Понятие метафизической войны

Метафизическое оправдание войны приводится Гегелем, Ф.М. Достоевским, В.С. Соловьевым, Н. Бердяевым, И.А. Ильиным. Высокое зна­чение войны Гегель видит в том, что благодаря ей сохраняется нравственное здоровье народов, война предохраняет народы от гние­ния. Ф.М. Достоевский утверждает, что без войны мир провалился бы в какую-то слизь, в подлую слякоть, зараженную гнилыми ранами; без великодушных идей человечество жить не может и любит войну, чтобы участвовать в великодушной идее самопожертвования. Честь, человеколюбие, самопожертвование, чувство собственного достоинства, героизм и подвиг писатель противопоставляет трусливости, бесчестности, апатии, скуке, неравенству, цинизму, равнодушию, разврату и ожесточению, грубым наслаждениям мирного времени¹. Исключение со­ставляет только один вид войны, которая ненавистна и пагубна, мертвит и разлагает государство, озверевает народ, – братоубийст­венная, междоусобная война. Н. Бердяев принимает апокалиптическое чувство истории и трагический космически-онтологический смысл войны, в которой жертвенно искупается содеянное зло. Он утверждает, что на войне не происходит духовного акта убийства человека, воины – не убийцы, зло нужно искать не в войне, а в мирной жизни: “Войну нужно брать в ее таинственной органичности и оставаться в ней покорными святыням, не переводимым ни на какие интересы”². Н. Бердяев резко высказывается против пацифизма и идеи классовой войны.

В.С. Соловьев рассматривает войну с позиций психомахии, как арену борьбы добра и зла. Он оправдывает сопротивление злу силой. В его понимании “война есть дело святое”, “христолю­бивое воинство” и войны были и будут великим, честным и святым делом. Возможна нравственно-религиозная санкция войны. Он не согласен с утверждением, что война есть неизбежное зло, безус­ловное и крайнее зло, исторически отжившее и отвергнутое разу­мом явление. В.С. Соловьев поддерживает патриотические и филан­тропические войны¹.

И.А. Ильин подчеркивает “духовный смысл” войны. Народная война и является духовно оправданной. Для И.А. Ильина война не есть физическая борьба вооруженных масс, но “явление народной жизни”, сознательное, напряженное, творческое, совместное дея­ние многих людей, “общение людей”, в которое вовлечены духов­ные силы человека, “духовное испытание”, а “народная война есть совокупное духовное напряжение всей нации, направленное к побе­де над тою силою, которая стала на пути духовного роста наро­да”². Ее участников философ называет “духовными воинами”. В обстановке войны может происходить духовный рост народа, подъем духовных чувств и верований: “Свобод­ное, углубленное ис­кание истины, добра и красоты должны не прекратиться среди на­рода, вовлеченного в войну, но разгореться еще ярче”³. В народ­ной войне “сражение получает значение духовного подвига; вой­на захватывает всю душу и весь дух народа. Война получает зна­чение всеобщего духовного пожара, и нет сил, которые могли бы победить такой народ”⁴. И.А. Ильин говорит о патриотизме, столь характерном для начала войны 1914 г. Философ не дает мечу абсо­лютного оправдания, но рассматривает “дело меча” как “дело люб­ви”, “дело превосходное и божественное”, в котором он видел защиту и поддержку мира. Он хотел поднять престиж воина и успо­коить совесть бойца, участника войны с ее неизбежными грабежами и убийствами.