активной общественной и экономической деятельности, которая была залогом индивидуального спасения, то в России спасение могло быть только коллективным во главе с православным царем. Отсюда важность таких понятий, как «настоящий царь», святость его власти. Сомнения в этих категориях вызывали политические и социальные потрясения, самозванство. Государство, держава, обретенные в ходе борьбы за независимость, рассматривались как главное национальное достижение и достояние. Этатизм, приоритет государства и государственности'стал еще одной яркой чертой ментальности русского народа. Интересы государства и личности, общества были слиты, нераздельны, воспринимались каждым как свои. Государство рассматривалось как предмет национальной гордости. Любое ослабление государства, а тем более его крушение (что происходило неоднажды в его истории), становилось сильным ударом по национальному самосознанию, вело к росту национализма.

Православное миропонимание сказывалось и на общественных идеалах, иногда самым неожиданным образом. В соответствии с положениями православия мир многогранен, но совершенен и гармоничен. Представление о нераздельном поли-фоничном мироустройстве получило название соборного идеала. Если что-то разъять в этой гармонии, мир умрет, гармония погибнет. Соборность столетиями воспитывалась православием, из этой идеи вытекали и некоторые другие особенности православного представления о мире.

Положим, для западного рационалистического сознания является очевидным, что часть составляет лишь элемент целого и не может дать полное представление о нём. Только составив все части вместе, можно представить целое со всеми его особенностями и характерными чертами. Казалось бы, разве можно мыслить иначе? Оказывается, да. В православии и целое, и его часть имеют полный, одинаковый набор признаков. Они тождественны по существу, разница лишь в масштабе, степе-